Рокировка наоборот - 2

Со времени памятного знакомства в космопорту прошло чуть более трех месяцев. Жизнь Эриона с тех пор не претерпела особых изменений, продолжая течь размеренно и спокойно, без особых осложнений и неожиданностей. Загруженные рабочими вопросами дни неторопливо сменялись неделями, те, в свою очередь, отмеряли свои временные вехи. Катрис, занятый решением насущных заданий, со временем позабыл, а вернее с некоторым усилием заставил себя выкинуть из головы приглянувшегося темноволосого линкслоу. Как оказалось много позже, зря. Очень зря. Не то, чтобы они больше не виделись. На орбитальную станцию оба добирались, используя одну точку отправления — местный космопорт. Так что иногда все же встречались. Лаэр лир Орит-Ониксер даже еще раз подошел к нему и, к некоторому удивлению Эриона, принес извинения за прошлое недоразумение. Катрис тогда поинтересовался — насколько он искренен в своих словах? — Поверьте, я никоим образом не хотел вас оскорбить, — насупился эсбешник. — Еще раз приношу свои извинения, если мои слова показались вам грубыми или оскорбительными. Катрис всегда уважал линкслоу, умеющих признать свои ошибки. Мимика лица, выражение глаз, жесты и голос — все вместе утверждали, что стоящий напротив альфа действительно сожалеет о своем прошлом вызывающем поведении. А учитывая свои далеко не порядочные мысли в тот момент, Эрион решив не становиться в позу оскорбленной добродетели, покладисто кивнул., принимая извинения. Чем не в меру наглая десантура тут же и воспользовался, расплывшись в удовлетворенной улыбке. В радостно сверкнувших глазах цвета серебра тут же заплясали лукавые искры. — В таком случае, — темноволосый прилежно сделал вид, что задумался. — Может пригласите меня на свидание? Вы вдвоем с мужем и я. Сходим втроем куда-нибудь. Не подумайте только плохого, ничего более. У меня самые порядочные намерения — равноправный брак, — игривые нотки лоу сменили сосредоточенные интонации. Эрион неожиданно для себя не сдержал сорвавшийся с губ смешок, встретившись с абсолютно серьезным взглядом воина. Уж очень стоящий напротив альфа напомнил ему самого себя в период охоты на Никора — те же самые повадки и настойчивость охотника, знающего свою Цель. — Я отдаю отчет своим словам, — добавил тот, невольно подтверждая мысли Катриса. — Нет, — голос Эриона дрогнул от сдерживаемого смеха. — Признаюсь, мне лестно ваше внимание, но нам вполне хорошо и самим. И третьего мы заводить не планируем. Смиритесь. — Жаль. Мы бы неплохо смотрелись все вместе, — расстроенно вздохнул тогда эсбешник. — Я надеялся, что у меня есть хотя бы маленький шанс. Может, подумаете? Обещаю хорошо себя вести. Учитывая уже проявленные повадки стоящего рядом воина, в последнем утверждении Эрион сильно сомневался. Но предпринятую попытку оценил. — Нет, — упрямо, но не зло покачал головой, отрицая чужие надежды. Темноволосый как-то по хищному улыбнулся, кивнул спокойно, принимая отказ и, простившись, ушел. Позже, при немногочисленных встречах, слегка склонял голову, обозначая приветствие издалека. А после пропал вовсе… *** Этот день выдался самым тяжелым в череде крайне сложной декады. По-настоящему радовало то, что он же был и последним в ней: проводившая плановую проверку кадров комиссия из высших военных сфер, удовлетворив все свои требования и запросы, подписала соответствующие документы и отбыла восвояси. Десятидневное отсутствие дома подходило к логическому завершению: осталось только дождаться отбытия дежурного челнока, отправляющегося на планету через долгих три часа. Радостно оскалившись в момент старта чужой шлюпки, Эрион, с намерением убить время, оставшееся до отбытия на планету, позволил себе присоединиться к компании коллег в офицерской кают-компании, дабы немного расслабиться в сугубо дружеской обстановке. Какое-то плохое предчувствие мучило Катриса весь этот день, тяжестью лежа на ноющем сердце. Он наивно считал, что навязчивое беспокойство связанно с присутствием пресловутой комиссии на борту. Интуиция у него всегда работала прекрасно, - одна из генетических особенностей организма, доставшаяся ему в наследство от одного родителя-эмпата: чуть ли не физическое ощущение приближение опасности. Сообщение, пришедшее от трио-родителей Никора, пришло в тот момент, когда они закончили наполнять пустые стаканы второй антистрессовой дозой. Беспокойство достигло пиковой точки в момент осознания имени адресатов, отославших файл. Эрион открыл электронное письмо автоматически, отвлекаясь от беседы с напарником, и, прочитав, побледнел так стремительно, что Райт лир Эмерлис не произвольно вскочил со своего места напротив, бросившись на помощь. Вокруг разлилась навязчивая, вязкая тишина, бесцеремонно отрезая чужие голоса и посторонние звуки, и Эрион выпал из реальности. В грудь словно вогнали острый клинок, пробив ее насквозь и намеренно зафиксировав в месте пробоя. По-видимому, для усиления остроты ощущений. Сбившееся дыхание перехватило и сразу оказалось очень трудно дышать. Мгновенно ставший тяжелым воздух буквально отказывался входить в легкие. Или, наоборот, это они категорически не желали его принимать? Ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов-выдохов, принуждая их заработать и не дать ему скатиться в позорный обморок от нехватки кислорода. Тонко и противно запищал медицинский мини-центр коммуникатора, вкалывая в организм подопечного вещество для стабилизации резко упавшего давления и снятия сердечной боли. — Эрион! ЧТО? Никор? Что с ним? Жив? Да не молчи ты! — Райт, уже проверивший показания электроники его наручного медблока, тормошит его, почти рычит, по-своему реагируя на опустевший взгляд, устремленный в стену напротив, пытаясь вывести его из ступора. Катрис рассредоточенным взглядом посмотрел на сердито-испуганного друга и слабо кивнул в ответ: потрясение слишком сильное, чтобы отреагировать более адекватно. Он думал, что за прошедшие десять лет брака будет готов к этому. Оказалось — нет. Известие об изменении состава семьи застало врасплох, обрушившись саркофаговым монолитом, сметающим присущую ему выдержку и душевное равновесие. Вторично на его памяти легендарное хладнокровие космолетчиков, впитанное им в кровь еще со времен учебы в Академии, осязаемо дрогнуло. У него ушло несколько длинных секунд на переваривание и осознание нового жизненного факта. Все чувства словно обострились под натиском навалившегося страха перед скорой потерей. Возрастающая паника и задрожавшие руки говорили о том, что он все же попал в ловушку своих худших ночных сновидений и кошмаров. Эрион никогда ранее не думал о том, что однажды в его вполне благополучной и размеренной жизни наступит момент, когда он захочет собственноручно кого-то придушить. Например, всех трех предков Ники. Одновременно. В этот момент Катрис едва ли не визуально увидел под прикрытыми веками наползающие из-за горизонта счастливой семейной жизни гнетущие тучи будущего одиночества. Сгущающиеся и формирующиеся в невидимую пока воронку разрыва прямо у него над головой. Эрион заранее знал последующее развитие событий, через которые ему придется пройти. Совсем скоро грянет гром уже начинающего назревать развода — происшествия, хуже которого он даже не мог себе вообразить. За исключением смерти, естественно. Хотя, современная наука даже после смерти дает возможность вернуться и продолжить жизнь дальше, а вот уйти от своего омеги… Остро захотелось схватить любимого муженька за шиворот, забросить в личную яхточку и бежать с планеты, как можно быстрее и как можно дальше. В целях сохранения целостности брака, любви и тушки мужа в своей полной собственности. В груди вновь зашевелился клин острой боли. — Родители Ники заключили от его имени удаленный брак, — голос Катриса прозвучал безлико. Взволнованные его состоянием, притихшие было коллеги, вынуждено занявшие выжидательную позицию, тихо выругались. Каждый по-своему, в меру своих чувств и житейского опыта. Известие не оставило равнодушным ни кого из семи присутствующих офицеров высшего состава корабля. — В-о-т… Рагон! — отступив назад, Райт бессильно опустился на свое место и основательно выразился в свою очередь. Его взгляд тут же метнулся к лицу друга и тоска, увиденная в его глазах, практически добила и его.- Истинный? Эрион вымучено искривил губы. Что он мог сказать, почти ничего не зная? Полученные скупые новости были до отвращения плохими: предки Никора лишь извещали, что выступая от имени сына и, якобы, выражая его же волю, подписали документы о вступлении своего наследника в параллельный брак. Катрис вновь ушел в себя, задумавшись о будущем. Молчащие коллеги деликатно не вмешивались в его мысли, крутя в руках вновь взятые стаканы с тоэри* и давая ему время прийти в себя. Тишина, стоящая в каюте, все более напрягала и росла — любые объяснения были излишни. Любой из них мог в любой момент оказаться на месте Эриона Катриса и осуждать или завидовать особо было нечему. Насколько знал Эрион, официальное заключение удаленных браков, подписываемое родителями альф и омег, возможно было только с Истинным. Согласно законодательству, предки обоих партнеров, даже несмотря на их вступление в возраст третьего совершеннолетия, имели на это полное право. Приобретение в семью супруга-омеги, дающего возможность Роду влить в себя новую кровь, а, следовательно, и новых потомков, всегда ставилось превыше всех остальных обстоятельств. В расчет не брались ни любовь к другим партнерам, ни имеющееся в наличии количество мужей и их финансовая обеспеченность, вкупе с влиянием и значимостью. Впрочем, следует заметить, никто и не запрещал совмещать оба брака. Сможете жить все вместе? Да все только рады будут! К сожалению многих линкслоу, крест на общем браке зачастую ставили именно собственнические чувства истинных пар. Несмотря на любовь к другим партнерам, инстинкты рано или поздно брали свое и в большинстве случаев семьи альфа-альфа-омега распадались. Правда, довольно редко бывали и исключения при условии, когда ароматы альф-партнеров были схожи и обманутое обоняние омеги воспринимало другого мужа, как своего. Или в семье находился кто-то достаточно властный, умный и изворотливый, чтобы обаять и приучить юного супруга к мысли об единой семье. Вот только Эрион был заранее уверен, что уж он-то в число счастливчиков точно не войдет. В их случае проблемой будет не столько сам омега, сколько Никор, всегда отличающийся повышенным уровнем чувства собственности и ревности. Эрион был готов поспорить и побороться за любовь Ники с любым омегой, но как отстоять ее, столкнувшись с самим ревнивцем-мужем? И как смириться с тем, что ты больше не центр мироздания для того, кого любишь? Впрочем, если любишь по-настоящему, смирить гордыню не сложно, главнее - удержать рядом. Не позволить уйти. Согласно тому же Закону, соглашение о новом браке вступало в силу с момента подписания договора. В любом случае, оформление договоренностей считалось лишь бумажной формальностью. Ни один Великий Род, узнавший о появлении у любого из его наследников омеги, не позволит ни одному своему потомку уклониться от исполнения обязательств по этому союзу. Ни один психологически здоровый, здравомыслящий и адекватный альфа, узнавший о существовании своей Пары, не станет противиться встрече с ним. И уж тем более, Имперская Служба Семьи не позволит ЕЕ проигнорировать. Любовь любовью, но идеально совпадающий генетический код и будущее естественно рожденное потомство, - в составе которого могут быть омеги! - всегда прерогативнее и важнее. Особенно, когда у тебя за спиной стоят зубастые контролеры из упомянутой конторы, отвечающие за не вырождение целой цивилизации. Эрион обреченно вздохнул. Его ситуация не была из разряда невозможных — редкий, но вполне реальный случай, о котором мечтает большинство неженатых на омегах альф всех возрастов. Много раньше, еще до встречи с Никором, он не был исключением из этих правил. Как и большинство вокруг, думал о своем Истинном и их общих детях. Мысленно пытался представить, каким именно будет ОН? Но, встретив синеволосого красавчика и опять влюбившись, Эрион откровенно боялся подобного сообщения от Центра. И было совершенно не важно, кому оно придет — ему или Никору. Даже первая злопамятная любовь, так больно ранившая в свое время, такого чувства не несла. С родным кланом Никорианна лир Сапиэре, нынешнего Никора лир Катрис, отношения они не поддерживали с тех пор, как Эрион отбил его у более богатого ухажера, выбранного ему родителями. Катрис мягко усмехнулся, припомнив осторожную осаду, устроенную будущему мужу — усилий и нервов понадобилось немеренно. Ники оказался парнем строгих правил - прислушивался к мнению отцов. Последние, к слову, были далеко не в восторге от появившегося у сына нового поклонника. А соблазнив и поставив синенькому метку принадлежности в первую же их совместную ночь, как самый честный, лоу женился на нем на следующий же день. Самым наглым образом отрезая все пути возможного отступления, пока тот не очухался от вылитой на него ударной дозы обаяния. Благо, что обрадованные его отогревшимся сердцем отцы, узнав за два месяца до женитьбы о его западалове на Ники, заранее договорились где надо и не надо, о быстрой регистрации возможного брака наследника. Он тогда благоразумно не возразил, философски молчаливо покачав головой. Спорить с тремя альфами, желающими ему счастья, было не только бесполезно, - бесперспективно. А еще подумалось, что готовое разрешение на брак было бы весьма кстати. На всякий случай. А случаи, как мы все знаем, бывают разные. Порой, катастрофически горящие. Им с Никором только и осталось, что приехать и поставить свои подписи в реестре. Как результат, подготавливаемый договорной брак для слияния двух бизнес-компаний, в который должен был вступить Ник, автоматически аннулировался. «Потерпевший» бизнесмен, в лице обиженного и оскорбленного не на шутку бывшего ухажера, потребовал компенсацию морального ущерба в финансовом эквиваленте от предков сбежавшего женишка. И, что самое главное, отсудил его же в судебном порядке. С тех пор предки Сапиэре, требования которых о вступлении в брак по их указке Никор отверг, показательно игнорировали его существование, словно вычеркнув из своей жизни. Их же брак, как всегда считал Катрис, оказался вполне благополучен и даже удачен. Они были счастливы, и единственное, чего опасался все эти годы Эрион — известия о возможном появлении Истинного у любого из них. И вот это случилось. Чувство, не раз испытанное им во время ночных кошмаров, наблюдая со стороны, как Никор уходит, приобняв своего омегу за талию, овладело им с новой силой. Осознавать, что его Ники будет любить и целовать кого-то другого, было больно и неприятно. Сердце учащенно забилось, выражая свое недовольство подобными возможностями. Катрис, бессильно смотрел на экран коммуникатора, снова и снова вчитываясь в скупые строки сообщения и все еще не мог поверить в реальность произошедшего. Знал, что в прочитанном письме излагалась истинная правда, все — до последней запятой и точки, и не хотел верить написанному. До последней секунды безнадежно надеясь, что все же столкнулся с глупым и злым розыгрышем. И в тоже время разумом, обострившим осознание и скорость анализа реальности до максимума, понимал: время, отведенное ему для личного счастья — закончилось. Никор, все так же горячо любимый муж, отрада глаз и сердца, больше не принадлежит ему. Вернее, официально они все так же является законными супругами. Но это только пока. Рано или поздно подобное стечение обстоятельств могло произойти с каждым из них. К его сожалению и боли, первым оказался — синеволосый. Эрион устало прикрыл глаза и откинул голову на спинку дивана. Все, что он мог сделать в сложившейся ситуации — не сдаваться, попытаться сохранить их с Ники брак. Еще оставалась одна единственная надежда на благополучный исход — пойти по стопам одного из лер-предков, которому таки удалось сохранить свой брак в схожей ситуации. А для того, чтобы это произошло, крайне необходимо не только попытаться найти общий язык с рагоновым малолеткой-омегой, претендующим на то, что по праву любящего сердца принадлежит ему; влюбить его в себя, превратить в союзника, аккуратно внушая ему мысли о совместном браке. Уж вдвоем с взбрыкнувшим Никором они как-то да справятся. Благо еще, что те же параграфы стандартного брачного контракта требовали принятия супруга в уже имеющуюся семью на территории мужа-альфы и проживание всех супругов на одной жилищной площади с ночевками в одной спальне. Эрион вполне отдавал себе отчет: стоит Никору поехать на встречу с Парой, чтобы забрать его, уловить аромат феромонов своего Истинного и все… Давно инициированный в нем собственник проснется и заявит свои права. И если он не сможет очаровать и влюбить в себя омегу, найти способы лавирования между этими двумя половинками его семьи, не вызывая особой ревности обоих, на этом их брак автоматически можно считать законченным. Начало бракоразводного процесса с этого момента лишь вопрос времени. Когда боль в груди немного попускает, и кажется, что дышать стало легче, Эрион делает над собой усилие, вновь принимая нормальное сидячее положение. И решаясь, наконец, посмотреть на остальных. Они по прежнему молчат, вкрадчиво и внимательно всматриваются в его глаза, сочувственно и даже как-то виновато улыбаются, столкнувшись с его прямым взглядом. С какой-то глупой заботой смотрят на него, словно выжидая, как же он, Эрион-везунчик, выкрутится на этот раз. И он подтверждает и их уверенность в себе, и их надежды, что все обойдется. — Пойду по стопам одного из лер-предков: очарую сволочь омежью, — тихо произносит он. Говорит с искрящей иронией, рот привычно кривится в усмешке. Вот только веселье сейчас в ней вымученное. Застывшее выражение лица не позволяет прочитать его эмоции. Впрочем, их вполне можно определить по зло сверкнувшим глазам и стальным ноткам, проскользнувшим в голосе. И он считает — это правильное решение, так и должно быть. Никор лир Катрис — его муж и отдавать его без боя он не собирается. — Но, — тихо спрашивает Эмерлис, явно намереваясь возразить, озвучивая мысли всех присутствующих. — Сможешь ли ты? Инстинкты… — Я должен, — перебивает его Эрион, указывая взглядом на выход, прерывая озвучивание собственных сомнений, поднимается и тяжело шагает к выходу. Краем глаза уходящий Катрис улавливает смятение на лицах коллег. И уже через мгновение оглядывается, опасно сузившимися зрачками оглядывает всех. — Мой дед смог влюбить в себя Пару своего мужа и удержать их обоих возле себя. Чем я хуже его? — жестко подвел он черту своему высказыванию. Голос его тверд, решение окончательно, и оспаривать его бессмысленно. Эрион лир Катрис был зол. Очень зол.