Гааад, но любимый!

POV. Медек. - Да провались все пропадом! Почему ничего не получается? Вот уже два года я бьюсь над этим артефактом, но толку нет. Я не могу открыть для себя проход к Косте. В ту ночь, когда он исчез, растворившись в воздухе, я побежал к матери. Она ходила по мирам, она умела это делать как никто. Найти Костю было сложно, на это ушел целый год проб и ошибок. Раз десять мы попадали не в ту реальность и вероятность мира Кости. Кто бы знал, что их окажется так много. Было такое чувство, что кто-то раз за разом пробовал создать один и тот же мир, но, как маленький ребенок, разочаровывался и бросал всю задумку так и не доделав, и часто мы наталкивались при переходе на пустоту. Те миры не имели даже хоть какой-то живности. Они были попусту мертвы. И спустя год нам удалось натолкнуться на эту вероятность мира Кости. Хотя...нет, не так, это и был его мир. Но все, что я смог, это на миг связаться с ним, увидеть. Я даже не был там телесно, моя оболочка все еще была в моем мире. Я не смог его коснутся или поцеловать. Такой поход истощил мои силы, силы демона, на полгода вперед. И тогда я стал искать лазейку. Я делал артефакты переноса один за одним, но все они были пустышками. Лаборатория стала моим постоянным пристанищем. Во мне кипела и бурлила ненависть. Я ненавидел тех, кто нас разлучил, я ненавидел богов. Я проклинал их, но продолжал работу. Однажды мне показалось, что все получилось, но мне это только показалось. Сейчас я вновь сидел в лаборатории в глубоком кресле и вертел в руках новый артефакт. Он был выполнен в форме браслета с вязью из рун по всей поверхности. Я изготовлял его четыре месяца и, впервые, боялся им воспользоваться. Мне столько раз не везло, что я уже потихоньку терял веру в лучшее, в мою встречу с Костей. Я сильно устал и был истощен. Сегодня я точно не смогу его опробовать, но завтра, даже если это снова приведет меня к тупику, я должен попробовать. Вздохнув, я уложил артефакт в специальный контейнер и покинул лабораторию. Демоны, встречающиеся мне на пути, шарахались в сторону. Они уже поняли, что пока меня окружают неудачи, я опасен для них, потому что всегда, исключительно всегда, зол. Я услышал шум, доносившийся из покоев родителей. Они снова спорили и мама, как всегда ругалась на отца. - Послушай меня, козел рогатый, ты самый сильный из демонов, у тебя неограниченная власть. Так почему наш сын убивает себя в этой лаборатории уже третий год подряд? Ты что, не можешь убрать из его памяти этого человека? - Могу, но не буду этого делать. Мне интересно, найдет ли он путь или так, сам в конце-концов все бросит. - Ну и скотина ты, любимый! - Нет, родная, я просто демон. - Значит, будешь все еще утверждать, что демоны не умеют любить, да? - Не умеют. Мы умеем только желать и владеть. Вот, например, я – желаю тебя и владею тобой. «Зря папа так. Мама не забудет этих слов». - Значит владеешь? Ну, посмотрим, как ты будешь владеть мной теперь. Раздался хлопок, шипение и вопль отца. - Куда?! А ну живо вернись, женщина! - Чего орешь, рогатый? Я на кухню ходила за едой. - Ты могла сюда все переместить. - Выражение твоего лица стоило, чтобы сходить самой. - Вот родишь моего ребенка и делай что хочешь..., но самое большее в метре от меня. - Слушай, да ты достал! Резко открылась дверь и из комнаты выплыла мама. Ну как выплыла? Скорее вывалилась, переваливаясь как утка и поедая масштабный бутерброд. Маме скоро рожать, настроение у нее меняется постоянно, и от этого страдают исключительно все вокруг. Отец, чтобы не говорил, готов был сдувать с нее пылинки и таскать на руках. Но мама и руки, это вещи несовместимые. И отец просто бегал за ней по-пятам и старался не упускать из виду. Мама прошла мимо, за ней тут же устремился отец, с явной тревогой в глазах. «Ага, демоны совсем любить не могут, совсем-совсем. Все они могут. Просто некоторые отдельные индивиды настолько упрямы, что не хотят этого признать». Меня не заметили, так как они продолжали спорить. Как только они исчезли из виду, я по-новому почувствовал усталость и устремился в свои покои. Зайдя в комнату, я посмотрел на кровать и тут же в моей голове возникли воспоминания, а перед глазами сами всплыли картинки. Я увидел, как Костя выгибается на черных простынях, как сильное тело само подается мне навстречу. Мне казалось, что я снова слышу стоны, а потом... он исчез, как и тогда. Я зло выругался и упал всем телом поперек кровати, закрыв глаза. Я быстро уснул. Мне снова снился один и тот же сон, тот самый, что снился мне вот уже три года. Я был с Костей, ласкал его, касался руками его кожи, скользил по ней языком и покрывал поцелуями-укусами. Он отвечал на каждую ласку и кричал мое имя. А потом... Потом приходили эти двое, и нас опять разлучали... * * * - Что ты делаешь, Одиночество? – шептал голос в темноте лаборатории демона. - А разве не видно? Играю с моими игрушками. - Зачем ты настраиваешь его артефакт? Хочешь закончить игру? - Напротив, Справедливость, хочу ее начать. - Как же? - Есть у меня небольшая задумка, которая обещает быть неплохой игрой. Есть альтернативная реальность мира Кости. Помнишь ее? - Которая, их так много. Мы так часто с ними играли, что не все выжили. - Та, что мы решили в наказание проклясть. Которую мы превратили в обитель низших демонов, и где люди стали рабами. - Помню, но там так скучно. Зачем нам этот мир, Одиночество? - Не сам мир. Нам нужен только один определенный человек из него. Абсолютный сосуд силы. Мне интересно, как они будут за него бороться? - Когда начнем? – в нетерпении вскрикнул Справедливость. - А прямо сейчас, - ответил Одиночество, глядя на своего вечного партнера по шалостям. Одиночество положил артефакт назад в контейнер и открыл окно в материи миров. - Смотри, вот этот. - Да, он мне нравится, сильный, ловкий и не совсем человек. - Тогда решено. Демоны, ваша новая игрушка скоро прибудет к вам. Играйтесь, а мы будем играться вами. Раздался мелодичный смех, и Справедливость, обняв за шею Одиночество, накрыл его губы своими в страстном поцелуе. Одиночество сильнее прижал партнера к себе, и они растворились в пространстве. - Ты такой проказник, Одиночество... - раздалось напоследок в пустой комнате, и снова зазвенел переливчатый смех. Артефакт в прозрачном контейнере запульсировал мягким желтым светом, освещая комнату. Эта игра (двух совершенных, но всегда скучающих существ) никогда не прекратится. Они кукловоды, а все остальные лишь марионетки, и им решать даровать, как сейчас они одарили Медека, или отнимать, как они скоро заберут у Самаэля. Главное, чтобы было при этом весело им. Конец концов или начало начал...