Gakuen Hetalia

Дорогой дневник, Это моя последняя в тебе запись до начала учебного года. Буквально через пару часов я уеду из Северной Америки. Местонахождение Академии W отчего-то держится в тайне, даже Мэтт отказался сказать мне, где она расположена. По его словам, всякий раз перед началом учебного года все страны отправляются в Академию на специальных самолётах. Интересно, кто придумал разводить здесь тайну мадридского двора? Вообще-то я не люблю покидать свою территорию, даже на собрания штатов езжу только из чувства долга. А сегодня я уеду чёрт знает куда, да ещё и на самолете. А это означает лишь одно: длительное ожидание. Даже страны не могут беспрепятственно пройти таможню. А уж о погрузке багажа и прочих процедурах я вообще молчу. Но долгое ничегонеделанье – это ещё полбеды. Хуже всего то, что мне придётся лететь со свой так называемой семьёй, будь она проклята! Какая жалость, что Мэтта внезапно вызвали в Академию раньше срока – помочь в чём-то студенческому совету. И поэтому мне придётся на протяжении нескольких часов терпеть этих! … Надеюсь, что в Академии всё-таки окажется весело. Потому что насколько пока я вижу – количество минусов перевешивает количество плюсов… Эмбер захлопнула дневник и убрала его в рюкзачок, который собиралась взять с собой в самолёт, чтобы скучно не было. У входной двери её уже ждал полностью собранный чемодан. Аляска взяла с собой достаточно необходимых ей вещей, хотя хотела бы иметь при себе намного больше. Основную часть поклажи составляла, разумеется, одежда, главным образом спортивная. Всё-таки без чего Эмбер точно не могла прожить – это без спорта. «Как только устроюсь на новом месте, сразу же запишусь в какой-нибудь спортклуб», - решила девушка. Она осмотрела комнату, проверяя, не забыла ли ничего важного, и надела на голову большие очки, больше напоминавшие очки лётчика. Они ей очень нравились, потому что это был подарок Канады на один день рождения в двадцатом веке. Эмбер очень ценила друга и берегла очки как зеницу ока, что не мешало ей брать их с собой во всяческие рискованные авантюры. Эмбер закинула рюкзак на спину и вышла в прихожую. С несвойственной обычной девушке силой она подняла чемодан и покинула квартиру, хлопнув дверью. Снаружи её уже поджидала машина, которая должна была отвезти её в аэропорт, где собиралась вся семья США. На место встречи она приехала одной из последних, потому что не было желания торопиться увидеть этих «идиотов». По той же причине от машины и до толпы штатов она шла со скоростью, соизмеримой со скоростью черепахи. Заметили её, конечно же, ещё издалека, но приветствовать радостными воплями не стали. Наоборот, многие штаты подобрались и нахмурились, глядя на приближавшуюся Аляску. Выражение их лиц можно было охарактеризовать как холодное и напряжённое, штаты наблюдали за названой сестрой с едва скрываемой опаской. Так бывало всегда, до того как кто-нибудь не нарушит молчание (Аляска в принципе так не делала). Сегодня это оказался «отец» или, скорее, «старший брат» ребят. Америка. Безбашенный парень весело замахал девушке. - Привет, привет, Эмбер! Чего так долго? Он подскочил к Эмбер и взял её чемодан, точнее, попытался, ибо Аляска ему не позволила. Наградив Альфреда взглядом, полном неприязни (на что тот вообще не отреагировал), девушка прошествовала мимо «семьи» к куче, в которую были свалены их чемоданы, рюкзаки и сумки, и поставила рядом свой. После чего спокойно уселась на скамейку и достала небольшую книжку, в чтение которой немедленно погрузилась с головой. Всем своим видом Аляска выражала, что ей ни до кого дела нет. - Эй, - Техас, главный противник Аляски на собраниях, тронул Америку за плечо, - оставь её. Ей никто не нужен и она тут никому не нужна. Альфред с недоумением уставился на своё «детище». - Как это никому? Мне нужна! Но раз ты так говоришь, то я, пожалуй, не буду её трогать. – И снова уставился вдаль, поджидая опаздывавших Флориду и Майями. Взаимопонимание между Америкой и его «детьми» было попросту поражающим. Через некоторое время все собрались, и штаты потянулись к стойкам, чтобы зарегистрироваться, погрузить багаж и пройти дальше. Аляска честно не могла понять, почему они – страны! – не могут спокойно сесть на самолёт. Прошёл час. Эмбер так ни с кем и не заговорила. Это стало поводом для некоего пари среди некоторых штатов, и Техас, явный алясконенавистник, проиграл, потому что он надменно сказал, мол, Аляска сама не выдержит и подойдёт поговорить. Ему сложно было поверить в то, что можно спокойно обходиться без общества других и находить какое-то приятное времяпрепровождение самому. Как и почти все «дети» Америки, он не мог прожить в молчании и одиночестве. Всякий раз, когда штаты переходили из зала в зал, Аляска неизменно оказывалась подальше от остальных и приземлялась на скамейку с той же книжкой в руках. Когда до посадки осталось не больше пятидесяти минут, Эмбер с неудовольствием поняла, что история кончается. И тут она краем глаза заметила, что рядом кто-то стоит. Это был крепкий смуглый мальчик невысокого роста, лет десяти на вид. Своими большими блестящими карими глазами он смотрел на остальную толпу штатов, но отчего-то не решался подойти. Меж тем он стоял, готовый вот-вот сорваться с места, если его позовут. Эмбер знала этого мальчугана, хотя видела его на собраниях всего несколько раз. Это был Гавайи, Ривер Пелекаи*. Пару минут Аляска задумчиво смотрела то на шумную толпу, то на брошенного всеми мальчишку. Ей хотелось вернуться к повествованию и наконец-то узнать, чем закончатся приключения путешественников, но у Ривера был настолько несчастный вид, что она отложила книжку и, собравшись с духом (Эмбер никогда не умела общаться с детьми), спросила: - Ты чего стоишь такой хмурый? Мальчик тоже не ожидал, что с ним заговорит «Сама Нелюдимость», и ненадолго оторопел. - Они обо мне постоянно забывают**, - ломким голосом отвечал он, и Эмбер поняла, что ему хочется плакать от такой несправедливости, но он ещё держится. Для Аляски подобное отношение было бы приятным, так как, наоборот, о ней все постоянно помнили. - Эй, не реви, - не подумав, ляпнула Эмбер и очень удивилась, получив в ответ яростный взгляд. - Я не реву и даже не собираюсь! – возмутился Ривер. - Ладно-ладно, - примирительно сказала Аляска и потянула его за руку. – Садись рядом. Позже, вспоминая своё поведение, она жутко сетовала на то, что была груба с ребёнком, не изменив своим привычкам, и поражалась, как она смогла, преодолев себя, подружиться с расстроенным, но обычно таким жизнерадостным мальчишкой. Ривер послушно сел и ссутулился. - Выпрямись, - велела Эмбер. – Не люблю. Гавайи немедленно вскинулся: - Да что ты знаешь! О тебе говорят, что ты никого не любишь, кроме себя, как Снежная Королева, ненавидишь нас, и была бы счастлива, если бы нас не было! Так что как ты смеешь говорить мне в лицо, что ты что-то не любишь! Вместо того чтобы клокотать от негодования, Аляска негромко рассмеялась. Мнение других штатов веселило её и льстило её самолюбию. Отсмеявшись, она позволила себе потрепать Ривера по взлохмаченным иссиня-чёрным вихрам. - Я могу говорить всё, что мне в голову взбредёт, и ничего мне за это не будет, такое уж я существо, - прежним холодным тоном парировала Эмбер. – Хотя, надо признаться, то, что обо мне рассказывают такие байки, мне очень даже нравится… Но мальчик не вслушивался в её слова – он с круглыми глазами смотрел на её лицо, такое живое и совсем не ледяное, как утверждали братья и сестры. А только что она ещё и рассмеялась. Ну как после этого верить чужим россказням, если видел подобное собственными глазами?! Ривер неосознанно распрямил спину, сразу став выше ростом, и чуть-чуть выпятил грудь, как мальчишка, который хочет казаться лучше в глазах девочки, которая ему нравится. О том, что совсем недавно он грустил оттого, что семья о нём забыла, он полностью запамятовал. - Вот видишь, - похвалила Эмбер, мысленно дивясь самой себе, - молодец. И не надо ни о кого зависеть. Я вон общаюсь по душам только с Канадой и Кубой и довольна. Так и ты постарайся, если они не обращают на тебя внимания, то и ты не стремись к ним. Найди себе кого-то, кто будет о тебе помнить вне зависимости от обстоятельств. - А… ага, - произнёс ошеломлённый Гавайи. «Что за высокопарную чушь я ему наговорила?!» - ужаснулась Аляска, мысленно хватая себя за голову. Ей было в новинку проявлять заботу о ком-то, кроме себя, Мэтью, Кумадзиро и Хорхе. - Именно так, - подтвердила Аляска и замолчала. Она не знала, как и о чём надо говорить с детьми, тем более с мальчиками его возраста, и непонятно с чего стала спрашивать Ривера обо всём на свете. Внезапно Эмбер стало очень важно разговорить этого обиженного своей семьёй мальчишку. Гавайи не стал отмалчиваться и с удовольствием принялся отвечать. Спустя некоторое время оба с удовольствием обнаружили, что беседа у них получается весьма и весьма приятная и интересная. Когда началась посадка, Америка вспомнил о двух своих обделённых его «отцовской любовью» штатах и вместе с остальными был в глубочайшем шоке: «Сама Нелюдимость» и Гавайи, которого он боялся подпускать к грубой и холодной девице, миролюбиво болтали. - Э-э, Эмбер?.. Ривер?.. – проблеял он от удивления. Те отвлеклись от обсуждаемой темы (Эмбер одарила Америку уничтожающим взглядом) и, глянув на табло, подхватили свои сумки-рюкзаки ручной клади. Войдя в самолёт и узнав, где её место, Эмбер понимающе хмыкнула и проследовала к указанному креслу. Нет ничего удивительного в том, что её посадили одну. Жалея лишь, что нельзя было слушать музыку в наушниках, Аляска устроилась поудобнее и пристегнулась. Когда самолёт начал взлетать, большинство штатов предпочло поспать. Эмбер же уставилась в окно: ей нравилось наблюдать за пейзажем за иллюминатором, особенно когда земля медленно отдаляется и уменьшается. Когда самолёт вошёл в слой облаков, Аляска оторвалась от окна и решила перечитать свою книжку. Как ни странно, долго наслаждаться одиночеством она не смогла: воспользовавшись дрёмой своих соседей, к ней пробрался Ривер. - С тобой очень интересно, - признался мальчишка, устроившись рядом. – А то они все спят. Скучно. - Как я тебя понимаю! – в сердцах произнесла Эмбер. Ей в обществе «семьи» всегда было скучно, даже когда они бодрствовали. Исключение составлял Америка: Аляске всегда приходилось быть начеку, ведь Альфред мог выкинуть что угодно. - А что за книжка? – полюбопытствовал Гавайи. – Расскажи! И Эмбер послушно принялась пересказывать сюжет истории. Ривер слушал затаив дыхание и не разу не перебил, за что девушка была ему очень благодарна – остальные штаты вечно прерывали её, если уж она соизволила что-то сказать. Так эти двое и провели время полёта. Оба немного нервничали, не зная, что будет в Академии, но Аляска этого умело не показывала, а Ривер старался скрыть волнение за громким смехом. Проснувшиеся ближе к посадке штаты снова были в шоке. Если Аляска искренне смеётся и улыбается, значит, мир скоро подойдёт к концу. Наивные. Ривер не отходил от Эмбер ни на шаг. И даже вызвался везти её чемодан, от чего та отказалась. И по каменной дорожке, ведущей к воротам Академии, они шли вместе, хоть и позади всех. По мере того, как величественный комплекс зданий приближался, огромная компания всё больше замедляла шаг. А уж когда они оказались в холле, то и вовсе задержались минут на десять, осматриваясь. Аляска и Гавайи тоже были сражены наповал красотой архитектуры и интерьера, поэтому не замечали других учеников, успевших приехать ещё раньше американской семьи. Некоторые ребята останавливались, чтобы поприветствовать Америку, и шли дальше по своим делам. - Прошу прощения… Аляска? – вдруг окликнул Эмбер незнакомый девичий голос. Она повернулась и увидела незнакомую загорелую девушку с двумя длинными тёмными хвостиками, завязанными ярко-красными лентами, и тёплыми карими глазами. Одета она была в форму Академии: белую блузку и красно-коричневую юбку в клетку. Надо сказать, от неожиданности Аляска оторопела и впала в ступор. Она настолько привыкла к своей «семье», не любившей её (кроме Америки), и своим друзьям, что ей даже в голову не могло прийти, что кто-то добровольно решит с ней познакомиться. Ей казалось, что все здесь должны знать, кто она такая, и держаться подальше. - Меня зовут Агава Тогуас, я – Республика Сейшелы, - приветливо улыбаясь, представилась девушка. Аляска подозревала, насколько глупо выглядит со стороны: круглые от удивления глаза, странное выражение лица, переходящее от холодного к недоумённому, вскинутые и скрытые за чёлкой брови. Но она ничего не могла с собой поделать, даже дар речи потеряла. Положение, грозившее перейти в неудобное, спас Гавайи. Вынырнув из-за спины сестры, он задорно хихикнул и представил их обоих: - А мы – штаты Америки! Я Гавайи, Ривер Пелекаи, а это действительно Аляска, Эмбер Л. Айсснап. - Приятно познакомиться! – сказала Агава и взяла новых знакомцев за руки. – Надеюсь, мы подружимся! Если хотите, я могу сразу показать вам ваши комнаты, а ещё могу дать ознакомительный тур по Академии. Ривер просиял и повернулся к сестре. Аляска пришла в себя и задумчиво смотрела на Агаву, не доходя до грубости. - А откуда ты можешь знать, где наши комнаты? – подозрительно спросила она. Свою натуру Эмбер перекроить не могла: к незнакомым людям она всегда относилась так, будто ожидала от них подвоха. Агава, продолжая улыбаться, нервно сглотнула. Когда Россия попросил её об этой услуге, она, конечно, догадывалась, что с этой девушкой будет нелегко, но кто же мог знать, что настолько! - Я член студенческого совета, поэтому я в курсе, - неловко объяснила Сейшелы. Воспоминания о том, как её туда приняли, до сих пор были не самыми приятными. - А-а, - протянула Эмбер и продолжила допрос. – А почему ты подошла именно к нам? На этот раз Сейшелы не растерялась и быстро ответила: - А остальных уже увёл Америка. Наверное, вы так засмотрелись по сторонам, что не заметили. И действительно, никого из штатов поблизости не было. Аляска запоздало вспомнила, что Альфред здесь давно учится и должен знать, где что находится, потому-то и взялся быть проводником для своих «чад». - Ясно, - сказала Эмбер и довольно миролюбиво попросила Агаву проводить их. Сейшелы, радуясь, что Эмбер «оттаяла» и больше не смотрит на неё волчьими глазами, повела их по коридорам. Они петляли, как самый настоящий лабиринт, и через десяток поворотов Ривер признался, что обязательно заблудится в одиночку. Аляска тоже не была уверена в своём чувстве направления. Когда Сейшелы привела их на нужный этаж, Эмбер с неудовольствием выяснила, что Ривера поселили чуть ли не в противоположный конец коридора, в одну комнату с Массачусетсом, а её саму, как всегда, одну. Пожалуй, это был первый раз, когда она пожалела о своей замкнутости. Гавайи распрощался с девчонками и скрылся за дверью: он торопился отвоевать хотя бы половину комнаты у драчливого Массачусетса и распаковать вещи. Он уже успел пообещать Аляске, что запишется с ней в один спортивный клуб: живой и активный, он не мог прожить без движения. Эмбер оставила чемодан в комнате и решила посмотреть на Академию. Разумеется, вместе с Агавой. Какой бы ни самостоятельной она была, Аляска была вынуждена признать, что в одиночку мгновенно потеряется. Прогуливаться с Сейшелами оказалось не так плохо, как ожидалось. Эмбер пришлось согласиться с тем, что, замкнувшись в себе, она многое потеряла. Агава щебетала обо всём на свете, перескакивая с уроков и забавных происшествий на какие-то свои личные впечатления и отношения с другими странами, и не особенно допекала Аляску расспросами. Сумев выяснить, где предположительно находится сейчас Мэтью, Эмбер стала куда веселее и даже посмеялась над парой шуток, пересказанных Сейшелами. Ей не терпелось встретиться с другом и поведать ему о первых впечатлениях в школе. Агава, узнав, что скромный и робкий Канада – близкий друг Аляски, тут же вызвалась проводить Эмбер к нему. Пока они шли по бесконечным коридорам, Эмбер решилась разузнать об учебной программе. Когда выяснилось, что оба класса штатов будут проходить только американскую историю, Аляска возмутилась и сказала, что сделает всё что угодно, лишь бы не изучать это. - Тогда тебе, наверное, надо поговорить с председателем совета, - посоветовала Сейшелы. – Если тебе больше интересна зарубежная история, то можно перевестись в один из европейских классов. Наверное… - Тогда я встречусь с Мэттом и после этого обязательно займусь этим вопросом, - решила Аляска и ускорила шаг. Когда они подходили к комнате студенческого совета, где как раз должны были решаться какие-то проблемы, девчонки услышали крики и громкую ругань. - Интересно, что там происходит? – пробормотала Агава, встревожившись не на шутку. Эмбер, недолго думая, схватилась за ручку и рванула дверь на себя. От увиденного ею внутри комнаты она не знала, смеяться ей или хмуриться. * Пелекаи - фамилия Лило и Нани из "Лило и Стича". Мои познания в области имён жителей Гавайев ограничиваются этим мультиком ^^'. ** На одном из уроков географии, посвящённых США, моя учительница спросила, какой штат всегда забывают при перечислении. Мы такие: «Аляску, наверное!» А она говорит: «Нет, Гавайи». Мы были сильно удивлены.