Рокировка наоборот - 2

Облокотившиcь локтем на одну сторону кресла, Саэрин илар Орит-Ониксер, урожденный Дерс-Сапиэр,пристально вглядывался в лицо сидящего напротив собеседника, желая понять, насколько далеко он может зайти в предстоящем разговоре. Принадлежность к богатому Дому легко считывалась с его атлетично скроенной фигуры, одетой дорого, но достаточно скромно, и дышащей безупречным изяществом жестов наравне с мрачной уверенностью в себе, читаемой во взгляде далеко недобро прищуренных глаз. Интересное лицо с идеально выточенным рельефом скул и точёным подбородком, помимо общей правильности черт, отличалось выразительностью, благодаря мягким очертаниям лба с изогнутыми стрелам тёмных бровей, стремящихся к самым вискам, словно по мановению взмаха кисти художника. Пухлые алые губы имели мягкий изгиб и приковывали взгляд не только представителей сильного пола, но и бесплодных бет, не имеющих обычно привычки заглядываться на чужих омег. Глубокого синего цвета глаза, опушенные длинными ресницами в тон волос, заполнял оттенок затаённой грусти, из-за чего они казались старше лица собственного владельца. В обычные дни Саэрин предпочитал зачесывать длинные и густые, ультрамаринового оттенка волосы назад и убирать их в высокий хвост, реже — заплетать в косу, максимально выгодно подчёркивая тем самым соблазнительные для любого вменяемого альфы очертания линий шеи. Правда, в этом случае носителям острых клыков предстояло испытать самое настоящее разочарование - от вида сразу двух брачных меток на стыке плеча и шеи. Их опередили, что не могло не огорчать. Впрочем, вполне возможно, печалились бы они не особо долго. Тяжелый оценивающий взгляд льдисто-холодных глаз легко мог убедить их в обратном - собственном везении и фарте судьбы. Эта Прелесть была далеко не очередным домашним прелестником, привыкшим плыть по течению жизни, нянчась целыми днями с выводком детей. Перед ними находится хищник не менее опасный и хитрый, чем они сами. Сам же Саэрин Орит не видел ничего особенного в собственной красоте, подаренной ему родителями не столько по доброте душевной, сколько из соображений расчётливости и желания обогатиться. Финансовая благодарность за красоту омеги со стороны впечатленных мужей считалась минимум хорошим тоном, вложенные деньги обещали вернуться с процентами. Поэтому, за приличную сумму денег, предки омеги не поленились внести некоторые генетические изменения в генотип будущего ребёнка. Полученный результат был вполне закономерен и стоил всех уплаченных медикам кредитов. Саэрин родителей не осуждал, но и красотой не бравировал. Зато, при необходимости, использовал её, как отточенное безотказное оружие. И в первую очередь, против собственных мужей, не позволяя им особо расслабляться. Небольшой флирт и постреливание глазками по сторонам во время больших приемов или балов, как ничто иное, служило очень хорошим стимулом для этих сверхревнивых альф-собственников не отвлекаться на других омег и быть в тонусе, чтобы не увели собственного супруга. Омег в Империи линкслоу по прежнему катастрофически не хватало. Саэрин являлся носителем сразу двух значимых статусов, которые открывали ему многие двери, а заодно и большие возможности. Он действительно принадлежал к богатому Дому и, в то же время, был — риэром*, дворянином без права передачи титула. Звание аристократа он получил во время последней войны, отличившись во время операции прикрытия при эвакуации населения одной из планет приграничья. Император не скупился на награды простым обывателям, но в большинстве своём раздавал титулы несколько формально, чаще всего за особые заслуги перед отечеством и без права передачи наследникам. Учитывая сроки жизни представителей собственной расы, он предпочитал оценивать подданных по личным заслугам, без оглядки на достижения их родни. Необходимо было совершить что-то особо значимое, чтобы титул стал наследным. Как яркий представитель сильного пола, Анарион Рисариз искренне восхищался красотой омеги, но мысли о флирте в его голову даже не закрадывались. Во-первых, у него были совершенно иные критерии красоты — более массивные и широкоплечие. Те самые, что предпочли стереть его из своей памяти и забыть. А во-вторых, за язвительные комментарии о бете Огнариона и о нём самом, на этого омегу хотелось рявкнуть, поставить на место, посоветовать не лезть не в слое дело, но… хамить слабому полу не позволяло воспитание. Более того, несмотря на внешнюю молодость, тот воспринимался далеко не ровесником, а знание о прожитых тем годах оказывало слишком сильное впечатление на молодого альфу. Ко всему прочему, ухоженная грация и чужая собственность имела за своей спиной двух владельцев, один из которых происходил из древнего аристократического рода и являлся главой его же Рода. Хотя, как шутили между собой мужья омеги, тот придерживался на этот счёт совершенно другого мнения, считая, что именно его собственностью являются оба альфы. И вот связываться с последними, нахамив их супругу… Альфу мысленно передернуло от подобной перспективы. Он не был трусом, но и мазохистом себя не считал. А в том, что в ответку за малейшее проявленное неуважение к Саэрину Орит мгновенно прилетит сразу с трёх сторон, Анарион не сомневался ни мгновение. И это не учитывая собственных родителей. В представлении любого альфы — омеги — хрупкие и до зубовного скрежета утонченные существа, создающие одним своим появлением в жизни любого линкслоу массу проблем. Прежде всего, слабому полу требовалось создать безопасные условия проживания, обеспечить достатком и уютом. В обязательном порядке. Затем — добиться взаимных чувств, окружить любовью, заботой и вниманием, и лишь после прохождения перечисленного квеста на выживание, пожинать плоды собственных трудов — холить и лелеять созданную семью. Это, если выразиться культурно. А если по-простому — по-альфьи - то омег следовало регулярно и со вкусом отлюбливать в полный рост, так, чтобы те умоляли не останавливаться и просили добавки. Почаще и побольше. Какой альфа откажет омеге в подобной просьбе? А, как известно, сексуально удовлетворённый и сытый омега - спокойный омега, и никаких сил на всякие глупости да взгляды на сторону у него попросту не хватит. А ещё лучше организовать пару-трое детишек, одного за другим, чтобы загрузить супруга по максимуму. К сожалению, одному конкретному омеге, находящемуся прямо по курсу, на устоявшиеся стереотипы альф было глубоко наплевать. У этой Прелести, имевшего на редкость острый язык и не менее резкий нрав, были свои стереотипы. Почти идентичные альфа-типу, только сексуальные отношения в роли ведущего партнера он предпочитал иметь напрямую в мозг. Как-никак бывший офицер космофлота, бывший Страж и участник лоуреанской войны, где, по-видимому, и испортил свой характер окончательно. Одним словом, наблюдаемый омега являлся излишне сильной личностью, способной не только позаботиться о себе самостоятельно, но заодно и одарить своим вниманием всех остальных родственников, в число которых попадал и сам альфа. — Что же ты замолчал, малыш? Или нашему заслуженному капитану нечего больше добавить? Или я не прав, и Огнарион не делал предложения руки и сердца другому? За твоей спиной, между прочим. Офицера заметно передёрнуло. Его вновь накрыло яростью. Лицо омеги не изменило своего спокойного выражения, зато губы оказались надменно изогнуты. Анариону намного проще было сцепиться в драке с более сильным противником, или даже несколькими, чем спорить с омегой, обсуждая прошлое. К сожалению, выбирать тему беседы ему не давали. Проглотив все рвущиеся с языка слова, сжав челюсти так, что в очередной раз проступили желваки, альфа невольно посочувствовал мужьям Саэрина, не в первый раз поражаясь их терпению. Как они исхитрялись выдерживать характер супруга без тяжёлых травм для собственной психики оставалось для него самой настоящей загадкой. Когда молчать стало элементарно опасно, Анарион с наигранным удивлением выгнул бровь, копируя мимику собеседника парой минут назад, и уточнил: — Мне позволено говорить всё, что я думаю? Что уж тут скрывать. Он и сам становился не в меру ядовитым, когда на него начинали давить. Сложно было не нахвататься побочных повадок, имея перед лицом настолько яркий пример для подражания. Упрямо сжав губы, альфа не отводил глаз и уступать не собирался. — Не стесняйся, ты дома. — В таком случае, не кажется ли вам, мой дорогой депа, - Анарион даже вперёд подался, пытаясь донести свою точку зрения, - что некоторые вещи касаются только лично меня и вам не мешало бы быть более деликатным, а не лезть ко мне в душу в своих идеально начищенных сапогах? Анарион буквально кожей почувствовал, как выхолодило выражение глаз омеги. Несмотря на весенний сезон с давно устоявшимся теплом в комнате ощутимо похолодало. Казалось, даже температура воздуха опустилась на несколько градусов. Прописанная в глубине льдистой синевы уверенность в собственной правоте, не признающая ничьих законов и желаний, кроме тех, которые выгодны ему самому, не сулила взбрыкнувшему внуку ничего особо хорошего. Комната наполнилась чем-то, грозящим большими проблемами. Альфа оскалился в радостном ожидании, надеясь, что за проявленную дерзость ему немедленно укажут на дверь безупречно наманикюренным пальчиком. И посоветуют подумать о своём недостойном альфы поведении. Уж кому, как не ему было знать — внешность депы обманчива, и то, что он иногда выглядел до одури мягким и милым, не отменяло его стервозности, а зачастую и высокомерия. Зная подобные факты, на них легко было сыграть, что он себе и позволил, - сорвался. Пусть и немного, но сути произошедшего данный инцидент не менял. Анарион не жалел о прозвучавшем упреке, несмотря на то, что от ответного взгляда омеги хотелось сглотнуть подступивший к горлу комок. Но альфа не был бы альфой, если бы на его лице дрогнул хотя бы один мускул. Талант нарываться у него так же был семейным. Наследственным. Горячо любимый и нежно выхоленный. В ожидании произведенного эффекта, под обжигающим, как росчерк боевого лазера, взглядом горячо любимого, но крайне принципиального в воспитательных вопросах депы Саэрина, Анарион состарился лет на тридцать. Самоубийственную смелость не оценили и жертва безвинно убиенных нервов оказалась напрасной. Его не выставили! Безукоризненный план совершить тактическое отступление под надёжное крыло одного из двух деоти, а желательно сразу двух и вместе, учитывая размеры развернутой депой стратегической операции, провалился с оглушающим треском. Альфа разочарованно поджал губы. Неприятные подозрения оправдывались. Кто-то из подведомственной команды его просчитал. Скорее всего психологи. Вычислили причины частых перепадов настроения и проявившейся замкнутости, понаблюдали за ним некоторое время со стороны, с особой циничностью (без его позволения!) допросили командный состав крейсера и медслужбу. Эмоциональный шок, повлекший за собой нарушение сна, отсутствие аппетита и нарушение концентрации внимания для профессионалов оказалось не заметить сложно, особенно, в условиях работы в замкнутом пространстве единого коллектива. Психологический откат, как реакцию на утрату значимого для него линкслоу, скрыть не удалось. Осложнялось всё и тем, что несмотря на прилагаемые усилия, вырваться из навалившейся депрессии, чёрной как первозданная тьма в окнах иллюминаторов, самостоятельно не получилось. Как следствие, постыдный для любого альфы диагноз — осложненный дистресс по застывшему типу развития. Зацикленное на потере партнера психологическое расстройство могло привести к соматическим заболеваниям, серьёзным отклонениям психики или суициду. С таким диагнозом не шутят, особенно, если пациент занимает руководящие должности. Вдруг, в один прекрасный день ему приспичит нырнуть в какую-нибудь звезду? Вместе с командой и крейсером? Не удивительно, что корабельные психологи, всегда славящиеся своей паранойей в вопросах безопасности экипажа, вступили в сговор с общеизвестными любителями перестраховываться, в лице медиков. Докладная записка на него сразу по двум фронтам вышестоящему начальству была оправдана. А адмиралтейство, в свою очередь, известило главу Рода. Иначе, откуда депа оказался в курсе его неуравновешенного состояния? Самое обидное, они были правы. Он и сам бы на их месте поступил так же — безопасность команды в прерогативе, а помочь ему могло только время. К сожалению, проблема выхода из дистресса в самостоятельном режиме занимала достаточно много времени — от полугода и более. Поддержка близких исправляла ситуацию быстрее, а следовательно, теперь депа с него живого не слезет. Омеги воспринимали окружающий мир больше эмоциями и чувствами, чем рациональностью и сознанием; они всегда сочувствовали чужим ранам, при условии, конечно, если их нанесли не они сами, — это у них на уровне инстинктов. Только Анарион не нуждался ни в никаком сочувствии, не желал ничьих утешений. Ничто не уродует альфу так сильно, как жалость. Нет ничего более тяжёлого и разрушительного для потери уверенности в себе, чем осознание собственного поражения, и если ему напоминать об неудаче… это больнее вдвойне. Хотелось всё забыть. Выбросить из головы разъедающие разум мысли и забыться. К счастью, искать сочувствие у старших альф было столь же бесполезно, как искать снег в жаркий летний день, — те ещё догонят и добавят от себя. И морально, и физически - на полигоне или в зале боевой подготовки. Что он родных деоти не знает? Так что с этой стороны ему ничего не грозило, жаль, сбежать к ним не удалось. Предок, в подтверждение грустных мыслей, озадаченно цокнул языком. — Не зарывайся, Анарион. Я всё понимаю, но не стоит, — заметил он негромко. — Не смей его идеализировать и отождествлять себя с ним. Он того не стоит. Я понимаю, тебе больно. Девятый код тревожно-депрессивного расстройства из десяти. И ты смел скрывать от нас?  — Всё не настолько плохо, как кажется, Саэрин. Выражение его лица, ранее слишком сдержанное, теперь, во время беседы с деоти, изменилось: упрямство проступило в каждой черте лица, а во взгляде читалась непреклонная уверенность в своей правоте. Зря что-ли он являлся его любимым младшим внуком? — То есть, по-твоему, мне показалось? Проявление гнева в отношении близких относится к восьмому коду! А учитывая твою психологическую подготовку в академии, ты владеешь эмоциями спецподготовки по-военному типу. Как ты мне там хвастался — космос не прощает ошибок, среди звёзд необходим холодный разум и максимум выдержки? Или не ты здесь на меня глазами сверкал и едва клыки сдерживал, щен лоу!? Отвечай! Анарион поморщился от проявления излишней эмоциональности омеги. И зачем сразу рычать? Убитые нервы, между прочим, не восстанавливаются. Вот же вцепился... — Депа, — мягко произнес он, аккуратно взвешивая каждое слово, способность управлять собственным голосом никуда не делась, несмотря на то, что бесило абсолютно любое упоминание о произошедшем разрыве. — Я понятия не имею, делал ли мой бывший жених предложение о браке за моей спиной своему Истинному или нет. И вряд ли теперь узнаю. Давайте без ваших любимых издёвок? Мне и без них хочется выть в голос. Поэтому, по-хорошему прошу… — Угрозы близким — десятый код. "Я мазохист, — решил Анарион, со страхом ожидая признаков раздражения или прямой злости на лице предка, когда потемневшие до цвета грозового неба глаза напротив опасно сузились, вынудив слишком хорошо знавшего характер данного представителя омежьего племени, альфу резко прикусить язык. — Восемь баллов гипершторма из десяти. Я молодец, что тут сказать. Интересно, он меня теперь наследства лишит или женит на ком сам решит, без моего согласия? На благо Рода, так сказать. Может пойти и попытаться напиться ещё раз? Корабля за спиной больше нет, вдруг поможет?» — Даже так, значит, — омега задумчиво, как бы отвечая на свои мысли, забарабанил пальцами по покрытию стола, по тону стало ясно — шутки кончились. — Ну что же. Этого следовало ожидать. Предупреждаю заранее, сбежать от меня не получится, не надейся. Отцов твоих и деоти я заранее попросил не вмешиваться — на их защиту не надейся. И к слову, ты в бессрочном отпуске. По медицинским показаниям. Анарион страдальчески, совершенно не стесняясь омеги, застонал вслух. Он ошибся. Гипершторм — десять из десяти!