От звезды до звезды

Впервые за последнее время пробуждение было по-настоящему приятным. Ничего не болело. Йонге осторожно пошевелился – спина, руки, лодыжка, колени – все в порядке. Чуть-чуть саднило горло, но он сглотнул пару раз, и сухость ушла. Йонге мечтательно улыбнулся и открыл глаза. Нависавшая над ним страшная харя раздвинула толстые клыки, перепонки между ними натянулись, и Йонге несколько раз моргнул, преодолевая основной инстинкт – без замаха влепить в страшную морду. Слева, справа, под челюсть. Сайнжа заворковал, и Йонге вежливо, но решительно уперся рукой в раскрытые челюсти и оттолкнул яута. Сайнжа отодвинулся и осторожно свел клыки, слегка царапнув кожу на ладони человека. Потом уселся поудобнее и ткнул пальцем в шею пилота. Йонге нахмурился, чувствуя, как яут отслеживает полосу от хвоста, но Сайнжа не делал резких движений. Йонге тяжело вздохнул, пытаясь вернуть нормальный ритм сердцебиения. Яут повернул голову, словно тоже прислушивался к его пульсу, и наклонился вперед. Башка яута была попросту огромной, поэтому, чтобы ему не снесли челюсть, Йонге невольно запрокинул голову. Сайнжа приложился и замер. Йонге приоткрыл рот, пытаясь собраться с мыслями и послать инопланетчика куда подальше, но слова не шли. Вместо этого полезли воспоминания – как горячая ладонь сняла боль, как Сайнжа позволил переночевать на себе, как тащил Рудольфа. Сайнжа кивнул, чуть не снеся отважному пилоту челюсть, выпрямился и заворчал. Над плечом у него вспыхнул голографический прямоугольник переводчика. «Ты сильный. Крепкая кость, могучий дух» – Сам знаю, – буркнул Йонге. Сбоку засветилось синим, он скосил взгляд и обнаружил у себя на плече точно такой же транслятор: крошечная таблетка плотно сидела на коже. – Все яйца нашли? «Всех, всех», – удовлетворенно закивал яут. – А Рудольф где? «Стыдится», – после заминки выдал переводчик. Йонге невольно ухмыльнулся. Яут тоже растянул пасть в оскале, и пилот тут же сделал протокольное выражение лица. – А ты нет? «Зачем? Я помогал. В вас обоих слишком много мужского семени. И вы боитесь друг друга» – Стоять, – Йонге взмахнул ладонью, пресекая сеанс психотерапии. – Не надо подробностей. Единственное, чего я боюсь – это застрять тут дольше необходимого. Все, мне пора, – он оттолкнулся от койки и приподнялся. – Надеюсь, Рудольф не только стыдится, но и делает свое дело. Мне нужны работающие двигатели, нормально настроенный поглотитель и еще... Сайнжа толкнул его в грудь – достаточно сильно, чтобы Йонге с размаху хлопнулся обратно. Мягкая поверхность погасила удар, но не негодование. – Что, мало тогда получил? – холодно спросил пилот. – Могу еще врезать. На этот раз он чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы действительно набить морду одному яуту, а то и двоим сразу. «Не надо спешить. Рудольф говорит, что нужно два суточных цикла». – Фелиция! – Да, первый пилот? – промурлыкало с потолка. – Подгрузи сводку. В свежевыспавшиеся мозги полился поток данных. Йонге сложил руки на животе, нахмурился, и принялся разбирать информацию. Отчеты, блок-схемы, списки, сравнительные построения, прогнозы – подвижные конструкции накладывались друг на друга, почти застилая яута и скрадывая всю панораму медчасти. Прокрутив сводку до последнего раздела, Йонге удовлетворенно вздохнул. Пока организм отважного первого пилота медленно очищался и проходил реабилитацию, достаточную, чтобы не потрошить банковские счета, Рудольф успел сделать многое. Самым главным достижением стал подъем "Фелиции" в приличествующее грузовому кораблю положение. Твердо стоя на своих четырех, грузовик активно латал системы. «Ты убежден?» – Вполне. Значит, я буду спать дальше, пока от меня что-нибудь не потребуется. И не орите слишком громко, если снова вздумаете лезть в штаны друг к другу. «Я не ношу покровы». Йонге уже отвернулся и натянул на себя легкое одеяло. Яут мог лично слоняться по кораблю и убирать ошметки наездников. Этого добра там уж точно было немало, Рудольф всегда работал с размахом. Вдобавок, встречаться с напарником Йонге был категорически не готов. Синхронизация по-прежнему чувствовалась слишком сильно, хотя уже и не подскакивала до бешеных пиков. Ковыряться в основном модуле Рудольф тоже мог бы все оставшееся время. Йонге даже не мучила совесть по отношению к почти ослепшему напарнику. Скорее… зависть. Пугающее чувство. Еще более пугающее тем, что при всей его неправильности оно не вызывало отвращения, отторжения, да хотя бы возмущения. Койка заскрипела. Йонге злобно открыл глаза и обернулся. «Моя благодарность, умансоо». – Что? «Ваше пришествие разбудило меня. Я ждал долго». – Пожалуйста, – буркнул Йонге. – И как мы тебя ухитрились разбудить? «Кровь». – Что? Поймав себя на повторениях, Йонге нахмурился. Даже покосился по сторонам, но свидетелей не обнаружил. Если не считать мерно подмигивающий глазок диагноста. «Хранилище проснулось, почувствовав кровь». – Да ладно? – Йонге хотел сесть, но яут наклонился так низко, что вышло наоборот, покрепче вжаться лопатками в жесткую медкойку. – В каком это смысле? «Есть живое – есть кровь. Нет крови – неживое». – Глупая система, – Йонге демонстративно зевнул и все-таки отвернулся. – Мог бы прийти кто угодно, и даже не пораниться. И мариновался бы ты там до коллапса солнечной системы. Сайнжа молчал. Йонге расслабился. Все два дня он валяться не собирался, но минимум полчаса, чтобы собраться с мыслями, ему не помешали бы. Койка вновь скрипнула. Йонге не успел даже возмутиться – его накрыла чужая тень, и с ужасающей яркостью, подхлестнутой синхроном, он ощутил, как к нему прижимается огромный и горячий яут. Йонге рванулся, но яут успел сгрести его в охапку. Представив, как медкойка разваливается, не выдержав веса обоих, Йонге молча саданул локтем назад. Яут изумленно фыркнул и скатился на пол. Не разжимая рук. Йонге полетел вместе с ним, удачно приземлился на ретивого охотника и точно так же молча добавил локтем еще раз. Сайнжа недовольно зарычал, вздрагивая, и Йонге повторил. Яут наконец-то разжал руки. Пилот вскочил, пошатнулся и обнаружил, что штанов больному не полагалось. Сайнжа заклекотал, рывком сел и потянулся к нему. – Ты не охерел, говна кусок? Твою!.. На голом заду сомкнулись когтистые ладони, оскаленная пасть оказалась в двух сантиметрах от паха. Йонге занес обе руки, сомкнутые в замок, и тут Сайнжа сдвинул клыки. Два нижних уперлись под яйца, верхние зажали основание члена. «Мягкий», – выговорил Сайнжа, не шевеля клыками. Окно переводчика диковато светилось рядом с поблескивающей рожей. – Я, блядь, твердый как скала, – с чувством ответил Йонге. – Разожми зубы или я за себя не отвечаю. Ну! Сайнжа заклекотал – на переводчике возникло идиотское пояснение «довольный смех» – и сделал глотающее движение. Йонге с хрипом втянул воздух и зажмурился. Сжавшийся от страха член оказался в удивительно узкой глотке. Йонге безмолвно вцепился в густую прохладную гриву, искренне находясь на грани обморока. Ему стало тяжело дышать. – Стой, – прохрипел он, наклоняясь над яутом. – Сайнжа, стой. Я окочурюсь сейчас... Яут попытался что-то сказать, но с занятым ртом у него не вышло ничего хорошего. Йонге наклонился вперед еще сильнее, почти перегнулся через яута. Голова кружилась так, что он не чувствовал под собой пол. Сайнжа поерзал и стиснул Йонге крепче, перестав шевелить языком. Контроллер разбушевался. Йонге физически ощущал, как по всему телу гонит волну то ли адреналина, то ли чего-то совсем непонятного. Его колотило, под коленями тряслись поджилки, в паху разливалась почти сладостная боль. На спине выступила испарина. «Фелиция!» Искин отозвался тупейшим образом – в воздухе зашелестело. Успокаивающе и размерено. Йонге цеплялся за дредлоки, пытаясь сообразить, что за звук окутывает всю медчасть. И на десятом вдохе понял – дождь. В качестве мер немедленной помощи «Фелиция» предложила дождь. Понадобилось еще сорок мучительных вздохов, чтобы прийти в себя. Медленно, но его отпустило. Сначала перестало звенеть в ушах, потом прошло головокружение, восстановилось сердцебиение, и в последнюю очередь выровнялось дыхание. Сайнжа вновь пошевелился – и вот теперь Йонге как следует прочувствовал, что ему устраивают минет. Сайнжа зарычал, Йонге в ответ застонал и оттолкнулся от согнутой спины охотника. Уперся тому в плечи, но до конца так и не выпрямился. Колени сами собой подогнулись, бедра качнулись вперед. Яут зарокотал. Переводчик снова подбросил определение «довольный смех», но у Йонге язык прилип к небу от возбуждения, не давая возмутиться вслух. Еще несколько таких смешков – и он собирался разрядиться прямо в глотку инопланетчика. Вот это был невероятный опыт. Йонге снова часто задышал, но в груди не ломило, а перед глазами не плавали кровавые лохмотья. Он в кои-то веки почувствовал обычное человеческое возбуждение. Просто стояк – и ничего больше, никаких наведенных эмоций. Йонге вцепился в гриву и попробовал отнять инициативу. Сайнжа предупреждающе цапнул его когтями, но даже это пилота не остановило. Не разжимая рук, он продолжил двигать бедрами. Гораздо лучше, когда сам определяешь, как глубоко вставлять и с какой частотой забивать сваи в сжимающееся горло. Закрыв глаза и оскалившись, Йонге лихорадочно двигался, ускоряя темп с каждой секундой, приближавшей его к оргазму. Еще немного, еще, самую малость… Сайнжа резко отшатнулся, раскрыв пасть. Йонге вздрогнул с головы до ног, распахнул глаза и оскалился уже от злости. – Ты что, попутал, сучка? – прошипел он, сорвавшись на портовый лексикон. – Соси, блядь! Сайнжа поднялся одним движением. С раскрытых клыков капала слюна, глаза сузились, но Йонге рассвирепел ничуть не меньше. Сайнжа взмахнул рукой, ударяя наотмашь. Йонге успел поймать его в блокировку. Мгновением позже яут ударил сбоку, и на этот раз Йонге подставил бедро. Охотник пытался пробить его защиту, и всякий раз Йонге ловил молотоподобные удары. Он не мог сказать, что это давалось легко – завтра его ждали шикарные синяки – но он успешно оберегал самые важные органы и давал яуту понять, что люди ничуть не хуже. Присев и пропустив над головой пудовый кулак, Йонге сцепил руки и прямым нижним ударом заехал Сайнже по челюсти. Голова яута вскинулась, клыки лязгнули, и охотник непроизвольно попятился. Йонге прыгнул, разворачиваясь боком, метя в широкую грудь плечом. Яут отскочил, пропустил его мимо, и Йонге пришлось пробежаться пару шагов, чтобы не упасть. Под скрежет чужих когтей он стремительно развернулся. Присев на корточки, Сайнжа тряхнул головой, картинно перекинул гриву из стороны в сторону и оскалился. Йонге показалось, что он довольно ухмыляется. Ничего хорошего в этом пилот не увидел. Сайнжа прыгнул вперед. Йонге – вверх. Яут вывернулся, удар локтем сверху пришелся не по хребту, да и вообще не в яута. Йонге впилился в пол. От режущей боли он приглушенно взвыл. Сайнжа тут же сомкнул объятия и перекатился, подминая пилота под себя. Йонге взвыл еще громче. «Глупый поступок» – прокомментировал Сайнжа. – Пошел ты, – прошипел Йонге. – Фелиция! «Необходимо рассматривать действия… – почти с натугой выдал искин, – как… типовые и…» Йонге на миг выпучил глаза. У пластиковых мозгов окончательно посыпались кластеры. – Пусти, гнида! Поскольку с голого плеча его переводчик давно свалился, диалога не получилось. Сайнжа хладнокровно ощупал руку пилота, невзирая на угрозы и ругань, а затем прямо из запястного браслета выщелкнул себе в ладонь шприц угрожающего вида. – Эй, эй, не смей! Йонге заорал так, что голос чуть не сорвался. Сайнжа всадил толстую иглу прямо в бицепс и нажал на поршень. Йонге рванулся, забыв про боль. Фантазия со скоростью десять гигабайт в секунду подбросила картины мутаций, болезней и разложения. Сайнжа удержал его, а пострадавшая рука выпрямилась, выгнулась чуть ли не в обратную сторону и напряглась, дрожа мелкой дрожью. Очередной рев боли сотряс медотсек, и еще три секунды спустя у Йонге закончился воздух. А на вдохе он неожиданно понял, что локоть больше не болит. Не выпуская его, Сайнжа заворчал. «Лишние крики. Что сейчас?» Йонге удивленно поднял руку и медленно повертел перед глазами кистью. Пальцы гнулись, запястье двигалось, локоть работал. – Что это было? – он закашлялся. Посаженные голосовые связки реагировали крайне неохотно и болезненно. Сайнжа пощелкал клыками, нахмурился, а затем вновь разразился ворчанием и шипением. «Универсальный источник регенерации. Протестирован на сорока восьми видах» – А на нашем? – страшно просипел Йонге, наливаясь бурым цветом от гнева. «Что изрекаешь?» – На нас! – Йонге ткнул себя в грудь. – На нас тестировался, жаба?! «Протестирован на вашей форме существования», – понятливо уточнил Сайнжа. – Ну ничерта себе… Йонге все еще прислушивался, ожидая страшных последствий, поэтому упустил момент, когда яут вновь перешел к обустройству личной жизни. Ерзанье неподъемной туши Йонге в первую очередь воспринял как личное оскорбление, и только потом распознал в этом сексуальные посягательства. Короткая и ожесточенная схватка к победе не привела: лежа на спине, он был лишен основного преимущества – маневренности. Сайнжа от большого энтузиазма едва не приложил его головой о стойку дезинфектора, но в итоге опять вернулся к тому, с чего начинал. На этот раз он предусмотрительно закинул ноги Йонге себе на плечи, сжал бедра пилота мертвой хваткой и снова заглотил успевший обмякнуть член. Переход от драки к эротике был таким резким, что Йонге снова показалось – кругом галлюцинация. Невозможная, наркотическая, безумно яркая. Правда, обычно в галлюцинациях дойти до оргазма так и не получалось, а вот с яутом... – А-а... Сдавленно застонав, Йонге инстинктивно приподнялся. Пальцы впились в прохладный пол. Почти электрическая дрожь пронзила его живот, заставляя мышцы пресса напрягаться и каменеть. Пульсация собственного члена была такой острой и приятной, что вытерпеть дольше пары секунд не было никакой возможности. Оргазм вспыхнул коротко и ярко, заставил сжать ноги до дрожи. Медленно угас, оставив удовлетворенную слабость. Йонге разжал пальцы и широко развел руки. Несколько раз глубоко вздохнув, он заставил себя открыть глаза и посмотреть на яута. Охотник выпустил его член и с сосредоточенным видом крутил башкой. Йонге был готов поклясться, что Сайнжа дегустирует. Хреновы инопланетяне, не поймешь их. Тупая боль пришла позже. Йонге с неудовольствием обнаружил, что проклятый яут ухитрился погрызть ему бедра. Толстые клыки из желтоватых окрасились в слегка розоватый. Яут хлюпнул, и Йонге немедленно вновь закрыл глаза, убеждая себя, что длинный раздвоенный язык ему только померещился. Но память о прикосновениях уверенно твердила – не померещился. – Большое спасибо, – вяло сказал Йонге. – Я проклят межрасовой связью. «Записать факт проклятия, первый пилот?» «Дура!» Синхрон обиженно дернулся. Сайнжа тоже ворохнулся и сел на пятки. Пойманные ноги не отпустил и потянул Йонге еще чуть выше, вновь наклоняясь. Йонге заворчал, упираясь в пол едва не одними плечами и шеей. Жесткие ладони стискивали ягодицы, яут согнулся и все-таки лизнул его под яйцами. Йонге вздрогнул. В крови растекалась чужая химия, и поэтому, только поэтому он не возражал против повтора, а может даже против третьего раза... Яут планомерно запихивал язык ему в задницу. Йонге открыл глаз и лихорадочно начал обдумывать ситуацию. Специально он яутов не изучал, но мог представить, что в кастовом сообществе односторонний обмен интимными ласками не приветствуется. Снова мелькнула перед глазами картина – растрепанный Рудольф на столе диагноста, упирающийся обеими руками в столешницу Сайнжа… – Эй, давай я тебе в обратную подрочу? – безнадежно предложил он. Сайнжа не отозвался, язык никуда не исчез, и Йонге в панике завертел головой, отыскивая переводчик. Ему повезло – неприкаянный приборчик, с виду даже целый, валялся под брюхом дезинфектора. Выгнувшись и вытянувшись изо всех сил, Йонге достал его кончиками пальцев. Сайнжа приглушенно заворчал, обдавая задницу пилота горячим дыханием, и потянул на себя. Переводчик остался недосягаем. Йонге в отчаянии вывернулся, сжимая ноги, едва не свернул себе шею, рванулся и все-таки достал переводчик. Сайнжа потянул на себя, Йонге вновь развернулся и слегка приложился затылком об пол. – Эй! Смотри сюда! – заорал он, стискивая не только ноги, но задницу. – Сайнжа! Давай отдрочу, говорю! Сайнжа запыхтел, поднимая взгляд, и раздраженно заворчал. Если бы не опасность ситуации, Йонге бы обязательно поржал над композицией «член вместо носа», образовавшейся из его паха и физиономии яута. Но сейчас было не до смеха. Переводчик исправно транслировал его предложение, и Йонге даже приподнялся на локтях, окончательно отрываясь от пола. «Рудольф не возражал», – сообщил переводчик яута. – Да охренеть аргумент! – рявкнул Йонге. – А я возражаю! Вести диалог с языком в жопе было катастрофически неудобно. Дверь медотсека с шипением раздвинулась. Йонге закаменел лицом, и с мрачным, почти философским отчаянием подумал, что лишь бы не наездник – а так, кто угодно. Кем угодно оказался Рудольф. Тоже с переводчиком. Протопав через медотсек, он остановился и с интересом оглядел обоих. – Как меняются ситуации, – сдержанно сказал он и перестал вытирать руки о тряпку. – Но, заметь, я не кидаюсь в вас дохлыми тварями и не пытаюсь падать в обморок, пугая товарища до заикания. Йонге молча показал ему средний палец. Трагикомичность настолько зашкаливала, что он даже не чувствовал неудобства, которое должен испытывать человек, застуканный на попытках противостоять инопланетному насилию через жопу. Сайнжа заворчал, переводчик панически замигал иероглифами, а затем сложил фразу «Уговаривание есть помощь». – А что, мне и правда, понравилось, – сказал Рудольф. – Я рекомендую. – Иди нахер отсюда! – заорал Йонге, раздувая шею. Рудольф ухмыльнулся, тоже показал ему средний палец и развернулся на каблуке. Йонге проводил взглядом широкую спину, непроизвольно опустился к талии и чуть ниже... Глейтер заработал с такой силой, что у него дернулось в животе. Рудольф на ходу покачнулся, ускорил шаг и выскочил в предупредительно открывшуюся дверь. Йонге перевел стекленеющий взгляд на Сайнжу, и понял, что уже не очень возражает против межрасового секса. Стиснул кулаки, тяжело вздохнул и опустился обратно на пол. Потянулся к члену, заинтересованно приподнявшемуся над животом. Сайнжа повел головой и вытащил язык. Йонге опять не успел рассмотреть его как следует. «Чистый», – прокомментировал Сайнжа. – Спасибо, срем по графику, – ответил Йонге и нервно засмеялся. Яут спихнул его ноги, поймал Йонге под копчик и опустил к себе на колени, одновременно наклоняясь вперед. Йонге инстинктивно отвернулся, ерзая на жестких бедрах. А когда ему на живот шлепнулось что-то безумно длинное, мокрое и горячее, буквально подскочил. Врезавшись лбом в скулу яута, он попытался заглянуть туда, где предполагался яутский член. – Сайнжа, там сколько, полметра? – ужаснулся он. «Вместится, – пророкотал яут. – Он дважды сокращается» Скользкое и подвижное поползло назад, заставив Йонге еще раз ужаснуться мобильности хрена. – Стой! Куда? Бля, нельзя так! Клятое щупальце, уже оказавшись возле его задницы, настойчиво заелозило. Тупая головка уперлась между ягодиц. Йонге от страха перекосило, он инстинктивно напрягся и тут же выяснил две вещи: первая – сжать задницу толком не получается; вторая – больно не делается. Хрен медленно проникал внутрь. «Хитрость», – добавил яут и молниеносно лизнул Йонге в щеку. Йонге моргнул и недоверчиво ткнул в нее же пальцем. Давление чувствовалось, но гораздо слабее. – Это, – сказал он, чувствуя медленное движение в животе, – очень умный ход. «Природное оружие», – осклабился охотник и уперся в пол локтями. Секс с яутом оставлял странное впечатление. Йонге чувствовал, как неровности и изгибы диковинного члена массируют его анус, но ожидаемая боль так и не появлялась, и очень быстро движения стали восприниматься, как крайне приятные. Непрестанно извивающийся член то и дело задевал простату, поддерживая возбуждение на нужном уровне. Йонге не выдержал, просунул руку между животов и прихватил себя за член, тут же начав передергивать затвор. То оттягивая шкурку, то зажимая так, что головка совсем скрывалась в кулаке, он искренне тащился и стонал сквозь зубы, утыкаясь лбом в грудь яута. Сайнжа почти не шевелился, но Йонге слышал, как колотится огромное сердце, и чувствовал, как ходуном ходит мощная мускулатура по всему телу. Даже талия, которую он уже вовсю стискивал ногами, буквально шла волнами мышечных сокращений. Яут с жутким скрежетом пробороздил когтями по полу, а затем просунул руки под голову Йонге. Одна рука сжалась на затылке, другая на шее. Не открывая глаз, Йонге почувствовал горячее дыхание, слегка пахнущее ацетоном, и на его лице сомкнулись клыки. Язык ткнулся в губы, яут надавил и быстро оказался во рту человека – Йонге даже не успел воспротивиться. Гибкий язык заскользил, копируя движения члена, но, к счастью, в горло не полез. Йонге не успевал за яутом, не мог ответить, да и не силен был во французских поцелуях с инопланетчиками. Язык, губы, небо – все горело, и точно так же начинало припекать в заднице. Яут придавил его так, что Йонге не мог толком подрочить, только еле-еле двигал пальцами. Но это чертовски возбуждало, хотя он и отстрелялся всего пару минут назад. Сайнжа отдернул голову, едва не оцарапав Йонге, и вскинулся, разжимая хватку. Резко подался назад, почти выдергивая член. Совершенно не раздумывая, Йонге выбросил свободную руку вперед и ухватился за растянутую перепонку нижней челюсти охотника. Под рев яута извивающийся пенис моментально отвердел, расправляясь и снова погружаясь в разгоряченный анус. Йонге взвыл – больше от ужаса – и почувствовал такое давление, словно в нем включили пожарный рукав. Мгновенное головокружение заставило его зажмуриться изо всех сил, все тело последовательно прошили волны жара, и на последней, уже роняя капли пота и задыхаясь, он все-таки кончил. – М-ма-ах! Член словно взорвался, выбрасывая сперму. Йонге хрипло заорал, подбирая кончиками пальцев яйца и утыкаясь в разворотивший его анус ствол. Яутский пенис медленно сократился, и невероятно длинный путь чужого достоинства, набрякшего поперечными бороздками, заставил Йонге удивительно и мгновенно кончить еще раз. Может даже в голове, а не в реальности. Разжав обе руки, Йонге откинулся на спину и полностью расслабился. Давление в животе ослабевало, и он был уверен, что из него течет как из пробитой трубы. Ноги разжались сами собой, пятки ударили об пол. Йонге хотелось отключиться. Немедленно. Вместо этого он приподнялся на локтях и почти прополз назад добрый метр. Мельком брошенный вниз взгляд показал, что он был прав в самых худших подозрениях: на полу красовалась лужица полупрозрачной зелени. Сайнжа застыл, сидя на коленях и пялясь в потолок. Йонге не разбирался в физиогномике яутов, но подозревал, что охотник тащится. Отодвинувшись еще немного, Йонге подтянул колени к груди, обхватил их руками и наконец-то угнездился в устойчивом положении. Отдохнув секунд десять, он поднялся на ноги и, хотя по ним тут же потекло, хуже себя чувствовать не стал. Кишки не вывалились, инфаркт не случился. Еще раз окинув Сайнжу взглядом, Йонге решил не оставаться в роли заботливой сиделки. Выглядел яут так, словно заехал себе хреном по лбу и впал в кому с открытыми глазами. На мгновение представилось, как сейчас он, первый пилот, берет длинный сверкающий ланцет и, примерясь, всаживает точно в желтый глаз, налегает и под хруст загоняет на всю длину. Йонге развернулся и, покачиваясь, направился к выходу. *** Отмытый, причесанный и отутюженный товарищ Далине, пилот первого класса – стоял перед демонстрационным столом и покачивался с носка на пятку, заложив руки за спину. Начищенные ботинки мягко поскрипывали. Йонге молчал, но это молчание растекалось по воздуху как ядовитое корабельное топливо. – Я обновил модуль, – бодро сказал механик. – По идее, больше мозги взбалтывать не должно. Но точнее определимся, только если на КРУ остановимся. – Это что? Йонге было настолько дико видеть то, что находилось прямо перед ним, что он даже не спешил хвататься за легкое оружие, наконец-то повешенное на пояс, или взывать к «Фелиции» с требованием немедленно уничтожить заразу. Простоял он перед арт-объектом добрых пять минут. Наверное, если бы Рудольф не явился так вовремя, то объект все же подвергся бы карательному расстрелу. – Это? Это трофей, – уверенно сказал Рудольф. – А по мне – свидетельство странного слабоумия, охватившего половину экипажа. Йонге повернулся к Рудольфу. Осмотрев механика с ног до головы, он убедился, что Рудольф с виду сохраняет нормальность. Но тем хуже – тихие сумасшедшие в итоге оказываются куда опаснее. Ничем иным как помешательством Йонге не мог объяснить присутствие огромного яйца наездника прямо на чертовом демонстрационном столе. Прямо в рубке! – Сайнжа сказал, что за яйцо их клыкастая братия отвалит уйму денег, – объяснил Рудольф. Рациональность довода стояла на высоте, но Йонге по-прежнему не мог смириться. Яйцо наездника, это надо же! – А ты подумал, что будет, если эта гадость решит вылупиться, не спрашивая одобрения Сайнжи и всех его сородичей? – почти ласково спросил он. – Да не переживай, – Рудольф ухмыльнулся. – Я не идиот. Обеспечил всю необходимую безопасность. – Ты даже куполом его не накрыл! – наконец-то сорвался на крик пилот. Рудольф вздохнул и протиснулся мимо разъяренного напарника к яйцу. Из дальнейшей лекции следовало, что яйцо находится в защитном контуре, заодно к нему подведены трубки с жидким азотом, сверху все это дополнено электрической сеткой, и поэтому беспокоиться совершенно не о чем. Кроме, разве что, легкого запаха. Йонге полминуты боролся с желанием выкинуть яйцо, Рудольфа и Сайнжу заодно в калисейские пески, но потом взял себя в руки. – Сам сюда приходи на дежурство и целуйся с этой хренью, – буркнул он. – Пусть, если что, в тебя откладывает эмбрионы. От двери раздалось рычание, и напарники синхронно обернулись. Сайнжа торопливо прошел к ним. В его присутствии небольшой мостик казался совсем маленьким. – Нет, это полное неуважение... – начал Йонге. Сайнжа взревел. «Просьба не трогать уникальный экземпляр, – бесстрастно перевела машина. – Высочайшая ценность и стоимость». – Вон с моего мостика! – гаркнул Йонге. – И яйцо свое забери! Очередной взрыв оглушительного рева заполнил мостик. «Невозможно перемещение, вероятное преждевременное раскрытие» Йонге обернулся к Рудольфу и сжал губы так, что они заболели. – Вот, пожалуйста, – наконец, сказал он, стараясь сохранять спокойствие. – Смотри, до чего вы допрыгались. Если мы будем тыкать в это дерьмо, оттуда вылезет это говно. – Ты знаешь столько синонимов, – похвалил Рудольф. – Эй, не надо прожигать меня взглядом. Давай заставим Сайнжу тут торчать? Йонге пожевал губы, стиснул челюсти и коротко кивнул. – Ты, – он уставил палец на яута. – Будешь сидеть здесь и следить. Отлучаться можно только в сортир. Яут протиснулся мимо них, поочередно отдавив обоим ноги, и закрутился вокруг яйца, едва не обнюхивая его. Посетителя тут же слегка стукнуло током, и яут уважительно заворчал. Затем он оглянулся и направился к креслу пилота. – Э нет, – быстро сказал Йонге и хлопнул в ладоши. Прозрачная сфера поднялась и закрыла кресло. – Это мое, – пояснил он обернувшемуся охотнику. – Извини, тебе остается только сесть на пол. Учти, здесь всюду системы слежения. Яут переступил на месте и демонстративно сел, прислонившись к консоли. – Чокнутый, – беззлобно прокомментировал Рудольф. – На кой хрен ему эта дрянь, – буркнул Йонге, направляясь к выходу. – Все просто, – охотно отозвался напарник. – Я уже расспросил. У них культ охоты, и эти вот наездники мутируют в супермонстров, на которых наши клыкастые друзья устраивали сафари. Но потом все резко вымерли. Страшная потеря. – Как по мне, лучше некуда, – вздохнул Йонге. Путь обоих закончился в камбузе. Особых кухонных агрегатов тут не было, кроме раздатчика универсальных пище-брикетов. Но все же приятнее было есть почти безвкусную биомассу в специальном помещении, используя для этого столовые приборы. Рудольф периодически даже умудрялся готовить по-настоящему, если ему было не лень лезть в морозильную камеру. На этот раз он выдернул из белого чрева пару бутылок и пакет ластоногов. Закинув тот в самодельный подогреватель, Рудольф выждал тридцать секунд, извлек пакет и жестом фокусника разорвал прочную упаковку. Йонге невольно принюхался. Рудольф бухнул пакет на стол, свинтил горлышко на бутылке и толкнул ее к Йонге. – Ну, за нашу удивительную добычу, – сказал он. – За деньги яутов, – хмыкнул Йонге, ответно поднимая стеклянный сосуд. Церемонно чокнувшись, оба припали к алкогольным дарам Родезии и морским деликатесам Салии. Пару минут на камбузе царил сосредоточенный хруст, а потом напарники одновременно откинулись в креслах и расслабились. – Ну? Рудольф поиграл бровью, поэтому Йонге не понадобилось прилагать лишних мозговых усилий, чтобы понять, о чем сейчас пойдет речь. – Давай без сплетен, – категорически сказал он. – Как обычно, на корабле товарищ Далине суровый капитан, – ухмыльнулся Рудольф. – Мне больше нравится твоя версия вне корабля. – Мне тоже больше нравится версия товарища Вебера вне корабля, она не такая болтливая, – не остался в долгу Йонге. Рудольф съехал по креслу еще сильнее, поднял вылущенную скорлупу и швырнул в напарника. Тот хладнокровно уклонился. Рудольф вооружился второй скорлупкой. – Хорошо, – Йонге сложил руки на груди. – Нормально было. – А есть с чем сравнивать? – обрадовался Рудольф. – Грехи прошлого... – неопределенно сказал Йонге. – Но согласись, что этот язык... Торжественную речь Рудольфа прервали самым бесцеремонным образом. Сначала Йонге обрадовался, но уже секунду спустя проклял все на свете. Ворвавшийся на камбуз яут занимал слишком много места. «Питание есть!» – провозгласил переводчик, исправно превращая рык и шипение в понятные фразы. Сайнжа хлопнул обеими ладонями по столу, перенес на руки весь свой немалый вес и раскрыл челюсти, переводя взгляд с одного человека на другого. – Будет, не ори, – обычным тоном сказал Рудольф и тут же, не вставая, потянулся к полке с сухпайком. – Ты его еще и нашим НЗ угощаешь? – возмутился Йонге. – Пока ты сутки валялся в отключке он, между прочим, работал. Яйца давил. «Яйцо – ценный предмет», – предупредил переводчик. Йонге заткнул уши. Сайнжа пару раз кашлянул и умолк. – А еще он тебя мыл, – весело сказал Рудольф. – Опа! Рудольф метко швырнул распакованный брикет, и Сайнжа поймал его одним движением внешних челюстей. Вытащив надкусанный брикет изо рта, он осмотрел его, кивнул и с треском отгрыз сразу половину. Оглянувшись, он не нашел третьего стула, что было вполне закономерно на корабле для экипажа из двоих людей. Не растерявшись, яут присел на край стола. Железо скрипнуло, пластик едва слышно пискнул, однако вся конструкция с честью выдержала непредусмотренную нагрузку. – Всю жизнь мечтал общаться через чужую жопу, – холодно сказал Йонге, к которому жопа и была повернута. – Что значит мыл? – Вы, дорогой товарищ, иногда выражаетесь удивительно двусмысленно, – погрозил ему Рудольф. – То есть? – Хотя, уместнее было бы использовать другое слово. Например, хер. – Не понял. – Общение между нами происходило через его хер, – пояснил Рудольф, бесцеремонно тыкая в бедро яута. – А мыл из шланга. Типа, смывал тяготы пути. – Лучше бы я этого не знал. Охотник дожевывал брикет и на упершийся в него палец посмотрел с интересом, а затем ткнул в ответ, избрав мишенью плечо механика: острый коготь остановился в миллиметре от защищенного легкой тканью плеча, а Рудольф даже не шелохнулся. Йонге с внезапной ясностью понял, что пока он приходил в себя, варясь в питательных бульонах, эти двое вовсю налаживали межрасовые контакты углубленной степени. И ничего полезного они с этого поиметь не могли. Вместо пользы наличествовало яйцо, перспектива общения с сородичами Сайнжи, очень мутная перспектива получения вознаграждения и по-прежнему кое-как работающая синхронизация. – Рудольф, скажи мне как механик: ты починил синхронизатор? – Говорил же, – удивился Рудольф, отпихивая палец яута. – Там, кстати, почти ничего не пришлось чинить, несколько настроек слетело, да и то, когда я за него взялся, автоматика наполовину сама... – Угу, – Йонге помолчал, рассеянно сгребая скорлупки ластоногов и по одной запихивая их в горлышко опустевшей бутылки. – А проверял калибровку? – Что я больной – синхро тестировать на коматознике... – Мне не нравится, как он работает, – твердо сказал Йонге. – Очень мощный сигнал. – Я не слышу, – пожал плечами напарник. – Ты не слышишь, – кивнул Йонге. – Но почти весь синхрон на мне, уважаемая вторая линия. – Ладно, давай проверим, – мирно согласился Рудольф. – Можем прямо сейчас. – Отличная идея. Сайнжа! Яут развернулся всем телом, заехав гривой по лицу пилота. Стол вновь натужно скрипнул, колено охотника едва не врезалось в локоть Йонге. – Иди караулить, – строго произнес Йонге, поправив явственно поехавший переводчик. – Я сказал – сидеть там и не вылезать. «Излишняя строгость», – заметил яут. – Это называется ответственность, – Йонге показал большим пальцем в сторону выхода. – Иди туда. Это мой корабль, я приказываю. «Я думал, это ваш корабль. На двоих». – Я пилот, он – механик. Сайнжа кивнул, встал, как-то по-особенному потряс кулаком над плечом и удалился. – Суров как мичман Сталин, – прокомментировал Рудольф. – Ох, не напоминай. По дороге Йонге постоянно оглядывался. Он уже успел заметить несколько следов кислоты, переполнявшей наездников. Рудольф постарался, зачищая повреждения, а «Фелиция» почти закончила ремонт, но все равно следы беспокоили. Маленькие твари умудрились нагадить кораблю, способному лететь сквозь солнечную корону. – А вот и наш красавец, – прервал его размышления Рудольф. Йонге и сам видел модуль, но комментировать не стал. Механикам было свойственно говорить о своих кораблях, как можно больше. Своего рода страсть, иногда доходившая до мании – проще было пристрелить напарника, чем заставить его не описывать все происходившее на корабле и с кораблем. – Работает как механические часы, – продолжил Рудольф. – Как эталон! Смотри, все датчики на подбор зеленые, а вот здесь... – Ладно, хватит, – все же перебил Йонге. – Я верю, что все отлично, но давай уже проверять на себе. Рудольф смущенно почесал шею и полез открывать гнезда инфо-стыков. Достав два тонких серебристых провода, один он вручил Йонге, а вторым ткнул себе в загривок. – Ты как, кстати, не расковырял я тебя? – вспомнил Йонге о своей недохирургии. – Нормально, – Рудольф покрутил головой, проверяя сцепление с кабелем. – Хорошо режешь, чисто. Я все перештопал, теперь как новенький стоять будет. Йонге тоже ткнул. Защелки мягко скрепили человеческую плоть и прохладный пластик. Тонкая циркониевая игла аккуратно вошла в крошечное гнездо, почти безболезненно проколов кожу. Йонге глубоко вздохнул – и «Фелиция» раскрылась ему навстречу. Корабль как всегда поражал воображение. Йонге закусил губу, и Рудольф повторил. Потом напарник помахал рукой, вынуждая Йонге дублировать. Близко. Так близко они бывали только на прогонах, раз в полгода, а то и реже. Еще ближе, чем в песках Калисеи. О господи, как же это рядом, чужая кожа и дыхание, каждый мускул... Йонге отшатнулся. Рудольф схватился за провод и рванул так, что отлетевшие крепления прихватили с собой кусочки кожи. Йонге шарахнулся еще дальше, обеими руками схватился за загривок и выдернул иглу трясущимися пальцами. – Что... что это за хрень? – первым озвучил Рудольф. – Понятия не имею! Глядя на подрагивающие губы Рудольфа, Йонге понимал, что выглядит ничуть не лучше, и наверняка так же дико таращит глаза. В их синхроне был кто-то третий. *** – Са-айнжа-а-а! Яут обернулся на рев механика и вопросительно пошевелил щетинками над глазами. Яйцо по-прежнему занимало весь стол, влажно поблескивая боками. Сайнжа на его фоне казался еще более костистым. Рудольф ускорил ход и на последнем шаге широко размахнулся, метя Сайнже в челюсть. Яут сделал неуловимое движение головой, мгновенно стал чуть выше, и кулак Рудольфа врезался в широкую грудную клетку. Сайнжа ударился о край стола и тоже взревел. Йонге оскалился и перехватил поудобнее обрезок трубы. Где и когда он его оторвал, пилот не помнил. Ярость застилала мозги, вызывая жажду зеленой яутской крови. Скотина осмелилась влезть своим инопланетным умишком в их союз, и не только прилипнуть к ним, но и осквернить «Фелицию» своим присутствием! Рудольф резко присел, давая ему пространство для маневра. Удар трубой яут просто поймал раскрытой ладонью. Металлическая накладка громко лязгнула, охотник сжал пальцы, и труба заскрипела. Выдернув ее, яут отшвырнул железку и выбросил обе руки навстречу нападавшим. Йонге обнаружил, что болтается в воздухе, перебирая ногами, а проклятая инопланетная тварь держит его за горло. Сайнжа заревел, едва не брызгая слюной. «Неизвестный повод конфликта», – транслировал переводчик. – Ты-ы.. c-сука... ссс... ссинхр... Рудольф подавился и начал задыхаться. Йонге взбрыкнул еще пару раз, ловя черные круги перед глазами, и тоже обвис. Яут со стуком поставил обоих на пол и сразу крутанул, одновременно перехватывая. Теперь он прижимал людей к себе спинами, держа обе шеи в локтевом захвате. Йонге вцепился в толстое предплечье, однако даже шкура яута была такой твердой, что продавить ее не получалось. Беззвучная ожесточенная борьба продолжалась еще пару мгновений, а потом Сайнжа нажал сильнее, и напарникам пришлось сдаться. Яут двинулся с места, таща за собой оба трофея. В двери они чуть не застряли, но все же Сайнжа протиснулся и выволок людей с собой. Поход по коридору превратился в медленное передвижение с препятствиями. Йонге снова и снова ударял ногой, попадая по жесткому колену, но никак не мог пробить сустав. Рудольф почти одновременно бил локтем. Сайнжа взревывал, шипел и отвечал все крепче стискивающейся хваткой. Яут затащил их в кают-компанию, когда оба уже наполовину задыхались. Развернувшись и снеся крошечный столик, он плюхнулся на раритетный диван. Раритет выдержал, хотя и ощутимо просел. Йонге поймал волну ярости, идущую от механика, и мгновенно усилил ее сам. Два локтя врезались в яутские ребра. Еще раз и еще, уже слабее. Воздуха не хватало. – Фе...ли... – Убедительная просьба экипажу сохранять спокойствие, – проворковал искин. – В целях успешной коммуникации необходимо придерживаться норм правил и поведения, соответствующих расам членов экипажа. – Чего? – прохрипел Рудольф. «Фелиция» зашипела и защелкала. Сайнжа почти сразу ослабил хватку, но вместо этого прямо в кадык Йонге уперлись длинные когти. Искин замолчал, и Сайнжа разразился речью. В придушенном положении развернуться и посмотреть перевод не выходило, поэтому Сайнжа тщетно упражнялся в глубокомысленном рычании. – Да непонятно же! – не выдержал Йонге. – Твою мать! Сайнжа зашипел, и когти ткнули больнее. – Убедительная просьба не оскорблять представителей женского рода блока яутов, – прошелестела «Фелиция». – Ах ты... – Дополнительная убедительная просьба успокоиться во избежание поражения сердечнососудистой системы, – «Фелиция» помолчала, вслушиваясь в щелчки. – Почтенный Саааржанайяахтаунир выражает тревогу. От неожиданности Йонге поперхнулся. Рудольф сдавленно хрюкнул. Сайнжа прекратил ворчать, и убрал когти. Перехватил напарников за плечи, встряхнул, а затем окончательно отпустил. – Гребаный урод, – мрачно сказал Рудольф, сползая на пол. Йонге мысленно согласился. Однако основной заряд ярости уже сдетонировал, смертоубийство не состоялось и по-новой кидаться на яута с кулаками казалось уже нелепым. Поднявшись с дивана, Йонге сделал шаг и развернулся на сто восемьдесят градусов. – Ты влез в нашу синхронизацию, – сказал он, сложив руки на груди. «Синхронизировать?» – Наша технология подразумевает синхронизацию экипажа и корабля. Нас двое. Ты третий, но тебя там быть не должно. Понятно?! На последнем слове Йонге все-таки сорвался на крик. Рудольф подтянулся, сел рядом с яутом и опустил руку с подлокотника вроде бы невинным движением. Но Йонге видел, что он прощупывал обшивку стены, и под ловкими пальцами крошечные плитки расступились. Рудольф ухватился за толстый кабель и медленно потянул. Йонге кашлянул, маскируя щелчок, с которым длинный острый штекер вышел из гнезда. Рудольф еще раз крутанул пальцами, и в ладони у него оказалось настоящее оружие. «Я ничего не делал». – Рудольф, где он шлялся? Ты за ним следил вообще? – Мы охотились за наездниками, – пожал плечами Рудольф. – А ночью? – подозрительно уточнил Йонге. Механик расплылся в ухмылке, Йонге скривился. Сдались же ему эти уточнения, всегда можно спросить у «Фелиции»... «Мне необходимы дополнительные информатории, – сообщил яут. – Твердое изучение на технологию. Я смогу узнать больше» – Ты же охотник, – Йонге слегка пренебрежительно осмотрел его. – Как ты можешь разбираться в технологиях? «Группа биологической разведки. Я умный». – Отлично, значит, нам заплатят еще больше! – Рудольф мигом вернул насадку на кабель и энергично потер руки. Рассеянно разглядывая Сайнжу, Йонге обдумывал предложение, параллельно запросив у «Фелиции» отчет о всех подозрительных действиях Сайнжи. Искин уверял, что яут полностью невиновен. Кроме, разве что, греха сладострастия. – Ну, вперед, – наконец сказал он и щедро указал на инфотерминал. – Приступай. Под пристальным вниманием экипажа Сайнжа попытался втиснуться в кресло, но потерпел неудачу. Раздраженно ворча, склонился над панелью управления и переключился на родной язык. «Откуда это?» – одними губами спросил Йонге. «Я не трогал. Наверное, по умолчанию», – точно так же беззвучно ответил Рудольф. По экрану, сменившему цвет на уныло-болотный, скользили красные иероглифы. От взгляда на череду угловатых значков быстро уставали глаза. Пару минут спустя Йонге перестал за ними следить. К тому же, читать яуту все равно было особенно нечего – общие сведения о синхронизации находились в открытом доступе и принадлежали разделу «освоение космоса» в справочнике по наиболее распространенным расам. Каждый подбирал себе подходившее. Люди старались объединиться с кораблями, сканцы выращивали пилотов непосредственно из кораблей, лувии, пользуясь бестелесной формой, использовали червоточины. Особо никто не скрывался; взять методику чужой расы и попробовать использовать ее на себе — такое всегда заканчивалось плохо. Этому посвящался свой раздел: «история освоения — большие шаги и катастрофические ошибки». Расправившись со скупым материалом, Сайнжа побарабанил по панели, одним движением смахнул все текстовые блоки и, не оборачиваясь, поманил людей пальцем. «Покажите схему». – Какую еще схему? – буркнул Рудольф, подходя ближе. Йонге предпочел не вмешиваться, раз уж Рудольф первым полез в болото. Общение через переводчик затягивалось. Договаривавшиеся стороны явно не понимали друг друга: яут требовал неких схем, Рудольф то ли не знал, о чем идет речь, то ли не желал делиться информацией. Йонге терпел до последнего, а потом, когда желание вмешаться и всех призвать к порядку начало перевешивать, совершил самый разумный в данной ситуации поступок – развернулся и вышел. По пути «Фелиция» отчитывалась — чинимся, восстанавливаем балансировку, еще чуть-чуть, и можно отцеплять якорь. Йонге сверился с графиками Рудольфа и убедился, что механик заложил предельно большой срок, включающий даже покраску корпуса. Где он собирался брать столько активной краски, Йонге не представлял. Добравшись до рубки, он в очередной раз проверил треклятое яйцо, убедился, что все системы охраны работают надежно, и долгие секунды гладил рычажок управления азотными установками. Так заманчиво было нажать на него и избавиться от опасного присутствия на корабле... Но денег тоже хотелось. Йонге с сожалением убрал палец. Бездействие было совершенно мучительно. Йонге послонялся в ограниченном пространстве, понял, что начинает бормотать себе под нос расчетные таблицы взлетных ориентировок и чуть не плюнул с досады. Покинув мостик, он решительно направился к генераторной. Нет ничего лучше, чем самоличная проверка всех циклов, ведь машины могут ошибаться, а у механиков мыслительная деятельность уходит в штаны... – Йонге, Йонге! Обернувшись, он невольно отпрянул: Рудольф, неистово махавший руками, впечатления психически здорового не производил. Яут неторопливо следовал за ним, безотчетно вызывая доверие на уровне санитара, готового ловить опасных больных. – Стой-стой! – Йонге предупредительно поднял руку. – Что случилось? Тормознув, Рудольф выдохнул и резко пригладил волосы, зачесывая назад. – Нашел он! Докопался, представляешь? – Ты про синхрон? – Ну! Только... – Рудольф запнулся и почесал в затылке. – Только, это фигня какая-то. Йонге вздохнул. К количеству необъяснимой фигни, творившейся на Калисее, он уже начинал привыкать. Яут, до сих пор маячивший за спиной Рудольфа, протиснулся вперед. Напарник даже не дернул бровью, и это наводило на мысли, что фигня достигает апокалиптических размеров. Сайнжа раскрыл челюсти и зашипел. «Ваш способ управления звездным поглотителем оригинален, но многие недостатки». Йонге выдержал паузу, не двигая мышцами лица. Сайнжа несколько секунд рассматривал его, но затем продолжил. «Слияние пилотов приводит к личной зависимости». – Я в курсе, – сухо произнес Йонге и запихнул кулаки в карманы. «Люди быстро размножательны. Это странно накладывается на связь. Укрепляет ее». – Шпарит как по учебнику, – прокомментировал Рудольф. «При отказе от удовлетворения жажды, заменяется фокусирование друг друга. Больше всего похоже на смену объекта желания». – Так, – Йонге сжал переносицу пальцами. – Я не хочу этого слышать, нахрен мне лекция... «Вы жадные похотливые создания, сосредоточенные на мне. Я ваш объект». Самодовольство, написанное на физиономии яута, можно было прочитать без всякого переводчика. Йонге опять выдержал паузу, напоминая себе, что орать «Что ты сказал, гнида?» совершенно неуместно. Только не после того, как ты переспал с гнидой один раз, а твой напарник – хрен знает сколько. – Lasst uns ihn toten, – неожиданно сказал Рудольф. Сайнжа наполовину обернулся к нему. Взгляд желтых глаз заметался между людьми, раскрытые челюсти мелко задрожали, а щетина на надбровных дугах шевельнулась. Сайнжа несколько раз щелкнул клыками и глухо заворчал. Йонге с некоторым трудом вспомнил правила древнего земного языка. Рудольф говорил на нем не очень хорошо, хотя гордился своим происхождением и всячески его подчеркивал. За годы общения Йонге худо-бедно научился коротким фразам. Рудольф предлагал избавиться от лишнего. – Ты проверил настройки? – Да. Он... – Рудольф скривился, – он там записан. – Может, выковырять? Рудольф пожал плечами «Не знаю, что получится», – пришел ответ. Яут вскинул голову и зарычал. Переводчик на его плече показал россыпь пикселей, но не смог перевести. Наверняка чутье подсказывало, что о хороших вещах так договариваться не будут. – Не вопи, – отрезал Йонге, старательно не глядя в сторону Рудольфа, демонстративно поправившего парализатор на поясе. «Вы используете заговор за спиной воина!» – Тебе всего лишь показалось. Это была личная беседа двух сексуально озабоченных индивидуумов. «Я вижу ложь!» – Сочувствую. Итак, я решил. Остаешься третьим, но не слишком радуйся. Как только дойдем до ближайшего узла, ты благополучно избавишь нас от своего присутствия. Ты лишний. Синхронизация встрепенулась. «Опять сраный ксеногуманизм?» – уточнил Рудольф. Йонге дернул плечом. На маленьком корабле использование прямой связи почти не требовалось — напарник всегда где-то в досягаемости. И ему не нравилось, что они переходят на такое близкое общение там, где можно было промолчать. Сайнжа выпрямился, расправил плечи и закрыл челюсти. «Значит, лишний, умансоо?» – бесстрастно отобразил переводчик. Мгновением позже Йонге пытался пнуть его, а прижавший его к стене яут нависал сверху, заглядывая прямо в глаза. От запаха ацетона слабо защипало в носу, и Йонге быстро отвернулся. Яут клацнул челюстью, молниеносно лизнул его в щеку и склонился еще чуть ниже. – Твою мать! – взвыл Йонге, чувствуя, как длинный язык щекочет ухо, скользя по всей раковине и забираясь внутрь. Рудольф за спиной Сайнжи хрюкнул. Йонге ни черта не видел, но раз яут не падал и не бился в конвульсиях, значит, Рудольф так и не задействовал парализатор. Почему-то ухо не теряло чувствительности, как это было с другими частями тела в прошлый раз. Йонге сопротивлялся всего несколько секунд, а затем Сайнжа перехватил его под зад и слегка вздернул. Пилот инстинктивно ухватился за дредлоки. «Фелиция» в глубочайшем удовлетворении затопляла весь синхрон. Для нее все было логично: экипаж следовало свести как можно крепче, чтобы взаимодействие достигло абсолютных высот, превратившись в сверкающий кристалл идеального управления. Йонге застонал сквозь зубы. Спасти их мог бы удар по яутской голове, но чертов язык будил воспоминания о странном и приятном сексе. Синхрон почти загудел. Яут удивленно кашлянул и присел. Йонге почувствовал, как по его ногам больно скользят чужие ботинки, а мгновением позже перед глазами мелькнули жилистые руки напарника, тут же сомкнувшиеся на шее Сайнжи. Яут присел чуть сильнее – видимо, Рудольф подтянулся на нем – и улыбающаяся физиономия замаячила над широким плечом. Рудольф положил подбородок на выпуклую твердую мышцу и прикрыл глаза. Йонге нахмурился, однако чувство внутреннего протеста быстро растаяло под давлением синхронизации и присутствия яута. Сайнжа оставил его в покое и слегка отклонился назад, из-за чего Рудольф вцепился в охотника еще сильнее. «Готов помочь с удовлетворением желаний. У вас мягкая кожа и тела. Это приятное». – Он такой щедрый, – ухмыльнулся Рудольф. Сайнжа попытался обернуться на звук чужой речи, но тщетно. Йонге мельком подумал, что Рудольф, как обычно, поменял мнение со скоростью света: секунду назад он искренне собирался проломить череп охотнику, а сейчас уже вернулся к шуточкам. – Мы обсудим этот вопрос, – сказал Йонге. Сайнжа не отпускал его, и горячие ладони шпарили сквозь плотную ткань штанов так, что на спине Йонге начала проступать легкая испарина. Сайнжа вновь дохнул ацетоном. «И я желаю спать собственное гнездо». – У нас стандартные койки, – возразил Йонге. – Чего ему нужно? – уточнил Рудольф. – На переводчик посмотри! – Неудобно вертеться. Мне ж никто не помогает. – Хочет свое койкоместо. Где я ему такое возьму здоровенное? «Можно объединить ваши гнезда», – вклинился Сайнжа. – Так, все, хватит. – Йонге решительно отпихнул лобастую голову, свободной рукой оттягивая за дредлоки. – Первое – здесь два места для экипажа, второе – поставь меня на пол. А то поджарю как наездника. Сайнжа мгновенно разжал объятие. Едва не рухнув от неожиданности, Йонге успел выпрямить ноги и приземлился почти удачно. Рудольф легко спрыгнул и отступил. Синхронизация пела, растягиваясь паутиной на троих. – Как ты вообще к нам приклеиться решил? – не выдержал Йонге, досадливо сжимая кулак. – К другому виду! «Увидел кое-что», – буркнул Сайнжа. – Да ну? Сайнжа молчал, и Йонге пнул его в голень. Сайнжа заворчал и поправил дредлоки. «Уродливые лица, но прекрасный дух». – И эта жаба будет называть меня уродом? – грозно сказал Рудольф. Сайнжа чуть развернулся. Йонге моргнул, не успев заметить движение – коготь уткнулся ему в лоб. «Там, – сказал Сайнжа. – Что-то есть. Я вижу». Он поднял вторую руку, и Рудольф чуть отступил, осторожно уклоняясь от такого же указующего жеста. - Что видишь? Сайнжа молчал, подергивая клыками. Йонге глубоко вздохнул, вновь набираясь негодования, но тут челюсти сдвинулись, и яут заскрежетал. «Долгое единение разумов. Объединение судьбонесения. Общее... всё». Йонге передернул плечами, и скосив взгляд, увидел, как точно так же передергивается напарник. - Мистическая хрень, - проворчал Рудольф. Первый пилот вздохнул. Мистическая хрень его не особо радовала. – Ладно. Найдем тебе место. *** Персональное «гнездо» яут себе все же отвоевал. Йонге настаивал, чтобы он дневал и ночевал возле проклятущего яйца, но Рудольф не согласился, указав, что будущий платежеспособный клиент должен получить минимальный комфорт. Корабли класса «Сигурни» обгоняли предшественников по легкости и маневренности, не говоря уже об экономичности, но в угоду этому жилплощадь знатно урезали. Даже грузовые отсеки сократили, хотя приставка «грузовой» в полной спецификации сохранялась. Но для крупных перевозок использовали внешнюю стыковку, а разведчикам тем более не полагалось волочить половину планеты. Проживание на корабле было сродни проживанию в большой, но все же квартире. Как раз для двоих, чтобы не надоесть друг другу. Но когда появляется третий – все портится. Йонге еще попытался выселить Сайнжу в свободный грузовой отсек, мотивируя это тем, что температура около нуля не могла повредить настолько прочной твари. Но попытка с треском провалилась, а яут обустроился в кают-компании. Раритетные диван и кресла он вежливо задвинул в самый дальний угол, поскольку при попытке использовать их спасовала даже клиентоориентированность Рудольфа. Почти половину кают-компании заняла модульная платформа, на которой Сайнжа устроил варварский шик, использовав для этого все изоляционные материалы, найденные на «Фелиции». Тестирование проходило под заинтересованными взглядами людей – Сайнжа демонстративно хлопнулся на платформу и как следует потянулся. Новая мебель выстояла с честью. Сайнжа покрутился на месте, перевалился на бок, подпер голову рукой и похлопал ладонью по платформе. «Компания?» Йонге сделал два шага назад и демонстративно плюхнулся в кресло. С этими креслами у него были особые отношения – именно в них он проводил все свободное время, читая обширные талмуды из корабельной библиотеки. Особенно ему нравились фантастические рассказы прошлой эпохи. Некоторые из них удивительным образом предугадывали, что произошло триста лет спустя, но большинство веселило донельзя. На этот раз Йонге схватил наугад. Рудольф задержался, но потом твердость духа взяла свое, и он присоединился к Йонге. Точно так же развернув перед собой архивную запись, но сугубо утилитарную – схему некоего доисторического корабля – он погрузился в чтение. Яут перевернулся на брюхо и заелозил. Мышцы на спине под коричнево-зеленой шкурой вздымались и опадали, дредлоки пересыпались по плечам, бедра тоже двигались, и весь вид яута давал понять, что он не прочь перевести библиотечные чтения в горизонтальную плоскость. Без книг. Рудольф пару минут спокойно изучал свои схемы, а потом закинул ногу на ногу. Йонге тоже ощутил беспокойство в штанах, но усилием воли призвал себя к порядку. В конце концов, кают-компания принадлежала им, корабль тоже, и наличие озабоченного яута не могло заставить изменить своим привычкам. – Говнюк провоцирует, – под нос себе сказал Рудольф. Говорил он так тихо, что переводчик не срабатывал. Яут, занятый рытьем в тканях, даже не обратил внимания. – Надорвется, – коротко ответил Йонге. – Эй ты! Сайнжа! Охотник обернулся. «Фелиция» притушила свет, оставив точечную подсветку только над креслами. В полумраке глаза яута словно светились изнутри. – Наездники, – выразительно сказал Йонге. – Что эти гады жрут? Где они живут? «Это рой, – Сайнжа ткнул пальцем под ноги, – солдаты там. Королева там. Вся жизнь там» – А те, которые?.. Йонге ткнул пальцем, и Сайнжа поднял голову. – Да не придуривайся ты. «Вспомогательный вид, – с заминкой отозвался яут. – Здесь ветер живой. Они прячутся и кормятся в нем. Ищут» – А в справочниках такого не писали, – проворчал Йонге. «Много секретов в мире, умансоо» Рудольф кашлянул и спрятал в кулак улыбку. *** График, построенный Рудольфом, Йонге решительно сократил, и уже к утру они могли наконец-то покинуть Калисею. Йонге тщательно гнал оптимистичные прогнозы, суеверно стараясь думать о чем-то нейтральном. Лучшим способом избавиться от нервных мыслей всегда был сон, поэтому Йонге без лишних раздумий завалился в койку, наслаждаясь ощущением чистоты. Никакой долбаной пыли, тумана, никаких респираторов. Снилось ему что-то мутное, связанное с большими барышами и поездкой на курортные берега Тирадии. В момент, когда Йонге поливал голубым шампанским вертлявую тирадианку, его возмутительно прервали. – Эй, Йонге... Он сонно отмахнулся. Горячий воздух щекотал ухо. С одной стороны это мешало спать, а с другой – было приятно. – Давай, шевелись. Его легонько потрясли за плечо, окончательно выдергивая из сна. Недовольно вздохнув, Йонге перевернулся на спину и открыл глаза. В искусственном полумраке нависавший над ним Рудольф казался в полтора раза больше обычного. Йонге прищурился, разглядывая механика: волосы дыбом, глаза лихорадочно поблескивают, ноздри нервно шевелятся. – Что? – Йонге приподнялся на локте. – Проблемы с кораблем? – Не, – Рудольф выпрямился и отступил на шаг, нервно ероша волосы. – Проблемы со мной. Я спать не могу. – А я тут при чем? Рудольф, ты совсем озверел? – М-м... Рудольф странно запрокинул голову, покрутил из стороны в сторону, будто разминая затекшую шею, и шумно втянул воздух, одновременно приподнимая верхнюю губу. Выглядело слегка пугающе. Йонге сел, вздохнул и приготовился прочитать назидательную лекцию о вреде полночных бдений. Рудольф опустил голову, вздернул плечи – и ринулся на него. Йонге шарахнулся, но за спиной была стена, о которую он и приложился, в том числе затылком. На мгновение у него закружилась голова. Рудольф воспользовался этим по полной программе. Йонге выставил локоть, но Рудольф почти смял его всем телом. – Эй! Две секунды спустя Йонге понял, что его не пытаются удушить или загрызть насмерть: Рудольф уткнулся носом ему в ухо, сгреб обеими руками и втиснулся между согнутых колен, после чего застыл в ощутимом напряжении. – Так-так, – прохрипел Йонге, неловко пытаясь похлопать его по голой спине. Поверх всего в голове билась назойливая мысль – какого хрена Рудольф разгуливает в одних трусах по кораблю. Они всегда старались соблюдать политес, учитывая неприятности, к которым могла привести синхронизация. – Все плохо, – Рудольф заерзал. – Хочу трахаться. – Вали к Сайнже! – возмутился Йонге и ткнул его кулаком в бок. – Слушай, дай я тебя трахну, а? – почти жалобно спросил Рудольф. – Тебе ж с ним понравилось. Я не хуже. Я даже лучше, у меня хрен меньше. Йонге набрал воздуха и медленно выдохнул. Ожидаемая злость так и не всколыхнулась. – Не дам, – вздохнул он. – Заебешься потом выправлять косяки в синхроне. – Я лучше сейчас поебусь. Рудольф хватанул его зубами за ухо, и Йонге мельком подумал, что от таких нападок у него скоро оба уха будут красные и опухшие. К его прискорбию, лихорадочное ерзанье Рудольфа немедленно вызвало отклик, усиленный глейтером, и любимые счастливые пижамные штаны Йонге едва не затрещали, сдерживая атаку изнутри. – Только попробуй, я тебе шею сверну, – пообещал Йонге, стараясь говорить как можно более вкрадчиво. Рудольф мучительно застонал и потерся еще раз. Потом, неохотно разжав зубы, ослабил хватку и приподнялся на локтях. Йонге молча показал ему средний палец. – Но ты тоже хочешь, – Рудольф склонил голову, лихорадочно облизывая губы. – Но я-то себя держать в руках умею, – возразил пилот. Очередной мучительный вздох вырвался из груди Рудольфа. Механик откинулся назад и сел, бесцеремонно растолкав ноги напарника. Йонге закусил губу. Соблазн был так велик, что в голове не осталось места для моральных нравоучений. Йонге держался исключительно из соображений практицизма. Похеренный сексом синхрон действительно мог выдавать неожиданные финты. По слухам, двадцать процентов нераскрытых кораблекрушений происходили именно из-за того, что экипаж перекувыркался друг с другом. Рудольф с силой растер щеки ладонями. – Давай свои таблетки. Иначе кранты. Крыша течет, хуй стоит. Йонге неохотно сел, сдерживая дрожь в мышцах. Таблетки были, причем много. Но когда железный Рудольф просит выдать ему блокаторов, значит, дела совсем плохи. Не дотянувшись до тумбочки, Йонге резко выпрямился. Мысль пришла ему в голову так ярко и внезапно, что на мгновение он потерял дар речи. А потом наклонился вперед, схватил Рудольфа за плечи и уперся лбом в лоб. – Слушай. У нас же есть третий. И он не повлияет никак. – Чего? – промычал Рудольф. – Давай завалим яута. Йонге ухмыльнулся так, что почувствовал, как болят щеки. Рудольф молча смотрел на него пару секунд, а потом уголки его губ тоже поползли в стороны, обнажая стиснутые зубы. «Фелиция» строго соблюдала режим, и даже шарахающиеся в неположенное время люди не могли заставить ее включить свет. Напарники пробирались почти в полной темноте, привычно отсчитывая повороты коридора. По случаю ночного периода все механизмы работали в режиме глушения, поэтому, когда Йонге ткнул в панель доступа, дверь сдвинулась очень медленно и почти неслышно. Стиснув петлю фиксатора, Йонге первым ступил в кают-компанию. Здесь тоже было темно, однако над креслом по-прежнему висела голограмма. Йонге обернулся к Рудольфу и укоризненно нахмурился. Тот замотал головой, показывая, что это не он. Йонге нахмурился еще сильнее. Значит, яут копался в их библиотеке. Совершенно не нравилась Йонге мысль, что третий участник синхрона бонусом получает доступ к управлению. Он решительно шагнул вперед и тут же наступил на что-то, громко хрустнувшее под босой ступней. – Кретин, – прошипел Рудольф из-за спины. Йонге пошевелил ногой, выяснил, что ступню не пропорол, и двинулся дальше, не став выяснять, что валялось на полу. В темноте яут угадывался смутно, среди груды ткани выдавали его только проблески по коже. Остановившись перед платформой, напарники одновременно впали в кратковременный ступор. Йонге точно не знал, что испытывает Рудольф, но ему самому хотелось накинуться на яута и то ли сожрать его, то ли убить, то ли навсегда слиться с ним воедино. Кошмарное чувство. Рудольф шагнул вперед. Сайнжа дернул головой и приподнялся. – Твою мать! – шепотом выругался Йонге. Он уже собирался бросаться на яута, пока тот плохо соображал, но Сайнжа слишком быстро пришел в себя. Развернулся и сел, оглядывая обоих. Видимо, спросонья зрелище ему понравилось, потому что он немедленно залег обратно, уже на спину, и похлопал по обе стороны от себя. – Ну считай сам напросился, – пробормотал Йонге. Напарники тут же оказались на платформе. Рудольф уселся перед Сайнжей, демонстративно втиснувшись между бедрами, а Йонге устроился у яута за головой. Наполовину лысый череп диковинно смотрелся сверху. Йонге почти машинально сжал в горсть несколько дредлоков. Толстые жилы, казалось, чуть-чуть шевелятся. Механик поманил Сайнжу пальцем. Яут охотно сел, Йонге немедленно обнял его за плечи и потянул назад. Яут послушно оперся на руки и слегка откинулся. Рудольф ткнул в твердый живот, расчерченный поперечными мышцами, и незатейливо начал водить пальцем, спускаясь все ниже. Йонге неторопливо провел по обеим рукам яута, прощупывая мускулатуру, добрался до запястий и на секунду притормозил. Сайнжа обернулся, и в этот момент Йонге ударил его коленом в спину. Сдвинуть тушу яута не получилось, но Сайнжа на мгновение ослабил упор, и Йонге тут же рванул обе его руки ближе друг к другу. Еще мгновение спустя фиксатор обернулся вокруг широких запястий и замкнулся намертво. Сайнжа зарычал. Переводчика не было ни у кого из троих, и Йонге просто ухмыльнулся. – Ничего, – негромко сказал он, продолжая гладить Сайнжу по рукам и чувствуя себя полнейшим маньяком. – Сейчас мы тебя немножко отымеем и все будет хорошо... Безопасная вседозволенность настолько кружила голову, что он не соображал, что несет. Рудольф соображал не лучше, потому что уже вовсю прикладывался щекой к напрягшемуся брюху Сайнжи. Йонге видел только макушку напарника и еще руки, скользившие по бедрам. Рудольф словно уламывал несговорчивую телочку раздвинуть ножки еще чуть-чуть. Намотав дредлоки на кулак, Йонге легонько потянул, выворачивая голову Сайнжи к себе, и, когда круглые глаза уставились ему в лицо, полез пальцем яуту в пасть. Раздраженно раскрывшиеся челюсти дернулись, Йонге прихватил согнутым пальцем нижний правый клык и тоже потянул. Сайнжа вывернулся еще больше. Йонге совсем потерял голову и сам вцепился в клык. Ощущение живого материала в зубах было потрясающим. – Блядь, да как этот хуй открывается, – донеслось снизу. Йонге потерял настрой, разжал зубы и изумленно поглядел через плечо яута. Рудольф уже сидел прямо и сосредоточенно шарил в паху яута, словно пробовал найти там застежки. – Ну, ты даешь, – Йонге хмыкнул и потянул Сайнжу за дредлоки в другую сторону, чтобы расчистить себе обзор. – Он же как ящерица, все внутри прячет. Найди, где щель, и лезь туда. Приласкай его, что ли. – Что, прям отлизать? – усомнился Рудольф. – Дело твое. Рудольф вздохнул и принялся за дело. Сайнжа слегка вздрагивал и ворчал, но не сопротивлялся. Видимо, считал людей недостойными противниками для драки за свою честь. И тем приятнее была резкая дрожь, которую сразу уловили оба. Рудольф поднял голову и ухмыльнулся так, словно собирался освещать зубами кают-компанию. Йонге наклонился еще сильнее, наваливаясь на спину яута. В смутных тенях на пятнистой шкуре он вроде бы различил характерную выпуклость. Рудольф пробежался по ней пальцами, как делал это с биомеханикой корабля, и Сайнжа повел головой, невзирая на зажатые дредлоки. – Резать будем? – поинтересовался Йонге. – Не. Я вижу, где закрывается. Рудольф почти не шевелился, только поглаживал пальцами толстую кожу, периодически словно пытаясь поддеть складку. Яут дышал все чаще, и Йонге чувствовал, как расходятся и сдвигаются мощные лопатки. В конце концов Рудольф резко наклонился. Йонге предпочел не смотреть. Оральные ласки и яут плохо сочетались даже в воображении. Сайнжа среагировал крупной дрожью и запрокинул голову. Довольный приглушенный смешок Рудольфа словно прокатился по хребту. Йонге вернулся взглядом к месту основного действия. Рудольф ухмылялся как ни в чем ни бывало, а выпущенный член яута возбужденно извивался, как и в прошлый раз напоминая щупальце. Рудольф перехватил подвижный орган и сжал кулак. – А-ар! Йонге пришлось повиснуть на плечах яута всем телом. Исказившийся на троих синхрон передал глубокое удовольствие. Йонге вспомнил брошенные слова о мягкой коже и мягких телах. Похоже, люди не могли навредить яуту таким оригинальным способом. – Ладно. Это я нашел, – Рудольф потянул, заставляя Сайнжу выгибаться. – А в куда это трахать? – Не читал справочников, – честно ответил Йонге. – По идее, где-то там же должно быть. Еще пару минут Рудольф потратил на поиски. Йонге прилежно выступал в роли злого полицейского, ухватив Сайнжу за раскрытые челюсти. Судя по смиренному поведению, яут не догадывался, что его собираются прокатить в пассивной позе. И только когда Рудольф нашел что хотел, Сайнжа заревел. Йонге опять повис на нем всем весом, Рудольф вновь попробовал накрутить содрогающийся пенис на кулак, а свободную руку моментально запихнул между складок кожи. Йонге по-прежнему плохо различал детали, но видел, как легко половина ладони ушла под шкуру яута. И если что-то находилось между ног, то вряд ли это был третий глаз. – Короче, я сейчас его трахну, если что – как запускать реанимационную капсулу, ты знаешь. Йонге кивнул, чувствуя, как приливает к лицу кровь от усилий. Рудольф стащил трусы, навалился на беснующегося охотника и всадил по самые яйца без всякой подготовки. Удар синхрона был настолько силен, что Йонге задохнулся. Яут почти взвизгнул, и к обычному синхрону добавился третий импульс. Сильный и незнакомый, но заряженный удовольствием до предела. – Бля-я... Рудольф захрипел и тут же начал дергать задницей как одержимый. Брошенный член яута развернулся и напрягся, перестав извиваться. Даже под корпусом напарника было видно, какая эта штука здоровенная. Йонге никак не мог разжать руки, ему оставалось только тереться о спину яута, как сопляку о матрас. Сукин сын заводил неимоверно. – Черт, он слишком большой, – прорычал Рудольф. – Йонге! Брось держать, не порвет! Иди сюда! Проглотив идиотские вопрос «как ты это представляешь?», Йонге расцепил-таки руки, неловко сдвинулся, чувствуя, как затекли ноги, переполз за спину Рудольфу и застыл, соображая. Потом до него дошло, и он пихнул напарника в спину. Сайнжа подался назад еще больше, сгибая руки в локтях и приподнимая бедра, Рудольф навалился на него и уперся, чуть приподнимаясь. Йонге кое-как втиснулся между широко разведенных бедер яута, так что колени уехали под задницу, надавил Рудольфу на поясницу, заставляя подкинуть зад, примерился и почти наудачу сунул в предполагаемую дырку. Скользнув по мокрому члену Рудольфа, он моментально оказался где надо. Замычав от наслаждения, Йонге стиснул бедра напарника и лихорадочно задвигался, моментально забыв обо всем, кроме личного удовольствия. Два члена подходили Сайнже идеально: то ли влагалище, то ли жопа, то ли объединенная клоака – чем бы эта дырка ни оказалась, она отлично облегала два ствола, была упругой и скользкой и дергалась в такт движениям. А-а, как хорошо! Оргазм наступил быстрее, чем Йонге успел разогнаться. Член пронзила вспышка удовольствия, глейтер фонтаном транслировал два потока, и товарищ Йонге Далине, признанный пилот высокого класса, кончил так, что едва не порвался пополам. Глухое завывание само собой вырвалось из глотки, ударилось о стиснутые зубы и потекло струйкой слюны. Йонге поднял руку, медленно утерся и на этом окончательно потерял здравый рассудок. Рудольф финишировал пару секунд спустя, а потом из-под него полетели такие брызги, что сразу стало ясно – Сайнжа тоже не остался в стороне. Йонге медленно подался назад, хотя дырка все еще сжималась и неохотно выпускала его. Но молниеносная разрядка отняла слишком много сил. Он убрал пальцы, почти сведенные судорогой, и тяжело осел на пятки. Потом отодвинулся еще чуть дальше, потому что зашевелился уже Рудольф. Сайнжа сохранял полную неподвижность. Йонге вспомнил, что после их первого секса было точно так же, но сил на выстраивание теорий не оставалось. – Можем... валить, пока он завис, – пробормотал Рудольф. – Он всегда… зависает. Йонге открыл рот, но Рудольф уже сам перечеркнул собственное предложение, завалившись набок. Йонге наклонился в другую сторону и тоже рухнул. Благо широкая платформа отлично позволяла. Яут остался в диковинной позе, едва-едва упираясь в постель локтями да кончиками ступней. Застывшие в каменной судороге мускулы даже не дрогнули. Проваливаясь в дремоту, Йонге споткнулся о внезапно острую и неприятную мысль, что должен уже второй день переживать моральный раздрай и сотрясание основ. Несмотря на тысячи лет эволюции, как физической, так и нравственной, люди оставались удивительно консервативны в некоторых вопросах. По-прежнему считалось, что настоящий мужик должен иметь дело с настоящими телками и только в качестве исключения может позволить себе постучать яйцами об яйца. Впрочем, насчет инопланетных мужиков четкого кодекса не существовало, тут мнения расходились. Устаревший, но еще потрясающий регалиями институт церкви твердил, что все это дьявольские происки. Сторонники Свободной Генетики были уверены, что только через смешение рас и полов возможно достижение наивысшей космической гармонии. Последователям Ка Шпира все было похрен. Теперь их с Рудольфом объединял не только корабль и его сихронизация, а нечто большее – как будто они вдвоем трахнули одну девку. Только с поправкой, что девка еще и сама трахнула их, да и не девкой была вовсе. Что больше всего примиряло с действительностью – это погасшие всплески синхрона. Выглядело так, что контакта с яутом хватило, чтобы сбитая программа наконец-то выправилась. Йонге очень надеялся. Он услышал четкий и звонкий щелчок. Встрепенувшись, он приподнялся на локте и привыкшим к темноте зрением увидел страшную картину – Сайнжа разминал запястья, разглядывая болтающиеся на них куски биопласта. Те судорожно шевелились в попытке соединиться. Мотнув гривой, яут собрал с себя фиксатор и выразительно смял в комок. Йонге осторожно ткнул ногой Рудольфа. Напарник просыпаться не желал, и Йонге его пнул. – Какого хрена? Подскочивший Рудольф звучно подавился – наверняка точно так же увидел надвигающиеся неприятности. Сайнжа сел и потянулся. Затем порылся в дальнем правом углу на платформе и достал оттуда таблетку переводчика. Резня явно откладывалась. «Я не понял, зачем вы трахали меня в каал-ли». – Во что? – недрогнувшим голосом уточнил Йонге. – Не переводится. – Надеюсь, он не баба и у нас не будет алиментов, – страшным голосом сказал Рудольф. «Фелиция» негромко зашипела. Яут тут же оскалился. «Не оскорблять звание женщины, слизень, – моментально припечатал он. – Каал-ли... Это как рудиментарный половой органик. Остатки эволюционного дорога развития. Мы не используем.». Повисла пауза. – Как-то неудобно получилось, – наконец сказал Рудольф, ложась обратно и закидывая руки за голову. – Выебали представителя разумной расы в рудимент. «Было неплохо, – великодушно пророкотал Сайнжа, выслушав дубляж искина. – Твердое тело, но мягкая кожа. Твердые пенисы, но мягкое движение. Все мягкое». У Йонге в голове крутилась пространная мысль насчет, что «неплохо» и «кончил фонтаном» странно сочетаются между собой, но он никак не мог составить емкую фразу, поэтому молчал. Глаза слипались, и он не сразу сообразил, что Сайнжа передвигается. Рудольф, похоже, совсем расслабился, и даже не возразил, когда яут перевернул его на спину и склонился сверху, широко расставив руки. Сомкнутые клыки заскользили по плечам и груди Рудольфа, а потом яут раскрыл челюстные перепонки и низко заворчал. Йонге сел. Яут обернулся к нему, несколько секунд разглядывал в упор, а затем выбросил руку в сторону, схватил Йонге за плечо и дернул. – Твою мать! Вопль вырвался у обоих напарников, но у Рудольфа, на которого рухнул Йонге, вышел еще и убедительно задушенным. Яут склонился над ними и прижал обоих всем весом. – Сайнжа, отвали! – нервно потребовал Рудольф. Йонге не видел, сработал переводчик или нет, но, независимо от этого, Сайнжа останавливаться не собирался. По ягодицам пилота скользнул упругий член и пробрался между сдавленными телами и тут же выскользнул. Йонге инстинктивно втянул живот. У Сайнжи действительно были мускулы пениса. Рудольф вздрогнул и выдал полуживотный стон, от которого Йонге моментально сделалось иррационально стыдно. Рудольф вцепился в ткань и запрокинул голову. Напряженное тело приподнялось, но под общим весом Рудольф быстро опустился обратно. Яут, опирающийся на одну руку, царапнул второй Йонге по бедру, нашарил ногу Рудольфа и потянул. Тот послушно закинул ее почти на пояс Йонге, а вторую задрал уже сам. – Вашу мать, спину сломаете! – не выдержал Йонге, буквально вжимаясь в живот Рудольфа. Члены снова терлись друг о друга, но теперь почти болезненно. Йонге изо всех сил подался бедрами вверх, освобождая пространство, чем вызвал одобрительное ворчание яута и уже откровенный шлепок. Разозлившись, Йонге вслепую отмахнулся локтем, не попал и отмахнулся еще раз, уже всей рукой. Поймав Сайнжу за дредлоки, он рванул. В ответ яут навалился на него, и Рудольф страшно захрипел. Сплющенные яйца пронзила боль. – Сдаюсь! – взвыл Йонге. Видимо уловив интонации, Сайнжа чуть отступил. Мгновением позже Рудольф обхватил Йонге за затылок и потянул на себя. Разрываясь между вывихом плеча и растяжением шеи, Йонге все-таки разжал пальцы, нырнул чуть ниже, и Рудольф его поцеловал. Оторваться Йонге не смог. Сам поцелуй он почти не воспринимал, но ударивший в голову эндорфиновый выброс моментально стер все лихорадочные испуганные мысли. Рудольф обхватил его и второй рукой. Йонге уперся локтями в платформу, втянул воздух, а затем Рудольф прервал поцелуй и замычал, поднимаясь всем корпусом. Скрутившись, прижался лбом ко лбу напарника. Йонге испуганно вздрогнул, ощутив прикосновение мокрого извивающегося кончика к раздвинутым ягодицам. Сайнжа заворчал, надавливая сильнее и проникая в наконец-то уступившее отверстие. Йонге зажмурился и почувствовал, как губы Рудольфа скользят по его щеке и челюсти. ...Ему нравилось, когда член только начинал пробуравливать отверстие ануса, и совершенно не нравилось, когда вся эта огромная штука двигалась глубоко в животе. Зато когда Сайнжа задевал простату... Ласкающее прикосновение выбивало дрожь. Потом яут подавался назад, вытягивая член, и скольжение наружу тоже было таким приятным, что Йонге всякий раз казалось, будто он вот-вот вывернется наизнанку от удовольствия. Вздрагивающая задница сжималась, опустев, а Рудольф под ним тут же напрягался и начинал стонать. Потом снова приходила очередь Йонге, и опять, опять, по кругу... А еще Сайнжа делал это быстро. Он не заморачивался, чтобы прочувствовать каждого партнера, а просто менял их на каждый раз. От этого обоих сносило по постели, и Сайнжа то и дело тащил Рудольфа за ноги назад. Особенно хорошо это чувствовал Йонге, которому в этот момент засаживали по самую печень. Спустя пару минут таких упражнений Рудольф глухо взвыл, застонал и кончил, обкусывая многострадальное ухо пилота. Йонге со всхлипом втянул воздух, чувствуя липкие горячие брызги на животе, Сайнжа опять сменил рабочую дырку, и теперь уже вынесло самого Йонге. Кончая, он стиснул зубы от тупой боли в яйцах. Слишком много секса... Каменно-твердый член выскочил из него с влажным звуком. Сайнжа схватил пилота за бедра, приподнял и впихнул член между телами людей. Могучий залп опять обдал участников фонтанчиком. Рудольфу попало на лицо, Йонге тоже. К счастью, Сайнжа удовлетворился одним заходом. Залип он точно так же, как в прошлый раз, и постанывающим напарникам пришлось выбираться самим. Йонге хотел убраться к синим шускам с этой платформы, но его хватило только хлопнуться на живот, проползти сантиметров двадцать, стирая с себя яутскую сперму, и немедленно уснуть. *** Тонкий настойчивый писк ввинчивался в уши. Открыв глаза, Йонге обнаружил, что из положения «лежа» перешел во внимательное «сидя», озирающееся по сторонам. В кают-компании загорелся свет: сначала слабо и неярко, но потом быстро набрал полную мощность. Сайнжа заворочался и потянул ткань на голову. Тоже успевший сесть Рудольф тер глаза, и если бы не тревожный писк, Йонге обязательно нашел бы подходящую случаю фразу. Но выдернувший их звук действовал на самые примитивные инстинкты. Негромкий, тем не менее он лез в самое нутро. – «Фелиция», говори уже, что случилось, – промычал Йонге, не в силах сосредоточиться для общения напрямую. – Климатическое явление типа «газовый фронт», – мгновенно доложил искин. – Зарегистрировано каскадное повышение температуры. Предполагаемое время контакта – тринадцать минут. В приятном желтом свете ламп было хорошо видно, как мгновенно побледнел Рудольф. Йонге подозревал, что выглядит не лучше. Оба сорвались с платформы одинаковым движением. – Фелиция, график убрать, стартовая готовность пять минут! «Заблокировано, приоритет ремонта, необходимо ручное подтверждение, проследуйте в рубку» Сипя от злости, Йонге наддал ходу. Очередной газовый фронт они могли не пережить. – Donnerwetter, откуда? – на бегу выпалил Рудольф. – Не знаю! А кто следил? Блок на кой хрен выставил! Опоздаем! Рудольф на бегу ткнул его кулаком в плечо, но дальше ссориться было некогда. Влетев в помещение, Йонге с разгону впрыгнул в кресло и впился в клавиши. Рудольф уже вовсю орудовал за отладочным терминалом, лихорадочно снимал одну блокировку за другой, отменяя приоритетные процессы. Система оповещения жалобно попискивала: «Фелиция» возражала против насилия. Но механик был неумолим. Йонге лихорадочно цеплял выход на маяк, оставленный на орбите. Тот успел смыться на другую половину планеты, и сигнал гас, теряясь в огненной карусели, надвигающейся с востока. – Предлагается атмосферный подъем, – подобострастно сказал искин. – Оптимальная траектория… Атмосферный подъем запрещен. – Да чтоб тебя! Йонге откинулся в кресле и привычно приложился загривком к контактной пластине. Болтать вслух было совершенно некогда, работать руками он не успевал, поэтому пришлось наполовину соединиться с кораблем. Тот немедленно радостно накинулся на пилота, как обычно стремясь изнасиловать всеми способами. Йонге мысленно отбивался ногой, а руками ворочал чистые массивы данных. Закончив прокладывать курс из микропрыжков, он выгрузил диковатый, но допустимый вариант выхода на орбиту прямо с места. «Старт!» «Требуется подтверждение навигатора». Йонге дернулся и отсоединился. Встряхнув головой, он повторил команду уже вручную, внимательно глядя на символы, появляющиеся на экране. «Требуется подтверждение навигатора». – Какой еще навигатор? – заорал Йонге и треснул кулаком по подлокотнику. – Руди! – Что? Почему не летим? Вместо ответа Йонге ткнул в громкую связь. – Требуется подтверждение навигатора. – Какого хрена? – взвыл Йонге. Рудольф молча развернулся, вытаращил глаза и длинными скользящими шагами кинулся к выходу. Йонге знал, что он бежит к мозгохранилищу, чтобы спасти их шкуры, но точно так же он знал, что у Рудольфа может просто не хватить времени. Выдернуть из списка экипажа посторонний объект было не так-то просто. С профессиональными галлюцинациями маршрутных искинов боролись целые диагностические бригады. «Время до столкновения – семь минут». Йонге прижал кулаки к глазам, глубоко вдохнул, выдохнул и постарался успокоиться. – «Фелиция», в экипаже нет навигатора. Полет осуществляется со стандартной командой из двух человек согласно базовой документации. «Внесены изменения, – возразил корабль. – Должность навигатора добавлена в список». – Да нет у нас третьей должности! Нет навигатора! Где ты его видишь? Искин секунду молчал, а потом демонстративно запустил проекцию черного экрана и так же демонстративно написал там в столбик: Должность: пилот – Йонге Далине Должность: механик – Рудольф Вебер Должность: навигатор – Саааржанайяахтаунир Владеющий Копьем Первого Дома Йонге тупо смотрел на экран битый десяток секунд. До затуманенного близкой опасностью мозга не доходило, что это за третье имя и почему оно кажется ужасно знакомым. Понимание медленно всплыло из адреналинового моря, бушующего в черепной коробке, и Йонге помянул всех богов так, как никогда не выражался даже мысленно. Символ громкой связи угодливо замигал чуть ли не перед носом. – Рудольф! – заорал отважный космопроходец. – Я больше не хочу иметь дело с этим долбаным кораблем! Он глючит! «Что случилось?» – судя по пыхтению, Рудольф возился в самых мерзких технических отсеках. – Он прописал нам навигатора, этого зеленого мудака! Повисла пауза. «Йонге, ты так не волнуйся, – мягко сказал Рудольф. – Я сейчас тут кое-что сделаю, вернусь и...» – Я не сошел с ума, – перебил Йонге. – Мне только что показали список, где третьим значится яут! Хорошо, что не яйцо! «Бля». Рудольф отключился. Таймер тревожно отсчитывал секунды. Йонге вновь откинулся на контакт и взялся выстраивать еще один прыжок. Уже без сложных привязок, без учета колебаний, просто чтобы подняться на орбиту. Еще один вариант. Еще. «Не могу, – прорезался Рудольф. – Перезагружай» «Куда? – Йонге тоже перескочил на глейтерный режим. – Десять минут!» Еще через минуту Рудольф влетел в рубку и опять припал к технической консоли. Йонге отправил еще пару запросов, и вновь столкнулся с глухой стеной. Руки опускались. Он мог управлять кораблем, но переделать внутреннюю логику искусственного интеллекта был не в силах. Для этого требовались механики. Прошла еще минута. – Трындец, – сквозь зубы констатировал Рудольф. – Хорошо. Я уже со всем смирился, – Йонге стиснул подлокотник. – «Фелиция», вызови навигатора в рубку. И чтоб я слышал. «Принято», – вежливо отозвался корабль. И перешел на страшный рев. Напарники пригнулись, у Йонге мелькнула безумная мысль, что газовый фронт уже догнал корабль, и они плавятся заживо, но затем он сообразил, что «Фелиция» перешла на язык яута. У искусственного интеллекта проблем с голосовыми связками не было, поэтому вещал корабль с идеальными горловыми перекатами. Сайнжа примчался еще через минуту. Йонге даже показалось, что дредлоки у яута приподнялись. В руках у него было две пары штанов. «Три минуты до контакта». – Прокладывай маршрут! – гаркнул Йонге, вставая с места. Под рокот перевода Сайнжа отступил на шаг. Штаны полетели на пол. – У тебя две минуты, – Йонге не орал, сдерживаясь из последних сил. – Ты говорил, что умный? Добро пожаловать на борт, теперь ты навигатор. Выдай нам разрешенный маршрут! Последнюю фразу он все-таки рявкнул. «Переключаю интерфейс», – заботливо добавила Фелиция. Взгляд яута остановился на главном экране, где сведения о надвигающейся катастрофе немедленно преобразовались в угловатые символы. Сайнжа неуверенно шагнул к креслу пилота, но затем явственно собрался, решительно подошел к креслу и с размаху в него опустился. Левый подлокотник с хрустом отвалился, заставив Йонге болезненно поморщиться. Его любимое кресло! Когтистые пальцы заскользили по чувствительным к биоэлектрике кнопкам так легко, будто Сайнжа всю жизнь только и делал, что сидел в капитанской рубке. Все варианты, сделанные Йонге, сложились в один. «Дублирую результаты прокладки курса». Второй экран отобразил плоды стараний яута. От увиденного у Йонге потемнело в глазах. Сайнжа указал точку назначения за пределами привязки к маяку, наполовину игнорируя параметры заложенной Йонге программы. Сетка состояла всего из двух микропрыжков, которые, хоть и укладывались в концепцию, по-прежнему оставались двумя. – Не то! – Йонге вцепился ему в руку. – Идиот! Тебе надо подтвердить мой! Сайнжа зарокотал. «Слишком мелкие шаги, нет времени». – Да у тебя вообще не шаги! У тебя дорога в могилу! «Включай огнедар». – Нет, я не... Корабль содрогнулся и завопил. Не заскрежетал, а тонко и страшно взвыл. «Контакт, – искин полностью загрузился в глейтерный поток. – Повреждение внешней обшивки через минуту и... сорок восемь секунд». – Йонге, да мы тут поджаримся! – гаркнул Рудольф. – Прыгайте! Пилот не мог заставить себя пошевелиться. Он понимал, что им действительно крышка, но точно такую же крышку видел в конце недомаршрута, предложенного яутом. Эта крышка могла захлопнуться гораздо более страшным способом. Яут схватил Йонге за плечо и дернул на себя. Закинул пилота к себе на колени, стиснул за запястье и с размаху приложился чужой ладонью к мерцающей кнопке запуска. Упругая полусфера прогнулась под ударом. Корабль содрогнулся с носа до кормы. «Курс принят, – с дебильной готовностью отрапортовала «Фелиция». – Начинаю прыжок» – Сука, мы все сдохнем! – заорал Йонге. Он метнул прощальный взгляд на Рудольфа, увидел искаженное ужасом лицо напарника, и «Фелиция» прыгнула. Мир вокруг развалился на части. *** – А-ах! Цепляясь за сжимавшие его руки, Йонге несколько долгих секунд висел на пике самого небывалого оргазма в своей жизни. Открыв глаза, он долго не мог понять, что происходит. Тело было невероятно легким, а все поле зрения занимала мешанина из полупрозрачных зеленых шариков. Йонге расслабился и попытался воспарить, думая, что теперь-то уж точно находится в раю. И именно поэтому ему так хорошо. Затем в раю включили силу тяжести. Йонге грохнулся обратно и инстинктивно стиснул ноги. Яут под ним хрипло зарычал, Йонге метнул взгляд вниз и понял, что сжимает здоровенный хуй, топорщащийся поперечными рубцами и вздыбленным гребнем. Зеленоватые шарики хлопнулись вместе с ним и разбрызгались яутовской кончой. – Твою мать, – прозвучало от технической консоли. – Я жив? – А... а хер его знает, – выдавил Йонге. – И где мы? – с идиотской настойчивостью продолжил допрос все еще невидимый Рудольф. – А хер его знает, – повторил Йонге. – Ты сам-то где? – Я на полу, – немного грустно сказал Рудольф. – Я все-таки жив и это неудобно. – Почему? – тупо спросил Йонге. – Потому что я дрочу. Йонге не выдержал и нервно захохотал в голос. Сквозь проступившие слезы виднелся главный экран, где успокаивающе горели ровным зеленым светом конечные координаты сверхорбитального гиперпрыжка. *** Первым делом Йонге влез в штаны. Вторым – убедился, что яйцо не пострадало, а также целы удерживающие его тяжи, никуда не подевалось электричество и полностью активны азотные установки. – Пока я не узнаю, что за чертовщина тут происходит, – сказал он, – мы никуда дальше не полетим! – Мы и так не полетим, пока я все не перепроверю! Вновь зависший Сайнжа не реагировал на громкий разговор, витая в посторгазменных видениях и прочно застряв в кресле. Даже вдвоем напарники его вытащить не смогли – яут словно врос в пластик и металл. – Дубина, – резюмировал Йонге. – Ладно, тогда я через модуль полезу. – Опять весь грязный труд на мне, – вздохнул Рудольф, демонстративно вытирая руки о штаны. И торопливо пошел к выходу под пронзительным взглядом напарника. Самоотверженно приняв разгрузочную таблетку, Йонге погрузился в полный синхрон, терпеливо общаясь с ошалевшим от такого подарка кораблем. Даже в виртуальности яйца болели от интенсивных ощущений, поэтому он мягко, но настойчиво отвергал все предложения окончательно слиться в познании друг друга. Рудольф, счастливо избежавший тяжкой доли церебрального интерфейса, периодически появлялся рядом, выдергивая Йонге из расплывчатых видений. Профилактически тыкал напарника в плечо и снова скрывался в лабиринтах системы поддержки. На исходе четвертого часа, злой и голодный, первый пилот малого грузового разведчика наконец-то отсоединился и, хрустя шеей, направился в камбуз. Отбросив совесть и жалость, во всем следовало винить искусственный интеллект, попавший в нестандартную ситуацию. Пожирая унылый на вкус витаминизированный брикет, Йонге ворошил логи, автоматически пишущиеся в ходе расследований. Со своими было все ясно, а у Рудольфа поднабралось еще и технической информации. Дотошный берлинец докопался до микропробоин, обнаружившихся прямо в мозгохранилище. В этом месте стояла злобная пометка, касающаяся систем фильтрации и защиты. Частицы расплавленной породы проникли в сплетение тончайших кристаллических волокон и вызвали цепь крошечных выгораний. Восстановление завершилось относительно успешно: сгоревшие участки отрезало от общей системы, а поток данных пошел через соседние. Часть ресурса, обрабатывающего глейтерные протоколы, ушла в неприоритетные. Экипаж получил статус поврежденного. С этого и началась сумятица, вылившаяся в целый независимый сектор, занятый поиском оптимальных решений для улучшения качества собственного существования. По зародившемуся в пластиковых мозгах мнению, в ослабленном тандеме не хватало объективного участника, корректирующего взаимодействие с кораблем при экстренной необходимости. И искин радостно ухватился за кандидатуру чужака, на которого экипаж реагировал одинаково сильно. Совсем как в настоящей синхронизации. Осоловело дожевывая, Йонге смотрел в экран. Если «экстренное координирование» позволяло вычеркнуть из традиционного маршрутного списка больше половины точек... Если корабли можно было перебрасывать на расстояние десяти стандартов всего за три, не умерев под кипой расчетов и допущений... «Руди? Глянь!» Ответ не приходил так долго, что Йонге успел усомниться как в синхроне, так и в своих предположениях. «Ну... Если не считать того, что в ходе тестов нам могла прийти крышка – теперь мы богаты!», – прорезался Рудольф. «Со всякими яутами патентом не делимся, – уточнил Йонге, сворачивая упаковку. – И... последствия не документируй, ради бога». «Еще бы». Почти ощущалось, как Рудольф осклабился. Позабытый яут обнаружился все там же — на бессменной вахте у яйца. Едва источающие довольство напарники появились в рубке, Сайнжа пространно зарычал, явно высказывая много нелестных слов, и ретировался в сторону камбуза. Йонге покружил вокруг яйца, пристально его разглядывая, и на всякий случай дополнил протокол безопасности несколькими личными пометками. «Фелиция», занятая мелким ремонтом, неохотно отвела часть ресурсов под дополнительное наблюдение, но угрызений совести Йонге не испытывал. Он хотел спать спокойно. – Предлагаю на Бэзир-двадцать, – Рудольф поглядывал на график. – Не могу, душа болит. – Можно и на Бэзир. Только с навигатором я прыгать не хочу. Пойдем медленно, вот так, – Йонге одним взмахом вызвал карту и прочертил длинную линию, провожающую их до ближайшего автоматического гейта. Путь выходил длинный, на пару дней. Рудольф все же сочинил коротенький запрос в центр сертификации, преподнеся случайное открытие как «разработку оптимизации гиперпрыжка», и лишь на этом успокоился окончательно. *** К незапланированным подъемам Йонге уже начал привыкать. Едва услышав шебуршанье в личной каюте, Йонге выдернул из-под подушки штатный парализатор и ткнул им в сторону шебуршания. Неизвестный застыл, потом шаги попятились и исчезли под аккомпанемент шипения двери. Удовлетворенно кивнув, Йонге начал проваливаться в сон. Уже на грани отключки он внезапно представил себе, что наездник все же сбежал из яйца. Видение было таким резким и ярким, что пилот сел, как подброшенный. Глаза распахнулись сами собой, сон сдуло окончательно. Йонге выругался, поднялся, кое-как нацепил на себя повседневную одежду и потащился к выходу. После ударных ремонтных трудов у него болела шея. За дверью обнаружился Сайнжа. Сложив руки на груди, яут рассматривал стену коридора. – Вы задолбали меня будить, – прошипел Йонге. – Зачем приперся? Яйцо кто караулит? Сайнжа слегка повернулся к нему, и Йонге вспомнил, что опять забыл про переводчик. Выругавшись себе под нос, он шагнул назад в каюту, и яут немедленно проследовал за ним. – Нет! Стоять! Йонге уперся ему в грудь, но Сайнжа проигнорировал, просто сделав два шага, из-за чего Йонге чуть не споткнулся. Спешно отступив еще дальше, пилот торопливо пошел к столу, где переводчика по закону подлости не обнаружилось. Прокляв все на свете, Йонге нырнул в койку, пытаясь найти компактный прибор. Сайнжа радостно заворчал и немедленно присоединился. Пяткой блокируя движения в свою сторону, Йонге все же нашарил переводчик и прилепил на плечо. – Вон отсюда! – скомандовал он. «Не пойду. Почему ты отказываешься разделять со мной ложе?» – Потому что ты должен караулить яйцо, а не лезть ко мне в штаны! «Контролирует корабль. Пусти меня, мягкая кожа». – Вали к Рудольфу, – почти простонал Йонге, падая на подушку. Нашаренный под ней парализатор придавал уверенности. Сайнжа заворчал, перехватывая его за ступни и сильно нажимая на загрубевшие подошвы. «Уже был», – услужливо подсказала система трансляции. – А что не остался? «Я вспомнил пилотирование. Хочу узнать о тебе больше». – Это единственная причина? – Йонге все-таки достал оружие. – Сайнжа, ты меня раздражаешь. «Нет. Не единственная». – И? Что на этот раз? «Стремительный летун воинов нашего рода скоро будет здесь». Йонге опять сел, выдергивая щиколотки из захвата. – Ты что, вызвал своих? «Я не вызывал, я взывал. Смотрел картину космоса, нашел наш корабль и воззвал». – Это кретинская идея, – зло сказал Йонге. – Что ты им дал для наводки? «Идентифицирующие волны» Поднявшись, Йонге пересел за стол, вытащил рамку селектора и ткнул в кнопку вызова. На том конце пару секунд царила тишина, но затем связь активировалась. – Что? – прохрипел Рудольф. – Я его к себе не пущу! – Сайнжа пригласил своих родственников, – без предисловий сказал Йонге. – Хрен знает, какого класса их корабль. Скоро у нас будут гости. – Хм. Это очень плохо? – Понятия не имею. – Спроси, сколько времени. Йонге обернулся к яуту, повторил вопрос и получил сложное определение исчисления в чужеродной системе. Переводчик спасовал. – Восемь стигиев, это много? – почти риторически спросил он. – Ща... Ну вроде шесть часов. Если что, программа заканчивается через два. – Отлично, через пять встречаемся в кают-компании. Рудольф согласно буркнул и отключился. Йонге опять развернулся к яуту и пощелкал переключателем парализатора. – Семь стигиев, – уточнил он еще раз. – Я иду спать, ты можешь делать что угодно. Яут поднялся, шагнул и склонился над его креслом, упираясь одной рукой в подлокотник, а другой в спинку. В ответ Йонге уперся штекерами ему под нижнюю челюсть и выразительно подвигал бровями. Сайнжа с ворчанием отступил. Йонге вытолкал яута со своей территории, тщательно закрыл дверь, чего обычно не делал, выставил таймер и бухнулся обратно в постель. Никакие перспективы массового явления яутов не могли испортить твердо намеченный им отдых.