Саске У-дзумаки

Я сидел на каменной голове Второго Хокаге, болтал ногами и смотрел в небо. Мне просто хотелось побыть совсем одному. Хоть один раз в жизни. Без толпы поклонниц, без людей, бросающих на меня косые взгляды, стоит мне отвернуться. Без Наруто. Особенно без Наруто. Все-таки хорошо иметь брата, чтобы он поддержал в трудную минуту. Подбодрил, рассмешил, отвлек… но иногда попросту совершенно не хочется, чтобы тебя подбадривали, смешили или отвлекали. И тогда-то ты понимаешь, что иметь брата – это довольно проблематично. Поэтому я и не пошел на свое излюбленное место – на деревянном пирсе над озером. Я понимал, что там Наруто станет искать меня в первую очередь. А я просто хотел обдумать все в одиночестве. Я откинулся назад, опираясь на руки, запрокинул голову и бездумно уставился вверх. У моих ног переливалась огнями ночная Коноха, над моей головой мерцали звезды, но там, где сидел я, было темно. Мне это нравилось. Я любил темноту. Откуда-то снизу долетали музыка, смех и крики – приглушенные, будто между мной и деревней была стена. Я со вздохом растянулся на скале и прикрыл глаза. Честно говоря, не надо было мне ходить к Хокаге. От его ответов у меня только прибавилось вопросов. Ну, допустим, узнал я, что жители деревни зовут Наруто демоном-лисом за то, что он родился в день нападения Кьюби и многие сочли это дурным предзнаменованием. Допустим, что я почти поверил, будто все сведения о нашем с Наруто клане мне абсолютно бесполезны – дескать, выживших помимо нас все равно не осталось. Предположим еще, что осторожно навязываемый мне учитель Стихии Огня – это действительно забота обо мне и моих тренировках… Да черта с два! Я сжал кулаки. Вроде бы все сходилось, и я даже почти поверил во всю эту чушь, но… Просто я действительно не понимаю, почему мне нельзя узнать о своем клане. О своих родителях, в конце концов. Даже если они служили в АНБУ, никто не имеет права скрывать от меня их имена! Да плевать на имена, мне бы хоть фотографии увидеть… И почему, интересно, все так уверены, будто мы с Наруто – единственные выжившие в клане? Я почти уверен, что, порывшись в бумагах, смог бы найти следы других потомков. Но мне нельзя. Потому что, видите ли, это абсолютно бесполезно. К тому же, Хокаге и учителя Академии явно знают обо мне больше, чем говорят. Меня всегда заставляли упорнее других тренироваться во владении Катоном, метании кунаев и наложении гендзюцу. И у меня действительно здорово получалось… но откуда они знали, что у меня способности именно к этому? Я поежился и охнул – погрузившись в размышления, я не сразу заметил, что от долгого лежания на холодной неудобной скале я дрожу уже минут пятнадцать. Кое-как я встал, растер затекшие мышцы и помчался домой. Завтра нас должны были распределять по командам. Не хотелось бы проспать. Я бежал по пустынным улицам, подпрыгивая и пугая немногочисленных прохожих. Те косились на меня неприязненно и недоверчиво, как, наверное, косились бы на всякого, кто пролетал бы мимо со скоростью метеора, чуть не сшибая их с ног. И спрашивали друг у друга: "Кто это?" - и отвечали: "Саске". Я бежал сквозь толщу десятков "Кто это?", и в спину мне ударялись десятки "Саске". - Это кто? - Тише, это же Саске. Саске Учи… - Тсс. Он слышит. Пойдем. Я его побаиваюсь. - Проклятый клан... Я замер и оглянулся, чтобы понять, кто это говорил, но сзади была пустота. Говорившие уже исчезли в темноте одного из переулков, куда не доставал свет цветных фонарей, оставив таять в воздухе холодные, как зимний ветер, слова: "Проклятый клан..." Я постоял немного и снова бросился бежать. Но на этот раз я уже не обращал внимания на испуганных прохожих. Погрузившись в размышления, я несся по улицам, позволив ногам самим нести меня, куда им вздумается. И очнулся я, лишь обнаружив себя в совершенно незнакомом месте. Я оглянулся по сторонам. Сзади оставались редкие невысокие здания, цветные фонари, смех и музыка. А впереди высилась стена с наглухо закрытыми, да еще и запечатанными воротами. Я уставился на стену, покачиваясь на пятках. Обыкновенная высокая стена из светлого камня, ничего примечательного. Но меня к ней что-то тянуло. И тут я внезапно вспомнил, как несколько раз, задумавшись, машинально сворачивал в переулок к этой стене. Иногда подходил так близко, что даже видел ее издалека. Ноги попросту постоянно приводили меня сюда, но почему - я понять не мог. Я провел рукой по створке ворот, несильно нажал - та даже не сдвинулась с места. Я навалился на нее всем весом, заскреб ногами по земле. Никакого эффекта. Я оглянулся и подпрыгнул, заглядывая за стену. В темноте я увидел смутные очертания каких-то зданий. Это был пустующий квартал - или, возможно, что-то вроде склада? Странные дома выглядели заброшенными, будто там не появлялись люди уже очень, очень давно. И я ясно осознавал, что, раз это место запечатано, то заходить туда не стоит. Я не Наруто, я не полезу на рожон по собственной глупости. Но мне было страшно интересно, что там внутри. Я подумал, подошел ближе к воротам, зачем-то пощупал их створки – сухие и пыльные на ощупь. Ощущения твердили, что я делаю что-то преступное, незаконное, что мне вообще не полагается здесь быть, и, если меня схватят, то… Громкий звук сверху заставил меня подпрыгнуть чуть ли не на метр. Но это была всего лишь птица – кажется, ворон. Она сидела на воротах и смотрела на меня неодобрительно. - Чего уставилась? – спросил я у нее почему-то шепотом. Птица снова надменно каркнула, постучала клювом по створке ворот и улетела с таким видом, будто делает мне одолжение. Я вздохнул и внезапно заметил, что на створке двери выделяется более темное пятно. В этом месте краска явно была не такой запыленной и выцветшей, как на остальной двери. Было похоже, будто здесь на черном шершавом дереве раньше было нарисовано что-то, но это что-то потом закрасили. У самого верха, там, где птица чистила клюв, краска осыпалась, открывая маленькое красное пятнышко. Почему-то вздрогнув, я достал кунай и протянул руку к пятну. Встал на носочки, вытягиваясь. И осторожно ковырнул краску. Несколько черных стружек упали на песок возле моих сандалий. Я поскреб кунаем, аккуратно счищая верхний слой краски. Под ним проступило что-то белое. Я воодушевился и провел лезвием по створке еще раз... - Саске, что ты тут делаешь? Я быстро сунул кунай обратно в подсумок, крутанулся на носках и привалился спиной к стене, делая вид, что просто стою тут и ничем запрещенным не занимаюсь. Напротив меня стоял Ирука-сенсей... Точнее, уже Ирука-семпай. Он смотрел на меня с недоумением и легким ужасом. - От Наруто прячусь, - сказал я первое, что пришло в голову. - Вы что, в прятки играете? - удивился тот. - Нет. Просто хотел подумать в одиночестве. А вы же знаете, в одном помещении с Наруто заниматься чем-то серьезным невозможно. Ирука хмыкнул, соглашаясь, подошел поближе и положил мне руку на плечо. - Возвращайся домой. Уже поздно. Тем более, что тебе здесь находиться нельзя. "А что там такое?" - хотел было спросить я, но вовремя прикусил язык. Судя по словам, а точнее, интонации Ируки, находиться здесь было нельзя только мне. Если это так, то он мне ничего не скажет. Я кивнул ему и побежал домой. Вскоре передо мной возникла знакомая дверь. Я пошарил рукой под ковриком, вытащил ключ, щелкнул замком и вошел. И мгновенно получил по лицу подушкой. Гад Наруто специально выбрал диванную, самую тяжелую и жесткую. - Ну и где тебя носит, даттебайо?! - Где надо, - огрызнулся я. - Какая тебе разница? - Да мне надо тебе сообщение передать! Завтра же нас по командам распределяют. Мне сказали тебе сказать, что нужно в Академию прийти к десяти. А ты ходишь где-то! Я сижу, жду... Если я не высплюсь, это будет твоя вина! - Мог бы и не ждать, - буркнул я, на автомате переодеваясь. Тело вдруг осознало, что пора бы поспать, и разом навалилась усталость. - Написал бы сообщение на листке и оставил на столе, а сам ложился бы. Наруто замер, осмысляя, и со злобным ворчанием нырнул под одеяло. До меня донеслось приглушенное одеялом "заносчивый дурак". Я фыркнул и тоже залез в кровать, но уснуть не смог. "Проклятый клан"... Вопросов у меня было море. Во-первых, я нигде не слышал упоминаний клана Удзумаки. На улице говорили о кланах Сенджу, Нара, Яманака, Акимичи, Абураме... Я слышал упоминания даже таких никому не известных кланов, как какие-нибудь Ибури или Шимура. Пару раз в разговорах я даже улавливал названия давно исчезнувших семейств, вроде Кагуя или Камизуру. Но - ни единого слова об Удзумаки. Во-вторых, я упорно не понимал, почему мой клан назвали проклятым. Для такого клану нужно, как минимум, произвести на свет поколение нункенинов или лично убить Хокаге. Что же такого сделали Удзумаки в прошлом? И третий, самый главный вопрос. Не связано ли темное прошлое клана с тем, что нас с Наруто всегда ставят особняком? Правда, наше одиночество немного отличается, если блондина отделяют от остальных его безалаберность и валяние дурака, то меня одиночкой делают таланты. Но все равно, все равно... И самое страшное, что никто не собирается давать мне ответы. Хокаге отговаривается тем, что будто бы действует мне же во благо, учителя из Академии отмалчиваются или вежливо отнекиваются, прочие взрослые шиноби попросту отмахиваются от меня и моих расспросов. Сведений о клане Удзумаки не было даже в библиотеке. Я как-то раз полез проверять из любопытства, перелопатил весь каталог. В конце концов я все же чудом наткнулся на полку с тусклой надписью "Удзумаки" - в самом углу того отдела, что посвящен кланам Конохи и их дзюцу. Отдел был маленький и малопосещаемый, поскольку сведений о кланах, не хранящихся под грифом "Более чем совершенно секретно", было совсем мало, и на полках лежали всего лишь несколько сиротливых свитков и пара помятых карт. Но я обрадовался, понадеявшись найти хоть что-то. Напрасно - полка моего клана была совершенно пуста. В том отделе было всего две полки вообще без свитков. Из любопытства я посмотрел, кому была посвящена вторая, но ее название было соскоблено. И что же мы имеем в результате? Правильно, ноль. Молодец, Саске, тебе легко дается математика. Я завозился на кровати, сунул голову под подушку, сбросил одеяло, закрутился в простыню, как в кокон и только тогда понял, что уснуть мне не удастся. Вопросы настойчиво гудели в голове, как улей очень рассерженных пчел. Я вздохнул, слез с кровати, зашлепал ногами по полу, подошел к кровати Наруто и осторожно потряс его за плечо. - Эй, рохи, спишь? - Отстань, теме. Сплю. - Это важно. Блондин засопел, кутаясь в одеяло. - Если тебе страшно идти в туалет одному, просто включи свет. Я с тобой не пойду. Я ткнул нахала в бок и стащил с него одеяло. - Наруто, это действительно важно. - Я сплю. - П-пожалуйста. Блондин немедленно изумленно подскочил, тараща белесые глаза. Он помотал головой и уставился на меня в ужасе. Ну еще бы - до этого я его ни о чем не просил. - Что. Ты. Только что. Сказал?! - Повторять не собираюсь. Но мне правда нужно кое-что узнать. - Ну и что же? - С Наруто слетел всякий сон. Я глубоко вздохнул, чуя, что меня ждут большие неприятности. Странное дело - это предчувствие только подбавляло мне энтузиазма. - Как ты пробрался в дом Хокаге? Я осторожно повел фонариком вдоль полок, разглядывая свитки и беззвучно шевеля губами. Свитки действительно оказались там, где сказал Наруто. Лежали рядками в кабинете Хокаге, доступные любому, кто захочет зайти и почитать. Ну, почти любому - по дороге я встретил не одну ловушку. Но я ожидал лучшей охраны. Теперь понятно, как этому придурковатому блондину удалось украсть свиток. Да я бы мог в одиночку тут все вынести и продать. Если Хокаге не проснется, конечно. Я взял фонарик в зубы, подцепил кончиками пальцев один из свитков и потянул. Тот легко скользнул мне на ладонь. Я развернул его, пробежался глазами по строчкам. Это был список последних потомков клана Удзумаки. Сведения в свитке были скупыми, рассчитанными явно на людей, которые это все уже знают и должны попросту время от времени вспоминать уже изученное. Но я хотя бы выяснил, что деревня Водоворота, где проживал мой клан, была уничтожена сравнительно недавно. Если верить свитку, клан Удзумаки специализировался в фуиндзюцу, и отличительной чертой всех его представителей были ало-рыжие волосы. Прямых потомков клана, доживших до наших дней, действительно оказалось немного. И последней выжившей из них была... Я схватил другой свиток, уселся в кресло Хокаге (видел бы меня Наруто - обзавидовался бы). И улыбнулся, разглядывая фотографию молодой красноволосой женщины. А Наруто похож на мать. Хирудзен проснулся среди ночи, потому что сработала сигнализация - кто-то взял несколько свитков в его кабинете, задев сложную ловушку. Сарутоби мгновенно кинулся в кабинет, с легким страхом думая о том, что он будет делать, если это опять Наруто. Один раз он уже простил негоднику вторжение, и тот, похоже, решил, что ему все сойдет с рук. Хирузен распахнул дверь кабинета, только чтобы увидеть несколько белесых клочков дыма, быстро тающих в воздухе. "Торфяники горят", - сонно подумал Хокаге и пошел спать. И тут же метнулся обратно, не пройдя и трех шагов. Какие, к черту, торфяники?! Кто-то вломился в его кабинет! Хокаге судорожно пересчитал свитки, убедился, что все на месте, и успокоенно улыбнулся. Во-первых, ничего не пропало, а во-вторых, он знал, как найти нарушителя. Легкий след чакры, оставшийся в комнате, был малозаметен, но все-таки ощутим. Да и запах остался вполне явственный. (Выдержка из моей собственной фантазии, возможно, не соответствующая действительности, но довольно забавная). В ванной комнате горел свет и тихо журчала вода. Я стоял над раковиной, скручивая футболку жгутом и отжимая ее. Наруто сидел рядом на краю ванны и хихикал. Все приключение было довольно унизительным и дурно пахнущим. Моя одежда и отчасти кожа, как бы это помягче выразиться, вступили в контакт с продуктами человеческой жизнедеятельности. Раньше я был слишком отвлечен новыми знаниями, но теперь этот прискорбный факт встал передо мной во всей своей красе. - А я-то думал, как тебе удалось так просто пробраться в дом Хокаге, - бурчал я, стирая футболку. - Наверное, никто просто не додумался, что нарушитель будет ползти по канализации по колено в... кхм, воде. Блондин заржал и свалился в ванну. - Я видел охранников у входа и под каждым окном. Интересно, почему в канализации не поставили никого сторожить? - протянул он, выкарабкиваясь. Я демонстративно понюхал свою футболку и сморщил нос. - Думаю, я догадываюсь! Брат снова засмеялся и упал обратно. Я со вздохом подал ему руку и помог вылезти. Пришлось включить свет и в комнате, потому что мне надо было повесить одежду сушиться. Наруто продолжал хихикать по поводу моего канализационного приключения, я только фыркал, но втайне тихонечко закипал. Когда мы уже забрались под одеяла, я кое-что вспомнил. - Наруто, слушай. Блондин повернулся ко мне и изобразил на лице интерес. - Ну? - Мне из кабинета пришлось бежать, потому что Хокаге как-то узнал про меня. Ну, я создал клона, тот подсадил меня до окна и развеялся. А я по стене сполз. Понятия не имею, как я не попался. Но я кое-что сумел взять оттуда... - И что же? Я выпростал руку из-под одеяла, нашарил подсумок у ножки кровати и вытащил оттуда листок бумаги. - Держи. Наруто поймал листок, развернул его и нахмурился. С фотографии на него смотрела рыжеволосая куноичи с серьезным лицом, но улыбчивыми глазами. - И кто э... - Это твоя мама, - проговорил я. - Кушина Удзумаки. По крайней мере, в двадцать лет она выглядела именно так. А я нашел информацию только о ней двадцатилетней. Блондин замер, ошарашенно глядя на фото. - Но как ты... - Она - последний прямой потомок клана Удзумаки. Было несложно догадаться, - я фыркнул и сел на кровати. Наруто все не мог оторваться от фотографии, жадно разглядывая женщину на нем. Я мысленно сравнил Наруто с лицом на картинке и понял, что мне не померещилось и они действительно очень похожи. Форма лица и разрез глаз у брата точно был от его матери. - А отец? - Блондин оторвал взгляд от фото и посмотрел на меня с надеждой. - Про него я ничего не нашел, извини. Там было написано, что она замужем, но не написано, за кем. Наруто вздохнул, нежно погладил фотографию и засунул ее под подушку. И улегся сверху, блаженно улыбаясь. Я погасил свет и с какой-то грустью посмотрел на брата. Теперь он знал имя своей матери. Но что я знал о своей? Я улегся, закрыл было глаза, но тут же снова подскочил - очевидно, выспаться в эту ночь мне не было суждено. Если Кушина Удзумаки - последний представитель клана, то кем были мои родители? Если все Удзумаки были рыжеволосыми, почему у меня шевелюра черная, как юмор Наруто? И каким боком вылезла здесь стихия Огня, кунаи и гендзюцу, которым меня упорно обучали? Хотя... Я покосился на спящего брата на соседней койке. Тот тоже особой рыжеволосостью не отличался. Возможно, его отец был блондином? Возможно, мои родители были потомками, но не прямыми? Например, детьми от брака Удзумаки с бесклановым шиноби? Это действительно имело смысл, и я успокоенно улегся. Вопросы на время затихли. На следующее утро нас действительно распределили по командам. Я попал в команду номер семь, вместе с Наруто (чему я был втайне рад) и Сакурой (чему я был рад чуть меньше, но это меня тоже устраивало). Атмосфера у нас царила, мягко говоря, напряженная. Брат клеился к розовласой амазонке, та не обращала на его неуклюжие комплименты внимания и настойчиво лезла ко мне, а я, единственный вменяемый человек в этом дурдоме, тихонько отсиживался в сторонке и время от времени рявкал на блондина, чтобы тот валял дурака чуть менее усердно. Долго так просидеть мне не пришлось - после очередного рявка Наруто неожиданно возмутился, залез на корточки на парту передо мной и начал что-то оскорбленно вещать. Я попытался его согнать, но тут… кто-то толкнул Наруто сзади. Блондин пискнул, впечатался в меня лицом, потерял равновесие и рухнул на меня. Я взвыл от боли и неожиданности и попытался спихнуть его на пол, но Наруто завозился и в итоге уронил на пол нас обоих. В тесном пространстве между лавкой, партой и полом нам было уже совсем сложно расползтись. Мы толкались, путались в конечностях друг друга, ругались и попеременно бились макушками о парту. Одноклассники снаружи хихикали и комментировали, Сакура в попытке помочь тянула меня за ногу, - в общем, мы обеспечили всему классу развлекаловку. Потом-то вылезли, конечно. Нашей команде пришлось ждать руководителя дольше всех, поскольку он где-то явно заблудился. Я еле отговорил Наруто от мысли устроить ловушку для сенсея. Тот поныл немного, но когда вмешалась еще и Сакура, все-таки смирился. Я взамен пообещал ему закрыть глаза на любые попытки использовать на новом учителе ту самую непристойную технику. А что, сенсей сам виноват. И стадо голых девиц будет уж явно действеннее, чем щетка над дверью. Проверено на учителе Эбису. Сакура как раз заканчивала выражать протест против возможного появления стада голых девиц, когда явился загулявший сенсей. Не сознавая, что только мое вмешательство уберегло его от удара щеткой по маковке, он окинул нас флегматичным взглядом единственного открытого глаза, вздохнул, явно не в восторге от увиденного, и усталым голосом предложил пройтись на крышу, свежим воздухом подышать. Когда мы оказались на крыше, учитель лениво облокотился о перила и попросил нас рассказать о себе. Я запрокинул голову, лениво следя глазами за облачком, похожим на сюрикен. Мне и рассказывать-то особенно было нечего. Наруто оттарабанил что-то про рамен и Хокаге, я не вслушивался. Сакура промямлила несколько невразумительных фраз, очень красноречиво косясь в мою сторону. Наступила моя очередь. Что бы такое сказать? - Я - Саске Удзумаки. Я люблю помидоры и честность. Ненавижу, когда от меня что-то скрывают. Мечта... Я надолго задумался, разглядывая небо. Облачко в форме сюрикена вонзилось в антенну на соседней крыше и принялось таять. - Мечты нет, - сказал я наконец. Сенсей попугал нас предстоящей тренировкой и отпустил. Наруто скрылся в неизвестном направлении, Сакура оглянулась на меня, взглядом прося разрешения проводить. Я дернул головой, отказываясь, и Сакура исчезла, послав мне последнюю смущенную улыбку. Я тоже собрался уходить, но тут Какаши-сенсей придержал меня за руку. - Саске, тебя хочет видеть Хокаге. Кажется, он рассержен чем-то. Я похолодел - неужели он знает, что ночью в его резиденцию проник именно я? - Хорошо, сенсей, - я коротко кивнул и поскакал по крышам. Ну, Сарутоби-сама ожидаемо устроил мне разнос. Я молча слушал сетования старика о том, как плохо и некрасиво врываться в чужие дома, и как сильно я рисковал нарваться на охрану, которая сперва убивает, а уже потом смотрит, кто это, собственно, был. Я слушал его, и мне почему-то было муторно от слов Хокаге. Не потому, что он меня ругал. Наверное, я просто догадывался - уже тогда - что он не имел права отчитывать меня за это. А еще в его словах сквозила фальшь. Закончил Сарутоби довольно неожиданно: - Саске, тебя не накажут. Это был твой первый проступок. Ты окончил Академию с высокими баллами, и до сих пор вел себя, как примерный шиноби. Поэтому, и только поэтому, я ограничусь выговором. Для любого другого ученика это обернулось бы гораздо более суровым наказанием. Ты понимаешь это? Я кивнул, как механическая кукла. - Да, Хокаге-сама. Хирузен вздохнул и потрепал меня по плечу. Я отстранился, упрямо разглядывая противоположную стену. Даже в его прикосновении было что-то неестественное. - Ну что тебе понадобилось там, Саске? Зачем ты туда полез? - Вы не давали мне ответов, - сказал я ровно. - Я же объяснил тебе, Саске. Это для твоего же блага. - Да, Хокаге-сама. Старик пристально посмотрел на меня, будто пытаясь понять, о чем я думаю, но я продолжал сверлить взглядом стену напротив. Сарутоби вздохнул. - Можешь идти, Саске. Я слез со стула, молча поклонился и вышел из кабинета. И почему-то я чувствовал себя гадко, будто наглотался болотной воды. Придя домой поздно вечером, я сразу нырнул в постель; брат сначала старательно и со вкусом избивал чучело Какаши (я не знал, что у него такое есть), но потом устал и тоже лег. Мы долго пытались заснуть, но потом поняли, что дело это бесполезное. Мы лежали в темноте, каждый на своей кровати, и вяло перекидывались репликами. - Ну ты хоть расскажешь, о чем ты с Хокаге говорил? - Нет. - Бака. Наруто помолчал, но из него попросту перло, и он не выдержал: - Эй, теме, не знаешь, а это испытание правда такое страшное будет? - Не знаю. Еще три минуты тишины. - А как ты думаешь, он это правду сказал, про то, что мы можем вернуться в Академию и... - Нет, я не знаю, заткнись! - прорычал я, накрывая голову подушкой. - Какая разница! Наруто беспокойно завозился и вздохнул. - Тебе-то точно без разницы, - пробормотал он. Я повернул голову в сторону его кровати, но не смог различить выражения его лица в темноте. Мне вдруг стало жаль брата. Я мало что знал о способностях Сакуры, но было очевидно, что у Наруто самые высокие шансы вылететь. - Да не переживай ты так, - сказал я нарочито бодро. - Наверняка это будет ерунда, кросс по пересеченной местности или метание кунаев. Что-то вроде выпускного экзамена. А его ты сдал. - Ага, с пятого раза, - буркнул блондин, ворочаясь. - Ну, теперь-то ты клонирование не завалишь, я правильно понимаю? - фыркнул я. - Или ты как балбесом был, так и остался? Наруто хмыкнул и захихикал. - Ага, щас. Я теперь в клонировании даже тебя завалю! - Мечтать не вредно, рохи. Блондин не ответил, и это меня озадачило. Я приподнялся на одном локте, разглядывая брата - тот лежал на спине, уставившись в потолок, и я видел только его смазанный профиль. - Они хотят поселить тебя в отдельной квартире. Сказано это было таким серьезным тоном, что я напрягся. - Кто "они"? С соседней кровати снова донесся тяжелый вздох. - Я слышал, как учителя разговаривали. Говорили, что я на тебя плохо влияю. И, если бы ты со мной не общался, то ты бы к Хокаге не полез. Я со стоном закатил глаза. - Не бойся, я отсюда никуда не съеду. Я как-то уже привык. - Они заставят тебя, Саске. - Никто не заставит меня делать что-либо, чего я не хочу. Наруто, я же сказал - я живу здесь уже семь лет и менять ничего не собираюсь. - Саске... - Я же сказал тебе, я... - Саске, а это правда? Правда, что они говорили? Ты бы не полез в резиденцию, если бы не я? - Нет, конечно, даже если бы мы вообще не были знакомы, я все равно туда попытался бы пробраться. Просто другим путем, - я чувствовал себя так, будто втолковываю что-то ребенку. - Они сами виноваты. Я пытался получить жизненно важные знания, но они не дали. А я ненавижу, когда от меня что-то скрывают. И мне пришлось поступить так. Я ни о чем не жалею. Наруто хмыкнул. - Ты от меня постоянно все скрываешь, и ничего. Ни про разговор с Хокаге, ни про то, что видел там... Ничего не говоришь. Мне стало немного совестно. - Я тебе как-нибудь все расскажу, честно. Просто... Просто мне нужно сперва разобраться самому. Но я... - Ага, ага, как же. Расскажешь мне, ага. Я заскрипел зубами. - Ладно, вымогатель. Что ты хочешь узнать? Наруто повозился, устраиваясь поудобнее. - Расскажи мне о нашем клане. За окном что-то громыхнуло и зашуршало. Я встал, прошлепал к окну и выглянул - это была всего лишь собака, рывшаяся в мусорных баках. Собака показалась мне знакомой. - Не так уж много мне и известно, если честно, - произнес я громко, косясь в сторону окна. - Если коротко, клан был уничтожен. Потомков осталось мало. Вот и все. - Маловато что-то, - ворчливо заметил блондин. - Хватит с тебя. Собака подняла голову, будто прислушиваясь. Она постояла так немного, потом негромко тявкнула и убежала. Я проводил ее взглядом, дождался, пока она скроется за углом, и задернул занавески. - Спи, рохи. Спи. *** Утром нас троих, сонных, злых и голодных, встретил отвратительно бодрый Какаши-сенсей. - Привет, ребята, доброе утро. - Опаздываете!!! - от тройного вопля сенсей слегка пошатнулся. Я даже задумался, а не использовать ли нам акустический удар как нашу уникальную технику? Смотреть на выспавшегося и спокойного учителя было тошно. Я позевывал, втайне мечтая о еде (я бы сейчас даже ненавистный мне рамен слопал, честное слово) и при этом стараясь сохранить невозмутимый вид. Сакура робко урчала животом. Наруто вздыхал и нервно облизывался на воробьев. Своим видом мы могли бы разжалобить армию сердобольных старушек, но наш сенсей оказался крепким орешком, и голодное гудение наших животов было ему глубоко безразлично. Какаши-сенсей продемонстрировал нам потертые колокольчики, позвякал ими и лениво постращал нас возвращением в Академию. Наруто возмущенно заверещал, Сакура испуганно забегала глазами, я просто приподнял бровь, но в целом мы имели в виду одно и то же: м-да, начался денек. Блондин распетушился, и мне пришлось за шкирку оттаскивать его назад, а то как бы на сенсея не кинулся, малахольный. Но обошлось без эксцессов, так что инструктаж мы все же дослушали до конца. Итак, кому же достанутся бубенцы?.. Я задумался, разглядывая напарников. Ну, меня можно зачесть сразу же. Остается один бубенчик и два желающих его получить. И при этом у обоих шансов мало. Я мог бы, в принципе, содрать с сенсея оба колокольчика разом и один потом отдать желающему. Но вот кому? Наруто обойдешь – он обиду затаит на всю жизнь, еще и пакости строить начнет, он это умеет. Да и не по-родственному как-то. Сакуру без бубенца оставишь – некем будет прикрываться от толп воинственно настроенных девиц, да и без печенья останусь, а я к нему уже как-то привык. Вот и думай, что приятнее: пакости или толпы фанаток… Ситуация. За тяжелыми раздумьями я чуть не пропустил мимо ушей просьбу сенсея бить в полную силу. Решил, что ослышался, попросил повторить. Проникся невольным уважением к сенсею-камикадзе. Все-таки, тридцать воинственных Наруто – штука убойная. Да и Сакура, если расстарается, врежет так, что в Суну улетишь. Ну, про себя деликатно промолчу. Так что, либо учитель давно тайно мечтает о смерти от рук троих голодных генинов, либо… Ой. Либо шансов у нас просто нет. - Умение прятаться жизненно важно для ниндзя. По команде мы с Сакурой благоразумно разбежались в разные стороны и спрятались: я - в листве, она - под каким-то кустом. Наруто же и не подумал прятаться, он стоял посередь поляны и радостно требовал приключений на свою пятую точку. Ну, придурок он и есть придурок, тут уж ничего не попишешь. Собственно, эти самые приключения на пятую точку явились к Наруто тут же, причем в буквальном смысле. После пафосного замаха Какаши, закончившегося прозаичным тычком в, извините, задницу, я начал серьезно сомневаться, а не переоценил ли я сенсея. Какаши, впрочем, ожидаемо быстро разделался с блондином, подвесив того к дереву за ногу. И начал спокойно того отчитывать, будто совсем забыв про нас с Сакурой. Это был мой шанс. Я взвесил на ладони кунай. Хотеть убить вас, говорите? Уже почти полдень, а я ничего не ел с прошлого дня, и, поверьте, больше всего на свете сейчас я хочу вас прикончить. Я метнул разом с десяток сюрикенов и парочку кунаев, для верности. Те попали в цель, я возликовал было, но на месте Какаши-сенсея внезапно возникло бревно. Опять это дурацкое каварими! Злясь на самого себя, я спешно покинул свое убежище и рванул в лес. Я хорошо знал эти места. Неподалеку была отличная полянка, на которой мне было бы гораздо легче сражаться - хотя бы потому, что она была мне знакома. Какаши-сенсей появился не сразу. Сначала я услышал полный ужаса вопль Сакуры, и только потом на поляне появился Какаши с неизменной книжкой в руках. Нападать он не стал, разглядывая меня с интересом. - Как вы поймали Сакуру? - поинтересовался я. - Гендзюцу, - пояснил учитель, снова утыкаясь в книжку. Я хмыкнул. - Я не такой, как эти слабаки. Может, вы все же уберете книгу? - Вот отберешь бубенчик, тогда и поговорим, Саске-кун. Я только ухмыльнулся - и напал. Ловушка не сработала, кунаи не попали в цель, использование тайдзюцу ни к чему не привело. Я молотил его, как мог, нападал сверху, снизу, сзади, сбоку; один раз я даже почти достал бубенец, я коснулся его прохладного бока и почувствовал, как он медленно соскальзывает с кончиков пальцев, я дернулся было, чтобы схватить его, но тут же отлетел в сторону - сенсей отмахнулся от меня, как от мухи. Но взгляд его посерьезнел, и я обрадовался - это хороший знак, это значит, что меня наконец воспринимают всерьез. Что ж, у меня был козырь в рукаве. Руки сложились в печати. Сначала Ума, лошадь, пальцы сплетаются вместе, чтобы сосредоточить энергию. Затем Тора, тигр, ладони сжаты, энергия рвется наружу. Я почувствовал жар в груди и выдохнул большой огненный шар. Да, уроки обращения со стихией Огня не пропали даром. Пламя быстро охватило полянку. Я горделиво приосанился, но тут же начал ошарашенно оглядываться - в стихающем пламени не было видно ни сенсея, ни даже его обгорелого трупа (не дай бог, а то у меня точно были бы неприятности). Я вертел головой, пытаясь понять, где Какаши. Сверху? Сзади? - Прямо под тобой, - я почувствовал, как кто-то схватил меня за лодыжки. Упс. Быть закопанным в землю по уши - это унизительно. Я осторожно напрягал мышцы, извиваясь и вытаскивая тело наружу. Шевелиться удавалось с трудом, но вот над поверхностью земли показалась шея, ну же, еще чуть-чуть, освободить плечи - и я почти свободен... Тут на поляну вылетела перепуганная и какая-то пришибленная Сакура. Увидев меня, она надолго замерла. - Может, поможешь? - спросил я наконец безнадежно. Сакура издала такой вопль, что я снова задумался о смертоносности акустических атак. - А-а-а-а-а-а! Отрубленная голова! Она разговаривает! Уо-а-а-а-а... Израсходовав воздух в легких, Сакура изящно упала в обморок и оставила меня недоумевать, что это, собственно, было. Я все же выбрался самостоятельно. Сакура все еще лежала в обмороке. В чувство приводить ее я не стал, чтобы не путалась под ногами. Да и попадать под вражескую технику по второму кругу – не самый приятный опыт. Нет уж, пускай лучше проспится. Я помчался вперед, отыскивая глазами сенсея. Тот нашелся удивительно быстро - на той поляне, где и началось испытание. Я с ходу выхватил сюрикен, швырнул... И тут прозвенел будильник. Скрипя зубами, я выслушивал высокомерные слова. О работе в команде. О взаимопомощи. О дружбе и выручке. Это была такая чушь, что я едва удержался, чтобы не кинуться на сенсея. Я просто чувствовал, что ко мне это все не относится. Что-то такое внутри говорило мне, что я - одиночка. Что я всегда буду отдельно от остальных, копя силу, чтобы стать сильнейшим (зачем мне эта сила - я еще не знал, но опять-таки чуял, что она пригодится). Что-то не давало мне поверить, что мне вообще нужна эта команда. Мне было на них наплевать. Но когда Какаши внял нашим мольбам и дал нам поесть, у Наруто были такие голодные глаза, что я не вытерпел. - Жуй, сиринукэ, - я ткнул ему в рот шарик риса. Брат удивленно расширил глаза, но послушно начал жевать. - Да, держи, - Сакура тоже сжалилась и неохотно выделила блондину часть своего обеда. Я совал Наруто рис и ухмылялся. Ладно. В сущности, возможно, я и одиночка. Возможно, мне и не нужен кто-то рядом. Но все-таки брат - это чертовски неплохой человек. Да и против Сакуры я, так и быть, не особенно возражаю… Нудное чувство внутри не уходило, но я усилием воли отогнал его и ухмыльнулся. И расчувствовался до того, что отдал Наруто самый большой и вкусный кусок мяса (брат, правда, сразу же поперхнулся им, но важен не результат, а старание). И даже потом, когда мы уходили с поляны, обрадованные тем, что мы все-таки сдали, я не забыл вернуться и отвязать Наруто. Тот на радостях полез обниматься, причем к Сакуре, и мы с Какаши-сенсеем долго с удовольствием наблюдали, как розоволосая амазонка с победным кличем носится за бедным блондином. - Мда, ну и команда мне попалась... Гремучая смесь, - пробормотал сенсей. Я осторожно коснулся его локтем. - Какаши-сенсей? - Да, Саске? - обернулся тот ко мне. - Ваш призыв - это собаки? - Что? А, да. - Вот как. Знаете, сенсей, я видел вас однажды. Вы отправлялись на задание и призвали целую стаю. У меня хорошая память. И прошлой ночью я сразу узнал одну из ваших собак, когда та рылась в мусорных баках под нашим окном. Что она там делала? - Возможно, искала кости? - я с рычанием закатил глаза. Какаши так убедительно притворялся непонимающим, что я даже почти поверил. - Какаши-сенсей, что делала ваша собака под моим окном? Какаши вздохнул и потрепал меня по голове - я дернулся в сторону. - Саске, иногда я отпускаю свою стаю просто побегать по Конохе. Наверняка ты видел моих собак и раньше. Попробуй вспомнить. То, что одна из них оказалась под твоим окном - это просто случайность. Если ты думаешь, что за тобой следят, то ты ошибаешься. И еще, - сенсей сощурил глаз в улыбке, - Хокаге-сама просил передать тебе, что отныне в его канализации будут дежурить трое охранников. Я не улыбнулся. У меня не было причин не верить Какаши, и его объяснение было вполне логичным, но почему-то доверять ему не хотелось. Мне все чаще казалось, что все от меня что-то скрывают. Что-то такое, что я ни в коем случае не должен был узнать. И они никогда не скажут мне правды. Мне хватило ума понять это. *** На самом деле, история с канализацией и кражей свитков получила неожиданное, но логичное продолжение. То ли Хокаге проникся моим рвением, то ли меня решили отвлечь от поиска ответов, но - мне разрешили увидеть могилы родителей. Спустя семь лет. В качестве большого одолжения. И дали взглядами понять, что мне еще придется отрабатывать эту поблажку. Эту новость сообщил мне сам Сарутоби во время очередной воспитательной беседы. Я сделал благодарное лицо и низко поклонился. Кажется, Хокаге остался доволен моей реакцией. Так или иначе, двое молчаливых шиноби в масках, слегка похожие на шинигами, отвели меня к месту захоронения. Я думал, что это будет глубокий охраняемый подвал и свинцовые гробы, или банки со спиртом в лаборатории ученого безумца. Нет. Меня отвели на обычное кладбище. Поле под пасмурным небом. Два одинаковых белых надгробия рядом. Ни цветов, ни скорбящих друзей поблизости. Только даты жизни и имена: Микото и Фугаку. Я попросил, чтобы меня оставили одного. АНБУ переглянулись, обменялись какими-то знаками и разбежались в стороны. Я подумал, что теперь они просто будут наблюдать за мной из ближайших кустов, но тут я ничего не мог поделать. Я присел на колени перед могилами, пытаясь почувствовать хоть что-то. Скорбь, жалость, тоску. Обиду. Ненависть. Но почувствовал я разве что одиночество – студеное и зябкое, как осенний ветер. Белые надгробия ничего для меня не значили. - Здравствуйте, - пробормотал я тихо, одними губами. – Э-э, это я, ваш сын, Саске… Я немедленно почувствовал себя идиотом, но уйти просто так все равно не смог. И замолчать – тоже. - Я вас не помню, и я даже не знаю, хорошо это или плохо… Если вы меня слышите, там, где вы есть сейчас, то у меня все нормально. Ну, вы, наверное, и сами знаете – если вы вообще хоть где-то есть… А если вас нет – наверное, это плохо, не знаю. По крайней мере, вам хоть не придется за меня краснеть. Я ведь даже не узнал, как вы умерли. И почему. И какими вы были… Я ничего не смог узнать, такой слабак… Но я еще узнаю это, обещаю. Я вытянул руку и коснулся одного из надгробий – оно было гладкое и холодное. Мелькнула запоздалая мысль, что надо было принести цветов, но я отмахнулся от нее: кому это нужно?.. - Вот и все, - проговорил я, рассматривая землю под ногами. – Прощайте. Наверное, вы были хорошими, и мне иногда вас здорово не хватает. Может, я еще как-нибудь зайду к вам. Может быть. Вот и попрощался, подумал я. Но снова не ушел. Остался смотреть на красивые, изящно вырезанные на белом камне иероглифы: Микото. Фугаку. Ни фамилий, ни цветов. Я встал, поднял голову и неожиданно для самого себя увидел вдалеке Какаши-сенсея. Он тоже стоял перед какой-то могилой и, кажется, что-то говорил, но слов было не разобрать. Почувствовав мой взгляд, Какаши повернулся и посмотрел на меня. Мы оба несколько секунд не шевелились, потом я, спохватившись, слегка поклонился. Сенсей помедлил и коротко кивнул головой в ответ. Потом он так же кивнул надгробию у своих ног и не спеша побрел прочь. Я проводил его взглядом, бросил последний взгляд на могилы родителей и, наконец, ушел. Потом я еще несколько раз навещал могилы, приносил цветы, что-то говорил. Иногда пересекался с Какаши, который регулярно торчал вдали одиноким пугалом и рассказывал что-то своим мертвым. Однажды мы почти одновременно подошли к выходу, и я напрягся, боясь, что сенсей предложит проводить меня. Но он быстро попрощался и исчез. Может быть, он тоже боялся, что я предложу проводить его. Но я по-прежнему ничего не чувствовал. Кажется, я и ходил-то туда только потому, что от меня этого ждали. И, кажется, от меня ждали, что я разберу запыленную надпись на надгробиях: Они отдали все, что имели, чтобы сохранить Коноху. Я не обратил внимания на пафосные слова. Какая мне, в сущности, была разница? «Микото» и «Фугаку» были всего лишь набором кандзи, не более того. Надгробия не выдавали секретов, пепел моих родителей оставался пеплом. Я начал сомневаться, и этого было уже не остановить ни подачками в виде могил мамы с папой, ни задушевными беседами, ни упорным молчанием. Я сомневался даже в собственных родителях. Они отдали все, что имели, чтобы сохранить Коноху, - этого я не мог ни доказать, ни опровергнуть. Но я иногда задавался вопросом: а не переплатили ли они?