Дневник секретарши

До показа остается два часа. Час. Полчаса.       Я нервно сжимаю пальцами клатч, и вглядываюсь в лицо каждого, кто заходит в помещение. В холле холодно - через широко распахнутые двери постоянно врывается ветер и приносит с собой капли дождя. Я расхаживаю вдоль гардероба, обняв себя руками, чтобы было не так холодно. Нервно смотрю на часы - до начала первого показа на Нью-Йоркской неделе моды меньше двадцати минут, а Хичоля все нет.       Вдруг через открытые двери в холл я слышу резкую активность прессы, путающуюся с вспышками и клацаньем фотокамер. Наверняка, это Хичоль. Вряд ли кого-то еще встречали бы также бурно. "Это, может быть, последний раз, когда он идет по красной дорожке и его так ждут журналисты" - мелькает в голове мысль и я тут же отгоняю ее. Сейчас я его предупрежу, и он что-нибудь быстро придумает, он точно что-нибудь сделает. Это же Ким Хичоль.       Холл почти пуст и я явно вижу фигуру начальника, появившуюся в дверях. Ким Хичоль идет так, словно его только что короновали - как всегда ровная осанка, как всегда гордо приподнятая голова и, как всегда, плавная походка. Я автоматически начинаю рассматривать его. Густые черные волосы выровнены, только отросшая челка мягко спадает на лицо и придает ему какое-то особое очарование. Одежда могла бы казаться нелепой, если бы не была надета на Хичоля - прямой комбинезон со странным "коровьим" принтом идеально сидит на фигуре мужчины, сверху накинуто черное пальто с кожаными вставками на предплечьях. На пару секунд я даже забываю, что через час Хичоля "подвинут" с кресла шеф-редактора - он кажется таким прекрасным и восхитительным, что у меня перехватывает дыхание. Кажется безумной глупостью, что Ким Хичоль не будет ходить по красным дорожкам, не будет снисходительно улыбаться прессе и не будет эффектно тонкими пальцами заправлять выбившиеся пряди волос за ухо.       Хичоль замечает на себе мой взгляд и легким движением подзывает к себе. Мотнув головой, я скорее спешу к шефу. Заставить его ждать, значит, получить испепеляющий взгляд. А я свою порцию фирменных убийственных взглядов Хичоля уже сегодня получила, когда стучалась к нему в номер. - Я хотела сказать вам... - начинаю я, едва став, рядом с ним. И тут Хичоль делает то, чего я уже давно не замечала за ним - раздраженно щелкает пальцами. - Тут пахнет фрезиями? - вдруг спрашивает он. Я стою пару секунд в прострации, не понимая при чем тут фрезии и почему он спрашивает меня об этом. - У меня же на них аллергия. ЛиНа, если я хоть где-нибудь увижу фрезии, то буду очень разочарован, - поправив воротник своего комбинезона, Хичоль окидывает меня выразительным взглядом и направляется в зал. - Господин Ким! - сердито зову его я, когда шеф отходит от меня на пару метров. Хичоль поворачивается ко мне и удивленно приподнимает брови - общепринято никто, никогда не называл начальника "господин Ким", а просто "Хичоль". - Я бы не стала носиться за вами весь день, не имея на то причины! Выслушайте меня немедленно, имейте хоть каплю совести! Слова сами вырываются и только потом я понимаю ЧТО и КОМУ я только что сказала. Пара-тройка американских дизайнеров, находящиеся в холле удивленно оглядываются на меня. Представляю, как я выгляжу сейчас - неизвестная злая и сердитая азиатка что-то возмущенно доказывает на корейском знаменитому Ким Хичолю. Но меня мало волнуют какие-то американцы. Меня больше заботит Хичоль, которому я сейчас наговорила кучу лишних вещей. Я пугливо смотрю в глаза шефа, ожидая увидеть там убийственную холодность или ярость и еще более пугаюсь, когда вижу как Хичоль улыбается. Может, он с ума сошел? Бывает же такое, что гении сходят с ума, верно? Этот "гений" медленно жестом подзывает меня к себе, и я на негнущихся ногах подхожу к боссу, ожидая худшего. - Сейчас начнется показ, нам надо поторопиться, - говорит Хичоль.

***

      Я нервно кусаю губы и снова мучаю свой несчастный клатч. Точно также я сидела и во время показа, вечно крутясь на месте и получая недовольные взгляды Хичоля. Но показ уже закончился и вот-вот начнется пресс-конференция, на которой каждый из авторитетных в мире мод людей скажет свое мнение о представленных моделях. Хичоль с совершенно спокойным лицом сидит рядом со мной, за одним столиком и я чувствую жуткие угрызения совести. У меня до сих пор не вышло рассказать ему - каждый раз он отмахивается от моих "важных дел". - А сейчас свое слово скажет человек, внесший в мир моды неоценимый вклад, - широко улыбаясь, говорил ведущий. - Человек, который создал новую эпоху и новое поколение. Я говорю о шеф-редакторе Сеульского журнала мод "BONAMANA", Ким Хичоле, - торжественно закончил ведущий. Сидящие в зале люди громко зааплодировали и мне эти аплодисменты показались последними для Хичоля. Все, что он делал сию секунду казалось последним - то, как он своей плавной походкой поднимался на сцену, то, как он приветственно махал всем присутствующим и то, как он улыбался со сцены. Наверняка, его речь сейчас тоже станет последней с такой большой сцены. - Спасибо за такое теплое приветствие, - довольно улыбнулся Хичоль. - Я обязательно скажу все, о чем думал во время показа, но сначала хотел бы сделать небольшое объявления касательно нашей семьи журналов, которую инвестирует Томас Сакс, - Хичоль нашел взглядом в зале инвестора и мягко поклонился ему. Томас широко улыбнулся Хичолю и мне стало гадко, глядя на этого американца. Сейчас он улыбается Хичолю, как лучшему другу, а через минуту с этой самой сцены отнимет у него самое дорогое. Я невольно скользнула взглядом за соседний столик и наткнулась на Донхэ, в упор смотрящего на меня. - Под его твердой рукой находятся два крупнейших журнала - "Evanesce" и "BONAMANA", как Сеульская, так и Нью-Йоркские версии, - продолжал Хичоль. - Мы многим обязаны ему и благодарны за поддержку. И от его имени я сейчас хочу сообщить вам новость, - зал затих, вслушиваясь в каждое слово. - Томас решил создать новый проект. Это будет третий модный журнал в нашей семье, и он будет носить название "MAMACITA". По залу прошлись удивленные вздохи и охи. Люди явно не ожидали таких новостей. Я бегала взглядом от Томаса к Донхэ и Хичолю и совсем не понимала, что происходит. - Так как у нас уже есть журналы, специализирующиеся на высокой моде, было принято решение, что "MAMACITA" будет целиком и полностью заниматься подростковой модой. В последнее время юноши и девушки стали проявлять большое любопытство к миру моды и стиля, именно поэтому мы решили создать для юного поколения отдельное издание, - улыбался Хичоль. Зал взорвался аплодисментами. Наверняка, от восхищения большей любовью семьи журналов Сакса к подросткам. - Это не все новости, - загадочно сказал Хичоль. - Мы решили, что теперь будет тяжелее разрываться на два журнала с высокой модой и один с тинейджерской, и приняли сложное, но необходимое решение. Один из журналов о высокой моде больше не будет выпускаться. По залу пронесся шум. Никто не понимал, что Хичоль имеет в виду, и как можно просто "вырвать" журнал из выпуска. Я сверлила глазами Хичоля и мысленно молила его скорее закончить выступление. Мое сердце готово было сию секунду разорваться от волнения.       Неужели "BONAMANA" прекратит свое существование целиком, а не так как планировал Донхэ? Но разве смог бы Хичоль с такой легкой улыбкой и спокойствием говорить, что его собственное детище закрывают? - Журнал "Evanesce" с этой самой секунды прекращает свое существование, - эффектно поправив волосы, завершил Хичоль.       Внутри меня будто что-то оборвалось вместе с этими его словами. Будто бы с меня сняли вагон поезда, который давил на меня. Как-то автоматически я повернулась, чтобы посмотреть на Донхэ. Мужчина сидел с побледневшим от ужаса лицом, а его глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Он сверлил взглядом спину спередисидящего Томаса Сакса и, очевидно, совсем не понимал, что происходит. - И Нью-Йоркская, и Сеульская версии "BONAMANA" будут печататься как и прежде. Единственное что - Чхве Шивон, - Хичоль приветственно улыбнулся сидящему неподалеку партнеру, - теперь будет исполнять обязанности шеф-редактора журнала "MAMACITA". Шивон довольно улыбался, будто не замечая на себе тяжелого взгляда Ли Донхэ. А я сидела и улыбалась, чувствуя себя самой счастливой. Ведь можно быть счастливой, понимая, что работаешь на лучшего редактора в мире? А Хичоль явно лучший. Как всегда он оказался на несколько шагов впереди и, как всегда, победил.

***

      Я смотрела на проплывающие за окном здания и не могла перестать улыбаться. Глупо и совершенно по-дурацки, но я впервые за долгое время улыбалась искренне. И причиной этой улыбки был, как ни странно, Хичоль, сидящий рядом. - Что вас так осчастливило? - хитро спросил Хичоль. Я чувствовала на себе его взгляд. И впервые он не был оценивающим, холодным или гневным. Он был заинтересованным. - Я счастлива, что у меня лучший начальник, - сорвалось у меня с языка и я тут же его прикусила. Хичоль как-то глупо хихикнул и я удивленно повернулась к нему. Мой босс сидел и улыбался. И это было не фальшивая улыбка, как на банкете и не снисходительная, как на красной дорожке. Эта улыбка была абсолютно искренней, я уверенна в этом на сто процентов. Но стоило мне удивленно моргнуть, как лицо Хичоля приобрело привычно спокойное выражение. Показалось что ли? А жаль. - А у меня хороший секретарь, - тихо сказал Хичоль, копаясь в своем телефоне. И я в который раз одарила его удивленным взглядом. Похвала от Хичоля? В мой адрес? С чего вдруг? - Я? - Вы. Меня поразило, как настойчиво вы старались меня предупредить. Вы были так уверенны и так хотели меня предупредить, будто бы это ваш журнал рушится. Почему вы так старались? - Хичоль пристально смотрел на меня и я не знала куда себя деть. - Потому что я не хотела чтобы вас унизили, - потупила я взгляд. - Я думала, вы не знали. - Вы думали, я не знал, - хмыкнул Хичоль. - Я давно знал о том, что происходит. О заговорах за моей спиной и о том, что Донхэ спит и видит как бы занять мое место. Но я не думал, что он будет действовать так резко, - тихо говорил Хичоль. А я сидела и не дышала. Потому что мы впервые с ним разговаривали. Он не отдавал приказы, а я не мечтала его убить. Мы просто разговаривали и это казалось таким невероятным, что я готова была поверить, что сплю. - Как же вы справились? - Сперва я встретился с Шивоном. В том ресторане, мы же с вами вместе ездили. Я сказал ему, что вскоре Томас Сакс откроет новое издание, которое будет пользоваться популярностью, и что туда нужен шеф-редактор. Я предложил ему это место взамен на мое кресло, - пожал плечами. - И он согласился? - Видите ли, это место так неприлично высоко оплачивается, что он не думал ни секунды. В этом весь Чхве Шивон. С ним не выгодно работать вместе - он даже не подумал о Донхэ, когда услышал сколько платят за то кресло, - хмыкнул Хичоль и я понемногу понимала его неприязнь. Такие продажные люди никогда мне не нравились. - А Томас Сакс? Он почему согласился? И когда вы успели поговорить? - я почувствовала, что Хичоль готов отвечать на любые вопросы в сегодняшнем происшествии и немного наглела, спрашивая все, что меня интересовало. - С Томасом было сложнее. Во-первых, нашим переговорам постоянно мешала одна настойчивая девушка, которая бесконечно стучала в двери моего номера, - Хичоль выразительно посмотрел на меня и я поняла почему он так злился, когда я пришла к нему сегодня днем. - А во-вторых, вариант с моим смещением гораздо выгоднее для него. Ведь "MAMACITA" потребует многих вложений. Но я смог убедить его в том, что позже этот подростковый журнал принесет нам баснословные суммы. Томас согласился, - Хичоль улыбнулся, видимо, довольный собой. - А как дополнительный аргумент я показал ему список. - Какой список? - Список дизайнеров, моделей, журналистов, фотографов. Всех тех, кого в мир моды привел я, и кто стал известным благодаря мне. В свое время все они поклялись, что последуют за мной, если я когда-то уйду из мира мод. И Сакс точно пошел на попятную - слишком уж большие потери понесла бы "BONAMANA" без всех этих людей, - пожал плечами начальник. - И к тому же, этот журнал не сможет существовать без меня. Никак и никогда. Я вложил в него большую часть себя и, уйди я из журнала, он бы потерял весь свой шарм и обаяние, - Хичоль кокетливо подмигнул и я засмеялась. Засмеялась от его детского поведения и такой самоуверенности. Меня так рассмешило его поведение, что я совсем не заметила как мне немного приоткрылась дверь к тому "другому" Хичолю, о котором мы говорили с ЮнМи.