Рокировка наоборот - 2

*** Несмотря на то, что перед сослуживцами Эрион старался держать лицо, извещение о вступлении Никора в еще один брачный союз его подкосило. Впервые с момента их встречи непьющий Эрион, не доехав даже домой, напился. Муж, нашедший его в баре поздним вечером по наводке Райта и на руках донесший до воздушного такси, отчаянно ругался, заявляя, что он не намерен никуда ехать, ни с кем знакомиться и тем более подтверждать брак с обнаруженным Истинным. Оба понимали, что это только отговорки. Не поедет Никор, - омега прибудет знакомиться сам. С группой поддержки из числа родственников и Центра Семьи. Дома они набросились друг на друга, словно это была их последняя ночь. Равный брак предполагал равные права в постели, но Эрион словно забыл про них, снова и снова доказывая Ники свое право на Него. Следующим утром Катрис созвонился с начальством, объяснил ситуацию и взял вынужденный отпуск. Он хотел пробыть последние предоставленные им дни с мужем один на один. И уж тем более, не желал никого видеть. Проигнорировав тревожные звонки родителей, они собрали вещи и улетели на Иссиду, курортную планету в сутках полета в гипер-переходе от родной планеты. Весь путь и туда и обратно они не покидали каюты, добирая оставшиеся минуты ласки и любви. Пока взаимной и не разделенной ни с кем-то еще. По возвращению домой, Эрион, придерживаясь своего плана по личному завоеванию сердца юного омежки, первым предложил слетать за новообразовавшимся супругом. И вот здесь их ожидали первые подводные течения и нежданные сюрпризы. На свою просьбу родителям Ники о предоставлении им голофото и адреса местожительстве омеги, они, к своему недоумению, получили ответ, что тот самостоятельно прибудет к ним сразу после окончания месячного дежурства. Точная дата указана не была. Словосочетание «месячное дежурство» в исполнении представителя слабого пола откровенно напрягло обоих. Супруг, как выяснилось, еще и работал, что было несколько необычно для молоденьких омег, стандартно занимающихся в этот период только учебой. Обычно, работающий омега — это минимум конец второго (период практики) — начало третьего (время стажировки) порога совершеннолетия. А это уже далеко не юный и наивный мальчик. Сразу возникал вопрос, почему о существовании Пары Никора не известили намного раньше? Истинных зачастую выявляли в более раннем возрасте — стандартно альфа получал извещение, когда его Паре исполнялось тридцать. Эрион и Никор недоуменно переглянулись, прочитав ответное сообщение. И тут же отстучали на комме просьбу прислать все имеющиеся данные на таинственного супруга. Письмо с язвительно оскалившейся кошачьей рожицей вызвало нехорошие предчувствия: со слов предков, их третий запретил делиться любой информацией с обеими его мужьями. Эрион трижды перечитал процитированную строку «запрещаю делиться любой информацией о моей личности с обоими моими дорогими мужьями». Единственное, что им оставалось — только ждать появления омеги. Эрион напряженно начал прислушиваться к окружающим звукам и замирал в нервном ожидании, когда раздавались любые входящие звонки на коммуникатор одного из них. Поздний звонок в дверь особняка прозвучал почти в полночь, чуть более двух недель спустя после запроса. Они с мужем уже собирались ложиться. Эрион недавно принял душ и стоял в спальне в одном полотенце, обернутом вокруг бедер. Никор так же далеко от него не ушел, успев только натянуть пижамные брюки. Как самый одетый, он же и пошел открывать дверь поздним гостям. Братья Эриона время от времени неоднократно радовали их своими ночными появлениями, так что ни один из них даже не удивился ночному визиту. Катрис закончил завязывать завязки на штанах, когда услышал возмущенный вскрик мужа, тут же, впрочем, оборвавшийся. Полный самых плохих предчувствий и предположений, Эрион рванул на помощь. Опасения о возникших у них неприятностях подтвердились сразу, стоило ему выбежать на площадку второго этажа с видом на холл. Губы блондина превратились в тонко выведенную на лице линию при виде открывшегося нелицеприятного зрелища. В мягкой полутьме помещения, созданной моно-светильниками украшающими стены, он легко разглядел высокого, широкоплечего чужака, стоящего к нему в пол-оборота, и своего синеволосого муженька. Никор, значительно уступающий в росте незваному гостю, властно прижатый спиной к стене, безрезультатно трепыхался в чужих руках, пытаясь вырвать перехваченные и заведенные за спину руки, и, видимо, проигрывал в своих попытках добиться свободы. А давно пропавший из поля зрения рагонов поклонник бесцеремонно целовал его, с легкостью удерживая свою безрезультатно вырывающуюся жертву. Эрион узнал его сразу, даже со спины, несмотря на новую довольно вызывающую прическу, прикрывающую часть склоненного лица. Да и зеркало за плечами Ники хорошо отображало всю возмутительную по своему содержанию сцену для стоящего на ступеньках и потерявшего дар речи альфы. Лаэр лир Орит-Ониксер, собственной персоной. Будь это кто иной, он бы вмешался незамедлительно. И не просто так вмешался, а схватил бы что потяжелее и опустил на голову наглецу. Да посильнее. А так… он словно налетел на невидимую стеклянную стену, остановившись от неожиданности и растерянности. И сам не заметил, да и не понял сразу, как стал жадно осматривать пропавшего после того случая брюнета-красавчика. Рагонов эсбешник времени не терял — еще больше похорошев, обзаведясь лендами, вызывающе подняв волосы в высокий хвост, лапал одной рукой зад Ника... ЧТО? От последней детали увиденного безобразия и вспыхнувшего мгновенно возмущения, замешанного на ревности, подвисший на пару секунд мозг тут же вышел из заторможенного режима, снова вернувшись в реальность. Поймав себя на том, что на его глазах не просто откровенно посягают на его собственность, но еще и нагло ее тискают, Эрион быстро пришел в себя, и, скрестив на груди руки, с нехорошей ухмылкой задал назревший и требующий ответов вопрос. — И что здесь происходит? — решил он внести ясность в происходящее, которое ему совершенно не понравилось. Его резкий и холодный окрик подействовал. Темноволосый хам Ники тут же отпустил, благоразумно сделав сразу несколько шагов назад. Подальше от сжимающего кулаки и зло сверкающего глазами сапиэрца, и безмятежно посмотрел на решительно спускающего по ступеням главу своей новой семьи. Посмотрел и тяжело сглотнул — персональный глюк один в один из его жарких снов, собственной персоной угрожающе надвигался, сердито сведя брови, поджав губы и сверкая грозовыми молниями в глазах. Та же слегка растрепанная прическа. Длиннющая, небрежно заплетенная коса, переброшенная через плечо. Обнаженное, скульптурно выточенное тело, как в его видениях. Иллюзия, которую он с упорством садиста представлял себе изо дня в день, мечтая однажды увидеть в реальности. Изгибы чужого тела манили протянуть руку и прикоснуться к светло-бронзовой от загара коже. Тонкая полоска волос, застенчиво скользящая от пупка за край тонких домашних брюк, призывно исчезающая в их глубине, намертво приковала к себе жадный взгляд стальных глаз. Даже сердитым и недовольным профилем лица любимого хотелось любоваться вечно. Запомнившийся аромат приблизившегося почти в упор альфы ударил в нос окончательным аккордом, выбивая из равновесия и срывая сознание в штопор смятения. Его откровенно колотило внутри, Лаэру пришлось приложить огромные усилия, чтобы держать себя в руках, не выдавая своего раздрая. Стараясь выиграть время в попытке обуздать охватившее его волнение, Ониксер наиграно-небрежно смахнул невидимую пылинку с рукава форменного комбреза, используя внимание к одежде как повод отвести глаза и скрыть свою зависимость от этого лоу. Дать себе время прийти в себя от подобного удара красотой и феромонами светловолосого. — Эрион, это не то, что ты подумал, — потерянным голосом попытался оправдаться Никор. - Я его не знаю. Он прицепился ко мне несколько месяцев назад в торговом центре, я его сразу же отшил. — Я ничего пока не думаю, — успокоив мягкой улыбкой мужа Эрион и перевел взгляд на темноволосого. — Я еще раз спрашиваю, что вы здесь делаете? Катрис сжал зачесавшиеся ладони — так сильно захотелось встряхнуть незванного гостя и потребовать ответов. — Дай угадаю, — безупречная черная бровь приподнялась в молчаливом вызове, Лаэр довольно искривил губы, изображая улыбку, глядя на сжавшего зубы Эриона в удачном пока усилии угрожающе не зарычать. — Целую второго мужа? Или все же злю первого? О! Понял - совмещаю все вместе. Вот только не нужно хмуриться, дорогой. Он меня действительно отшил, когда я попытался с ним познакомиться. Как и ты полгода назад, между прочим. Вот и пришлось забраковать план Б и искать другие пути. Я не прощался, помнишь? Нахальная улыбка на загорелом лице взбесила Катриса сразу. Он готов поклясться, что стальные, довольные прищуренные глаза смеялись. А в следующую секунду пришло осознание сказанного. Наступила оглушающая тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием присутствующих. Оба старших представителя семьи Катрисов неверяще застыли, временно позабыв про намерения отшлифовать чужой фейс. Тишина стала звенящей, но никто особо не спешил первым вступать в диалог, нарушая двустороннее потрясение хозяев дома. — Вернулся из месячного дежурства? — осторожно решился уточнить Никор. — Прямо с борта и к вам. Соскучился, — Лаэр кивнул на походную сумку, одиноко брошенную и лежащую у входа. Эрион кивнул. Несходящиеся пазлы головоломки стали, наконец, на свои места. Это объясняло и почему известие о браке пришло не из Центра Семьи, а от родителей, и почему Никор не знал о существовании омеги — его просто не было. Теперь ситуация его не удивляла и не пугала. Оставался открытым вопрос: на какие рычаги мощнейшего влияния нажал в свое время так и не сдавшийся влюбленный в него поклонник, чтобы заключить брак с одним из них. По-видимому, предки Ники оказались слабым звеном в этой цепи, раз подпись на параллельный брак произошла именно с их стороны. — Как вам удалось добиться подписания брака с моим мужем? — задал он животрепещущий вопрос. — Обратился за советом к главе своего Древа, — Лаэр мягко улыбнулся. — Оказалось, твой уважаемый прадед Эр его старый должник. Они обо всем и договорились, подключив лер-предка Сапиэров. — Главы Родов?! Да ты сумасшедший! - Никор потрясенно тряхнул головой. — Любовь зла, — брюнет лениво пожал плечами. — Не честно играешь, Лаэр, - Эрион отреагировал не столь эмоционально как менее сдержанный муж и, тем не менее, поразившись поступку лир Ониксера. Присовокупить к осуществлению своих намерений на брак стоящих во главе семейных Древ сразу трех глав разных Родов - это нужно уметь не только веско объяснить и аргументировать свои поступки, но и иметь талант убеждения. Шантажа, давления или принуждения Главы не примут, да и не потерпят. А учитывая, что ни один перерожденный не один раз родоначальник, даже не пошевелит пальцем без малейшей выгоды для себя и своей Семьи... Катрис мысленно застонал, даже не представляя во что они с Ники вляпались и какую выгоду извлекает его прадеот от подобного брака. Мелькнувшую было пару минут назад мысль о быстром разводе с этим нахалом пришлось отбросить как нереальную для осуществления - не позволят и не дадут. — Разве я виноват, что, увидев вас двоих, влюбился, как юный альфенок? У нас в семье говорят: в любви, как на войне - каждый добивается ее по мере своих возможностей. А родственники помогают по мере сил. Разве у вас не так? — брюнет выразительно посмотрел на Эриона и демонстративно перевел взгляд на Никора. — Или не ты, Эри, отбил нашего синенького красавчика у его законного жениха незадолго до их свадьбы? Или не твои отцы быстро организовали ваш брак? Ониксер не стал уточнять, что первоначально все же запал на Эриона. Да и сейчас намного больше сохнет именно по нему. Светловолосый линкслоу, подобно наваждению, не желал покидать мыслей Лаэра уже более полугода, независимо от того будь то сон или явь. Стоило прикрыть веки, как перед закрытыми глазами неизменно появлялся образ блондина. День их встречи навсегда изменил что-то глубоко внутри, безответственно перемешав все его планы на будущее, как игральные карты. И с каждым последующим днем желание увидеть его вновь становилось всё сильнее и болезненнее. Никор, красивый и привлекательный, ставший неожиданно большим и приятным бонус-сюрпризом, так же пришелся по сердцу. Но светловолосый Катрис стал той самой занозой, которую он так и не смог выдернуть из своего сердца. Да и вряд ли уже сможет. Но обоим мужьям не обязательно знать об таких мелочах. Для всех них вместе взятых будет намного лучше, если они будут считать, что он влюбился сразу в двух. А бывший юный лир Сапиэр… Вполне возможно, если ему дадут шанс, со временем он полюбит и его. Эрион, прищурив глаза и поджав губы, промолчал - крыть было нечем. Никор, криво ухмыльнувшись, выдохнул от облегчения или от осознания того, что предполагаемый супруг оказался мужем. Третьим в семье мужем, а не незнакомым и чужим омегой-разлучником, грозящим разрывом с Эрионом. Впрочем, оба Катриса одновременно почувствовали, как уходит невидимая тяжесть, придавившая их к земле со времен поступления известия о свадьбе; как расправляются поникшие от мрачных мыслей плечи и отпускает сжавшееся в спираль напряжение последних недель. — Обнимешь мужа? — Лаэр широко распахнул руки и быстро сделал шаг вперед. Эрион смотрел в смеющиеся напротив глаза и понимал, что пришлый альфа развлекается от души. На секунду в глубине стали сверкнул расчетливый блеск, хотя, вполне возможно, это был просто результат игры света и ему показалось. В следующее мгновение лицо черного снова стало непроницаемым, но этого хватило, чтобы вывести Катриса, чувствующего себя от последних новостей загнанным в западню, из себя окончательно. — Ты хоть знаешь, через что нам с Никором пришлось пройти из-за тебя? — угрожающе прошипел он, отбросив всю вежливость и манеры. Эрион все же не сдержался, от души врезал кулаком по довольному лицу напротив. Правда, вскользь, чтобы не оставить особого заметного следа от удара. Не хватало еще сплетней, что он, Эрион лир Катрис, избивает своих мужей! И тем не менее, ему даже показалось как заскрипели-застонали костяшки на руке. Голова темноволосого лоу дернулась в сторону, явно уклоняясь от удара, и все же не до конца, пайка «радостного» мужниного приветствия красным следом отпечаталась на левой скуле. — Обидно, но справедливо, — прижав ладонь к щеке, ухмыльнулся, пошатнувшийся от удара Лаэр, изобразив на лице оскорблённую невинность. — Мне завтра на ковер к начальству, между прочим. Уходящий Эрион сердито повернул голову, почувствовав, как затылок прожигает гневный взгляд чужих глаз. Сделал глубокий вдох, с твердым намерением сказать зарвавшемуся альфачу еще пару ласковых слов в добавок, но тут же прикусил язык и выдохнул, сдерживаясь от резких слов. В напряженном взгляде серебра, смешанная вперемешку с гневом, стояла такая тоска и нежность, что Эриону откровенно стало не по себе. Отец не единожды ему говорил: если хочешь адекватно оценивать поступки окружающих, поставь себя на их место, войди в их положение. И сейчас, смотря в больные глаза эсбешника, эти справедливые слова автоматически всплыли в его голове. Понимание того, что они во многом схожи в своих повадках и методах накрыло с головой и далеко не обрадовало. Пришло чувство разочарования за самого себя от того, что лелеемая не один день злость ушла. Воспоминания о том, как когда-то он точно так же страдал, смотря со стороны на Никора в чужих объятьях, мучился от ревности и боли не разделенных чувств, смели ее всю без остатка. Разве не он отбил Ники у неравнодушного к нему альфы, разбив тому сердце? Чем же тогда он лучше Лаэра? Как Лэр сказал? В любви, как на войне? А ведь он совершенно прав. Каждый добивается своего как умеет, и помощь родственников, порой, оказывается вполне необходимой. Кто знает как он бы поступил в подобной ситуации с ними двумя? — Лед приложи. С прибытием домой, дорогой! — смягчившись, озвучил приветствие Катрис, схватив за локоть Никора, иронично приподнявшего бровь и явно наслаждающегося устроенным ими представлением, и потащил за собой. — Поторопись, дорогой, — оглянувшийся синеволосый задорно подмигнул новому родственнику. — Завтра рано вставать. Наша комната наверху, вторая слева. - Николас! - возмущенно рыкнул Эрион, совершенно не ожидающий такой подлянки с его стороны. - А что? По закону он имеет полное право ночевать в нашей постели. Ты же не хочешь, чтобы он позвонил своему деду и пожаловался? Лаэр с трудом сдержался, чтобы нервно не рассмеяться от последней реплики синего. Напряжение последних минут все же дало о себе знать. Уж что-что, а посвящать кого-либо в личные дела семьи он точно не собирался. Альфа лишь устало наклонил голову, провожая спины двух уже его персональных зануд с самодовольной ухмылкой. И злость и возмущение своими действиями со стороны Эриона он прекрасно понимал. И принимал. Да, с момента появления на пороге этого дома он вел себя вызывающе и нагло, но иначе с этими двумя нельзя. Подомнут под себя легко и быстро, даже не заметив, а в этом случае ни о каком уважении или равном партнерстве нельзя будет даже мечтать. Психолог намеренно дважды указал на этот пункт — не прогибаться. Если и идти на уступки, то не позволять унижать себя. И в первую очередь дать возможность выпустить пар. Поэтому и не уклонился до конца с траектории ожидаемого заранее удара. Старшему Катрису необходимо было дать возможность почувствовать себя хозяином положения, а он был самой предсказуемой и доступной целью. Что до Никора… В этот момент, за его прозвучавшие последние слова поддержки, он пообещал себе, что сделает все, чтобы эта синеволосая язва заняла в его сердце место наравне с блондином. На данный момент совершенно не важно, кто из них троих установит линию поведения, ключевой была возможность находиться в этом доме на правах мужа. Но ведь он никогда не искал легких путей, верно?