Алинорец

      – Да здравствует свобода! – с таким жизнерадостным лозунгом абсолютно счастливый Телдрин развалился на своём спальнике. Я фыркнул, мысленно соглашаясь, и простым волевым усилием зажёг сложенный костёр. Долго мы пробыли у Нелота… Долго… Хорошо хоть, что после того, как меня выкинуло из Апокрифа, когда я всё-таки дотянулся пару раз кулаками до лица Моры, Нелот ударил себя по лбу ладонью, закрывая глаза, и прогнал нас «куда-нибудь вон отсюда»…       – А теперь, если позволишь, хотелось бы услышать полную версию истории об избиении несчастного даэдрота! – провозгласил напарник.       – Да этот «несчастный даэдрот» меня Шеогорату проиграл! – возмутился я. – Ты себе представляешь, каково было вместо Апокрифа оказаться где-то во владениях Безумного Бога?! Против Шеогората я, конечно, ничего не имею, учитывая, что оказался он местами даже, хм, вменяемым… Но намеревался-то я говорить с Морой!       – Ага, а в результате набил ему лицо, – усмехнулся данмер.       – Кстати, обычно мой гнев находит выход в иной форме – взорвать всё вокруг к даэдра матери! Так что ему ещё повезло, – я задумчиво почесал ухо. – Конечно, весь Апокриф я бы разнести не смог… Но часть бы точно не уцелела. Как выяснилось в период Кризиса, я вполне способен нанести ущерб Плану Обливиона. В частности, заморозил, опять же со злости, большой остров вместе с окружающей лавой в Мёртвых Землях, когда мне в очередной раз лицо обожгло… Почему каждый первый враг стремиться мне его попортить?! Сговорились, что ли?! Вот и с фалмерами так же познакомился, – я скривился, потирая левую щёку.       – Ты заморозил лаву?! – поразился редоранец, резко сев.       – Ну да… Дагон мне это припоминал, когда я к нему пришёл восстанавливать Бритву, – я нашарил кинжал в сумке и предъявил его напарнику. – Заявил, кстати, что заморозка так и держится… Видно, я сильно злой был.       – Мораль: не злить, – вывел для себя Телдрин и горько усмехнулся. – Нам бы на Вварденфелл времён начала Эры несколько таких, которые умеют лаву замораживать… Многое бы пошло иначе.       – Телдрин, а можешь рассказать, что сейчас на Вварденфелле? – полюбопытствовал я. Он опустил голову.       – А я там не был с тех пор, как мы с отцом уехали в Блэклайт. Во время нашей последней ссоры он помимо прочего сказал, что «если я так хочу откапываться из-под пепла, я могу свободно ехать в свой обожаемый Альд'рун». Тогда я поклялся, что вообще на Вварденфелле не появлюсь, пока отец не попросит прощения… Да скорее, впрочем, Красная Гора обплывёт три раза вокруг Тамриэля и завернёт на чай в Акавир! Возможно, это и глупая клятва, но – клятва. Произнесённая перед лицом отца и богов. Я не могу нарушить её.       – Прости, – я вздохнул, посмотрев в огонь разведённого костра.       – Ничего. Рано или поздно всё равно рассказал бы, – он фыркнул. – Тебе… хочется рассказывать. Да и сам ты хороший рассказчик.       – Ты из-за этого меня выбрал? – полюбопытствовал я, обернувшись.       – Я выбрал? – Телдрин рассмеялся. – Такое не выбирают, о ненормальнейший из эльфов! Но знаешь, что меня покорило? Взгляд. Глаза в глаза. Немногие из ваших способны выдерживать наш взгляд. Да и цвет глаз очень многих смущает… К тому же ты смотришь на меня не как на «представителя низшей расы» – не возмущайся, определение взято у избранных представителей твоего народа – и не как на простого наёмника. Как на равного.       – На напарника, – я усмехнулся. – Я так тебя про себя называю.       – Вот как, – он склонил голову набок, внимательно меня рассматривая. – А ты мог предположить, что кто-то может в тебя влюбиться?       – Предположить… Знаю, что может кто-то и мог бы. Но и не думал, что это может быть мужчина, – я вздохнул.       – О, значит, милые дамы всё-таки оценили по достоинству сей экспонат! – ехидно произнёс данмер.       – Угу, особенно величину состояния, положение в обществе и чистоту крови, – мрачно сообщил я. – Я довольно значительно увеличиваю богатство рода каждый раз, как путешествую. Сам не знаю, как мне удаётся, но часто доводилось увозить с собой столько драгоценностей и артефактов, что в золотом эквиваленте они бы весили во много раз больше меня!       – Весомо, – усмехнулся он. – Правда, весишь ты немного, уж я-то точно знаю!       – Под твоим чутким надзором есть ещё шанс это исправить! – я тихо фыркнул.       – Для себя же стараюсь! – горделиво вскинул голову Телдрин и рассмеялся. – А что с чистотой крови и положением в обществе?       – Насчёт чистоты крови… Я реликт, – я криво усмехнулся. – Мой дед по отцовской линии был рождён ещё на Альдмерисе. Положение в обществе… Я знатного рода. Лорд-Маг и Хранитель знаний. К тому же был наставником многих альтмеров, что сейчас занимают высокие посты в Алиноре… В том числе и нынешнего Верховного Короля Алинора. И, если уж хвастать, также среди моих учеников был некто генерал Наарифин…       – Надо же, а я, сам того не зная, так нагло таскал столь важного мера… Хорошо хоть под мышку взять не додумался, как вначале хотел! – Телдрин хмыкнул. – Хотя тогда я бы даже не успел подумать, что что-то делаю не так. Испепелил бы ты меня на месте! И было бы всё совсем по-другому… Я невольно рассмеялся.       – Да, скорее всего так бы и было! Многие говорят, что я крайне щепетильно отношусь к собственной чести…       – Вряд ли это отрицательная черта. Она присутствует у многих меров, – он пожал плечами. – Конечно, людям она кажется странной. Но ты, как мне кажется, не из тех меров, кто принимает в расчёт мнение людей…       – Ты прав, – легко согласился я. – Я не способен достаточно уважать людей, чтобы хотя бы признавать их мнение достойным существования.       – Особенно учитывая последнее названное тобой имя, – задумчиво произнёс редоранец, прикрыв глаза. – Наарифин… Большинство считает, что он мёртв. Но я бы с этим утверждением поспорил. Далеко на юг, но ещё в мире живых. Ведь и под самым жарким солнцем способны жить меры…– он усмехнулся. – Что бы ни говорили люди, мы способны на приспособление в гораздо большей мере, чем они. От тропиков до ледников. Впечатляет, а? – он резко мотнул головой. – Извини, опять моё наследие. Прапрабабка была шаманкой и передала свой дар младшему из своих сыновей… Всё надеялась на дочь, наверно. А с тех пор в нашей ветви благородного рода Серо рождались мужчины, способные говорить с духами, видеть прошлое, настоящее и будущее… Ну и всё в этом роде. Лёгкое помешательство прилагается в качестве приятного бонуса.       – Честно говоря, я не заметил никакого помешательства…       – А это просто на фоне тебя незаметно, – он махнул рукой. – Да и лучше уже умею себя сдерживать, чем в юности. Тогда я, каюсь, был крайне невоздержан в поступках, выпивке, связях и словах. Сейчас уже несколько лучше. Выработал предпочтение к трезвости рассудка, которое помогло сдерживать себя в словах и поступках…       – А со связями всё ещё проблемы, – несколько нервно усмехнулся я.       – Да, проблемы. Не ценят меня мои связи, – преувеличенно грустно вздохнул Телдрин и глянул на меня с укором. – Хотя скорее проблема у этих связей – с самооценкой. Извини, если прозвучит слишком резко, но… Ты правда думаешь, что тебя может посчитать привлекательным только тот, кому всё равно, с кем?.. Странно это звучит. Особенно в сочетании с тем, что ты производишь впечатление мера, гордого собой и своим происхождением… Расскажи, что не так.       – Не так? – я покачал головой. – Всё в порядке. Про самооценку странно слышать… Вряд ли есть такие проблемы. Но что внешне я, скажем так, не особенно привлекателен, да ещё и рыжий…       – Эринар, – он широко улыбнулся. – Позволишь высказать всё, что я успел заметить в тебе, м?       – Нет, – я передёрнул плечами. – Не люблю я лести…       – Как и я, – легко согласился напарник. – Просто констатирую факт: ты как раз весьма привлекательный мер. Поверь уж многоопытному мне, исходившему весь Тамриэль. А твои волосы никак не соответствуют вульгарному определению «рыжие»…       – Спасибо. Но правда не надо, – я мотнул головой, поворачиваясь к огню.       – Похоже, тебе понравилось, как я зову тебя ненормальным, – насмешливо хмыкнул он. – Ненормальный, ненормальный, самый ненормальный из всех эльфов, какие только жили, живут и будут жить!       – Может, хватит уже? – мрачно спросил я, оборачиваясь, и вздрогнул от удивления, заметив, что он сидит уже за моей спиной.       – Я прекращу называть тебя так, как только ты перестанешь давать мне повод! – торжественно провозгласил Телдрин и рассмеялся. Я невольно фыркнул и улыбнулся.       – Какой же повод был в этот раз?       – Начнём с простого! – редоранец недрогнувшей рукой подтянул свой спальник вплотную к моему и уселся, скрестив ноги перед собой. – Аксиома первая: некто Лорд-Маг Эринар – чистокровнейший мер из второго поколения меров, родившихся в Тамриэле. Аксиома вторая: мерам не свойствен дальтонизм. Вопрос для обсуждения: почему серджо Эринар называет свои очевидно красные волосы рыжими?       – Вслед за теми, кто назвал меня так впервые, – я пожал плечами. – Правда, моего прадеда за цвет волос прозывали «Алым»… По семейному преданию, мы с братом цветом волос пошли в него.       – Тогда хотя бы сам не называй себя рыжим! – заявил данмер. – А остальным можешь милостиво оставить их заблуждения.       – Спасибо! – я улыбнулся и вздрогнул от неожиданности, когда он осторожно дотронулся до моих волос.       – А я почему-то и думал, что они на ощупь тёплые, – усмехнулся напарник. – Слишком уж похожи на пламя…       – Хм, спасибо, – я в растерянности уставился на него.       – Эринар, ну что ты за мер… Абсолютно невосприимчивый к соблазнению, – ответный взгляд был на диво насмешливым. – Видно, надо напрямую предупреждать: «Внимание серджо Эринару! Сейчас я буду тебя соблазнять!»       – Не надо, – я невольно отшатнулся.       – Эй, осторожней, а то твои пламенные волосы и в самом деле загорятся, – Телдрин покачал головой. – Не надо предупреждать или соблазнять?.. Впрочем, ответ ясен, – он усмехнулся и весело подмигнул мне. – Не волнуйся, Эринар, больше я не буду торопиться… Тем более, хех, что ты всё равно не понимаешь ещё…       До ночи мы так никуда и не сдвинулись. Разве что напавшим порождениям пепла уготовили крайне холодную встречу… А свой спальник Телдрин всё-таки перетащил обратно. После того, как напарник лёг спать, я лежал, анализируя происшедшее за день.       Пункт первый. Разговор о моей внешности. По определению, комплимент – особая форма похвалы, которая может служить для выражения приязни, уважения, одобрения, признания, восхищения. Обычно базируется на реальном признаке. Лесть – угодливое восхваление, обычно с целью получения благосклонности. Базируется на несуществующем или приукрашенном. И лесть, и комплименты, в сущности, служат для привлечения внимания и склонения на свою сторону. Но как их отличить? Если ранее я мог не разбираться в том, что есть что, то теперь зародились некоторые сомнения. Ведь истинный воин Дома Редоран не будет льстить… Но если Телдрин не поддерживает связи с родом и Домом, может ли он поступать иначе?.. Вопрос актуален.       Пункт второй. Интересно, а у даэдра могут появляться синяки?.. Вопрос интересный, но сложновыяснимый. Откладываю до лучших времён.       Пункт третий. Нелот. Вырвались, слава Аури-Элю!.. Вопрос: когда можно будет вернуться, чтоб навлечь на себя поменьше ворчания? Пфф… Вопрос не имеет смысла: всегда будет или слишком рано, или слишком поздно, или у мастера просто будет плохое настроение. Ответ: когда захочу!       Пункт четвёртый… Телдрин… Имеется один ненормальный данмер с какими-то странными от меня запросами, разговоры о «соблазнении», прикосновения, прочее. Пункт связан с пунктом номер один. Что говорит эксперт? «Довериться себе». А чему в себе доверяться? Требуется уточнение. Что делать дальше? Требуется ещё большее уточнение! Но в данный момент Телдрин, по крайней мере, знает, что я принимаю его к себе… отношение. Пока так. Да. Пока так. Что чувствую сам? Требуется уточнение. И мнение эксперта. Если удастся этого эксперта выловить и расспросить… И если он всё-таки расскажет. А на крайний случай пойдёт фирменный упрашивающий взгляд моего братишки…       Я со вздохом сел на постели, упрямо сжав зубы, и потянулся к сумке. Вот и та же Чёрная Книга… Не могу же я оставить всё как есть?! Мне бы пройти её насквозь… И заодно попросить совета у моего эксперта, то есть Араниона. Почему-то мне кажется, что я с ним встречусь…       Период черноты выбросил меня в коридор, полностью состоящий из книг. Я задумчиво повёл рукой по корешкам правой «стены». Нет, не думаю, что здесь найдётся что-то ценное… Хотя вот, что-то по психологии мелькнуло. Правда, не доверяю я тем, кто такие книги пишет. Выводить что-то общее для всех рас – разве не глупо? По-моему, это та сфера, в которой нельзя верить никому. Каждый психолог определённой расы считает, что точнее всех изобразил психологические особенности своей расы… В то время как всего лишь отразил присущее себе.       – Доброго дня, о достопочтенный магистр! Вам что-то посоветовать? – голос, раздавшийся из-за спины, я бы узнал из тысячи.       – Аранион! Я как раз надеялся тебя найти! – я не удержался от того, чтоб, обернувшись, сразу обнять мальчишку.       – Всегда приятно знать, что тебе рады! – фыркнул Аранион, обнимая в ответ. – Что-то случилось?       – Ты будешь смеяться, но… всё то же, – я тяжко вздохнул. – Тебе… по пунктам, или как?       – По порядку и подробно! Надеюсь, не стряслось ничего непоправимого? Про себя я порадовался стратегически выбранной позиции: так не видно наверняка алых дёргающихся ушей… и смотреть в лицо не надо.       – Я не знаю. Подробно… Как получится. В общем, я последовал твоему совету. Показал, что не отвергаю… изъявлений чувств. Но, похоже, оказался не готов к тому, что последовало. Я не привык, например, к частым прикосновениям. А все похвалы в свой адрес воспринимаю исключительно как лесть из-за богатого опыта общения с высокородными дамами, которые смотрели на меня, а видели те преимущества, которые якобы может дать брак со мной. В общем-то они одни и хвалили мою внешность… А насчёт того, испортил или нет… Был сегодня довольно своеобразный разговор с Телдрином. Он пытался меня убедить, что меня можно считать привлекательным, – я усмехнулся. – В конце концов заявил, что меня нельзя называть рыжим, так как мои волосы всё-таки красные… А потом дотронулся до волос… Меня это поразило. Я, наверно, из боязни к прикосновениям напрямую вечно и одеваюсь в несколько слоёв… А тут вдруг волосы. Совсем близко от лица… Меня это сильно смутило. А Телдрин ещё и насмешничает… Говорит, что, видно, меня надо предупреждать о… «попытках соблазнения». Тут моё смущение достигло края, и я… ушёл из-под прикосновения. И сказал, что «не надо». Правда, фразу можно было понять двояко: как «не надо предупреждать» и «как не надо соблазнять»… И Телдрин тогда сказал, что «ответ ясен». А сам потом перетащил свой спальник подальше от моего… Для разговора придвигался. И… что мне делать теперь? Извини, если прозвучало… истерично.       – Да, Телдрин весьма проницательный и понимающий мер. А вот насчёт вас, дражайший мой Лорд Эри, я могу сказать, что вы самый глупый и самый умный мер, которого я когда-либо встречал. Как Лорд Наарфин только на свет в вашей реальности вообще появился… Я обиженно фыркнул.       – Уже третий раз, абсолютно независимо от прочих, меня называют этой кличкой!.. Извини, просто… Накопилось. Но что мне делать, Аранион? Я вообще ничего не понимаю. Ты сказал в прошлую беседу «отдаться эмоциям и действовать». А что я могу делать, если всё, что я сейчас чувствую – страх сделать что-то не так? Сородич резко выдохнул и с силой толкнул меня в грудь, так, что я был вынужден сделать шаг назад, упираясь теперь спиной в стену. Скрещенные на груди руки и на удивление спокойное выражение лица вкупе с возмущением в жёлтых глазах напомнили младшего братишку, у которого я как-то позаимствовал пару редких ингредиентов, а они оказались последними и очень нужными…       – Да чего вам-то бояться?! Вы самодостаточный, самостоятельный, способный постоять за себя и, уж простите, но довольно старый, если судить по прожитым годам, мер! Да я даже не рассчитываю столько прожить, да еще и выглядеть ТАК через тысячу лет. Вам не нужно опасаться гнева батюшки или старших братьев. Дамы делали вам комплименты, потому что вы не только богаты и знатны, но еще и красивы. Эти девицы мечтали родить от вас детей, таких же умных и красивых мальчиков, как вы и ваш чудесный сын, на которого всю жизнь равняется мой брат Лаурэфин. Телдрин проявляет к вам симпатию, потому что вы заинтриговали его своей харизмой. Или вы полагаете, что этот редорановец мечтает о вашей вилле в Алиноре? Вот меня мой первый любовник предлагал выкупить у моего родного отца. Как вещь. И это было больно… А Вы сам себе хозяин, так скажите мне. Чего вам-то бояться? Я вздохнул, закрывая глаза.       – Ты прав. Я сейчас постараюсь взять себя в руки… Тебе действительно пришлось через многое пройти. Знаешь, был у меня знакомый, который любовь не признавал вообще. Объяснял любовь к родным лишь как последствие воспитания, к друзьям – как желание держать поближе удобных людей, к возлюбленным – или желаниями тела, или опять же удобством… Когда его спрашивали, чем он может доказать свои положения, он указывал на меня как на мера, который в принципе не способен испытывать любовь как её описывали иные. А теперь вспоминаю это и думаю: а что, если и правда не способен? Если мне просто… удобно держать рядом настолько преданного мне мера? Думаю об этом, и становится страшно. Как можно понять, я вообще жуткий трус… И любви истинной боюсь, и такой, эгоистичной, тоже. И делать что-то боюсь, и бездействовать… Извини. Можно попросить тебя рассказать немного? Что ты сам чувствуешь?       – Многое пережить?.. Думаю, это крохи в сравнении с тем, с чем сталкивались вы, милорд. За столько-то лет… Я считаю, что мне повезло. Я был один, ни родных, ни денег… Танцами много не заработаешь. В конечном итоге, я мог бы оказаться в каком-нибудь борделе. Но Аури-Эль вместо этого подарил мне семью. Я ведь мог никогда так и не узнать, кто мой отец. Стоит ли жаловаться на жизнь, когда рос в замке, получил великолепное образование и носил шелка? Мои братья могли бы ненавидеть меня, ведь я рождён не в браке, женщиной низкого происхождения. Позор знатного рода… Вместо этого я получил их искреннюю любовь и заботу. После смерти Анкано я мог бы спиться, но на меня обратил внимание Сангвин – и я внезапно просыпаюсь в Маркарте с жутким похмельем. Так я познакомился с Ондолемаром и Айкантаром… Вы спрашивали, что я чувствую, милорд? Тревогу… Я обожаю Апокриф, здесь так спокойно. Я всю жизнь прячусь от проблем в библиотеках. Но зная, что Айк в Нирне, я не могу избавиться от тревоги. У меня столько врагов… Но всё будет хорошо, ведь с ним Телдрин, а он – верный друг. Я ему доверяю самое дорогое, что у меня есть. И ещё я предвкушаю скорую встречу. Так приятно возвращаться домой, когда тебя там ждёт любящая душа…       – К сожалению, не могу сказать, что Апокриф у меня вызывает схожие чувства, – я криво усмехнулся. – Настороженность. Ощущение близкой опасности. Недоверие. Я слишком много для смертного общался с даэдра, чтобы чувствовать себя расслабленным в Плане одного из Принцев… Кхм, которому к тому же накануне пару раз ударил в лицо. Но в то же время меня влечёт сюда жажда знаний… И, разумеется, желание приятной компании. Вряд ли я где-то ещё смогу встретиться с тобой, Аранион. Что ждёт меня снаружи? Ничего особенного, просто очередной день, который я проведу или в дороге до Вороньей Скалы и последующих посиделках у Гелдиса, или, если что-то вдруг случится, в исправлении этого случившегося. А ещё огромная куча вопросов, на которые я не могу сейчас дать ответ. И Телдрин, с которым я опять боюсь говорить. Так что сейчас, болтая с тобой, я не уверен, что хочу возвращаться. Но надо. Обливион… опасен. Особенно для того, кто связан с аэдра связью, подобной моей. А что до «многопережитости»… – я поморщился. – Ты знаешь, каково вдруг остаться без поддержки? Когда ты один, с тобой младший брат, не менее потерянный чем ты, а окружающие лишь настороженно смотрят на «рыжих выродков»… А при этом отец клялся, что никогда не отпустит нас. Да и самостоятельности в нас не было ни капли. Отец верил в то, что говорил, и приучил нас обоих к мысли о том, что он вечен и неизменен, что мы всегда сможем найти в нём опору… В свои пятьсот двадцать девять лет я ещё был совершеннейшим ребёнком. И вдруг стал старшим в роду. А ещё надо было что-то делать с отцовскими делами и учениками. К этому он нас также не готовил… Последний штрих – посыпавшиеся приглашения на разного рода балы. Раньше мне не было обязательно присутствовать на них… И тогда я внезапно столкнулся с ещё одной новой реальностью. На меня смотрели, как на породистую лошадь. Я видел, как все женщины, бывшие на моём первом балу как главы рода, подсчитывали выгоду от брака со мной своего, или своих дочерей или более дальних родственниц… Я и слышал тоже. Слух у меня прекрасный… Тогда, придя домой, я понял, что схожу с ума. Что я не могу быть тем же, что и раньше. Мне пришлось полностью себя перестроить… Теперь моя жизнь разделена натрое. Собственно жизнь, где я учусь, путешествую и ищу знания, и которой соответствует неизменённая личность из того самого далёкого прошлого. Учение, в котором я становлюсь наставником, а моя личность обретает мудрость и рассудительности… И игра. Всё остальное. Зона масок, которых уже миллионы. И которые могут погрести под собой личность, если вдруг их нагромождение рухнет. Возможно, это и вызывает страх проявления чего-то… Я не уверен. Но я и в Скайриме использовал маски: для Гильдии Воров и для Тёмного Братства. А на Солстейме и здесь… Не могу. В своё время меня слишком поразил Морровинд, чтобы таким образом предавать его. Ведь принимая личину, или маску, я становлюсь не совсем собой…– я низко опустил голову. – И, похоже, у меня уже какое-то время назад начались… галлюцинации. С некоторыми из своих личин я договариваюсь, торгуюсь, спорю до хрипоты. Вижу их совершенно наяву. А потом приходил брат и давал мне успокаивающий отвар, потому что я «опять говорил с пустым креслом». Надо сказать, тоже повод для страха. Что, если тот, с кем я говорю, лишь плод моего больного сознания? Что, если во мне говорит не мой собственный разум, а чужой?.. Ещё и поэтому боюсь сильных эмоций. Они как бы расшатывают барьеры внутри моей личности… Прости. Никогда раньше никому об этом не говорил, кроме братишки. А у него не получилось помочь, хоть он мастер-целитель… Так что ты говоришь с почти безумным мером, который в принципе не бывает уверен в своём восприятии, перескакивает в рассказе с темы на тему, и при этом привлёк к себе крайне пристальное внимание одного замечательного данмера…       – Бедный, бедный Лорд Эринар, – сочувственно произнёс мальчик, касаясь моих волос. – Вы не были готовы к интригам светской жизни. Я мог бы… Ну не знаю, врезать вам, чтобы вы поняли, что мои кулаки вполне реальны?.. Курс психотерапии от Араниона! Возможно, не будь вы таким, какой вы есть, не справились бы с тем, что выпало на вашу долю. Ноша Драконорожденного нелегка. И просто чтоб вы знали! Я немного ревную из-за того, что Мора показал вам иной свой облик. Я замер, прикрыв глаза. Прикосновение не отталкивало, можно даже сказать, наоборот... А тон голоса был успокаивающе тёплым, пусть и не без обычной насмешливости.       – Спасибо, Аранион, – я улыбнулся – правда, сложно судить, насколько это было похоже на улыбку. – Извини, что всё вывалил на тебя. Я тогда вообще не был ни к чему готов. Сложно было, очень сложно… А бить меня не надо. И про облик – это Мора уже нажаловался, или просто исходишь из мысли, что бить лицо клубку щупалец странно и малоосуществимо?..       – И то, и другое, друг мой, – он выдавил смешок. – Наслушался я тут, пока лечил одному даэдроту физиономию. Я фыркнул, чувствуя, как улыбка медленно перерастает в ухмылку, долженствующую означать полное довольство собой.       – Ну, во-первых, я его успел ударить всего два раза. А даэдра, к слову, и сами прекрасно регенерируют, так что он тебе позволил себя лечить просто из-за желания пожаловаться на собственную несчастность и мою невоспитанность. Во-вторых… А он не рассказывал, за что был бит? Он меня проиграл Шеогорату! Так что, открыв очередную Чёрную Книгу, я попал на безумное чаепитие к сему замечательному даэдроту. Так что пусть Мора радуется, что я ему малость подправил лицо в том облике, а не обожаемый Апокриф! Разнести к даэдра матери часть Плана Обливиона я могу, проверено опытом… Аранион усмехнулся.       – Ну подумаешь, разочек на Острова его закинуло! Вы могли бы и поуважительней отнестись к старине Хермеусу. Пора привыкнуть, что даэдра вертят нами для своего развлечения.       – Значит, «подууумаешь»?.. Нет уж, пусть хоть какое уважение поимеют. Например, Дагон меня уже побаивается, стоило всего-то заморозить один участок Мёртвых Земель и закрыть с нецензурным напутствием Великие Врата на Саммерсете…– я фыркнул. – Но знакомство с Шеогоратом «как он есть» было всё-таки интересным опытом… Хотя бы потому, что он оказался… альтмером! Весьма юным, надо сказать. Правда, получившим силы и знания Принца Даэдра и в связи с этим, естественно, переменившим сущность.       – Шеогорат – альтмер?! Вот это поворот… Как это возможно? – Аранион растерянно посмотрел на меня.       – Он ещё и Чемпион Сиродиила… Мелас Телурил. После Кризиса он прошёл сквозь Врата на Дрожащие Острова, а там старый Шеогорат зачем-то передал ему свои силы… Так он и занял место Безумного Бога, – я вздохнул и покачал головой. – Подробностей он не рассказывал… Кстати, он и был тем самым Мэлом, которого мы имели возможность слышать в прошлый раз.       – Это был Чемпион Сиродиила?! Герой Кватча! Спаситель Брумы! Так вот, почему он пропал так внезапно. Простите, я немного переволновался… Вот теперь мне вдвойне обидней, что Херм не пускает меня на другие Планы Обливиона. Всё держит при себе. Да его бесит уже то, что я в качестве любимого оружия выбрал Бритву, а не его меч. Ну, тот самый, что был у Мираака. Такой зелёный, с глазом и шевелится… Ну он же не подходит к моей броне…       – К броне не подходит?.. Да он ШЕВЕЛИТСЯ! Этого, по-моему, уже достаточно… Бррр, – я передёрнул плечами. – Среди Планов Обливиона рекомендую Очаги Наслаждения. Компания, правда, шумная… До определённого градуса. Потом – тихая и умиротворённая. Правда, Сангвин – зараза. Обещал отомстить за то, что я его перепил… Но он громкий довольно ограниченное время. А потом уже можно прогуливаться по его Плану, рассматривая красоты… У него довольно уютно, в принципе. Леса и поляны в лёгком тумане, освещённые фонарями и светлячками. Правда, тропинки – как будто пьяный прокладывал, что, впрочем, неудивительно. Спокойное место… А на Островах я и не бывал, можно сказать, мне было дозволено увидеть лишь крошечный их кусок…       – А ты заходи! – хех, вот уж точно: помяни даэдрота, он и появится. На сей раз Мелас выбрал своим облачением даэдрический доспех. На поясе у него красовался необычный меч, напоминающий не то клюв, не то пасть дракона – клинок раздваивался, и в промежутке посредине красовались внушительные «зубы». В рукояти пламенел оранжевый камень.       – Хермеус выслал меня парламентёром… И сопровождающим. Рука у тебя тяжёлая, Эр-р-ри, ничего не скажешь! – довольно щурясь, поведал даэдрот. – О, а у меня появились фанаты? Фанаты – это прекрасно…– его лицо переменилось, словно от воспоминания, он передёрнул плечами и поморщился. – Нет, не всегда прекрасно. Был один босмер ненормальный, который за мной увязался сразу, как я стал Великим Чемпионом Арены. Я долго пытался его… «потерять»… Но вы же знаете этих босмеров!!!       – Вы?! – глаза Араниона заметно расширились       – Эри-Эри, спасай, меня, кажется, хотят разобрать на сувениры! – Мелас рассмеялся. – И уж выкать мне не надо. Мне, можно сказать, до сих пор восемьдесят девять. Так что можешь считать себя старше… И потом, забыл разве, как при нашей первой встрече грозился «эту палку» сломать, а в идеале ещё и о мою голову?.. Мой собрат растерянно хлопал глазами, а я с умилением рассматривал детишек… В этот момент я был искренне рад присутствию Меласа.       – «Старший братик» ещё вздумал, кстати, ворчать, чтоб я его чемпиона не трогал, – пожаловался альтмер-Шеогорат, дружески приобнимая Араниона за плечи. – Вот откуда в нём столько бурчания? То «в уютненьком без самодеятельности», то «чемпиона не трогай»… А ещё «только подумай сговориться с этим… на всю голову… рыжим». Ну, рассказывай давай.       – Что? – удивлённо вопросил мальчишка.       – Пффф, на восемь лет старше – а туда же! Как пройти в библиотеку, блин, – съязвил Мелас. – Что-нибудь! О великих деяниях там!.. Мне скучнооо!!! А вы оба меня старше. Так что давайте, развлекайте ребёнка! Я мрачно посмотрел на «ребёнка», не испытывающего никаких неудобств по поводу надетой на него брони. Под моим взглядом оная быстро преобразовалась в бархатный красный костюм, а Мелас изобразил самый трогательный взгляд, на который только способен юный альтмер… Угу, конечно. Не видел я будто такого. Пффф, чего только ученики у меня не разбивали! Всегда был примерно такой же взгляд…       – Ууу, Эри злооой! – обиженно протянул Безумец. – А вот ты! Расскажииии чего-нибудь, а? Менестрель ты был, в конце концов, или где?       – МАТЬ МОЯ НОКТЮРНАЛ!! Живой Чемпион Сиродила!! – мальчишка уже думать забыл о смущении и о Планах Обливиона, радостно придушив в объятиях Меласа. – Для меня было бы честью для вас спеть, но мой голос не достоин таких слушателей более. Туум уничтожил мои голосовые связки за столько лет. Мелас сочувственно покачал головой и уткнулся подбородком в плечо мальчика.       – Ничего. Кстати, ты тёте Нокте очень нравишься… Был я как-то у неё, когда она возмущалась в очередной раз, что я не желаю ей отдавать Капюшон… Вот ещё, хватит с неё и того, что Скелетный Ключ пришлось отдать. В общем, она тебя очень хвалила! Правда, сокрушалась, что такой талант достался тому, кто не в силах его оценить…       – Я польщён! Ну, думаю, то, что она не испепелила меня на месте, когда вынырнула из Вечнотени, уже можно было назвать не простым везением. А Ключик был бы таким полезным приобретением для Гильдии. Экономит столько времени… Жаль, что пришлось его вернуть. Мелас неожиданно сощурился, фыркнул и отступил на шаг, протягивая Араниону… Скелетный Ключ?!       – Владей. Дубликат с полностью идентичными свойствами! Правда, не связанный с «тётушкой», чтоб она ничего не заметила… И никому ни слова! А то если она узнает, то мне сразу прилетит по ушам… К моим ушам вся новоиспечённая «семейка» имеет какое-то необъяснимое влечение… Видно, сказывается моё меретическое происхождение. Юноша вздрогнул, с крайним изумлением уставишись на копию реликвии.       – Это мне?! Правда?! У меня нет слов…– он с благоговейным трепетом взял второй Ключ в руки и широко улыбнулся. – Спасибо! Можно я вас поцелую?       – Оу… Неожиданно… Не надо меня целовать, а то ещё Аззи ругаться будет, – альтмер-даэдрот улыбнулся в ответ. – И ещё раз прошу, обращайся ко мне на «ты». И, пожалуйста, называй меня просто Мелас. Всеведущ, всемогущ… И безумен. Особенно последнее.       – А Аззи – это кто? – уточнил сей любопытный ребёнок.       – Это… Азура, – Мелас слегка покраснел и смущённо опустил глаза в пол.       – И почему я ни капли не удивлён? И как, всё серьёзно? – насмешливо фыркнул Аранион, сощурившись. Щёки и уши нового Шеогората полыхнули ярко-алым, и он пропал с прежнего места… телепортировавшись мне за спину, где благополучно и спрятался, уцепившись руками за мою мантию. Я тихо рассмеялся.       – Ну надо же… Сам великий Шеогорат может быть настолько смущён?..       – А сам? Уши в тон волосам каждый раз, как разговор об отношениях заходит! – буркнул Мелас.       – Тоже мне, герой Кризиса Обливиона и даэдрический лорд, и полуторатысячелетний алинорский магистр… Упомяни дела, неподвластные вашему разуму или же безумию, как сразу в кусты! – Аранион насмешливо фыркнул, уперев руки в бока.       – Увы, мой юный друг, – я усмехнулся. – Ни мой разум, ни моё безумие не могут подсказать мне нужного ответа…       – А я тут при чём вообще? У меня всё хорошо! Вот уже больше века как. Просто ты не думал, что кого-то может смущать разговор о чём-то личном? – недовольно отозвался Мелас. – Меня вот смущает! Поэтому предлагаю ограничиться ответом «всё серьёзно и абсолютно прекрасно, чего и вам всем желаю».       – Похоже, я один здесь неудачник, – у меня вырвался несколько нервный смешок. – Кажется, сейчас я выйду на новый виток истерического цикла «Что мне делать в этой жизни?!».       – Центральный процессор завис! – авторитетно, но очень непонятно высказался Мелас и тяжко вздохнул, опять оказываясь передо мной. – Чудо ты природы алинорской. Ион, вот посмотри на этого великовозрастного ребёнка! Вот нас обоих вместе взятых в несколько раз старше, а дитя дитём. А в чём проблема – думает слишком много! А поскольку сфера чувств логике не поддаётся, проходит последовательно стадии «что же делать», «где-то близко», «почти почувствовал…», «внимание: обнаружены мысли», «мыслей слишком много!!», а потом начинается цветомузыка в истеричных тонах под лозунгом «перегрузка! ПЕРЕГРУЗКА!!!». И что с тобой делать?.. Споить не получится, Саня уже пробовал, хех… В общем, для большего раскрепощения могу порекомендовать обратиться к… каджитам.       – Это ещё зачем? – осторожно уточнил я.       – За лунным сахаром и скумой, конечно! – Безумец посмотрел на меня с недоумением наставника, вынужденного объяснять элементарнейшие истины. – Ты постоянно боишься потерять умение логически мыслить. Оттого сам не даёшь себе расслабиться. Но ничего, сейчас дёрну Саню, накачаем тебя каджитским народным… Ион, будешь его держать, кстати… Будем сидеть, песни петь, будет нам хорошо, и да познаешь ты дзен, юный падаван… Ну, не юный и не падаван, и не дзен, а состояние блаженного пофига… то есть полного расслабления и отсутствия мыслей.       – Никакого каджитского народного в моём уютненьком! – грозно прикрикнул Хермеус Мора, впрочем, не показываясь.       – А ты там сиди и не высовывайся, тентакля глазастая! – не менее грозно ответствовал разошедшийся не на шутку Шеогорат.       – А есть ли какой-то менее… радикальный способ? – осторожно уточнил я. – Не вызывающий привыкания и постэффектов…       – Ну, это методы Сангвина… Они хотя бы временные, – Мелас развёл руками. – Кстати, а какой нам эффект нужен? Я… запутался. Наверно, мне не следует принимать решения в одиночку, дабы вся ситуация не вылилась в катастрофу… Например, в тотальный геноцид людишек, к которым у милейшего Эринара отношение… своеобразное. Принимаются свежие идеи.       – Я бы сказал, обойдемся десятком бутылочек Угольного, но боюсь, нашего красноволосого друга даже оно не возьмёт! – Аранион фыркнул.       – Не возьмёт, – печально вздохнул альтмер-даэдрот. – Братииишкааа! Запрос на информацию! Ненаркотические расслабляющие средства!       – Горячая вода наружно и горячий чай внутрь, массаж, бани, – ехидным тоном выдал Принц Знаний. – А ещё один способ прекрасно знаком моему юному чемпиону, и он вполне может о нём всем вам рассказать!..       – Вы пошляк, поручик! Подите в сад, возьмите ещё тех белых французских булок да выпейте чаю! – повелел Шеогорат и подпрыгнул, приземлившись уже в роскошное мягкое кресло, обитое бархатом.       – В моём уютненьком не…       – Цыть, царь сегодня в ударе! – заявил Безумный Бог и похлопал по широкому подлокотнику. – Нуте-с, коллега, что ви таки имеете сказать по этому крайне запущенному случаю? Прописать горячие источники, или сразу… того? – он многозначительно пошевелил бровями.       – Я бы прописал ему одного импозантного данмера в убойных дозах…– задумчиво протянул устроившийся на подлокотнике Аранион, сверкая на меня насмешливыми глазами.       – Ой вэй, не надо убойных доз, они могут оказаться такими убойными, что прямо летальными, – Мелас вытащил из кармана ставшего двуцветным костюма простое золотое кольцо, поизучал его некоторое время и удивлённо произнёс: – А что это у меня в кармансах?.. Прелесссть, никак. Нет, не то. Нужно, нужно… Коллега, пациента к операции надо готовить постепенно! Это вам любой хирург скажет. Вот так прямо бэмсь киянкой по лбу и пилить ногу – не наш метод… Кстати, а зачем кому-то пилить ногу?.. Забыл. Мне нужны идеи, больше идей!       – Тебе подзатыльник нужен, – мрачно отозвался Хермеус Мора.       – Братик, проявись уже, может? Но только не щупальцами! А то заброшу опять к малолетним ктулхупоклонникам! – пригрозил Шеогорат. Воздух рядом со мной сгустился и почернел, сформировав знакомую уже фигуру альтмера в чёрных одеяниях. Аранион почтительно кивнул, поднявшись на ноги. Мора усмехнулся, спрятав кисти рук в широких рукавах своей мантии.       – А можно уточнить, почему вы всё-таки принимаете облик альтмера? – полюбопытствовал я.       – Альдмери были единственной расой, способной стремиться к знанию ради самого знания. А альтмеры сохранили эту черту, плюс являются сами по себе наиболее склонной к магии расой даже среди меров Тамриэля…– Принц Знаний пожал плечами и всмотрелся мне в глаза. – Хм, к тому же есть определённые преимущества у этой формы. Пусть даже я сейчас несколько ограничен в своей силе… Знаешь, я… понимаю тебя, дражайший Эринар. Мне самому непонятно слишком многое, чему нельзя найти объяснения с помощью логики. Но у тебя есть некоторое преимущество: если подобрать правильный способ отрешения от логики, ты сможешь сам ощутить многое. Мне же невозможно отбросить логику, которая является частью моей сути.       – А я зато воплощаю, в сущности, всё нелогичное, что только есть, – Мелас фыркнул и самодовольно ухмыльнулся.       – Поэтому мы ближе, чем кому-то может показаться… Так что, – Мора неожиданно улыбнулся, – можно сказать, у меня есть дополнительная причина избирать именно этот облик.       – Да и мне нравится эта личина…– Аранион мечтательно вздохнул. Безумный Бог недоуменно посмотрел на него и вдруг закашлялся, широко раскрыв глаза.       – Братик, ну ты извращенец!!! Это как, это зачем?! И не жалко, что ли?!       – Это было в научных целях! – совсем по-альтмерски высокомерно вскинул голову Принц Знаний.       – А о чём речь-то? – растерянно спросил я. На меня ставились разом три крайне задумчивые пары глаз.       – Подозреваю, это не то, что бы оставило тебя при прежнем мнении о моём «старшем братике», – Мелас тихо хихикнул.       – Это действительно был весьма занимательный эксперимент…– задумчиво протянул Хермеус.       – Да уж… Занимательный…– в сторону пробурчал Аранион, передёрнув плечами.       – Тебе лучше даже не знать и не думать, что это было, Эринар! – Мелас отчаянно помотал головой. – Мора весьма… своеобразен в своих экспериментах.       – А ты? – хмыкнул Принц Знаний, скрестив руки на груди. – К слову, я, похоже, обнаружил точку, в которой Эринар перестал полагаться на эмоции. Примерно пятьдесят лет со времени исчезновения Арамила Араллано… Интересный был период. До тех пор у нашего, хех, пациента жизнь протекала под знаменем надежды на возвращение блудного родителя. Или хотя бы на успешное завершение поисков его с помощью заклинаний… Я вздрогнул и опустил голову. Страшное для меня время было…       – Бедный-бедный Эри, – посочувствовал Мелас. – И это так отразилось?       – Похоже на то. И поправить будет довольно сложно, – Мора покачал головой. – Единого абсолютно действенного метода нет. Но, возможно, нужен всего, хех, один данмер и сколько-то времени.       – Магистр, лучше не вникайте в эти подробности, – я мог бы поклясться, что на бесстыжем личике бывшего менестреля багровел румянец. – Эксперимент, конечно, был увлекательный, но весьма примитивный по своей форме. Лучше вернёмся к насущному вопросу, в решении которого лично я поддержу моего Принца. Телдрин – единственный выход, бегите сколько угодно, Лорд Эринар, но вы лишь уходите от ответа.       – А я помогу с поиском твоего родителя, – успокаивающе улыбнулся Мелас. – Он где-то в Обливионе… Причём его след чувствуется во всех Планах.       – Да, был у меня этот энтузиаст… Сначала сидел на одном месте, листая большую стопку книг, а потом вдруг пропал, – Хермеус пожал плечами.       – Спасибо, – я вздрогнул, в шоке смотря перед собой. – Что-то сейчас случилось… Как будто в сердце кольнуло… И…       – Кажется, нам удалось «разбудить» тебя! – Мелас ликующе улыбался. – Вот так и действуй дальше. Кажется, для тебя связь с Арамилом ещё очень важна. Хоть он и пропал так давно…       – Похоже на то, – я настороженно осмотрел обращённые к себе лица и быстро опустил голову, позволяя волосам упасть вперёд. – Я… Странно себя чувствую.       – На сей оптимистичной ноте я вынужден вас покинуть, – печально вздохнул Шеогорат. – Эри, Ион, всегда буду рад вас видеть! Захотите пообщаться с потрясающе образованным слегка ненормальным собеседником – просто позовите меня по имени!.. Ну, в идеале ещё принести мне дары в виде сладостей. Просто поставить, скажем, на стол и позвать меня, – он улыбнулся. – Братик, не ворчи, не буду я переманивать у тебя Иона! Да и некуда мне его переманивать: настолько обширной библиотеки не имею! Эринар, удачи. Тебе ещё много её понадобится… Надеюсь, вы оба ещё воспользуетесь моим предложением. Ну и, думаю, сам смогу вас как-нибудь навестить… Так что держите при себе Ваббаджек, по нему я вас гораздо быстрее найду! И тебе, братишка, пока! Больше не издевайся так над бедным ребёнком…– и он растаял в воздухе.       – И что мне с вами обоими делать? – задал риторический вопрос Херма-Мора. – Ладно. Эринар, будешь выбирать какой-то талант? Там скоро этот странный данмер проснётся…       – Воздержусь, – я покачал головой. – Значит, опять вышло время… Аранион, спасибо за ещё один разговор. Надеюсь, в следующую встречу я уже не буду доставать тебя всё тем же вопросом «и что мне делать?» – я усмехнулся, протягивая ему руку. Юноша усмехнулся, пожимая мою ладонь.       – Я искренне надеюсь, коллега, в следующий раз вместо вопросов «что делать?» вы поведаете мне, что уже сделали.       – Спасибо, – я кивнул. – Постараюсь исправить мерзкую привычку из всех эмоций поддаваться порой лишь гневу… Ну, и расслабиться. Благо хоть понял, что я тогда по-настоящему чувствую.       – Удачи вам в ваших собственных экспериментах! – и он самым каверзным образом подмигнул. Я вспыхнул, понимая, о чём я только что подумал в отношении этого вот мальчика и… подозрительно весёлого Хермеуса… Только не говорите мне, что… О нет, лучше бы я оставался в прежнем незамутнённом состоянии, где не видел никаких намёков на… В Нирн! Срочно!!!       Костёр уже погас, когда я пришёл в себя. Я сел рядом с кострищем, наблюдая за тлеющими ещё углями, пока и они совсем не погасли…       – Так и не ложился, – прозвучало несколько насмешливо, и мне на плечи был накинут тёплый плащ.       – Я не замёрзну и так, – я вздохнул, откладывая Чёрную Книгу, которую ещё держал в руках.       – Да-да, ты мер повышенной клыкастости и искренне считаешь себя холодоустойчивым. Но ты всё равно ледяной, – костяшки пальцев, коснувшиеся щеки, показались ужасно горячими.       – Похоже, так и есть, – задумчиво произнёс я, кутаясь в плащ.       – И как ты один путешествовал, – Телдрин тихо хмыкнул. – Чувствую себя благородным спасителем одного рассеянного мера от всего подряд…       – Последнее время тоже ловлю себя на мысли «и что бы я без тебя делал», – я невольно улыбнулся.       – Вот как, – напарник сел рядом. – Я хотел предложить небольшой разговор. Я вижу, что тебя что-то сдерживает от проявления чувств. Кажется, что ты сам готов принять, скажем, моё прикосновение, а что-то внутри тебя бунтует и запрещает. И это в обоих случаях неосознанно, что странно. Обычно сдерживают свои эмоции собственной волей, а здесь – что-то почти неподконтрольное тебе.       – Как мне сказали, я «слишком много думаю», – я усмехнулся, поворачиваясь к нему. – Я ищу способ с этим бороться. Но мне нужна и твоя помощь.       – Моя помощь? Это интересно, – Телдрин усмехнулся, заглянув мне в глаза, и осторожно дотронулся до моих волос. – Примерно так?       – И так тоже, – я прикрыл глаза, постаравшись расслабиться.       – Значит, вот зачем ты по Апокрифу на самом деле шатаешься! – он тихо рассмеялся. – Ненормальный ты эльф…       – Просто я только там…– я удивлённо поднял брови, когда он покачал головой.       – Всему своё время. Мы ещё будем обмениваться историями из жизни и рассказами о себе самих. А сейчас тебе нужно поспать. Да, именно спать! До полудня ещё успеешь выспаться. Тут ты опять попытаешься возразить, что вампирам и сон якобы не нужен… Но поверь, если у тебя уменьшилась чувствительность к усталости, это ещё не означает, что ты на самом деле не устаёшь! – редоранец грозно нахмурился. – Поэтому – спать! Сейчас! Про чувство голода, к слову, то же самое…       – А откуда такие познания в физиологии вампиров? – не удержался я.       – А я просто вижу, как ты себя подгоняешь к грани истощения… Забыл, что я своего рода ясновидец?