Nighttime/daytime

      Гроза пришла в Фуюки с моря. Пришла после заката и, затянув небо тяжёлыми свинцовыми облаками, обрушилась на город холодным проливным дождём.       На кухне Арчер как раз заканчивал готовить привычный ужин на двоих — Рин почему-то упрямо отказывалась есть в одиночестве — когда лампочка под потолком, тревожно мигнув, внезапно погасла. И почти сразу над головой раздался какой-то шум, подозрительно похожий на грохот падающей мебели — или падающего Мастера.       Сняв с огня сковородку и выключив газовую плиту, Арчер вытер руки о висевшее на плече полотенце и мысленно поинтересовался:       «Ты цела, Рин?»       Отозвалась его Мастер не сразу: какое-то время он ощущал лишь исходящую от неё досаду да едва различимое недовольное бормотание на немецком.       «…Verdammt!.. Кажется, да… Да, я в норме, Арчер!»       Повесив полотенце на спинку стула, Арчер нашёл в шкафчике над раковиной старый, но вполне себе рабочий ручной фонарик и выглянул в тёмную гостиную. Опираясь обеими руками о перила и немного прихрамывая, Рин осторожно спускалась по лестнице и слепо шарила рукой по стене. Щёлкнув пару раз найденным выключателем, она недовольно нахмурилась:       — Похоже, пробки выбило… Предохранитель давно нужно было заменить, я тысячу раз говорила об этом Кирею! Проводка слишком старая, и каждый раз, когда портится погода… — тут Рин на мгновение осеклась и замолчала, будто случайно сболтнула что-то… личное. — Погоди минутку, я сейчас всё исправлю…       — Погоди, — Арчер сделав вид, что не заметил смущения в её голосе. — Давай лучше я этим займусь, Рин.       — Ты точно справишься? — обеспокоенно спросила Рин, болезненно морщась при каждом неаккуратном шаге: похоже, когда на поместье опустилась темнота, она действительно умудрилась споткнуться и стукнуться коленкой о дверной косяк.       Арчер лишь утвердительно кивнул и, прежде чем направиться ко входу в подвал, помог своему Мастеру добраться до дивана.       Где находится электрощиток он знал с тех пор, как впервые наткнулся на него во время очередной уборки в мастерской. Надо признать, весьма успешной уборки, после которой Рин сначала неделю ничего не могла найти в наведённом им порядке, а затем столько же дулась.       Поэтому открыв дверцу щитка и заглянув внутрь, Арчер совсем не удивился, обнаружив внутри толстый слой пыли, а под ним — ряд затянутых паутиной рычажков и переключателей. Он даже паре искрящихся проводов не удивился. Просто не успел, как не успел отдёрнуть руку, и пальцы ужалила короткая внезапная боль. Глаза залил ослепительно белый свет, и Арчер пошатнулся и, наверное, выронил фонарик, потому что в следующую секунду стало слишком темно.       …а когда темно — неуютно. Нет, не страшно, вот ещё, чтобы она — и боялась темноты?! Нет, Тосака Рин темноты не боится! Она её просто не любит.       И в очередной раз просит — нет, требует! — у Кирея денег, чтобы нанять толкового электрика. В Фуюки сезон дождей, а ей надоело читать при свечах. Потому что каждую дождливую ночь одно и то же: выбитые пробки и окутывающая дом холодная тьма. И в очередной раз Кирей ей отказывает: род Тосака больше не располагает таким, несомненно, значительными средствами, которые необходимы на полную замену проводки особняка. Собственно, род Тосака вообще больше ничем не располагает, кроме одной высокомерной наследницы, которая слишком много хочет…       «Арчер?»       …поэтому каждый раз, когда выбивает пробки, она просто берёт из кухни табурет и спускается вниз, в подвал. В отцовскую мастерскую. Руки заняты, поэтому она заранее зачаровывает самоцвет и сует его в карман юбки, где он светится достаточно ярко, чтобы она не споткнулась и не упала в темноте.       В мастерской она старательно не смотрит в сторону полки с книгами. Прислоняет табурет к стене и осторожно взбирается на него, и думает только о том, что надо всего лишь открыть дверцу щитка и нажать парочку переключателей. Это просто, главное — не оборачиваться и не смотреть в сторону книг… Особенно той самой книги, лучше вообще не думать о той самой книге!       И тогда чёрные руки никуда её не утащат…       — Арчер!       …сегодня что-то не так: дверца щитка не поддаётся. Она ведь всегда так легко открывается, на ней ведь даже замка нет, один лишь простой запор! Так почему, почему, почему?!..       Сначала за спиной раздаётся глухой стук. Она вздрагивает всем телом, каждой своей клеточкой, но не оборачивается, а продолжает упорно тянуть на себя дверцу щитка.       Затем шорох, словно шелестят страницы на ветру. И тихие, тихие слова, что не разобрать, как ни старайся, как ни напрягай слух.       — Да откройся ты уже, дурацкая дверца!       Она почти кричит, почти плачет, и дверца всё же поддаётся ей, и открывается. Слишком резко, слишком легко, слишком неожиданно. И её ноги соскальзывают с табурета.       Она падает на пол и бьётся затылком об пол.       Самоцвет выскальзывает из кармана и со звоном скачет по каменному полу куда-то вглубь мастерской, наверное, под стол или шкаф. И начинает медленно, очень медленно гаснуть…       Она не кричит, оставшись одна в полной темноте. Не кричит, ощущая, как от удара из расшибленной головы медленно стекает кровь за воротник.       Нет, кричать она начинает, когда тот самый шёпот становится отчётливее, и она слышит:       — Du, wer die Türgeöffnet…       — АРЧЕР!!!       Он приходит в себя и резко садится. Видимо, слишком резко, потому что склонившаяся над ним Рин не успевает отпрянуть, и они бьются друг о друга лбами. Арчер заваливается обратно на спину, а она неловко плюхается на рядом. Прижимая ладони к лицу и что-то жалобно бормоча себе под нос, Рин не сразу замечает, что он снова неподвижно лежит на полу. А когда замечает — подползает ближе и испуганно шепчет:       — Арчер, ты… жив?       — Нет, — честно отвечает Арчер, потирая зудящий от боли лоб. Потом видит что-то подозрительно похожее на слёзы в глазах Рин и поспешно добавляет: — Я в порядке, Рин, честно. Просто это было… неожиданно.       — Вот уж никогда бы не подумала, что Слугу может ударить током, — с губ Рин слетает короткий смешок, только совсем не весёлый, больше нервный.       — Я тоже, — Арчер заставляет себя улыбнуться, надеясь, что это её успокоит.       А потом его взгляд натыкается на книжный шкаф у стены и ту самую полку с той самой книгой.       И Рин это замечает. Замечает узнавание в его глазах. И медленно, очень медленно отползает сначала назад, потом, чуть шатаясь, встаёт на ноги.       — Рин, — Арчер пытается подняться на локтях, у него это почти получается, но Рин продолжает пятится от него, прочь, к выходу, и смотрит так…       …будто это он и есть тот самый демон из отцовской книги, слишком взрослой, чтобы она её тогда читала.       Демон, который может сожрать её в любой момент.       …Когда Рин исчезает на тёмной лестнице, Арчер продолжает просто лежать на полу. Всего в нескольких метрах от него тускло мерцает Круг Призыва, манящий к себе обещанием исцеления от любых ран. Вот только ран не было.       А ощущение, что он невольно влез куда-то помимо злосчастного щитка, очень даже было.