Инженер

Началось строительство первого в истории этой галактики СЗРа. Выглядело это примерно так же, как строительство фантома, но в тысячу раз больше. Эффектность конечно на уровне. Николя приземлил нас около старой свалки кораблей, возможно, около самой старой свалки – судя по моим ощущениям под верхним слоем кораблей было ещё два слоя. Металла тут было очень много, но я представлял себе масштабы стража, поэтому понимал, что придётся ещё собирать с окрестностей. Так как такую работу нельзя выполнить за один проход, то схема сборки корабля другая – каждый день мне предстоит собирать одну из секций, после чего соединять секции вместе. Всего их было два десятка и на каждую могло уйти по два дня непрерывной работы с последующим днём отдыхом... Потом, до сборки и после получения всех секций предстояло создать реактор, сканер, суперлазер. Кто-то думает, что увеличение размера не может дать серьёзного прорыва. Ну что ж, блажен кто верует, ибо в сканере именно его размер позволяет обеспечить высокую дальность обнаружения. Начал я в первый же день, сплавив все находящиеся в радиусе пяти километров металлы в один толстый блин и разделив их как положено, изменив молекулярную структуру. Несмотря на мощнейшие щиты, броня остаётся важной составляющей боевого корабля. Формирование секции было таким же внешне, как и строительство фантома – металлы поднимаются из стального озера под ногами, вверх, вливаясь в форму, которая постепенно обретает силуэт. Правда, по внешнему виду сказать, что это было, было трудно – форма была около километра в длину и трёхсот метров в ширину. Сверху над ней возвышалась часть будущей рубки. Если бы СЗР можно было разрезать как торт, ломтиками, то так бы оно и выглядело. Солнце зашло и стало темно, но я не прекращал свою работу. Остальные могли воочию наблюдать за моей работой – Джейкоб по большой дуге облетал на своём пепелаце остов будущей секции. Не надо быть эмпатом, что бы прочитать чувства остальных, но я на них уже как-то привык не обращать лишнего внимания – то, что мои способности для тех, кто не знаком с архитекторами, удивительны, я и так знал. Тут не знали и про Силу, поэтому масштаб разрыва сознания был куда больше чем в далёкой-далёкой. Медитация с созданием образа продлилась до вечера следующего дня – до тех пор, пока в небе надо мной не выросла двухкилометровая огромная секция, задняя часть Стража. Вообще, если задуматься, то принцип моей работы был схож с «звёздной кузницей» раката, или вернее это кузница дублировала мои способности. Она тоже воссоздавала из структуры силовой ковкой корабли, беря нужные материалы в ближайшей звезде, богатой на всяческие ништяки. Но раката только пытались воссоздать способности небожителей и, к великому сожалению, обнаружили часть данных об архитекторах, что и привело к строительству столь ужасного объекта. Я же сам себе верфь – оставалось только сидеть, медитировать и ждать, когда корабль будет готов. Первая секция легла в специально выплавленную для неё подставку, после чего я пошёл спать. Остальные, при виде меня, уставшего и вымотанного, молча отступали в сторону. Кровать. Долгожданная кровать и сон. Стоило мне проснуться и спуститься в кают-кампанию, как появилось множество вопросов. В первую очередь потому, что многие считали, что строительство корабля закончено, а во вторую очередь всех интересовало, собственно, какого чёрта тут происходит. Ответив, что строительство только началось, я позавтракал, посмотрел, как там Сузи ладит с Джейкобом и ушёл строить вторую секцию. Первые десять, как самые большие, были относительно тонкие, зато остальные представляли из себя километровые, в длину, участки корпуса. Такая уж компоновка – клиновидная, база с реактором и сканерами толще, а нос с суперлазером тоньше. Второй кусок был вдвое больше первого, но и проще, так что этот день у меня был занят до завтра. Единственный шанс получить хороший сканер себе в корабль. Сузи между тем удалилась на корабль, не появлялась, судя по ощущениям, занималась перелопачиванием экстранета. Как синтетику, ей было проще простого взломать любой ресурс, за исключением тех, где это было принципиально не возможно, например в банковских компьютерах. Но это меня волновало в меньшей мере, чем дальнейшая судьба. Болтаться по галактике как сами знаете что, в проруби, я не собирался. Заид, хороший наёмник, мог бы собрать и обучить банду таких же, специально для меня. Техникой я их обеспечу. Как основа для армии будет очень даже неплохо. Остался вопрос – где найти нужное количество солдат? Этот вопрос придётся оставить без ответа, так как слишком много неучтённых, неизвестных факторов в вопросе. Далее – Мордин Солус. Вполне мог бы собрать команду учёных самых разных направлений, особенно практиков-оружейников. Мне нужно было потоковое производство ионных и турболазерных орудий. Можно сказать, на них строились все планы по противодействию жнецам. А для этого пришлось бы для начала создать системы планетарной обороны. Хотя бы несколько планет должно выжить, а из космоса, обладая сверхмощными сканерами и СЗРами я смогу выкурить жнецов, тупо не дать им никуда улететь. Это второй вопрос, но тут нужно на порядок больше денег. Исследовательские разработки могут влететь мне в круглую сумму в десять-двадцать миллиардов кредитов. Но я был готов к таким тратам, если удастся авантюра. Я и полетел то ради того что бы получить новые ресурсы и новые территории, и ничего не изменилось, за исключением, разве что, необходимости поубивать жнецов. Вторая секция была завершена спустя двадцать часов работы – гигантская конструкция, размером с небоскрёб, возвышалась надо мной, закрывая от восходящего солнца. Скорость постройки была удовлетворительной, поэтому я опять пошёл спать, поставив второй сегмент на подставку. Металлы «из под ног» были израсходованы все и мне пришлось стягивать их с окраин. Это только начало. Утром я узнал интересную новость – Сузи нашла в экстранете и перехватила слухи, распускаемые призраком. Это помимо того, что она зарегистрировалась в парочке онлайн-игр и уже успела довольно быстро создать проблемы местным задротам. По слухам, я, воскреснув, стал работать на цербер, разочаровавшись в альянсе, который бросил меня на произвол судьбы. А цербер такие хорошие, вернули мою тушу к жизни. Пресечь эти слухи почти нереально, так что я, почесав мочку уха, решил не мешать церберу создавать у альянса иллюзию того, что я их кинул. Совет мог бы создать мне приличное количество проблем, но встать на пути у моих планов – никогда. Пока что меня видели только на омеге, да и то один раз, так что как бы ни старались церберовцы, получить достоверную информацию о моём воскрешении альянс не сможет. Да и «Нормандия», как-то сиротливо чувствует себя без капитана. Слухи слухами, а если Альянс верит Призраку и его сплетням, то в альянсе даже не слышали, что такое «проверенная информация» и процедуры проверки этой самой информации. Жалкое зрелище, если серьёзно, целое надгосударственное правительство, а не способно даже послать разведку на омегу, что бы проверить факт моего воскрешения. Предпочитают верить слухам. Я вернулся к работе, заодно обдумывая ситуацию с цербером и альянсом, и цитаделью в том числе. Посол альянса, судя по слухам, такой же расист, как и призрак – два сапога пара. А может и правда, на довольствии у цербера сидит. Хорошо было делать привычное дело – я только в пол глаза наблюдал как тонкая струйка металла затекала вверх, в структуру, формируя каюты, внутренние помещения, оборудование, даже гигантские репульсоры и двигатели. Каждый из двигателей «Стража» был размером с небольшой крейсер, создавая просто огромную тягу по местным меркам. Но для движения «Стража» в космосе использовался десяток таких двигателей, тем более, что некоторые были большими, ионными, рассчитанными на очень мощные ректоры. Работа над кораблём продолжалась три месяца. Блоки оболочки были ещё самым простым делом, хотя там хватало сверхсложных деталей, начиная от системы жизнеобеспечения и заканчивая местечковыми компьютерными системами. Хотя они были редкостью – в кораблях «далёкой» использовался принцип разделения автоматизационных составляющих – аппаратная часть корабля представляла из себя периферию, к которой подключалась программная часть в виде астродроида. Дроидов легко заменить и при неисправности они могли быстро замениться сами, так же не было проблем с ремонтом дроидов – это не то же самое, что раскручивать корабль. Исключения составили только корабли с интегрированной дроидной частью. Например, искин Николя, который был во всех фантомах и роялрейнджерах. Первоначальный этап был лишь, скажем так, сборкой комплектующих из первичных элементов – в дальнейшем мне предстояло собрать всё это воедино. Если кто скажет, что держать в воздухе семнадцатикилометровый звёздный разрушитель и одновременно использовать удалённую силовую пространственную ковку в тысячах мест – просто, то плюньте ему в лицо. Это нетривиальная задача даже для архитектора. Пока я занимался созданием корабля, не обращал внимания на свой экипаж. А зря – во-первых у них множились как грибы под дождём вопросы ко мне, и если сначала было просто удивление и любопытство, то сейчас общий эмоциональный фон можно охарактеризовать как суеверный страх. Их можно понять – когда над головами висят миллионы тонн стали, удерживаемые непонятной силой и буквально из воздуха вырастает корабль вдесятеро больше любого дредноута, то тут немудрено понять, что происходит что-то, что имеет совсем другие, нереальные корни. Страх постепенно утихал, когда корабль принимал свой первоначально задуманный вид. Реактор и сканер я создал отдельно. Если кто-то скажет, что увеличение размеров это не путь технического процесса, то его можно смело записать в сумасшедшие, так как дальность и точность сканирования напрямую зависит от размера сканера. Сам по себе сканер представляет из себя сферу, которая всей своей поверхностью выпускает гиперпространственное излучение, так же известное в среде архитекторов как «ф-луч». Цимес в том, что лучи распространяются в гиперпространстве, таким образом минуя скорость света. На фантоме сканер это сорокаметровая сфера, у «стража» сфера размером в три километра. Собственно, точность сканирования прямо пропорциональна размеру. СЗР может «видеть» на десять тысяч световых лет – при диаметре галактики в сто тысяч это очень и очень много. И ведь сканер позволяет не только отслеживать перемещения объектов, но и прокладывать гиперпространственный маршрут. Можно сказать, что СЗР в пять прыжков может самостоятельно добраться до пункта назначения, а если при этом попросить искин запоминать маршрут… Ценность сканера возрастает в разы. Я, правда, был бы больше рад имея в своём распоряжении «балансир», которым можно расчистить путь и создать почти идеальный, быстрый путь, какие были во множестве в «далёкой» галактике, но не судьба. Отсюда же, кстати, способность сканера находить планеты, пригодные для жизни. Сканирование звезды благодаря её мощному излучению довольно простое дело – находим звезду с соответствующими параметрами, после чего ищем планеты в «жилой зоне» – там, где излучение достаточно, что бы поддерживать температуру в ноль градусов с небольшим смещением в плюс или минус – от минус сорока до плюс сорока. Есть и исключения, но основная масса заселённых планет находится именно в такой зоне. Если гравитация планеты составляет стандартную единицу, что так же видно на сканерах, а сама планета расположена от звезды на достаточном удалении, что бы при наличии атмосферы поддерживалась «жилая» температура, то шансы найти там новую территорию или даже новую расу, несоизмеримо возрастают. Вот, собственно, и вся наука. Планеты с высокой гравитацией и малым размером часто дают нам месторождения различных металлов. Из обучения у Архитекторов я знал одну важную деталь. Обычные металлы, традиционно используемые в инженерии, это сталь, титан, алюминий, вольфрам, железо, серебро и ещё несколько, знакомые мне по земле, отличаются с геологической точки зрения в первую очередь тем, что встречаются на жилых планетах. Например, для создания сверхплотной молекулярной структуры нейраниума требуется гравитация от десяти единиц и мощным радиационным облучением, Планета-гигант с пропускающей радиацию атмосферой, или вовсе без неё, если на ней были исходные металлы, вполне могла бы стать новой атомарной кузницей нейраниума. Для образования поющей стали нужна обработка электрическим током. Молнии в поистине гигантских и бесконечных бурях газовых гигантов могли бы стать хорошим источником постоянного прохода тока для образования поющей стали. Если буря начнётся над местом залежей железа и хотя бы поблизости в пласте грунта будет углерод, то благодаря тысячелетиям прохода по материалу разрядов, структура не только создаст материал, который не пропускает ток, но и инертный к некоторым энергетическим воздействиям вроде светового меча или бластерного выстрела. Получится сверхпрочный материал известный как Поющая сталь. Я даже больше скажу – чистая поющая сталь люминофор и светится слабым белым светом, так, словно свет идёт изнутри металла, что делает его похожим на жемчужину и очень красивым с эстетической точки зрения. Таким образом металл после того как в него триллионы раз ударяет разряд молнии мощностью до десяти эксаватт, «привыкает» выбрасывать энергию, превращая её в свет, но так как обычное плавление на него уже не действует, оставаясь совершенно холодным металл просто светится, с каждым ударом молнии всё сильнее и сильнее, но не превышая некую границу, после которой начинает плавиться. Всё это в более приземлённом виде можно сравнить с образованием алмаза – взять примитивный материал, долгое время обрабатывать его в сверхагрессивной среде и дождаться, когда материал изменится до неузнаваемости, изменённый условиями. При образовании металлов и материалов значение имеют тысячи факторов, и не стоит искать на планете с мягким климатом или без мощных электромагнитных бурь, сверхпрочные материалы. На земле из сверхтвёрдых встречаются только алмазы, да и те образуются там, где условия самые некомфортные. Электромагнитные волны, радиация, гравитация, прохождение тока, и не один-два раза, а каждую минуту или секунду в течении тысячелетий, давление атмосферы, всё это создаёт кажущиеся на первый взгляд простого земного специалиста просто нереальное и невозможное. Но так могут говорить только те, кто мыслит понятиями своей родной планеты и им сложно представить даже в уме, что есть планеты с гигантской гравитацией или вечными бурями, молнии которых имеют в миллионы раз больше электричества чем обычные земные. Так же не понимают, что структура атома неоднородна и может измениться от постоянного воздействия электронов на ядро. Например атомы поющей стали постоянно «омываются» огромным потоком электронов, поэтому часть из них изменяет массу при прохождении и захватывается орбитой атомарного ядра. Элементарные частицы, составляющие такое ядро подвергаются воздействию электронов и могут кратковременно изменить свою массу, что выражается в таком же прохождении заряда-массы по частице, с волновым, «маятниковым» изменением спина. Изменяя спин, в точках качения маятника, то есть при максимальной или минимальной массе частица способна к захвату тех частиц, которые в общем-то ни при каких других условиях захватить не могла – кварки названные красивым словом «прелесть», или «beauty». Как известно, данный кварк частица лёгкая и быстро распадается, меняя поколение, примерно за десять в минус двенадцатой степени от одной секунды. Благодаря волновой маятниковой функции, которую выполняет нестабильное ядро, этот кварк может задержаться на орбите и остаться там, при этом с ним происходят чудесные изменения – он изменяет свою массу, частично подвергаясь распаду, но масса «прелести», на которую влияет масса ядра, стабилизируется, при этом ядро тоже стабилизируется за счёт влияния массы, полученной от распада «прелести». Изменяя свою массу, частица-b морфирует в новую частицу, теперь уже постоянного обитателя орбиты своего атома, известного архитекторам как Экс-четыре. Или атом поющей стали. Как этот процесс называется в земной науке, да и открыт ли он учёными, я не знал, но в экстранете ничего такого не нашёл. – единственное из этой же оперы – распад радиоактивных частиц, но это немного не то, так как там не происходит эволюции частиц и изменения самих атомов. В физике они в основном делали упор на нулевой элемент и эффект массы, направляя почти все ресурсы на исследования этого эффекта и улучшение текущих технологий. Честно говоря, смотря на то, с какой уверенностью экстранет объяснял невозможность того или иного явления, мне становилось смешно и грустно. Ещё не исследовали свою галактику, не видели, как появляется материя из энергии, ещё даже не научились синтезировать материю или извлекать из первого попавшегося куска материи энергию, а уже утверждают что-то со священной уверенностью переходящей в гордыню и ограниченность. Единственные, кто не делал такого – это саларианцы. Это заставляло меня их немного уважать, так как они, говоря о чём-то, где может быть неисследованная область, которая в будущем перевернёт их представления о исследованной, говорили «вероятно», «с большей долей вероятности» или «современная наука подтвердила». Азари такой дальновидностью не страдали, поэтому у меня будут бластеры, которые, к слову, согласно современной науке не могут существовать, и гипердрайвы, которые тоже согласно нынешней науке не могут существовать, а у них как и раньше – масс-драйверы. Корпус был закончен, в него встал осевой суперлазер и экстракторы материи. После создания реактора, я окончательно успокоился – на гигантских распорках, словно модель на подставке, передо мной, заслоняя небо, стоял он. СЗР страж. Количество репульсоров тоже пришлось увеличить, так как они позволили бы сажать корабль на планету. Это не меняет того, что на нём нельзя так просто перевозить десант, как на аккламаторе – всё равно нужны десантные боты, что бы спуститься с корабля вниз, но по крайней мере, благодаря мощным репульсорам можно приблизиться к планетам с высокой гравитацией на достаточное расстояние. Посадочных платформ у корабля нет, да и не нужны они – вес у СЗРа такой, что его тупо не выдержит ни один грунт, только если полностью каменная поверхность найдётся, да и то лучше, что бы без подземных пустот. После окончания работы над кораблём я наконец смог отдохнуть от души – выспаться и передохнуть. Вечер проведённый в компании Сузи позволил более хорошо узнать то, чем во время, на которое я выпал из жизни, занимались люди. Джейкоб каждый день делал вылазки по местным злачным местам, вернее базам наёмников, благодаря чему стал объектом охоты со стороны их летунов, но всегда заканчивалось залпом из масс-драйверной пушки по летунам и печальной смертью храбрых и глупых наёмников. На земле тоже немало покрошил – в этой галактике к наёмникам, то есть преступным бандам, работающим по самым тёмным делишкам, относились как к мусору и мелкому криминалитету. Джокер пытался ухаживать за доктором Чаквас, но доктор стойко не замечала знаков внимания. Мордин нашёл себе новую игрушку в виде корабля, вернее его вооружения. Будучи биологом-генетиком он не мог понять многого, но склонность его расы к науке нельзя преуменьшить – за последнее время он подтянулся в физике и уже примерно представлял себе как работает турболазер. И даже понимал. Реактор ИСЭУ оставался для него загадкой, так как там нужно было быть докой в квантовой физике, теории полей. Так просто на словах не объяснить. Зато оружие летуна Джейкоба он обследовал очень активно. Гаррус вовсю играл в местную онлайн-игру, на которую его подсадила Сузи. Заид… Заид сидел в своей каюте, иногда выходя что бы поболтать с другими членами экипажа и проводил свободное время в экстранете. Единственным, кого моё обещание начать исследовать космос обрадовало и заставило усиленно работать был Празза – он успел, по словам Сузи, облазить все сайты относящиеся к исследованию новых планет и кое-что в его башке отложилось. Так же Празза был передан Сузи на попечение Заида. Этот немного сумасшедший, не слишком то и идейный наёмник пообещал выбить из мальца всю дурь. Постепенно получалось. Сама Сузи начала… так, внимание… писать картины! Оказывается она раздобыла на омеге холст и краски и теперь занималась тем, что рисовала, то есть писала. Правда, отказывалась показывать свои картины кому бы то ни было, пока не закончит. Это становилось интересней и интересней. Но пообщаться с экипажем надо было лично – СЗР был готов на сто процентов. Предстояло просто включить и можно было заселяться. – Николя! Объяви общий сбор в кают-кампании. – Сделано, – тут же сообщил корабль, – ещё что-то? – Да, готовься к отлёту. Видишь корабль рядом с нами? – Вижу. Неактивен. – Сейчас полетим, приземлимся на него, потом поставим тебя в ангар на новом корабле. – Принято, – ответил корабль.