Блюз одиночества

Дом Марко Гаррисона не поражал размерами, рядом имелись дома и больше, и наряднее, но Арно показалось, что этот особняк был удивительно уютным. Вдоль подъездной дорожки росли небольшие, но яркие кустики цветов, за ними простирался аккуратно стриженый газон, а вдоль забора росли деревья, образуя тенистые островки, где было приятно полежать в летнюю жару. — За домом есть бассейн, — не преминул похвастаться Марко, с гордостью взирая на Арно. – С подогревом, так что можно купаться даже зимой. — Хм, пожалуй, я воздержусь от купаний. Пока. Сколько комнат в твоем доме? — Нашем. По крайней мере, я на это надеюсь. Пять спален. Две гостиные, одна из которых выходит на открытую террасу. Столовая на двенадцать персон, но при необходимости можно принять и больше. Кабинет, совмещенный с библиотекой, и кухня. — Понятно, — Арно кивнул альфе, выходя из машины и разглядывая дом вблизи. – По крайней мере, тут мне не грозит заблудиться. Это несомненный плюс. С чего начнем осмотр твоих владений? — Эм… ты голоден? Увидев отрицательный жест, Марко повеселел: — Тогда предлагаю начать со спальни. Там очень удобная кровать. Строго глянув на альфу, Арно осуждающе покачал головой: — Ты можешь думать хоть о чем-то, кроме постели? — Могу. О тебе. — Честный ответ тебе зачтется, — Арно облегченно рассмеялся, ощущая, как последнее напряжение безвозвратно уходит, оставляя после себя легкое ощущение эйфории. – Надо отдать тебе должное, прощения просить ты умеешь, — Арно с трудом переводил дыхание после третьего по счету оргазма. Альфа и сам выглядел не лучше, дважды излившись в своего омегу. Теперь он лежал, прижавшись к спине Арно, одаривая его плечи и шею ласковыми, едва ощутимыми поцелуями. Марко и сам тяжело дышал, он чувствовал довольную усталость и сонливость, но отдыхать пока не собирался. Он отнес Арно в ванну, вымыл его, собственноручно убирая с любимого следы страсти, а затем вернул в кровать и ненадолго покинул, чтобы принести легкие закуски и сок. Только Арно их не дождался. Уснул, повернувшись на бок и положив одну руку на подушку, где совсем недавно лежала голова альфы. При этом на губах Арно застыла нежная, удовлетворенная улыбка. Осторожно поставив поднос на столик у окна, Марко скользнул в кровать под бок к омеге и обнял его, прижимая к себе. Спать он не хотел, но лежать рядом с сонно посапывающим любимым было приятно, а когда Арно во сне развернулся, обнимая его в ответ, Марко почувствовал, как в груди становится тесно от нахлынувшей нежности. – Спи, любимый, – Марко осторожно, чтобы не разбудить, поцеловал Арно в кончик носа. Мишель Арно проснулся примерно через час. На улице уже темнело, но слабого света хватило, чтобы разглядеть спящего рядом альфу. Рядом с ним было так хорошо, что вставать не хотелось, но случайно замеченный в стороне поднос с едой побудил проголодавшегося омегу к действиям. Осторожно выбравшись из объятий недовольно поморщившегося Марко, Арно соорудил себе пару бутербродов с сыром и колбасой, запил их апельсиновым соком и осмотрелся. Раньше ему было не до разглядывания интерьера, но сейчас здоровое любопытство историка взяло верх, заставляя удовлетворить информационный голод после физического. Поскольку в спальне ничего интересного не оказалось – минимум мебели, светлые стены и нежно-кремовые гардины – Арно тихо выскользнул из комнаты и пошел вдоль коридора, заглядывая во все двери по пути. Гостевые спальни были совершенно безликими, одинаково-похожими, словно близнецы, лестница, ведущая вниз, тоже не отличалась чем-то необычным, а вот обжитые хозяином нижние комнаты о многом сказали омеге. Прежде всего – кухня. Это было собрание всевозможных приспособлений, облегчающих жизнь и работу повару. Причем все это блестело и сверкало чистотой, что говорило либо о педантичной любви к чистоте, либо… о хорошем приходящем поваре, следящем за чистотой. Вскоре Арно нашел подтверждение второй версии. Фартук, висящий на кухне, был явно мал хозяину дома. — Значит, приходящая прислуга. Понятно. Дверь из кухни вела в столовую, такую же аккуратно вылизанную, как и кухня, а вот гостиные… Обе они явно оказались пристанищем дикого племени, разгромившего комнаты вплоть до сдвинутых со своих мест диванов и одного перевернутого кресла. Ну, разве что стекла в окнах выбиты не были, зато гардина в одной из гостиных была сорвана и валялась на полу сиротливой зеленой кучкой. По мере сил прибравшись в разгромленных комнатах, Арно прошел в кабинет – святую святых любого альфы. Тут все оправдало ожидания омеги. Строгая сдержанность, темные тона в мебели и оформлении, огромные окна и несколько ярких светильников, чтобы можно было работать даже по ночам, возникни такая необходимость. — Тут мне определенно нравится, — облегченно выдохнув, Арно еще раз оглядел это помещение, уделяя внимания книгам, пока на одной из полок не заметил фотографию, лежащую поверх книг. Любопытство заставило его взять снимок в руки. И в следующую секунду Арно вскрикнул, чуть не выронив фотографию. На ней был запечатлен Эжен, его первая юношеская любовь. — Мишель, господи, как ты напугал меня, — неожиданно раздавшийся сзади голос Марко заставил-таки Арно уронить снимок, а в следующую секунду альфа обнял его, крепко прижимая к груди, так что он мог услышать, как сильно бьется сердце мужчины. – Я испугался. Подумал, что ты ушел, — пояснил Марко, поцеловав Арно в переносицу, а затем спустившись ниже. От поцелуев альфы у Арно сразу же закружилась голова, но он не позволил себе забыться. — Марко, подожди. Скажи мне, кто на этом снимке? — Каком? – Марко огляделся, не понимая, о чем говорит омега, так что тому пришлось высвободиться из рук альфы, чтобы поднять упавшую фотографию. — Вот это кто? – Это… – Марко взял фото, вздохнул, поглядев на него, а затем просто кинул на ближайшую полку. – Это мой отец. Родной. Или, как теперь говорят, биологический. Кажется, я тебе о нем рассказывал. — Эжен Готье – твой отец? Не может этого быть! — Арно показалось, что земля вот-вот уйдет из-под ног. — Почему не может? Вполне может. Мой отец был не первым омегой, соблазненным им и, наверное, не последним. Надо отдать ему должное, закон он никогда не переступал, но желающих ссудить ему деньги за красивые глазки было вполне достаточно, чтобы он мог жить и не бедствовать. Когда я вырос и понял это, то долго презирал отца, а когда он умер… мне стыдно сейчас в этом признаваться, но я почувствовал облегчение. По крайней мере, тогда отец-омега перестал плакать в подушку по ночам, когда узнавал об очередной измене этого ловеласа. Не о ком стало плакать. — Сколько тебе тогда?.. – Арно не договорил, но и так все было понятно. — Шесть. — А мне шестнадцать, и я чуть не стал очередным омегой твоего… этого человека. Арно признался, отстранился и закрыл глаза, боясь увидеть презрение на лице альфы, но Марко только вздохнул и снова прижал омегу к себе, нежно проведя ладонью по волосам. — Бедный ты мой, как же тебе было больно. Эти слова сломали лед, столько лет сковывающий сердце омеги и тот… разревелся, рассказывая Марко все, даже то, что скрыл когда-то от родителей. На душе стало чуть легче, но Арно рыдал еще долго, до икоты, выплакивая свою тогдашнюю обиду и боль. Он даже не заметил, когда Марко сел в кресло, усадив его к себе на колени, продолжая поддерживать и утешать, пока слезы не иссякли. – Хочешь, я сделаю тебе горячего молока с медом? – Марко не знал, что еще можно предложить Арно для успокоения. – Мне всегда помогало уснуть. — Не хочу спать, — покачал головой Арно, не отрывая лица от мокрого плеча альфы. – Тебе не противно? — Что? – Марко обхватил ладонями лицо любимого, заставляя того взглянуть себе в глаза. – О чем ты? — Я старше тебя и… с твоим отцом. — Глупости какие! Во-первых, то, что ты старше, я давно знаю, и если это меня не испугало тогда, то почему должно пугать сейчас? Во-вторых, ничего у тебя с моим отцом не было, кроме платонической влюбленности, а вот у нас с тобой все серьезно. Ведь правда? И Мишель Арно кивнул, сам потянувшись за поцелуем. — А в-третьих, я тебя действительно люблю, — прервав поцелуй, заявил Марко, облизывая губы, на которых остался вкус омеги, а видя его недоверие, взял ладонь Арно в свою и потянул вниз, положив себе на пах. – Смотри, тело не умеет врать. Такое свидетельство правоты альфы сказало Арно больше, чем любые слова и признания. — Я тоже хочу тебя, Марко, — Арно поерзал, чувствуя, как между ног становится горячо и влажно. — Тогда чего мы ждем? Думаю, диван тут достаточно удобный. Весь следующий день влюбленные провели вместе. Марко лично позвонил в университет, получил для Арно разрешение на еще один выходной, клятвенно заверив, что профессор Арно не совсем здоров, но как только поправится, то наверстает со студентами пропущенную программу в кратчайшие сроки. Потом Марко позвонил на работу и предупредил сотрудников о своем отсутствии. Ему попытались что-то возразить, но Марко умел быть более чем убедительным: — Я вам за что зарплату плачу? Чтобы вы работали или чтобы сидели и ждали, пока кто-то примет все решения за вас? Вот и работайте. Меня не беспокоить, даже если весь мир полетит в тартарары. Всё! — А ты не слишком жестко? – поинтересовался смеющийся Арно, на что Марко только фыркнул: — Ничего, пусть привыкают. Теперь, когда у меня появился омега, я буду уделять ему внимания больше, чем работе. Конечно, такие слова польстили Арно, заставив подарить альфе поцелуй в благодарность за заботу. Они весь день гуляли по городу, и Марко показывал Арно свои самые любимые места, а вечером, когда счастливая пара вернулась домой, под дверями их ожидал Анжело. Неловко переступая с ноги на ногу и старательно отводя взгляд, молодой альфа извинился перед профессором. — Я прощу вас, молодой человек, только при одном условии: оценки по моему предмету впредь должны быть не ниже «очень хорошо». — А я это проконтролирую, — добавил Марко с угрозой в голосе и взгляде, демонстративно постучав пальцами по пряжке ремня. Передернув плечами, Анжело согласно кивнул, и был милостиво отпущен домой. – Так это вы вдвоем разгромили обе гостиные, – догадался Арно и присвистнул, получив утвердительный ответ. – Ты что, его убить хотел? – Нет, только выпорол немного. Как видишь, ему пошло на пользу, хотя я не сомневаюсь, что прибежав домой, он нажаловался на меня родителям. Те, вытянув из него всю историю, наверняка еще и добавили, а потом прислали к нам с извинениями. Нельзя альфу бесконечно баловать, видимо, отцы это поняли, как и я. Надеюсь, еще не поздно. — Не поздно, — Арно ободряюще положил ладонь на грудь Марко, — он не плохой, просто излишне порывист и не чувствует грани, за которой надо остановиться. Думаю, наша история заставит его задуматься над своим поведением и над тем, как ему жить дальше. — Я тоже надеюсь. А еще я более чем уверен, что завтра прямо с утра у нас будут мои родители. Знакомиться прибегут. — Ой, — Арно испуганно замер, — а вдруг… — Никаких вдруг. Ты мой, и точка! А сейчас я буду тебе это доказывать. — Как? — Арно сделал испуганные глаза, заставляя Марко рассмеяться. — Душой и телом. Но у тебя есть выбор: диван или кровать? — Диван. Он ближе. Утренняя встреча с родителями Марко оказалась сорвана из-за начавшейся течки, но это никого особо не расстроило, зато через три дня профессор Мишель Арно появился в университете, скромно прикрывая стоячим воротником проявившийся на шее узор помеченного омеги, да и запах его изменился, сообщая всем, что омега больше не одинок. — И что же будет дальше? – спросил профессора Арно директор университета, намекая на его изменившийся статус. — Дальше? Время покажет. Профессор Арно, всегда и все планировавший в своей жизни, вдруг решил не загадывать наперед. И только ладонь, незаметно легшая на живот, и легкая улыбка омеги сказали бы внимательному наблюдателю, что одна мечта у профессора все же есть. Самая-самая заветная мечта каждого омеги. Конец.