Алинорец

      Мы вернулись к Роще Кин, где оставили лошадей, с помощью магии Меласа. Он рассеянно махнул рукой – и вот мы уже стояли не в посольстве, а рядом с дорогой к поселению. Что примечательно, непосредственно магического воздействия я не ощутил… Всё-таки даэдра есть даэдра, даже когда принимают вид миловидных альтмерских мальчишек…       Дорога до Виндхельма была недолгой. Но этого времени вполне хватало на обдумывание ситуации… Да, Наарифину теперь не грозит там опасность. Лицо закрыто забралом шлема, доспех – эбонитовый. Теперь я могу не так волноваться за него. Меласу дали первое задание, правда, он не рассказал, в чём же оно состоит… Надеюсь, всё пройдёт благополучно для него. Скамп подери, уже волнуюсь за него, как будто у меня появился ещё один младший братишка!.. Далее. Эленвен обещала прислать письмо, когда удастся выяснить что-то касательно Эсберна. Архивариус затаился… Он опасен был, как мне кажется, разве что своим знанием. Печально… Ведь однажды Талмор может и обо мне так подумать. Надо попросить Нелота и Ремила ускорить вопрос с официальным принятием меня в Дом Телванни. В случае, если Талмор пожелает избавиться от меня, это будет законный способ побега… Надеюсь, Совет Телванни решит, что я достоин. Но что тогда будет с Нааром и Алем?! Впрочем, братишку как раз сейчас можно надёжно защитить. Он в Скайриме. А Наар вернётся в Пиандонею. Король Оргнум, надеюсь, согласится помочь… Жаль, что Ондолемар останется в Талморе. Всё же один из лучших учеников… Но как бы не решили влиять на меня, угрожая вредом для него. Я ведь не сдержусь. Брошусь спасать. И Мара, и иных учеников. А что же Терармил? Ооо, этот хитрый мальчишка не только сам не пропадёт, а и других пропасть заставит. Истинный Верховный Король… Подумать только, и ведь придумал, как добиться своей цели! Порой с тоской мечтаю о том, как бы хорошо было, если бы у меня не было учеников, кроме собственного сына, и жили бы мы втроём – я, Наар и Аль – в покое и уединении… Хммм, правда, не в абсолютном уединении. С той же семьёй, что уже множество поколений служит нам. Всё-таки не пристало Лордам мести полы!..       Кажется, виндхельмской страже было наплевать на то, кто входит в город. Стражники у ворот едва повернули головы к нам, и сразу отвернулись. Возможно, влияние внушительного вида моих спутников и защитников? Всё-таки маг в одеяниях Коллегии и плаще с капюшоном смотрится куда как безобиднее двух вооружённых воинов в эбонитовом и даэдрическом доспехах... Хотя мы и вошли в главные ворота, до Квартала серых мы добрались без происшествий. Внешне «Новый Гнисис», как я в очередной раз заметил, казался всё таким же, как и до изменения… Удивительно. Тем более, что внутри он был по-настоящему огромным. Насколько я мог судить, основной зал на первом этаже был куда как больше приёмного зала в талморском посольстве. Вот только почти пуст в этот час. Амбарис Рендар невозмутимо протирал барную стойку, его помощник с задумчивым лицом мёл пол, а за одним из столом у стены сидели, живо о чём-то беседуя, четверо данмеров. Причём если Ремила и, конечно, Телдрина я узнал сходу, то с определением оставшихся двоих у меня возникла проблема…       – Бо, а ты тут какими судьбами?! – изумился Мелас из-за моего плеча.       – Ммм, ничего особенного! Так, проведать одного юного и талантливого родича, – один из незнакомцев широко улыбнулся, подняв голову, и кивнул нам. – Ты слишком сблизил в этой точке Нирн с Обливионом, так что Таэрлен меня попросил присмотреть за тем, чтобы сближение не обернулось провалом Нирна или его части к нам. Он передавал, что задержится… Ах, да. Это же сближение миров означает, если помнишь, ещё и то, что вход сюда свободен для тех, для кого не запрещён.       – Тогда добро пожаловать! – Мэл фыркнул. – А Таэрлен в своём репертуаре…       – Разумеется, – легко согласился Боэта. – Эринар, здравствуй. Наконец-то можно поговорить лицом к лицу, и при этом в реальности, и даже в Нирне. Рад видеть, что ты в добром здравии и избавился от этой проклятой палки.       – Здравствуй, – я кивнул. – Наверно, скоро я привыкну общаться с Принцами Даэдра как с добрыми знакомыми…       – Думаешь, это так плохо? – он хмыкнул, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. – Мало кто может похвастаться такими знакомствами, о прекрасный серджо Эринар!.. Разве что твой замечательный предок, но Таэрлен вообще что-то с чем-то. И в кого его сынок пошёл? Беловолосый вечный ребёнок… И ростом примерно с Мэла. Но Мэл-то просто вырасти не успел, а тот был взрослый, во всяком случае, физически. А чем закончилось? Тем, что это вечное дитя отправилось искать папочку. Но, не обладая особым талантом выслеживания и не особо зная о том, как применять существующие задатки, закономерно потерялся в мирах и вероятностях. Признаться, после него я настороженно относился к беловолосым… И светловолосым в принципе. В чём часто оказывался прав.       – Угу, они такие, – подтвердил Мелас, засмеявшись.       – Эй. Вообще-то ты сам такой, – напомнил старший даэдрот, заставив смех затихнуть в один момент.       – И папа тоже, – понуро вспомнил Новый Шеогорат. – И мама со светлыми волосами…       – Оставь шутки про светлые волосы данмерам, – Телдрин хмыкнул, поднимаясь. – От нас они, по крайней мере, звучат естественней.       – Надо же, серджо Эринар! – несколько удивлённо произнёс оставшийся «незнакомец», разворачиваясь ко мне и изучающе осматривая с головы до ног.       – Вы так не ожидали меня увидеть? – я усмехнулся, узнав сего данмера: да, память на лица у меня всё так же хороша, да и золотые глаза – не самое распространённое среди их расы явление…       – Если быть честным, то ваше порой безрассудное поведение заставило меня сомневаться, что нам ещё суждено однажды увидеться, – Дагот усмехнулся, довольно прищурившись.       – Надеюсь, вы не споётесь с моим братом. Выслушивать то же самое на два голоса было бы вдвойне невыносимо, – отозвался я.       – Как будто тебя это смущает, – Наар хмыкнул.       – Не смущает, но порой порядком надоедает, в особенности от Аля, – я пожал плечами.       – Было бы интересно узнать, о каком же именно «безрассудном поведении» вы говорите, – обратился сын к бывшему Шармату.       – О, это долгий и интересный рассказ, – воодушевился тот и развернулся к Ремилу. – Посодействуешь?       – До меня многое доходило лишь в виде слухов, – неуверенно произнёс маленький Телванни, низко опустив голову.       – Мне становится всё интереснее! – заявил мой потомок и подошёл к их столу, садясь на один из свободных стульев. – Я готов выслушать всё, что вы пожелаете расскажать, уважаемый…       – Ворин. Ворин Дагот из Дома Дагот, ныне не существующего, – древний чародей посмотрел на меня с усмешкой.       – Вот же сплетник! Вечно сестрица научит нехорошему! – возмутился Боэта, легко подтолкнув меня в спину. – Подозреваю, лучше тебе, Эринар, не слышать того, что это дарование собирается понарассказать.       – Правду, и только правду! – весёлым голосом провозгласил Ворин. – И Ремил добавит от себя. Он точно врать мне не позволит, верно я говорю? Смущённый донельзя юноша пробормотал что-то, судя по интонации, утвердительное. Я усмехнулся, покачав головой. Наару не привыкать выслушивать байки обо мне… А брат в своих жалобах на меня всегда был более эмоционален, чем правдив.       – Не волнуйся, серджо Эринар, я ограничусь байкой о твоём хождении по могущественнейшим существам Морровинда, – Дагот успокаивающе дотронулся до плеча Ремила. – А ты добавишь от себя что пожелаешь, Рем.       – Хорошо, – маленький данмер облегчённо вздохнул, подняв голову, и смущённо улыбнулся.       – Идём-идём, – поторопил Боэта, ухватив за плечо Меласа и устремившись к лестнице. – Пусть сплетничают. Нам тоже есть о чём переговорить. Мэл, каким-то образом успевший сменить доспех на двухцветный экстравагантный наряд, шёл не сопротивляясь. Я оглянулся на сидящую за столом троицу, на Телдрина, молчаливого и задумчивого, и последовал за двоими даэдра. В отличие от Шеогората, Боэта вряд ли мог так настойчиво чего-то требовать из-за простой прихоти… Хотя настолько ли я хорошо знаю Принцев, чтобы это утверждать?       Для разговора Принц Воинов избрал одну из комнат, в которых мы ночевали. Мелас как ни в чём не бывало сел на кровати, поджав под себя одну ногу, Телдрин застыл, прислонившись к стене, мне же Боэта указал на кресло, которого до этого момента, по-моему, в комнате не было…       – Начну с простого, – старший даэдрот скрестил на груди руки, очень мрачно посмотрев на Нового Шеогората. – Что ты собираешься делать здесь?       – Ничего особенного, – Мэл беззаботно улыбнулся, пожав плечами. – Обоснуюсь в «Новом Гнисисе». Может, наладим с Амбарисом дела во всём квартале. После знакомства с Ремилом появилось необоримое желание помогать данмерам и дальше…       – Я об ином, – Боэта вздохнул, повернувшись ко мне. – Кажется, я начинаю понимать, как чувствует себя старший брат на диво одарённого дитя, которое способно случайно повредить и себе, и окружающим своим неразумным поведением.       – Пожалуй, будь Эстальдо более безрассуден, то же самое мог бы сказать и я, – я кивнул. – Из-за чего ты беспокоишься за Меласа?       – Он ещё не привык к своей силе. И никак не свыкнется с мыслью, что себя необходимо контролировать, – Принц Интриг вздохнул. – А он слишком часто увлекается своей силой… И своими желаниями. В частности, сейчас ему вздумалось пожить в Нирне… Мало того: он даже открыл проход в Нирн многим другим Принцам. Наверно, Хермеус сейчас очень возмущённо ворчит и жалуется своему юному протеже… Он-то не покинет Апокриф. Но открывать дорогу в план смертных сестрицам Азуре и Мефале, а также Ноктюрнал, Меридии и этому искателю удовольствий, Сангвину… По меньшей мере не слишком разумно. Тем более у Сангвина и так есть свои лазейки, кому как не тебе, дражайший Эринар, это знать…       – Мефала, Меридия и тётя Ноктя всё равно не хотят появляться, а Аззи хорошая! – искренне возмутился Мэл.       – Азура… Пока ей не станет скучно. Или пока не разозлится. Или пока у неё не появится новая прихоть, – Боэта укоризненно посмотрел на него. – Ты её знаешь более-менее близко меньше двух столетий. Конечно, за такое малое время ты не успел ей наскучить. А вспомни хотя бы историю кимеров! Три идиота сломали любимую игрушку – и здравствуй, изменение всего народа!.. Она просто любит, когда её обожают и ей восхищаются, ходят на цыпочках и целуют в пятки… Ты не видел, что ли, что по большей части служители Азуры все как луной прибабахнутые? А некоторые, кхм, и вовсе луной и звездой… Впрочем, с этой точки зрения неудивительно, что вы сошлись. Она тоже, знаешь, любит насылать видения и ими сводить с ума… Мелас с каждой фразой выглядел всё более насупленным и обиженным, меня же речь старшего из Принцев заставила задуматься. Всё-таки действительно непостоянство – черта даэдра…       – Мелас, – неожиданно окликнул его Телдрин. – Советую прислушаться. Ты всё-таки несколько наивен для близкого общения с Леди Азурой.       – А ты-то что знаешь?! – окрысился Новый Шеогорат.       – Достаточно, чтобы советовать быть осторожнее, – мой напарник усмехнулся. – И прислушаться к советам тех, кто желает добра. Мэл фыркнул, вскакивая с места, и исчез. Боэта вздохнул, покачав головой.       – Сущий ребёнок! Ты прав, Телдрин. Он и правда слишком наивен… Наверняка, опять к Азуре пошёл. Небось, опять жаловаться будет. На меня! Ей!.. Да с ним я сам с ума сойду! И стоило, пожалуй, всё-таки довести до конца разговор о том, что он делает с Нирном, снова активно вживаясь в него и вовлекаясь в события…       – В каком смысле? – поинтересовался я.       – А ты не заметил? – Принц Воинов хмыкнул. – События сплетаются всё туже, мелочь может перерасти в великое, воздух медленно пропитывается лёгкой эйфорией и жаждой действовать немедленно, совершать что-то значимое… По крайней мере, в непосредственном присутствии Меласа. Вряд ли он даже подозревает о таком свойстве своей силы… Он сам опьянён ощущением всемогущества. Всё-таки из мальчишки с мечом в руке, для кого максимум – сотворить светляк или огненную стрелу, стать Принцем Даэдра… Или, по крайней мере, завладеть силой Принца. Он верит, что способен на всё – и каким-то парадоксальным образом так и оказывается!       – В его случае парадоксально скорее то, что вера и неверие в себя так причудливо сочетаются, – подал голос Телдрин.       – В самом деле, – Боэта кивнул. – Что ж, оставлю вас, пожалуй. Раз уж Мелас всё равно ушёл, а я оказался в Нирне – почему бы и не воспользоваться этим?.. Эринар, что-нибудь передать твоему брату?       – Я не уверен, что настолько велик, чтобы передавать что-то с даэдрическим лордом, – я пожал плечами. – Ты решил сходить к Эстальдо?       – Познакомиться, – он улыбнулся. – Опыт показывает, что все красноволосые Араллано – выдающиеся личности! Может, заодно покажу ему, что не так страшен Апокриф, как он сам себе малюет…       – Ты можешь из любой точки Нирна перейти в Апокриф?! – не поверил я.       – Понимаешь… В нашем случае попасть из Обливиона в Нирн в сотни раз сложнее, чем обратно, да ещё и эта завеса, что появилась после авантюры Мерунеса, – даэдрот развёл руками. – А поскольку мы с Хермеусом не в худших отношениях, он позволяет порой появляться у себя. Поверь, не будь его библиотеки, я бы скучал ещё разрушительней Азуры или Мефалы!       – Верю на слово, – пробормотал я. Вот как… Значит, такое количество энергии, которое требуется не то что на преодоление грани, а на перемещение в конкретный План… Даже не собственный… И с такой лёгкостью, даже при дополнительной нагрузке в виде моего брата?! Подумать только…       – О чём задумался? – окликнул меня Телдрин. Я не сразу понял, что мы уже остались одни, а он стоит надо мной, с интересом рассматривая…       – О пределах силы Принцев, – честно сообщил я.       – Легче принять то, что эти пределы непостижимы, – напарник улыбнулся. – Непривычно?       – Пожалуй, – согласился я. – Принято считать, что у всего есть свои границы. А здесь я столкнулся со случаем, когда границы лежат так далеко, что можно подумать, будто их вовсе не существует!       – Я уже понял, что ты не любишь ничего, что не укладывается в пределы логики. По крайней мере, твоей, – он хмыкнул, сощурившись. – Не принимаешь того, что нельзя оценить количественно и точно подсчитать?       – В большинстве случаев, – я поднялся на ноги. – Ты кажешься обеспокоенным. Что-то случилось?       – Случилось? – Телдрин поморщился, проведя ладонью по своей голове. – Да вот, понял кое-что. Неприятное до крайности. И существенное.       – О чём ты? – я настороженно посмотрел на него.       – Ты видел Ремила и Ворина в прошлом. И сейчас ты прекрасно видишь, что они не изменились. Могу поручиться, что и характер остался тот же. Отношение друг к другу… Определённо, то же, – он передёрнул плечами, очень серьёзно глянув на меня. – А что я понял, так это что скампа с два я могу вести себя как прежде, думать как прежде, говорить как прежде. Потому что, Шеогорат меня побери, тот Телдрин и теперешний Телдрин похожи не больше, чем я и вот эта стена! Для меня изменилось слишком много. И я сам изменился. Раньше я об этом не задумывался. А на фоне этих двоих вдруг взял и понял, – напарник постучал костяшкой пальца по лбу. – Сейчас, например, я пытаюсь вспомнить, когда последний раз пел. Или, того более, сочинял песню. А вспоминаются только трупы и… трупы. Ещё немного походных лагерей и костров, Квартал Серых, отдельные города и лица.       – Учитывая то, какой у тебя голос, я уверен, что ты очень хорошо поёшь, – заметил я, не зная, что ещё сказать.       – Голос есть, а песен нет, – он невесело усмехнулся. – Извини, что на тебя выплеснул. Мне бы, конечно, помалкивать и брести впереди, расчищая дорогу великому и прекрасному Эринару!.. Я покачал головой и положил руку ему на плечо.       – Я всегда готов выслушать, Телдрин. И нет, я не требую от тебя того, что ты описал. Расчистить себе дорогу я вполне могу и сам. От тебя мне нужно не это, а скорее присутствие. Того, что ты рядом, мне вполне достаточно. Скорее мне пристало просить прощения. В особенности насчёт «того, что не укладывается в пределы моей логики».       – Ненормальный эльф, – с каким-то облегчением констатировал Телдрин, неожиданно обнимая меня. – Спасибо. А с этим «не укладывающимся» – разберёмся потом. Всему своё время. Но ты уж позволь хоть дорогу расчищать. А то будто из жалости меня с собой таскаешь.       – Даже в мыслях не было! – искренне возразил я. – «Жалеть данмера смерти подобно, потому как он жалость воспринимает как оскорбление»!       – Особенно редоранец, – согласился с цитатой Телдрин, отпуская меня, и широко улыбнулся, несильно ударив меня кулаком в плечо. – Всё, прошла хандра, всё как обычно. Выпьем, что ли, за это… серджо Эринар?       – Как пожелаешь… напарник, – я невольно улыбнулся в ответ.