Как только урок танцев завершился, Гермиона поспешила прытко покинуть Большой зал. Сталкиваться сейчас нос к носу с разозленным, униженным Малфоем не хотелось, собственно, как и случайно наткнуться на ждущего ответа Крама. Помимо всего прочего, Гермионе стоило разобраться с еще одной проблемой, не терпящей отлагательств - Пэнси Паркинсон. Блейз прав. Действительно, можно только предполагать, когда и какой ответный удар можно ожидать, ведь эта "особь" никогда не действовала логично.
Гермиона быстро направилась в подземелья.
Как всегда, пустынные коридоры, а в гостиной горстка учеников, расположившаяся в дальнем углу.
Вот и спальня. Гермиона аккуратно приоткрыла дверь. Пусто. Вздох разочарования, вперемешку с раздражением.
"Куда она подевалась?"
Грейнджер уже готова была направиться обратно, как до ее слуха донесся еле слышный всхлип.
Легкая коварная усмешка искривила губы, но вскоре она сменилась решительным выражением на лице. Тихие шаги через всю комнату, Гермиона, как дикая кошка, как зверь на охоте, тихо приблизилась к нужной двери. Всхлипы слышались все отчетливее.
- Пэнси, дорогая... - произнесла Гермиона, открывая дверь ванной. - Мы, кажется, не договорили. - тихо, мягко, буквально пропела она. Но только дурак не поймет, что в этих словах, в этом тоне, больше яда, чем в злом высказывании.
До того, вздрагивающая от рыданий, сидевшая на краешке ванной, Паркинсон вздрогнула, как от удара. Она мигом подняла заплаканное, покрытое некрасивыми багровыми пятнами, блестящее от слез, лицо, на котором отразился страх и ужас, от того, что ее - Пэнси Паркинсон, кто-то видит в таком виде и, как загнанная дичь, уставилась на Грейнджер.
Ванная же выглядела, как после погрома: разбросанные вещи и предметы, разбитое зеркало, хлещущая на пол, через край умывальника, вода.
"Убогое зрелище..." - скривилась Гермиона, полностью входя в комнату и прикрывая с тихим щелчком дверь. Видимо, именно этот звук и вывел сидящую на краешке ванной девушку из состояния оцепенения, так как в следующую секунду Паркинсон мгновенно переменившись в лице, с резким рывком, которому может позавидовать пантера, бросилась в сторону двери.
Резкая боль пронзила затылок, а дверная ручка больно врезалась в спину. Паркинсон с ненормальным блеском в глазах, цепко обхватив обеими руками шею блондинки, начала сжимать ладони, стараясь сдавить сильнее.
Не ожидавшей такого Гермионе пришлось то и делать, что судорожно хвататься за руки Пэнси, расцарапывая их коготками в надежде освободиться от, как ей показалось, мертвой хватки. Сейчас нападавшая казалась Грейнджер совсем безумной, а ее растрепанный, заплаканный вид делал ее еще более устрашающей. Гермиона начала задыхаться, а перед глазами все начало плыть. Сейчас, впервые за долгое время, ей действительно стало страшно, кажется, она и вправду недооценила Паркинсон.
- Спешишь попасть в Азкабан? - только и смогла прохрипеть Грейнджер, жадно ловя последние остатки воздуха, перед глазами заплясали цветные пятна. Хватка рук на мгновение ослабла, а в глазах Пэнси мелькнуло понимание происходящего. Всего одно спасительное мгновение и, Гермиона, собравшись с последними силами, отталкивает Паркинсон от себя. Глоток драгоценного воздуха и, казалось бы, облегчение, но... Пэнси подскользнулась на мокром полу и со всем размахом полетела назад, на спину, испугано размахивая руками и пытаясь за что-то ухватиться. Все происходило так быстро... Гермиона не успела среагировать, поймать, но она с ужасом поняла, что сейчас произойдет - Паркинсон с противным глухим стуком ударилась головой о край раковины и повалилась на мокрый пол. Глаза Гермионы со страхом округлились, Паркинсон лежала, не шевелясь, и не подавая признаков жизни.
"Нет! Черт! Черт, Паркинсон! Нет! Не вздумай сдохнуть!" - Гермиона бросилась к Пэнси и начала трясущимися руками ощупывать ее голову, к счастью, кровавой раны не было, на ее месте была не малых размеров шишка. Проверить пульс... Есть. Жива.
Гермиона откинулась назад, спиной прислонившись к холодной уложенной кафелем стене, из ее горла вырвался то ли вздох, то ли всхлип облегчения.
"Мерлин, я чуть ее не убила..."
Все еще дрожащими от волнения руками вытерев подступившие слезы, она направила палочку на дверь, запечатывая ее от ненужных гостей заклинанием.
Промелькнула мысль оставить все так и уйти, но, как же глупо бы это было. Несколько глубоких вдохов... Собраться с мыслями, нужно довести дело до конца.
"Так, соберись! Слизеринка ты? Или трусливая Хаффлпаффка?"
Гермиона подползла как можно ближе, став на колени рядом с Паркинсон. Одежда мигом промокла - с умывальника все так же лилась вода. Левая рука обхватила шею лежащей - кажется они поменялись ролями, правая рука утыкает палочку в щеку.
- Энервейт. - ресницы Пэнси дрогнули, глаза распахнулись, она дернулась в попытке встать, но Гермиона не позволила, сдавив руку и прижимая ее к полу.
- А теперь поговорим...
- Отпусти меня, грязнокровка! - после столь ненавистного оскорбительного слова, Гермиона буквально вдавила волшебную палочку ей в щеку - Пэнси сморщилась от боли, а на лице Гермионы отразилась жгучая ненависть. Даже в столь невыгодном положении Паркинсон пытается вести себя так, будто все вокруг мусор, все, кроме нее. Ох, как же сейчас хотелось заставить Паркинсон страдать, мучиться, чтобы ползала в ногах и умоляла о пощаде.
- Заткнись и слушай, - голос полный яда и презрения. - Прекращай свои смехотворные попытки устранить меня, иначе я с радостью превращу тебя в червя. И уж поверь, я это сделаю.
- Пусти... - прохрипела Паркинсон. Гермиона и не заметила, как сжала шею девчонки сильнее необходимого. Спохватившись, она слегка ослабила хватку.
- Конечно, только не так-то просто. - коварная улыбка озарила ее лицо. - Неужели, Пэнси, ты думала, что так легко отделаешься? - в глазах брюнетки промелькнул страх, и она с остервенением начала вырываться.
"Черт..." - Гермиона быстро и еле слышно прошептала жалящее заклинание. Писк боли эхом разошелся по ванной комнате. Все лицо, шея и руки Паркинсон стали обезображены и раздуты, будто всю кожу искусало множество пчел.
Гермиона отпрянула ближе к двери, визг Паркинсон резанул по ушам.
"Заткнись! Еще не хватало чтобы сейчас сюда все сбежались".
- "Вомитаре Виридис" - так же еле слышно прошептала она, посылая уже рвотное заклинание. Глаза Паркинсон широко распахнулись, она начала шумно сглатывать, стараясь унять стремительно подступающую тошноту.
- Что ты наделала? - завывая от боли, с трудом произнесла Пэнси. Ее дрожащие, как в лихорадке, руки, тянулись то к шее, то к распухшему лицу. По щекам снова текли слезы. Сейчас она выглядела еще более ничтожно: промокшая, изуродованная, лежащая, скрючившись на холодном полу, и скулящая от боли.
Гермиону наполняло какое-то удивительное спокойствие и хладнокровность. Похоже, факультет Слизерин старается на славу - она не чувствовала ни раскаяния, ни жалости. Было лишь желание поскорее убраться отсюда.
- Сама виновата, нечего было пищать, - без капли сожаления произнесла Гермиона и поспешила покинуть ванную, прежде чем Паркинсон начало выворачивать на мокрый пол.
***
Казалось бы проблема решена, но как всегда, беда не приходит одна...
Еще одна ложка дегтя в бочке меда. В последнее время Паркинсон бесила Грейнджер даже больше, чем Малфой на первом курсе. Нет, теперь она не лезла к Гермионе напрямую, после того случая она шарахалась от нее, как огня, предпочитая быть в компании хоть кого-то, лишь бы не наткнуться на Гермиону один на один. Нет, Паркинсон теперь действовала иначе, она всячески сорила по всему Хогвартсу грязными сплетнями, пытаясь на расстоянии ставить палки в колеса, стараясь натравить на Грейнжер всех и вся. И ей это прекрасно удавалось, особенно после громкой статьи репортерши Риты Скитер, после которой все поклонники Виктора Крама и Гарри Поттера ополчились на нее. И если бы все ограничивалось лишь грязными высказываниями, Гермиона не обращала бы на это никакого внимания, уж к такому она привыкла, но нет... Ей все чаще присылали жуткие письма, в которых были не только оскорбления и угрозы, но и опасные вещества или наложенные проклятья, которые срабатывали сразу же, как кто-то открывал конверт. После того, как Гермиона обожгла неизвестным веществом руки, она сжигала все конверты без разбору. После того случая она еще неделю ходила с повязками на руках. Но и это было не все.
Отовсюду можно было ожидать проклятья в спину или и вовсе подлитого зелья в кубок с напитком. А после случая в Большом зале, когда Нотт нагло забрал кубок Гермионы, о чем после очень пожалел, он два дня пролежал в Больничном крыле с жуткими пухирями по всей шее, которые то и дело норовились вызвать удушье, Грейнджер пришлось изучить, наверное, все методы проверки пищи и предметов на наличие зелий и проклятий.
"Будто раньше меня не ненавидела половина Хогвартса" - успокаивала она себя, натыкаясь на усердные труды Паркинсон и ее свиты.
Все это стало для Гермионы тяжелым испытанием, в ходе которого она стала более злой и раздражительной. Даже самые невинные ученики Хогвартса стали вызывать в ней неприязнь и отвращение, что уж говорить о шумных толпах, собирающихся почти на любой территории школы, наверное, лишь кроме библиотеки, Гермиона старалась обходить их стороной, дабы избежать их нападок. Порой ей казалось, что любой из учеников, как только она повернется спиной, пустит ей в спину проклятье. Грейнджер уже ловила себя на мысли, что она становится похожей на Снейпа и Грюма в одном флаконе, ненависть ко всем и вся, и маниакальная осторожность.
"Еще не хватало, чтобы я ходила с собственной флягой". - ловила Гермиона себя на мысли.
А при особо отвратительном расположении духа, Гермиона на каждое резкое движение в ее сторону готова была выхватывать палочку и швырять проклятья. Мерлин... Что же с ней сделали? Она становится опасным озлобленным параноиком.
Ей даже кличку дали - Снейп в юбке. Гермиона будто ушла в себя. Почти все свободное время она проводила одна. Блейз, Кребб и Гойл, ну и, конечно же, Малфой ее тактично не тревожили, понимая, что ей сейчас это необходимо. Они на расстоянии пытались ей помочь "своими" методами, утихомиривая некоторых особо "неровно дышащих" к Грейнджер учеников. Порой их методы были жестоки, однако Гермиона на это закрывала глаза, она поступила бы так же, она это понимала. Гермиона была им благодарна.
Даже с Гарри она практически перестала видеться, чтобы давать меньше поводов для всех. Как оказалось, за Гарри готовы были разодрать глотку все, все кроме Слизерина.
***
