Блюз одиночества

Марко еще около часа простоял под дверью, надеясь, что Арно ее все же откроет, но так и не дождался. Телефон тоже оказался отключен, видимо, обиженный омега поставил запрет на соединение с его номером, а может, просто отключил телефон, не желая видеть или слышать Марко. Все это время альфа размышлял о том, как вернуть доверие Арно, но отметал один план за другим. Некоторые казались слишком заковыристыми, другие — недостаточно разумными, а третьи попросту напоминали бред сумасшедшего. Нет, он, конечно, перелез на балкон Арно с соседнего, но в другой раз подобный трюк может не получиться. И сосед вряд ли его снова пустит, учитывая, что Марко, перелезая, уронил с соседнего балкона цветочный горшок. Хорошо, что внизу никого не было, а то его эпопея с проникновением могла бы печально закончиться. Самым реальным был вариант приволочь к Арно младшего брата, и пусть объясняется, но, во-первых, никакой гарантии того, что омега поверит, не было; а во-вторых, Анжело вполне мог соврать ради спасения собственной шкуры, и тогда… — Черт его знает, что произойдет тогда, но Мишель, сто процентов, мне больше никогда не поверит. Так, за размышлениями, Марко добрался до дома. В собственной гостиной он обнаружил Анжело, нервно расхаживающего от окна к двери. — Ну, наконец-то! Где тебя носит? Я уже начал беспокоиться. — Беспокоиться? – переспросив, Марко с совершенно бесстрастным лицом расстегнул и начал снимать брючный ремень. — Ну, да. Все-таки ты мой брат, хоть и не выполнил того, что обещал. — И что же я обещал? – Марко мог бы собой гордиться: никто не догадался бы по лицу о его задумке, хотя Анжело всё же сделал небольшой шажок назад, сбитый с толку движениями брата, сложившего ремень пополам. — Ну, не совсем обещал, — молодой альфа замялся, — но я просил соблазнить нашего профессора, а ты… Когда я увидел, как ты его к универу подбросил на своей тачке, решил, что у вас все на мази. Кто ж знал, что он окажется таким… непробиваемым?! — Понятно. Ты в очередной раз решил, что мир крутится вокруг тебя, а когда все оказалось не так, ты сделал очередную глупость, а вернее, гадость, и думаешь, что тебе это просто сойдет с рук? – Марко начал наступать на попятившегося брата, выразительно похлопав по ладони сложенным ремнем. — О чем это ты? Я ничего не сделал. И вообще, ты не имеешь права! — Имею. Тебе давно надо было всыпать, может, тогда бы у тебя совесть проснулась, только отцы тебя слишком жалели, вот и вырос эгоистом и сволочью. Ну, ничего, сейчас я это исправлю. Соседи, жившие рядом с домом Марко, были людьми нелюбопытными, а может, просто занятыми. Как бы то ни было, на крики в его доме никто внимания не обратил и не вызвал полицию, как, вереща, умолял сделать высокий молодой голос. А через час дом Марко покинул его брат, тихо постанывая и держась за филейную часть. Когда же ему пришлось сесть в машину, Анжело вообще взвыл: — Сво-о-олочь! Я тебе этого никогда не прощу! — Мне твое прощение на хер не нужно, но запомни, если Арно не простит МЕНЯ, я продолжу тебя воспитывать теми же методами! – прокричал в ответ Марко, выйдя на крыльцо дома с ремнем в руках. Злобно шипя и ругаясь, Анжело уехал, а Марко вернулся в дом, чтобы выпить чего-нибудь покрепче и в сто первый раз подумать над сложившейся ситуацией. Он вспоминал все счастливые минуты и часы, проведенные рядом с Мишелем, вспоминал его глаза и улыбку, его нежные руки и голос, вдохновенное выражение лица, когда они вместе ходили на концерт, и… - Стоп! Концерт! Вот оно! Утром следующего дня Марко был возле дома Арно. Спрятавшись за кустами, он видел, как несколько сот лепестков роз взвились в воздух, подхваченные ветром, и медленно закружились, оседая на землю, словно крупные белые снежинки. Потом несколько часов ничего не происходило. Омега так и не пошёл на работу, но Марко упорно оставался на месте, боясь упустить его. Наконец, когда день давно перевалил за половину, Марко увидел, как Арно вышел на улицу. Он хотел действовать сразу, но потом удержался, решив посмотреть, куда пойдет Мишель, и надеясь, что у него появится более удачное время для выполнения задуманного. Все-таки действовать вблизи дома было несколько рискованно: Арно мог забежать в подъезд, откуда его можно было извлечь только с помощью силы, но в данной ситуации ее применение могло принести не столько пользу, сколько вред. Шпион из Марко получился не лучший. Если бы омега не шел вперед так… потерянно, он бы непременно заметил его, но Арно, кажется, вообще ничего вокруг себя не замечал, иногда сталкивался с прохожими и запинался, но не останавливался, пока не пришел к кафе, где они познакомились меньше месяца назад. — Бог явно благоволит мне, — решил Марко, заходя следом. Найти администратора и договориться с ним о небольшой услуге оказалось не так уж сложно. Пожилой бета сразу же согласился, как только узнал, что всё затевается, чтобы вымолить прощение у любимого. — Эх, молодость, — только и проворчал он, — сам был молодым, так что понимаю, насколько можно быть несдержанным на язык и как потом сложно помириться. Действуй. Сопровождаемый этим напутствием, Марко бережно вынул саксофон из футляра. С инструментом в руках он подошел к столику омеги, но тот, занятый своими мыслями, его не заметил. Глубоко вздохнув, Марко облизал губы, зажал между ними мундштук, прикрыл глаза и заиграл, стараясь передать в музыке все своё отчаянье, одиночество и боль. Альфа надеялся, что Арно, не пожелавший выслушать его, послушает музыку и… если не простит, то хотя бы позволит объясниться. Он хотел начать все сначала, без недомолвок и тайн. Он хотел, чтобы Мишель, его упрямый и очень умный омега, дал ему еще один шанс. Уж его-то Марко ни за что не упустит. Печальная мелодия, в которой переплелись боль одиночества, отчаянье и страх потерять только что приобретенное счастье, лилась и лилась, рождаясь в его душе и рассказывая всему миру, как он сожалеет о случившемся. Когда отзвучал последний аккорд, Марко открыл глаза, чтобы встретиться взглядом с голубыми, полными невыплаканных слез глазами Арно. Прошла минута, другая, а они все смотрели друг на друга не в силах разорвать безмолвный контакт, и каждый из них словно понимал, чувствовал мысли другого, как свои собственные. В себя Марко привели аплодисменты, зазвучавшие за соседними столиками. Арно тоже очнулся от наваждения, навеянного музыкой, вздрогнул, отводя взгляд, и судорожно вздохнул, когда поймал завистливый взгляд молодого омеги, сидевшего за дальним столиком. Он еще никогда не ловил на себе таких взглядов. Да, он добился признания, можно даже сказать, успеха на поприще науки и преподавания и не раз замечал зависть коллег, но никто и никогда ему не завидовал вот так, из-за альфы. Это смущало, но оказалось неожиданно приятно. — Арно, — Марко опустился рядом с ним на колени, — я прошу прощения за все, что натворил, но поверь, я никогда не обманывал тебя. Ты мне понравился. Очень. С первой же секунды, как я тебя увидел, я не мог думать ни о ком другом. Я знаю, что недостоин такого подарка судьбы как ты, но прошу, позволь НАМ начать все заново. Позволь мне показать, как я люблю тебя, и всегда буду любить, стань моей второй половинкой, стань моим омегой. Кольцо, протянутое на раскрытой ладони, не было вычурным. Это был тонкий ободок из белого золота с сапфиром, но при этом на лице Марко отражалось столько чувств, от надежды до страха, сменяющих друг друга, что Арно, поколебавшись, все же протянул альфе руку. — Но это не значит, что я тебя уже простил, — предупредил омега, разглядывая поблескивающее на пальце кольцо. – И поднимись с колен. Думаю, на сегодня зрителям хватит развлечения. — Конечно, я не думаю, что ты простишь меня сразу, — в голосе присевшего рядом Марко послышалось такое вселенское облегчение, что Арно невольно улыбнулся. – Просто дай мне еще один шанс, и я не подведу. Клянусь. И еще, Анжело я наказал. Не знаю, поможет ли ему порка, но если он так ничего и не поймет, я откажу ему… Договорить Марко не дала ладонь на губах. — Не надо, он еще молод и избалован, оттого и глуп, — Арно смутился, почувствовав, как язык скользнул по ладони, но руку сразу не убрал. – Если я дал шанс тебе, то и ему не следует отказывать. Теперь Марко сам прижал ладонь омеги к своим губам и начал медленно плести узор из поцелуев на ней, не пропуская ни сантиметра. — Марко, может, на этом стоит остановиться? – Арно почувствовал, как краска заливает его щеки. — Ни за что. Я не готов остановиться, даже если крыша этого кафе обрушится на мою голову. Но чтобы пощадить твою скромность… поехали ко мне? — К тебе? – Арно поначалу немного опешил, но потом согласно кивнул. Все-таки у своего альфы он еще никогда не был, так отчего же не сейчас?