Фокус

Блэр всегда знала, что она особенная. Ещё с раннего детства, когда она выиграла робота-куклу в лотерею, она поняла, что всё в её жизни сложится удачно. И даже уход отца не повлиял на это. Чего не скажешь о самосожжении матери. После смерти такого дорогого ей человека Блэр стала не так уверена в себе. Замкнувшись и отойдя от окружающих, девятилетняя Блэр целый год была серой мышью. Она больше не носила такие яркие одежды, не была лучшей во всём. Но спустя год всё прошло. Только Бог знает, что стало причиной такой резкой смены настроения, но капелька спонтанности и неординарных решений всё-таки осталась в Блэр, несмотря на такие большие потери. И теперь она живёт с Джеферсоном, старшим братом, всё так же учится в школе, ходит на танцевальный кружок. Правда, в последнее время — Джеф связывает это с её возрастом, — она стала более своевольной и не подчиняется никому. Живёт только так, как хочет. Конечно, старший брат пытался на неё воздействовать, но безуспешно. Итак, Блэр проснулась. Она спала не на большой и красивой кровати с балдахином и автоматическим роботом, который готовит ей напитки, как хотела, а на надувном матрасе. Её комната была не огромной, размером с классную комнату, а всего лишь маленькой лоджией. Но даже эту продолговатую и узкую комнатку Блэр превратила в произведение искусства. Завесив окна тканью с узорами, напичканными фосфором (из-за чего те светились), застелив матрас разнообразными простынями и положив несколько больших подушек и большое пуховое одеяло, развесив на стенах рисунки и разложив одежду в большом шкафу — который она, кстати, нечасто закрывала, — она создала себе маленький мирок размером с маленькую комнату. Блэр всегда гордилась именно своей комнатой, но не пускала туда никого, кроме избранных. Она даже стёкла на двери и окне, которое выходит в комнату, завесила той же тканью с фосфором. Когда девочке было плохо, она уходила в комнату и пропадала там целый день. Джеферсон уже давно гадал: как она там не умирает с голоду, ведь иногда сестры не видно днями, но увидев однажды, как Блэр притащила с собой большую сумку из продуктового магазина, он понял, куда она девает карманные деньги. Но вернёмся к событиям того утра, которых она ещё долго будет жалеть. А именно о том утре, когда она впервые за долгое время проснулась в одной квартире с чужим ей человеком, Эмилией. Услышав, что будильник уже давно трезвонит, Блэр попыталась выключить его, но безуспешно. Ещё вчера она поставила его в режим, в котором будильник будет работать не переставая, пока не пройдёт десять минут. Поняв, что дальше поспать ей не удастся, Блэр сбросила с себя одеяло, выпуталась из простыней и пошла одеваться. Через двадцать минут девочка уже сидела у себя в комнате и завтракала печеньем, запивая его водой. Джеферсон и Эмилия ещё спали, что неудивительно. Часов до трёх он уговаривал гостью уснуть в его комнате, ведь ему несложно поспать в зале. Ведьма лишь отмахивалась и говорила, что не хочет ему мешать, и в конце концов взяла верх. Джеферсон пошёл спать к себе, а Эмилия уснула на диване. Правда, кое-что молодому некроманту таки удалось отстоять. Он укрыл ведьму своим пуховым одеялом, несмотря на сопротивления той. Ровно в семь пятьдесят Блэр вышла из своей комнаты, закрыла её на ключ — да-да, она комнату даже на ключ закрывает — и пошла на выход. Все ещё спали, когда она закрыла входную дверь и вызвала лифт. Погода была такой же, как и всегда. Солнечно, но дует холодный ветер. Посильнее укутавшись в плащ, Блэр надела сумку на одно плечо и пошла в школу, которая была за соседним домом. Она вошла в класс за пять минут до звонка, разложила вещи и стала ждать, пока к ней будут подходить одноклассники и интересоваться, как дела. Блэр считает их всех немного туповатыми, но хорошими друзьями. Она со всеми хорошо ладит, но не подпускает их ближе, чем простых хороших знакомых. Она знает, что её все любят, все хорошо к ней относятся, но найти себе лучшего друга она не торопится. Вернее, она не торопилась, а сейчас уже слишком поздно. К девочке подошла Кая, слишком высокая и умная для своих тринадцати. — Привет, — она положила вещи рядом. — Я сяду с тобой? — Ага, — кивнула Блэр. Кая села рядом и достала планшет. Последние лет пять они носят в школу только планшеты и стилусы для заметок. Учебники, тетради и дневники встроены в парты, нужно только ввести своё имя, и изображение предмета тут же появится. — Как дела? — Кая повернулась к Блэр. — Отлично. У тебя как? — Да тоже хорошо. Слушай, а помнишь Дафну? Ну ту девочку с каскадом на голове. Так вот, она приглашает тебя на её день рождения, в эту субботу на два часа дня. А ещё её брат, Дилиан, приглашает в пятницу на четыре. Ну и я приглашаю, но это через неделю, в пятницу сразу после школы. Ты придёшь? — Да, конечно. А, кстати... Но Блэр не успела договорить. Прозвенел звонок, и в класс зашла учительница, мисс Оребонт. Она была дамой средних лет с ужасными причёской, голосом и характером. Никто её не любил. Она снова села на стул, который прогнулся под её весом, и своим гнусавым басом проговорила: — Открыли учебники, у нас математика. Так, алгебра на странице сорок семь. Быстро, шевелитесь! То, что вчера был праздник, не даёт вам право вести себя как чёрт знает кто. — Мисс Оребонт? — В класс постучалась мисс Налл, слишком миниатюрная по сравнению с математичкой. Эльза Налл была невысокой, стройной брюнеткой, которая вечно носила платья. Кроме того, она классная руководительница класса Блэр. — Я ненадолго. Это Майя Дорбе, она приехала к нам из Польши и будет учиться с вами в одном классе. — Привет, — девочка слегка поклонилась. Блэр принялась рассматривать её внешность. Длинные золотистые кудри, которые блестят явно не естественным блеском, фигура как у взрослой девушки, большие бирюзовые глаза, маленький нос и красивая линия губ. Слишком уж эта Майя идеальная. Но не соперница Блэр, совсем нет. Прозвенел звонок, и мисс Оребонт, пробубнив что-то вышла из класса. Запись "АЛГЕБРА" сменилась на "ЛИТЕРАТУРА". Блэр встала со своего места и подошла к новенькой. Надо было рассказать ей, кто есть кто, пока этого не сделал кто-то другой. Тем более, надо было нейтрализовать конкурента, ведь с такой внешностью Майя могла занять место Блэр, хоть и с мизерной вероятностью. Девочка подошла к новенькой, которая смирно сидела за партой. — Привет, моё имя Блэр, — улыбнулась она. — Показать тебе школу? — Что? О нет, не надо, не утруждай себя. Потом как-нибудь пойму, разберусь. Но спасибо, что предложила. Майя мило похлопала глазками и улыбнулась. Блэр удивилась, что ей отказали, ведь до этого момента отказ в её помощь был чем-то необычным и нереальным. — Эй, Блэр! — к ней подошел Рэнд, одноклассник. — Идём в столовку? Не успела Блэр ответить, как новенькая перебила её. — О, а можно и мне? Заодно школу покажете. А то боюсь, что запутаюсь. Она встала с места, оттолкнула Блэр и стала возле Рэнда. — Да, хорошо, — согласилась Блэр. Всю дорогу в столовую Майя не давала Блэр и слова сказать, всё время говорила о себе и лишь иногда расспрашивала что-то о школе. В столовой она забрала последнюю порцию фруктового салата, хотя слышала, что её собирается взять Блэр. А когда они всей компанией подошли к столу, то заняла место Блэр возле окна. Поставив на соседний стул сумку, она стала разговаривать с Рэндом. Блэр собралась уже убрать её и сесть рядом, как тут новенькая резко повернулась к ней и закричала: — Что ты делаешь, тут же моя сумка! — Я просто хочу сесть, — пожала плечами Блэр. — Занято. — Майя положила руку на сумку, не давая девочке убрать её. — Сядь за другой столик. — Но я... — Да, Блэр, садись за другой, — кивнула Кая. — Потом поговорим. И тут все чувства и эмоции снесла какая-то волна, оставляя после себя грусть и смущение. Блэр смотрела на лица людей, которых она подружила, которых она называла друзьями и понимала, что они никогда такими и не были. Она — и никто другой, — основала эту компанию, была их предводителем, но сейчас они сами выставили её за порог дома их дружбы. Что любой мог бы занять её место, и им было бы всё равно. Блэр, стараясь сохранять безэмоциональное выражение лица, развернулась и села за другой столик в другом конце зала. Она сидела одна, поедая салат из овощей. Иногда девочка поглядывала на своих «друзей», но видела только, как они смеются, и что все взгляды устремлены на Майю. Уроки проходили, как в тумане. Рядом сидела Кая, но она переписывалась с Майей сообщениями, а со звонком сразу же спешила к ней, как и вся компания Блэр. Даже одноклассники как будто забыли о ней и больше подходили к новенькой. «Ничего! — успокаивала себя Блэр. — Они скоро забудут о ней, она же просто новенькая, интересная. Просто новенькая». Но на последнем уроке, на музыке, Блэр не сдержалась. Она всегда была лучшей на этом уроке. Мисс Брайт, учительница музыки, всегда вызывала её на выступление, ведь природа наделила Блэр красивейшим голосом. Вот и на этот раз Блэр была готова вернуть себе всеобщее внимание балладой, которую она недавно услышала на радио. После того, как они разобрали тему урока, учительница вызвала Блэр на середину класса, включила проигрыватель. Зазвучала музыка, Блэр рассматривала лица одноклассников, к которым как будто вернулся интерес к ней. Все смотрели на неё, из-за чего девочка еле сдерживала самодовольную улыбку. Она спела. Спела очень красиво, как, впрочем, и всегда. Класс зааплодировал, учительница тоже. — Молодец, Блэр! Десять баллов. — Мисс Брайт одобрительно посмотрела на неё. Блэр посмотрела на новенькую и одарила её самым самодовольным взглядом, который только смогла изобразить. Заметив это, Майя только хмыкнула и подняла руку. — Мисс Брайт, а можно и мне спеть? — спросила она своим тоненьким и одновременно вредным голосом. Учительница кивнула, Майя вышла на середину класса и заявив, что будет петь а капелла, запела что-то на польском языке. Все заслушались её, из-за чего Блэр ещё больше злилась. Сама не заметив как, она расцарапала краску на персональной карточке. Когда Майя допела, учительница похвалила её и тоже поставила десять баллов. — Очень замечательно, что в наших рядах пополнение, Майя. Надеюсь, что ты скоро догонишь Блэр и будешь петь так же профессионально, как и она. В этот момент Блэр ухмыльнулась и с вызовом посмотрела на новенькую. Но ей, казалось, было всё равно, Майя даже не удосужилась посмотреть на Блэр. Она смотрела только в глаза учительнице, мерзко улыбаясь. — Скорее наоборот, — вдруг сказал кто-то совсем рядом. Кая... — Скорее Блэр догонит Майю. Класс лишь закивал. Глаза Блэр наполнились слезами и она выронила карточку из рук. Кая, как она могла так поступить?! Краем глаза Блэр заметила, что Майя смотрит на неё. Её лицо, казалось, не выражает никаких эмоций, но глаза сказали всё за неё. Насмешка во взгляде Майи почему-то задела её. — Кто бы говорил, Кая! — вдруг сказала Блэр, вставая. — Самой то тебе медведь на ухо наступил её в утробе матери, что ты понимаешь в музыке?! По классу покатились смешки и шепот. Учительница попросила Блэр сесть, но та не согласилась. — Какие вы продажные! Я рада, что не подпускала вас ближе. Появилась новенькая и всё, да? А ещё друзьями называетесь! — Блэр, сядь, — повторила свою просьбу мисс Брайт. — Да, Блэр, сядь. Чего ты завелась? — Кая смотрела на неё с непониманием. Именно из-за этого взгляда Блэр и взорвалась. — Да идите вы все знаете куда?! Плохие вы друзья, очень плохие. Всю жизнь я была с вами рядом, доверяла вам, и вы мне тоже доверяли! Мы были друзьями! Но раз так, то Кая любит тебя, Эдвин, а ты, Эдвин, любишь Рэнда. Да-да, вы сами мне говорили! Я знаю о вас всё, тупые вы бараны! — Да врёшь ты всё, я не люблю Рэнда, он же рыжий. — закричал Эдвин с задней парты. Заметив, что весь класс уставился на него, покраснев, добавил: — И парень. — Сядь, — попросила Майя. — Ох, только ты рот не раскрывай! Задолбала уже! Весь день носишься с моими друзьями! Своих мало, да? А, прости, да, у тебя же их нет. И вообще, сумка твоя дебильная. И ты сама дебильная. — Так, Блэр! Немедленно... — мисс Брайт встала со своего места. — Не лезьте, мисс Брайт! — Блэр сама удивилась, что сказала такое. — Ты переходишь все границы, Блэр, и поступаешь глупо. Я была слепой, когда думала о тебе как о лучшей подруге. — Кая с ненавистью посмотрела на девочку. Вот тут Блэр и не сдержалась.

***

Джеферсон ушел на работу, оставив Эмилию одну. Девушка от скуки навела порядок во всём доме, разложила вещи в шкафах, помыла полы и починила сломанные вещи. Потом она приготовила еду и заполнила холодильник чуть ли не до конца. Только-только сев отдохнуть, ведьма тут же подорвалась и пошла к звонящему телефону — так его, кажется, назвал Джеферсон. Нажав на зелёную кнопку, Эмилия увидела, что на мониторе появился пожилой человек с седыми усами. Он был в толстых очках, чёрном пиджаке и синей рубашке. На шее висел чёрный галстук. — Здравствуйте. Вас беспокоит мистер Джош Глайд, директор школы, где учится Блэр. Вы ей кем приходитесь? — Я? — Эмилия судорожно стала вспоминать степени родства между людьми. — Я её... тётя. — Тётя? А где её брат? — На работе. — Ладно, тётя так тётя. — Джош Глайд был явно недоволен. — Блэр подралась. Приедете за ней? — Блэр подралась?! — переспросила Эмилия. — Расскажу всё на месте. Жду вас, мисс... как вас? — Вич. Эмилия Вич. — Да. Жду вас, мисс Вич. Он отключился, а Эмилия так и осталась стоять перед столом с широко раскрытыми глазами. Как так подралась?! Казалось, что Блэр на это не способна. Но внешность обманчива, Эмилия уже давно поняла это. Ведьма стала перед зеркалом и стала колдовать со своими вещами. Щёлкнув пальцами, она одела себя в штаны из синей, твёрдой на ощупь ткани и в белую рубашку. Вообще, она нарядила себя в одежду девушки на плакате рядом с зеркалом, но неважно. Эмилия закрыла дверь и поспешила в школу. Джеферсон объяснил, где она находится, так что Эмилии не составило труда найти её. Быстро забежав в школу, она попросила проводить её в кабинет директора. Это был большой кабинет в большим столом, большими книжными полками, большим окном с тяжелыми шторами, огромным тёмно-зелёным диваном диваном и креслом. Всё в этом кабинете было большим, включая директора, который бы не поместился на обычном кресле. Он сидел за столом и говорил что-то Блэр, но она не слушала. Эмилия постучалась в кабинет и несмело вошла. — Здравствуйте, госп... э-э-э-э... мистер Глайд. — Джеферсон объяснил, что обращения «господин» и «госпожа» уже давно не используются, так что придётся привыкать. — Здравствуйте, мисс Вич. Полюбуйтесь на вашу племянницу, — Джош Глайд указал на Блэр, сидящую на диване. Её волосы слегка растрепались, на костяшках были следы крови. Рукава рубашки были разорваны, как и воротник. Блэр обрабатывала раненую коленку какой-то жидкостью, иногда морщась. — Блэр... — только и смогла сказать Эмилия. — Давай, Блэр, расскажи тёте, что произошло. Девочка подняла глаза на директора. — А смысл? Вам не понять, вы не были тринадцатилетней девочкой, мистер Глайд, вот вы и не понимаете. — Твоя тётя была. — Моя кто? — удивилась она. — А! Тётя! Ну ей я расскажу потом. — Присаживайтесь, мисс Вич, — Глайд указал на огромное кресло. Эмилия села на край, чуть не провалившись. — Итак, Блэр закатила истерику на ровном месте, побила Каю Уокер, свою одноклассницу, и Майю Добре, вторую одноклассницу. Кроме того, она успела порвать учительнице блузу, сломать однокласснику очки и сильно поцарапать другого. Что с ней? — Я не знаю, но обязательно с этим разберусь! — пообещала Эмилия. — Уж надеюсь, мисс Вич, ибо это выходит за все рамки. Но я, в свою очередь, наказываю её от лица школы. Пять часов общественных работ и лишение экскурсии в Марианскую впадину. — Вы не смеете! — закричала Блэр. Она ждала экскурсии в Марианскую впадину целый год. — Смею, девочка, смею. И это навсегда останется огромным жирным и чёрным пятном в твоём личном деле. А теперь уходи. Живо! Блэр отставила пузырёк и ватку и вышла из кабинета, хлопнув дверью. — Мисс Вич, я понимаю её. Уход отца, самоубийство матери и её брат-инвалид... Девочке тяжело. Но нужно её как-то усмирить. Школа уже предлагала удочерить её. У нас есть чудный детдом рядом, она бы жила там, ходила в нашу школу, она бы была льготницей, проблем с деньгами бы не было. Подумайте над этим. — Обязательно. А теперь могу ли я идти? — Эмилия встала с кресла. — Разумеется. Не могу вас больше задерживать. До свидания. — Конечно. Эмилия вышла из комнаты и увела Блэр, которая выслушивала нравоучения секретаря. Блэр забрала вещи из коридора и вместе с Эмилией вышла из школы. Солнце светило, было намного теплее, чем утром. До дома они шли в тишине. Только возле самого подъезда Эмилия пригласила Блэр присесть рядом на скамейку. — Что? — спросила девочка. — Что произошло? — Эмилия старалась говорить как можно мягче. И тогда Блэр рассказала ей о том, каким «весёлым» был её день. Рассказала, что разозлилась на друзей, с лишним пафосом рассказала о драке. Эмилия выслушала её и посмотрела на девочку с улыбкой на лице. — Я могла бы соврать, что твои одноклассники и учителя идиоты, но зачем врать, если это правда? Не бери в голову, они сами виноваты. — Правда?! Я знала, что ты меня поймёшь! Только... Эмилия, не говори об этом Джефу, он меня убьёт. — Не буду. — У меня ещё остались деньги, я хотела потратить их на продукты... но у меня ещё осталась еда, так что поехали в зоопарк, а потом в кино? Это очень интересно, вот увидишь. — А нам хватит? — Ученический, — Блэр достала из сумки карточку с её изображением, прикрывая пальцем расцарапанную часть. — Скидка на всё-всё-всё 50%. Пошли? — Пошли. Блэр вскочила со скамейки и помчалась к подземному переходу, Эмилия еле успевала за ней. Странно, но в этой безбашенной девочке она узнавала себя.

***

Зоопарк был большим парком, где за невидимыми ограждениями жили разные звери. На входе в парк стояла касса и несколько ларёчков с разнообразной едой: с мороженным, соками, коктейлями, фастфудом. Блэр потянула Эмилию к ларёчку с гамбургерами и купила два чизбургера. Эмилия неуверенно посмотрела на еду, которая, несмотря на аромат, выглядела не очень съедобно. — Думаешь? — спросила она. — Уверена, — заверила её девочка, поедая свой чизбургер. Потом они купили два билета (Эмилии всё таки пришлось наколдовать немного денег, ведь Блэр, как всегда, просчиталась) и зашли в зоопарк. Было не так много людей, как по выходным, но и не так мало, как утром в будний день. Как раз достаточно людей, чтобы и не потеряться, и не чувствовать себя одиноко. Эмилия и Блэр медленно проходили между вольерами. Но львы, бегемоты, гепарды, волки и прочие были не такими интересными, как магические существа. Из-за истребления любой магии последних сейчас было очень мало, и держали их только в элитных зоопарках. Благо, Блэр и не жила в днище, так что их зоопарк славился несколькими магическими существами и даже последней живой химерой. Блэр, предвкушая восторг Эмилии, подвела ведьму к вольеру с единорогом. Белоснежное, изящное и грациозное животное мирно щипало траву. Рог отливал серебристо-розовым цветом. Этот единорог был не единственным, в дальнем углу пасся ещё один. Такой же белоснежный, с таким же красивым рогом. Блэр посмотрела на Эмилию, предвкушая восторг, но она ошиблась. Ведьма с грустью смотрела на животных. — Эмилия, да что такое? — нетерпеливо спросила девочка. — Их держат в неволе... Бедные существа, они ведь вольные и свободолюбивые. На это Блэр не нашла, что ответить. Всем своим видом животные давали понять, что скучают и мучаются. Медленно жуя траву, они даже не подняли взгляда на посетителей. Эмили поспешила отойти от вольера. Блэр же потянула её дальше. Следующим был пегас. Он был всего один, но и одного хватило на то, чтобы оставить неизгладимое впечатление. Он был серебристым, с огромными крыльями примерно такой же расцветки. Белая грива развевалась на ветру. Он пил воду из ручья. — Он хоть не помирает? — спросила Блэр. Эмилия ничего не ответила. Вечно ходить по зоопарку они не собирались, но задержались там намного дольше, чем планировали, так что кино пришлось отложить, ведь если они опять придут поздно, то обеим достанется от Джефа. И так, разговаривая о чём-то весёлом, Блэр и Эмилия покинули зоопарк и, поймав такси, поехали домой.

***

Спустя примерно час они уже стояли на кухне. Джеф ещё не пришел, так что было немного времени для того, чтобы приготовить еду. Блэр настаивала на том, чтобы Эмилия наколдовала что-нибудь вкусного, а потом сказать, что они приготовили это сами, но ведьма была против. В конце концов они решили, что Эмилия наколдует продукты, а потом вместе с Блэр они приготовят еду. Но какого же было их удивление, когда, разложив все продукты на столе, Блэр призналась, что не умеет готовить. Эмилия лишь вздохнула. Нет, эта девочка неисправима. Покопавшись во Всемирной Паутине, они нашли старый рецепт сырного пирога. Убрав старые и наколдовав новые продукты, они принялись готовить. Все не заладилось с самого начала. Пока Эмилия растапливала масло, Блэр умудрилась рассыпать муку, пытаясь пересыпать её в стакан, держа и емкость и две тысячи грамм муки на весу. Способности Эмилии вдруг пропали (чему она была совсем не рада, но были дела и важнее), так что убирать пришлось самим. Благополучно забыв о масле, Эмилия еле-еле спасла его от застывания. А Блэр в это время, пересыпав полтора стакана в миску, сидела и ела муку. После девочка разбила два яйца, пытаясь ими жонглировать (в этот момент Эмилия произнесла что-то на Старом языке, говоря, что это непереводимый речевой оборот). Но они всё таки замесили тесто, добавив туда ещё немного ингредиентов. После разделили его на две части (Эмилия делала сама, ведь Блэр всю время, пока месила тесто, ела его руками) и спрятали в холодильник. Теперь дело, вроде, было за малым — начинкой. Но не тут-то было. Блэр вызвалась тереть весь сыр, но из-за неосторожности в самом конце поцарапала себе палец, а когда увидела, что капля крови упала в миску, то оправдывала это тем, что теперь из этого сыра можно сварить оборотное зелье, и нервно засмеялась. Но, в конце концов, у них получилось сделать и начинку. Эмилия включила духовку, и после они с Блэр выложили на противень тесто и начинку. В сыром виде это выглядело не так уж и плохо (Блэр даже предложила съесть так). Пока пирог готовился, Блэр притащила домашние задания, и Эмилия помогла ей сделать уроки. Как оказалось, ведьма разбирается в алгебре, геометрии и истории, но совсем слаба в географии, так что Блэр, не скрывая самодовольной улыбки, рассказывала гостье о «командирских» картах. Дверь открылась, и в квартиру зашел Джеферсон. Он закрыл дверь и удивлённо посмотрел на девушек, сидевших за столом в кухне. — Соседи опять что-то готовят? — спросил он. — Нет, это мы с Блэр, — ответила Эмилия. — Блэр умеет готовить?! — удивился он. — Да, умею, братец-дурак, и получше, чем ты готовишь козни обидчикам. — Ой-ой-ой, — перекривлял её Джеф. Затем он скрылся в комнате — пошёл переодеваться. Пока его не было, Эмилия достала пирог из выключенной духовки (он был готов ещё примерно десять минут назад) и поставила его на дощечку. Составив карту, Блэр унесла школьные предметы в комнату и затем вернулась. Сразу после неё пришел Джеф, и они все втроём сели ужинать. Пирог съели быстро, а затем сели пить чай с печеньем. Каждый делился впечатлениями за этот день. Каждый убеждал себя, что был откровенен, но это не так. Джеф, например, умолчал о том, что печенье он украл, а Эмилия и Блэр не рассказали ему о драке. Ближе к одиннадцати вечера Блэр ушла спать. Эмилия сразу после её ухода собрала грязную посуду и стала мыть её, а Джеф тем временем сел рядом и обратился к ней: — Я узнавал в своих кругах... Можно вернуть тебя обратно, но сделать это нужно или с помощью заклятья, или с помощью зелья. Последнее маловероятно, ведь сейчас уже не та флора, и найти нужное будет очень тяжело, если вообще возможно. Но ты не переживай, всё хорошо будет. Я помогу. — Это очень мило, Джеферсон, что ты так заботишься обо мне, но я ещё этой ночью поняла, что ничего не получится. Всё слишком... слишком по-другому. Я не смогу вернуться и останусь здесь, в вашем времени. Но меня волнует другое: к нам относятся как к изгоям, называют нас инвалидами, недоразвитыми. Это страшно. Но не переживай, я справлюсь. Первое время побуду у вас, а потом... потом как получится. Но я не пропаду. Эмилия села напротив и стала крутить в руках стилус, которым Блэр составляла карту. — Ты умалчиваешь о чём-то? — Джеферсон не решался заглянуть в глаза гостьи. — Нет. То есть да. Моя магия не так проста, как кажется. Я могу колдовать только в определённые фазы луны. Когда она нарастающая и по полнолуниям. В полнолуние приходит пик моих способностей и, если и колдовать серьёзно, то только в это время. Убывающая луна потихоньку лишает меня способностей, а в новолуние их и вовсе нет. Сейчас убывающая, скоро новолуние. Так что колдовать я не могу. И так будет всегда, пока я не покину этот мир и не отправлюсь в мир Иной. — Мои способности от луны не зависят, — пожал плечами Джеф. — Зависят, но ты сам об этом не знаешь. Ты колдуешь не так часто и не так сильно, как я. Луна всегда была спутницей ночи и наших сил. Мы все зависим от неё. — Ты так необычно говоришь, прямо у-ух! — Джеф засмеялся и, увидев вражение лица Эмилии, замолчал. — Э-э-эм... я помогу тебе, Эмилия, правда. — Спасибо, я благодарна тебе, Джеферсон, — она взяла его за руку. Джеф смущённо опустил глаза и залился краской. Эмилия тоже боялась посмотреть на него и поэтому рассматривала его руку. Бледную, худую, её легко можно было представить держащую посох с черепом какого-нибудь животного на конце. — Да поцелуй же ты её! — тишину вдруг нарушила Блэр. — Чёрт, ребята, да вы похлеще сериалов будете! Я так никогда ещё не переживала за отношения героев, чем за ваши. Эмилия быстро отпустила его руку и отвела взгляд к окну, надеясь, что никто не заметил, как она покраснела. Джеферсон же, в свою очередь, сердито глянул на сестру, но та, вместо того, чтобы побояться, лишь разразилась смехом: — А-ха-ха, Синьор Помидор! А-ха-ха-ха, красный как томат! Джеф-томат, Томатоджеф! А-ха-ха-ха-ха! Я не могу, глянь на себя! Ты как эмблема Магов Огня! А-ха-ха-ха-ха! — Что. Ты. Тут. Забыла? — чётко выделяя каждое слово, спросил Джеф. — Стилус забыла, кетчуп, — девочка забрала стилус и, хихикая, ушла.

***

В этот день все будут засыпать, думая о разных вещах. Блэр, например, посильнее натянет одеяло, закутается в него и будет вспоминать о том, что сегодня произошло. Она мысленно попросит прощения у всех одноклассников и, утерев слёзы, уснёт. Она не хотела никого поранить, конечно нет. Просто это ведь её место, это ведь она особенная. Да, так она и будет себя успокаивать, отрицая горькую правду, в которой она боится признаться даже себе. Джеферсон долго не сможет заснуть, думая о том, как он мог поступить сегодня вечером, чтобы не выглядеть дураком в глазах Эмилии. Он посмотрит на одеяло, которым укрыт, и тихонько встанет с кровати, возьмёт его в руки и выйдет в зал. Перед сном Эмилия отдала ему одеяло и сказала, что ей и так слишком много чести. Джеферсон же, боясь с ней заговорить, промямлит что-то и заберёт одеяло. Но ведь сейчас она уже спит, не так ли? Джеф выйдет из комнаты и посмотрит на Эмилию, которая лежит на диване, укрытая легкой простынёй. Рыжие волосы заплетены в косу и нетуго стянуты заколкой Блэр. На лице выражение спокойствия, руки ведьма положила под подушку. Джеферсон осторожно уберёт её простынь и укроет гостью своим, пуховым. В квартире, как и на улице, холодно, а Эмилия может заболеть. Он сложит простынь и уберёт её. А затем сядет возле дивана и посмотрит на лицо Эмилии. Со смертью матери он взвалил на свои плечи ещё большую ответственность, а сейчас, с приходом Эмилии, её ещё больше, но он не чувствует себя таким скованным. Присутствие ведьмы помогает ему. Конечно, он знает, что чувствует, потому и так разозлился на сестру. Позже он уйдёт от гостьи и уснёт сам. Спокойный. Эмилия же уснула только ближе к часу ночи. Она чувствовала, что Джеферсон укрывал её, но побоялась открыть глаза, ведь тогда они оба будут выглядеть нелепо. Когда некромант ушёл, она раскрыла глаза и посильнее укуталась в одеяло. Конечно, ей было холодно под простыней, но она боялась выглядеть слишком навязчиво. Она вообще боялась разговаривать с Джеферсоном, отчего чувствовала себя не очень хорошо. Более того, она в этом доме гостья, незваная и неожиданная. К ней же относятся, как к королеве. Перевернувшись на спину, Эмилия стала находить различия и общие моменты в её времени и этом. Она стала сравнивать людей, которые в её времени были тихими и не настырными, а в этом они лезли куда попало. Стала сравнивать отношение к людям. В её время презирали бедняков и тех, кто не учился в школе. Но не магов, нет. Магия всегда была в почете. Стала сравнивать населения в общем. Раньше люди были спокойны и миролюбивы. А сейчас им лишь бы покричать и повоевать. Так неужели её мир превратится в это? Ужасно сознавать. Но для каждого именно его время самое-самое, а всё другое ужасно, погрязшее в грязи и пороках. Да, так и есть. Эмилия отвернулась к стенке и заснула. Этот сумасшедший день закончился, а на смену ему пришл ещё более странный.