Дневник секретарши

- ... Таким образом, комиссией по делам семьи было принято единое решение, - судья, мужчина преклонных лет, откашлялся чтобы зачитать это самое "единое решение". - "Гражданин Южной Кореи, Ким Хичоль, отказывается от родительских прав на свою дочь, девочку пяти лет, Ким ЮнМи, в связи с занятостью на работе и малое уделение времени ребенку. В таком случае, Чхве Шивон, гражданин Южной Кореи и США, муж Ким Суен, гражданки Южной Кореи и матери Ким ЮнМи, может удочерить девочку. Супруги Чхве Шивон и Ким Суен смогут дать полноценное воспитание и заботу о ребенке и дать должное обеспечивание. Ким Хичоль отныне должен платить только алименты, как биологический отец по 1 миллиону вон ежемесячно." Для подтверждения и согласия всего оглашенного подпишите бумаги, - судья указал на два экземпляра документов перед ним. В зале повисла тишина. Такая, какая бывает, когда зачитают приговор. И, не знай я про козырь в нашем рукаве, наверняка, сию секунду бы разрыдалась. - Протестую! - как можно более ровным голосом крикнула я. И тут же стушевалась - все присутствующие повернулись в мою сторону. Под кучей взглядов моя уверенность медленно тухла и мне хотелось забиться под стул от всего этого внимания. Но совсем рядом со мной сидел мужчина, который месяц не мог выйти из депрессии, не мог избавиться от страха, что его единственного близкого человека заберут. А еще рядом со мной сидела маленькая пятилетняя девочка, у которой папа был единственной гордостью и надеждой в это мире. И сейчас, в зависимости от того, как я себя поведу и что скажу, будет решено их будущее. Вместе или раздельно. Судья заинтересовано посмотрел в мою сторону, ожидая продолжения моего протеста. Глубоко вдохнув для большей храбрости, я поднялась с места. Ну, что, "хочешь жить - умей вертеться", Шивон-ши? Посмотрим, как вы выкрутитесь. - Не так давно я лично встретилась с Чхве Шивоном, чтобы попытаться отговорить его от удочерения ЮнМи, - глубоким уверенным голосом заговорила я. "Уверенность в себе - залог успеха" сказал как-то Хичоль. - Какие бы там отличные условия не предложил Чхве Шивон-ши и его супруга, - сидящий рядом Хичоль тихо хмыкнул на мое упертое нежелание называть его бывшую по имени. - Они не смогут дать ей то, что дает Хичоль. Любовь и заботу. Я понадеялась на человечность Чхве Шивона, но в ответ услышала то, что может заинтересовать суд. - Плавным движением я вытащила из кармана пальто дискету. - Весь разговор записан тут. Господин судья, могу ли я воспользоваться компьютером и обнародовать запись? - на одном дыхании выпалила я. Судья заинтересованно приподнял брови и утвердительно кивнул. Чувствуя на себе пронзительный взгляд Шивона и его жены, я прошла к столу, на котором стоял ноутбук специально для таких случаев. Дрожащими от волнения пальцами я вставила дискету и найдя нужное аудио, включила.

***

- Хочешь жить - умей вертеться. Что-то мы заболтались. Всего доброго. Запись закончилась, и в зале стало еще тише, чем после оглашения решения комиссии. Только теперь две пары глаз не переставая сверлили меня, готовые испепелить сию секунду. Вот и все, молодожены, ваша песенка спета. Повернувшись к судье, я уважительно поклонилась. Хичоль как-то говорил, что если тебе что-то нужно, будь напористой, но вежливой. Было бы неплохо, если его советы правда работают. - Это все, господин судья. Мужчина задумчиво кашлянул и нахмурил брови. Было видно, что он усердно размышляет над тем, что только что услышал. И я совершенно не понимала, над чем тут думать? Все ясно как день - запретить Шивону удочерение и дать Хичолю и ЮнМи жить спокойно. Но, видимо, все вокруг оказались умнее меня. - Я понял вас, - кивнул мужчина, окончательно приняв решение. - Но каковыми бы не были намерения господина Чхве, он не нарушал закон и все еще обладает возможностью удочерить девочку. Если, конечно, господин Ким подпишет отказ от дочери. На долю секунды мое сердце, кажется, остановилось. Мне показалось, что оно не забьется уже никогда, но орган снова с бешеной силой принялся за работу. Только вот надежда с противным звоном разбилась, кажется, на миллион кусочков. "Все еще обладает возможностью удочерить". Какого черта?! После того, что они все слышали, разве не ясно, ради чего он удочеряет ЮнМи?! Разве можно таким людям разрешать воспитывать детей? Чхве Шивон, довольно улыбнувшись, легко поднялся с места и модельной походкой прошел к судейской кафедре. Не убирая с лица свою идиотскую улыбку во все 32 зуба, мужчина достал из внутреннего кармана пиджака свою ручку, готовясь подписывать бумаги. - Я подпишу, - подал голос Хичоль. И мне показалось, что я ослышалась. Мне хотелось верить, что я не так расслышала его слова, но Хичоль явно не страдал дефектом речи. Но не может же Хичоль отказаться от ЮнМи. Своими руками, он точно не может... Ким поднялся с места и с невозмутимым лицом повторил путь Чхве к судейскому столу. С каждым его шагом, я чувствовала нарастающую внутри меня обиду и злость. С тем же невозмутимым лицом начальник достал ручку и поднес ее к бумаге. За своим бешеным стуком сердца я краем уха услышала всхлипы ЮнМи. Мне очень хотелось верить, что у Хичоля был запасной план. Мне очень хотелось верить, что все это - часть этого плана. Потому что тот Ким Хичоль, которого я видела и знала в последнее время, ни за что на свете не отказался бы от дочери. - Только алименты платить я не буду, - твердо сказал Хичоль. - По закону, я могу выплачивать деньги на содержание дочери только по собственному желанию. Этого желания у меня нет, так что ЮнМи не получит от меня ни воны, - холодно закончил шеф. И, клацнув кнопкой ручки, поднес ее к бумаге. Как в замедленной съемке я видела медленно сползающую с лица Шивона улыбку. И впервые проявления паники в его глазах. Это было явно не по его плану. Ему нужны были ребенок и деньги. Без денег эта девочка ему была ни к чему, лишний баласт. Вот только он, как всегда, отличился своей глупостью. - Ким Хичоль-ши, - слащаво протянул Шивон, вынимая из пальцев моего босса ручку. - Я думаю, мне нужно еще подумать над удочерением. Хичоль поднял на Шивона скептический взгляд и плавным движением поправил волосы. А я, кажется, начала понимать, что происходит. И если мои догадки верны, то Ким Хичоль - чертов гений. - Ну, что вы, Шивон-ши, вы же так хотели. Пожалуйста, удочерите, - пожал плечами Хичоль. Ким Суен, стукнув о пол каблуками, вскочила с места, гордо задрав голову. - Я думаю, мы слишком поторопились. Шивон не будет удочерять ЮнМи. По идеальному лицу Хичоля расползлась довольная и хитрая улыбка. Улыбка того Хичоля, которого я узнала в прошедшем сентябре. Того себялюбивого и самодовольного Хичоля. И, черт возьми, как я соскучилась по этой гадкой ухмылке. Судья с нескрываемым любопытством наблюдал за происходящим и, получив от Шивона согласный кивок, встал с места. - Суд по делам семьи оставляет родительские права на Ким ЮнМи за Ким Хичолем.       Радостный визг ЮнМи, счастливая улыбка Кюхена, злой оскал Шивона и стук каблуков Ким Суен. Все это слилось в одну картину, размытую моими не пойми откуда появившимися слезами. Я буквально чувствовала, как мой идеальный макияж растекается по щекам, я чувствовала сумасшедший стук моего сердца и ощущала дрожь в коленях. И чтобы сию секунду не грохнуться на пол от всех своих чувств, я нашла силы схватить свою сумку и, рыдая как дурочка, выскочить из зала заседания в поисках женского туалета. Стоя напротив широкого зеркала, я смотрела как моя подводка, тени и тушь смываются слезами и стекают по щекам, превращая меня в Пьеро. Я плакала и смеялась над своей глупостью и слишком близким восприятием всего, как идиотка. И если бы я не знала причины таких эмоций, то наверняка подумала бы, что сошла с ума. Я плакала от счастья, будто это меня хотели лишить родительских прав. И если меня так трясет, то страшно представить, что внутри переживает Хичоль. Наверняка, он счастлив в сотню раз больше меня, но как-то умудряется сдерживать это в себе. - Он же не глупая влюбленная дамочка, - хихикнула я, принимаясь поправлять вконец испорченный макияж. Кое-как исправив ситуацию на моем безумно счастливом лице, я вспомнила, что впереди еще последний рабочий день перед новым годом, а я, наводя марафет, наверняка уже опоздала. С этим судом и подготовкой к нему я совсем забыла о праздновании нового года, подарках и прочем. Мысленно ставя пометочку "Купить подарки и подготовится к празднику", я вылетела из туалета и тут же сбила кого-то с ног. Этот "кто-то" барахтаясь на полу в своем дорогом ярко-красном костюме, успел вспомнить весь мой род до пятого колена и пожелать им долгой и счастливой жизни. - Хичоль-ши, простите, - все еще улыбаясь как идиотка, я помогла шефу подняться с пола. Босс подозрительно покосился в мою сторону, освобождаясь от моей цепкой хватки. Если бы меня завалили на пол и при этом улыбались во все 32 зуба, я бы, наверное, тоже смотрела на этого человека как на идиота. - Чему это вы так обрадовались? Тому, что чуть не пришибли меня? - Вы... - вдохнула я побольше воздуха, чтобы выговориться. - Хичоль, вы просто гений! Серьезно, я думала, что уже все упущено и ничего не выйдет! Я даже успела разозлиться на вас, когда вы согласились отказаться от ЮнМи! Но потом вы... - тараторила я, но меня прервали. Тем самым дурацким образом, каким умел затыкать людей только Ким Хичоль. Щелчком. Но если раньше босс щелкал пальцами с невозмутимым выражением лица, то сейчас он улыбнулся. Самой доброй и светлой улыбкой, какой только может улыбаться Вселенская Звезда. И видя его пухлые губы в этой искренней улыбке, я не могла оторвать от них взгляда. Вот же оно - добрый и милый Хичоль! Тот Хичоль, которого мне так хотелось увидеть и узнать! Вот, стоит передо мной и улыбается. Только от этой улыбки у меня сейчас разорвется сердце. Слишком много переживаний и неожиданностей за одно утро. Хичоль улыбнулся еще шире, будто назло и приблизился к моему лицу. Близко, чертовски близко. Каждая ресничка, я могу рассмотреть его лицо, будто через лупу, и от понимания, что чертов Ким Хичоль едва ли не касается своим носом моего, я готова взвыть. То ли от радости, то ли от назойливой мысли. Сию секунду податься чуть вперед и попробовать Королевские губы на вкус. - Спасибо, ЛиНа. За то, что всегда рядом и готовы помочь, - низким голосом поблагодарил редактор, и я даже дышать перестала. От мятного дыхания Хичоля на моем лице мне совсем снесло крышу. И если до этого я более-менее держала себя в руках, то теперь мои инстинкты и чувства к редактору были сильнее моего слабого и глупо влюбленного сердечка. Отключив мозг и полностью обострив свои ощущения, я рывком подалась навстречу редактору, накрывая такие недоступные губы в поцелуе. И оцепенело замерла, когда поняла, что на мой поцелуй отвечают.