Живи, пока не поздно.

Глава 3. Маша медленно приоткрыла один глаз, выглядывая из-под огромного и теплого одеяла, в которое она зарылась этой ночью с головой. Спать на двуспальной кровати было чем-то необыкновенным, особенно если сравнивать с холодным и грязным подъездом, где она провела прошлую ночь. Сейчас абсолютно все казалось гораздо лучше, чем это было вчера и позавчера: у нее был теплый и уютный дом, где никто не тронет ее; у нее есть хорошая знакомая, которая и дала девушке жилье; у нее есть некоторые деньги в кармане и одежда на полочке в шкафу. У нее есть все, о чем она могла мечтать. Вот только очень сильно не хватало еды, о чем довольно громко напомнил живот, предательски заурчав. Девушка недовольно насупилась и промычала что-то нечленораздельное, выбираясь из кровати и подходя к шторкам, за которыми была дверца, ведущая на балкон. Солнце пробивалось в комнату сквозь тонкую ткань, значит, погода была не настолько плохой. Медленно отворив дверь, она выскользнула на балкон и, поежившись от холода, подошла к перилам и посмотрела вниз. На асфальте были небольшие лужицы, так как ночью был сильный ливень, Маша слышала его, когда медленно погружалась в сон. Да и все машины были мокрые, не говоря уже про деревья. Девушка слегка перегнулась через перила, начав внимательно рассматривать липу, росшую под окном. Светловолосая видела, что веточки дерева до сих пор слегка мокрые после дождя, она видела с такой высоты абсолютно все, даже Неву с ее огромными мостами. Этот вид не мог не сводить с ума. Счастливо улыбнувшись и потянувшись, она быстро забежала обратно в комнату и закрыла за собой дверцу, так как на улице уже начинала довольно сильно замерзать. В помещение же было очень тепло и приятно, что заставило девушку почувствовать себя еще более счастливой. К тому же, вчера вечером, когда Ева показывала ей душ, новая знакомая дала Маше еще и огромную длинную белую майку, которая сидела на светловолосой так, словно была каким-то коротким платьицем. Зато в такой одежде было очень удобно спать и ходить, да и в ней она чувствовала себя еще меньше, чем была на самом деле. Тем более, хоть эта майка и была ей очень велика, она не была похожа на одежду, в которой девушка сбежала из детдома. Те штаны были мешковатыми и неудобными, да и выглядели не самым лучшим образом. Они не просто выставляли девушку в плохом свете, они еще и привлекали к себе много внимания. А эта самая майка даже как-то грела ее, доставляла моральное удовольствие и чувство того, что с этого дня в ее жизни все наладиться. Маша и сама поражалась тому, как вчерашняя встреча с Евой повлияла на нее, на все ее мысли и взгляды на будущую жизнь. Конечно, особого хорошего в ее жизни не будет, да и быть не может, так как жить оставалось не так-то много, значит, сделать все то, о чем она так долго мечтала, не удастся. Быть может, теперь хотя бы одиночество не будет так сильно терзать ее? Маша надела большие тапочки-коалы, которые Ева также очень любезно дала ей вчера, заявив, что ноги никогда не должны мерзнуть. Интересно, что девушка сейчас делает, встала ли она или еще мирно спит? Светловолосая прокралась в коридор, на мгновение вспомнив про то, что точно также действовала во время побега из детдома, и вздрогнув, она замерла на месте. Ведь сейчас ей не нужно ни от кого скрывать и никуда бежать, так почему же она ведет себя так? Почему до сих пор боится? Она просто еще не смогла свыкнуться с мыслями о том, что кто-то может по-настоящему желать ей добра. Тяжело вздохнув и более уверено ступая, девушка пошла вперед, внимательно осматривая коридор. Вчера она не заметила картин, висевших на стенах: на многих было изображено нечто, связанное с морской тематикой, но были и такие, где изображались какие-то неизвестные ей города, полные мрака и чего-то жуткого. Маша останавливалась почти что у каждой картины, желая внимательнее осмотреть их все, а потому и шла так долго. Зато когда она дошла до зала, то слегка приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Шторы были уже аккуратно раздвинуты, поэтому в комнате было крайне светло и ясно. Диван, который вчера был сложен и стоял углом, теперь разложили, превратив в подобие большой двуспальной кровати. Только одеяло, подушки и простыня были уже аккуратно сложенным в стопку, лежа на краю дивана. Светловолосая еще чуть-чуть приоткрыла дверцу, сильнее заглядывая в комнату и осматриваясь. Ей удалось увидеть огромный телевизор, висевший напротив дивана, стеллаж с книгами, стоявший справа от телевизора, и шкаф с книгами, что стоял левее телевизора. За раскладным диваном стоял большой письменный стол, на котором стоял выключенный компьютер, лежали многочисленные толстые папки, стопки разнообразных книг, какие-то документы в файлах, карандаши, ручки, да даже парочка пустых кружек стояли сбоку от монитора. Внимательно рассматривая всю комнату, Мария желала найти взглядом хозяйку квартиру, которая оказалась стоять около окна, внимательно наблюдая за тем, что происходит на улице. Девушка не могла видеть ее лицо, но почему-то точно знала, что Ева сейчас слегка хмурится, что лицо у нее явно крайне напряженное. Тем более, на темноволосой не было майки, да и бюстгальтера тоже; на ней были надеты лишь короткие штаны цвета хаки, достававшие до колен и слегка висевшие, поэтому Маша смогла увидеть нижнее белье своей новой знакомой. Медленно осмотрев ее прекрасную спину, скользнув взглядом по шее, выделяющимся ключицам и, наконец, увидела в самом низу спины небольшую надпись-татуировку, но так и не смогла рассмотреть, что именно там написано. Все-таки, девушка стояла слишком далеко, да и изредка скрывалась за дверцами шкафа. Маша абсолютно спокойно о открыто рассматривала темноволосую, которая тем временем выбирала себе майку, роясь в шкафу. Нервно сглотнув, она сделала шаг, сильнее приоткрыв дверь и аккуратно проходя в большой зал, чтобы лучше видеть свою знакомую. Вот только дверь предательски скрипнула, и Мария сразу же заметалась из стороны в сторону, не зная, что делать и куда лучше бежать. Она не знала, сумеет ли спрятаться, зато прекрасно понимала, что уже наделала слишком много шума, Ева явно заметила ее. Но надежда, как говорится, умирает последней, поэтому девушка продолжала делать шаг то к дивану, то обратно к двери. – Тебе никогда не говорила, что подглядывать – плохо? – поинтересовалась Ева, даже не отворачиваясь от шкафа и не останавливая свои поиски. Маша резко замерла на месте, потупив взгляд в пол и вздрогнув от страха, ведь ее поймали за подобным. Теперь темноволосая могла выгнать ее из квартиры за подобное поведение, за то, что она так нагло подглядывала за хозяйкой. А если бы Ева была голой?! Тогда Марии это еще сильнее понравилось бы, ведь даже от того, что пару минут назад она в открытую смотрел на спину знакомой и чувствовала какое-то новое, необычное ощущение внутри. Но теперь, помимо того странного ощущения, ее терзала еще и собственная совесть, которая говорила, что поступать так неприлично, тем более в чужом доме. Но девушка уже настолько сильно запуталась в своих мыслях и чувствах, что просто не знала, кого и что слушать, чему верить и как быть. Она знала лишь, что сейчас стоит, опустив голову, перед особой, которая очень странно и сильно влияет на нее. – Ты чего это опять молчишь? Можешь не скрываться, я все равно прекрасно знаю, что разговаривать ты умеешь. Меня не проведешь! – задумчиво произнесла Ева, наконец-то отыскав белую майку, которая абсолютно во всем устроила ее. Девушка натянула вещь на себя и, развернувшись, внимательно посмотрела на свою гостью, которая стояла около двери, неловко переминаясь с ноги на ноги и смотря в пол. Маша кое-как помотала головой и тихонько шмыгнула носом. Она и не успела заметить, как темноволосая сорвалась с места и, пересекая комнату в пару шагов, оказалась рядом с девушкой, которая сразу же слегка покраснела. Ева по-доброму улыбнулась и аккуратно взяла свою новую знакомую за подбородок, поднимая ее голову и заставляя тем самым посмотреть прямо в глаза. Мария резко выдохнула, почувствовав, как все тело покрывается едва заметными мурашками от этого пристального взгляда голубых глаз, в которых сейчас был слегка заметен серые цвет. Очевидно, из-за освещения. Наклонившись и слегка прижав собеседницу своим телом к стене, Ева опустила руки и медленно провела кончиками пальцев по обнаженным бедрам светловолосой особы, ласково поглаживая. Поднимаясь еще выше, она начала слегка задирать майку Маши, еще сильнее оголяя ее ножки. «Черт возьми, что со мной делает эта девчонка?!» – в полнейшем отчаяние подумала Ева, но все-таки нашла в себе силы окончательно не потерять голову, не зайти дальше и хорошенько все обдумать. Никто и никогда не делал с ней такого, но чем же эта девочка из детдома отличается от остальных? – Просто… Я… – неуверенно начала оправдываться Маша, чувствуя на своей щеке обжигающее дыхание, от которого лишь сильнее заливалась краской. Она вновь совершенно не знала, что же сказать, но еще сильнее она терялась в своих действиях, так как даже не понимала, что лучше в такой ситуации делать. Лишь Ева сейчас и смогла решить всю ситуацию, когда слегка отстранилась и, сложив руки на груди, внимательно оглядела свою собеседницу с ног до головы. – Прости меня, пожалуйста, я не хотела... Я не должна была, просто искала тебя. Вот. И мне стало ночью чего-то страшно, темно и холодно, – быстро заговорила девушка, начиная говорить обо всем подряд. Хотя половина из всего была каким-то лютым бредом, ведь ей не было ночью страшно и темно, да и холодно не было. Как она могла замерзнуть под огромным пуховым одеялом, которое было раза в два больше нее? – Не паникуй, – усмехнулась Ева, по-прежнему стоя перед своей собеседницей и смотря уже прямо ей в глаза. – Во-первых, у меня для тебя есть сюрприз. Только он будет после обеда, так как утром мне нужно будет быстренько смотаться в офис, чтобы получить там кое-что и подписать пару бумаг. И еще у меня сегодня до обеда будет одно занятие. Во-вторых, ты сейчас сходишь умоешься, переоденешься, – «Иначе я тебя раздену и возьму прямо около этой стены!» – Умоешься и придешь на кухню, завтракать будем. Ты ведь помнишь, где у меня кухня? В общем, ты ее точно найдешь по запаху кофе, так как именно с него начинается мое утром. В общем, давай, беги готовиться. Я жду тебя на кухне.

***

Мария успела принять душ и вытереться полотенцем, которое вчера Ева так любезно предоставила ей. Умылась, полюбовалась на себя в огромное зеркало, висевшее над раковиной, и отметила, что внешне она стала выглядеть еще более худой, что не было хорошим показателем. Однажды врач сказал ей, что если она начнет терять вес, то нужно срочно обращаться к нему, ведь это может означать, что у нее начались какие-то осложнения. Вздрогнув и помотав головой, она отогнала от себя все эти дурные мысли, но вспомнила, что сегодня ночью был очередной приступ, сопровождавшийся острой болью в сердце. Девушка металась по кровати, сжимала одеяло и стонала от боли, с огромным трудом сдерживая боль. Состояние с каждой неделей лишь ухудшалось, и Маша это прекрасно знала, но ничего поделать с этим не могла. На операцию денег не было, да и вряд ли их можно найти, а лекарства она никогда не пила, так как в детском доме на них просто не было денег. Все лишние деньги шли на какие-то общие нужды, а не на одну нее. Вот только это не успокаивало ее, а боль все не утихала. Светловолосая уже знала, что нужно довольно-таки долго ждать и терпеть эту боль, ведь так просто она отступать не собиралась. Присев на край кровати, девушка медленно взяла из стопочки какие-то темно-серые домашние штаны, которые Ева точно также одолжила ей вчера. Маша была на все сто процентов уверена в том, что они окажутся ей велики, но все равно натянула их на себя, встав перед зеркалом, висевшим на ее шкафу. Штаны и правда оказались для нее слишком большими, но как только светловолосая затянула веревочки, они сразу же перестали спадать с нее. Довольно улыбнувшись, она наугад вытянула из стопки вещей какую-то темно-синюю майку, на которой был изображен огромный кинжал, обвивавшийся змеей. А ведь у Евы все вещи были по-настоящему прекрасными. Удовлетворившись своим внешним видом, девушка аккуратно спрятала все свои вещи в шкаф, быстро и не особо аккуратно заправила кровать, решив, что с этим можно и потом справиться, она вышла в коридор. Как и говорила хозяйка квартиры, в воздухе приятно витал запах свежесваренного крепкого кофе, а Маша пошла на запах, хотя итак прекрасно помнила, где находится кухня. Пройдя прямо по коридору, девушка наткнулась на ванную и поняла, что справа будет прихожая, а вот слева кухня, на которой, судя по запаху, ее уже ожидал приготовленный завтрак. Отворив дверь и заглянув внутрь, девушка увидела Еву, которая что-то очень активно готовила у плиты, слегка пританцовывая под музыку, игравшую из маленького радио. Судя по всему, это был какой-то современный рок, где исполнители дико орали, а слова их было крайне сложно разобрать. Мария слегка улыбнулась, внимательно наблюдая за своей новой знакомой, которая очень изящно двигала бедрами и что-то напевала себе под нос. Пройдя в помещение и устроившись на одном из стульев, она по-прежнему осматривалась, рассматривая разнообразную кухонную мебель, стулья, стол и даже отметила, что на стене над столом висят какие-то фотографии. Вот только что именно на них изображено ей так и не удалось узнать, так как к столу подошла Ева, поставив перед своей гостью тарелку с яичницей, двумя тостами и кусочком бекона. Прям, как в американских фильмах, которые им изредка удавалось просматривать в детском доме, когда у воспитателей было хорошее настроение. – Надеюсь, что ты любишь яйца с беконом, – с легкой улыбкой произнесла девушка, присаживаясь за стол напротив Маши и пододвинув к себе точно такую же тарелку с едой. – Что ж, у меня есть к тебе одно предложение, готова его выслушать? – продолжала Ева, коварно и одновременно довольно улыбаясь и внимательно наблюдая за реакцией Марии на эти слова. Темноволосая сложила руки в «замочек» и оперлась о них подбородком, чтобы было удобнее. На мгновение замявшись, Маша поёрзала на стуле, посмотрев сначала на предложенный завтрак, а после уже на хозяйку квартиры. – Готова, – прошептала девушка, нервно сглотнув и сжав рукой вилку, который лежала рядом с тарелкой, борясь таким образом с собственным напряжением. Что же такое хочет сейчас предложить Ева? Может быть, это как-то связано с тем, что произошло в утром в комнате? Но ведь девушка абсолютно не готова к тому, вернее, даже не знает, что нужно делать и говорить, да и нужно ли вообще хоть что-то говорить. Она ведь может разочаровать темноволосую всем, собой… Очевидно, Ева заметила испуг и растерянность в глазах своей собеседницы, потому звонко рассмеялась. – Ну, ты чего? Я же не собираюсь тебя убивать и резать! И не собираюсь уговаривать тебя стать моим партнером по продаже наркотиков. Хотя, знаешь, это неплохая идея, хоть и немного неправильная, да и не легально все это. Но, не в этом суть. Ничего плохого и криминального я тебе не предложу. Просто… Я не зову к себе людей просто так жить, – издалека начала девушка, хотя сама думала лишь о том, что же на самом деле заставило ее пригласить какую-то незнакомую девчонку к себе домой. – Ты не подумай, я не имела в виду, что буду что-то требовать от тебя, скорее наоборот. Я позвала тебя к себе жить, а ты ничего и не знаешь обо мне, поэтому у тебя есть одна чудесная возможно! Ты можешь за этим завтраком спросить у меня совершенно все, что придет тебе на ум, а я честно отвечу, – подытожила Ева и, наколов на вилку бекон и откусив от него небольшой кусочек, начала активно и тщательно пережевывать. – В общем, ты сейчас позавтракай, соберись с мыслями, а потом уже спрашивай абсолютно все, что душе угодно! – с легкой улыбкой добавила темноволосая, когда наконец пережевала свой бекон. Маша медленно кивнула и сразу же набросилась на еду, вновь услышав тихий смех Евы, которая с некоторым интересом наблюдала за девушкой. Светловолосую это же совершенно не смущала и никак не волновало, ей даже нравился смех собеседницы, ведь он был таким звонким и приятным, а ее голос звучал, как какая-то песня… Стоп-стоп-стоп, о чем это она вообще думает? Разве может нравится голос, да и вообще человек, когда абсолютно ничего о нем не знаешь?! Ей ведь не нравились даже те люди, которых она знала довольно долгое время, причем, знала очень хорошо. Но сейчас у нее есть прекрасная возможность узнать темноволосую гораздо лучше. Только с какого вопроса лучше начать, ведь можно спросить и про работу, и про жизнь, и про учебы, и про судьбу, и про друзей, да даже про ее мировоззрение можно узнать абсолютно все! Но Мария лишь жевала свой завтрак поглядывая на девушку, сидевшую напротив, и отмечая, что с утра у той все волосы на голове крайне мило взъерошены. Но хозяйка квартиры продолжала доедать свои тосты, так как с яичницей и беконом уже давно управилась. Маша же слегка улыбнулась и отметила, что вкусным кофе на кухне пахнет, но вот чашек с ним она не видит… Обдумывая происходящее, она и сама не заметила, как разделалась с завтраком и наелась так, как никогда в своей жизни не наедалась! Это был ее самый сытный и вкусный завтрак. А ведь Ева просто отлично готовит, может, ее работа с этим связана? – Что ж, я вижу, что ты с огромным удовольствием скушала весь завтрак, – с улыбкой заметила темноволосая, начиная свою речь. – А теперь я предлагая тебе выпить со мной чашечку кофе на балконе, где ты получишь ответы на все, интересующие тебя вопросы, – она улыбалась и делала это настолько прекрасно, что Маша вновь начинала терять голову и путаться в себе и во всех своих чувствах. Но от этого была не хорошо, как писалось в разнообразных любовных романах, от этого было безумно страшно. Хозяйка квартиры поднялась со стула и прошла к шторкам, а когда отодвинула их в сторону, то Мария сразу же смогла увидела дверцу, ведущую на балкон. Точно такая же была и в ее спальне. Ева указала рукой на дверь, приглашая таким образом свою гостью пройти на балкон и занять там место. На мгновений смутившись, но после найдя в себе смелость, девушка поднялась со стула и прошла к двери, открывая ее и внимательно осматривая балкончик. Он был чуть больше, чем тот, который находился в ее комнате, ведь на этом стоял небольшой чайный столик, возле которого были два стула, сделанные в том же стиле, что и стол. Маша прошла на балкон и, подходя к перилам, посмотрела на вид, который был еще прекраснее утреннего, ведь уже взошло солнце и осветило весь город, делая из серых унылых зданий нечто волшебное и необычное. «Фантастика!» – пронеслось в ее голове как раз тогда, когда на балкон прошла Ева с двумя небольшими чашечками в руках. от чашек приятно пахло свежим и крепким кофе, а Маша постаралась сделать вид, что пьет этот напиток не в первый раз. Вот только Ева всегда смотрела на нее так, словно видела насквозь, словно могла прочесть абсолютно любые мысли девушки. Однако, светловолосая все-таки сдалась и, с детской радостью в глазах, взяла предложенную чашку, глубоко вдохнув приятный аромат и еще счастливее улыбнувшись. Разве хоть кто-то и хоть когда-то делал для нее такое? Она и не помнила людей, желавших ей добра. Разве что, уборщица, которая частенько разговаривала с девушкой, но ведь это никогда не сравнится с тем, что сделала для нее Ева. Темноволосая забрала ее с улицы, не дала умереть с голоду, рассказала много интересных вещей, да еще и приготовила для нее какой-то сюрприз. – Ну, давай, я готова дать ответы на любые твои вопросы! – бодро заявила Ева и устроилась на соседнем стуле, отпив немного горячего напитка и выдохнув от удовольствия. – И, да, аккуратнее с кофе, он очень горячий, – с улыбкой добавила девушка, приготовившись слушать. А ведь Маша совершенно забыла под думать над вопросами, увлекшись своими мыслями. – Ну… – протянула она, абсолютно не зная, с чего же нужно начать свои вопросы. У нее в голове их было чересчур много, но говорить их она боялась, ведь Ева может понять ее как-то не так. А вдруг, ей не понравится какой-то вопрос, и она решит выгнать Марию из дома? Даже подумать страшно о том, что вновь придется оказаться ночью на улице в полнейшем одиночестве, ведь ничего хорошего ее там не ждет. Но ведь темноволосая сама сказала задавать интересующие вопросы. – Кто ты? И почему ты живешь в таком доме одна? Вернее, как ты смогла купить такую огромную квартиру? И машину? Ты миллионер? Или кем ты работаешь? А на кого училась? Расскажи мне про себя, – как можно быстрее протараторила все свои вопросы Мария, всей душой надеясь на то, что собеседница услышит ее и поймет. Но ты лишь вновь звонко рассмеялась и за один глоток допила свой кофе, поставив пустую чашечку на стол и посмотрев куда-то вдаль. Маша же больше интересовалась не этими чудесными пейзажами, а девушкой, что сидела рядом с ней, задумчиво почесывая кончиками пальцев подбородок. – Итак, если честно, то ты просто завалила меня вопросами, – усмехнулась она и перевела взгляд на свою собеседницу, которая до сих пор даже не попробовала кофе. – Хорошо, Маш, тогда пей кофе, а я тебе расскажу все с самого начала. Ну, вернее, с института, так как моя точная биография тебе будет неинтересна, – продолжала девушка, удобнее устраиваясь на своем стуле. Светловолосая медленно кивнула и в предвкушение начала ждать рассказала, все-таки попробовав кофе. Он был слегка горьковат и сильно отличался от цикория, который им изредка давали в детском доме. – Первый институт, в который я поступила – Военно-медицинская Академия. Я безумно хотела стать врачом, хотя еще и рассматривала для себя профессию учителя, но об этом чуть позже. Так вот, я поступила в Академию на факультет гражданской медицины, а мой отец тогда как раз начал развивать свое собственное дело, в котором ему очень сильно нужны были помощники. И он, естественно, хотел, чтобы его единственная дочь начала заниматься бизнесом и экономикой, а не получать копейки в какой-нибудь захолустной поликлинике. Он всегда желал мне всего самого лучшего, за что я не перестаю благодарить его, но он никогда не учитывал моих желаний. Папа до сих пор руководствуется лишь своими потребностями и желаниями, этакий эгоист. Из-за этого у него и не складываются нормальные отношения с женщинами… Так, что-то я от темы отошла сильно. Ну, так вот, я поступила в Академию, где училась, несмотря на протесты и уговоры отца перевестись в другое учебное заведение. Но потом… Потом все равно все рухнуло, как карточный домик. Меня исключили с конца третьего курса, так как я не смогла ни сдать сессию, ни взять академический отпуск. И все это было из-за проблем со здоровьем. Очень серьезных проблем. Но это не так важно. Итак, когда со здоровьем все немного наладилось, я все-таки не выдержала напора отца и пошла работать в его фирму, которая к тому времени была уже очень хорошо развита. Он предложил мне работать на хороших условиях, и я не смогла отказаться, тем более мне безумно сильно нужны были деньги. Деньги ведь вообще всегда нужны, а не только в какой-то определенный момент, но тогда я могла просто копыта откинуть. Ведь если раньше я жила на повышенную стипендия, в общежитие, подрабатывала медсестрой в больнице, а потом… Потом все это рухнуло прахом. Знаешь, я ведь даже пыталась начать писать книги, даже издала парочку своих произведений, одно из которых в какое-то время пользовалось популярностью. Ну, так вот, я пошла работать в компанию отца, где получала довольно-таки приличные деньги, но при этом мне приходилось посещать многочисленные курсы для повышения квалификации и для ознакомления с новым для меня делом. Но была одна проблема, которая для меня была важной, хотя отец и считал ее совершенно незначительной. Мне не нравилось все это, а через полгода от всех этих бумаг и документов начало тошнить. Я уже их видеть не могла и решила, что нужно срочно бежать из фирмы, но бросить папу после всего, что он сделал для меня, я просто не могла. Он мне тогда еще и эту квартиру подарил, да и тогда… Тогда, спустя неделю после этих моих мыслей, умерла мама. Она очень много курила, а проблемы со здоровьем у нее были всегда. В тот вечер она была одна дома, папа на каком-то там совещание, а я у себя дома сидела над очередными документами. Я помню тот вечер настолько хорошо, словно он был вчера… – рассказывала Ева, а выражение ее лица постепенно менялась с задумчивого на полное грусти. – Она позвонила мне около девять, а голос ее был настолько тихим и уставшим. Мама рассказывала о том, что почувствовала, говорила, что неожиданно захотела услышать меня. Она начала рассказывать про свою молодость, про то, как они познакомились с папой… А я слушала ее в пол уха, постоянно поддакивая и изучая свои чертовы документы. Господи, я должна ее была слушать тогда, должна была отвечать, должна была поговорить, – девушка согнулась и уперлась локтями в колени, пряча лицо в ладонях и содрогаясь от плача. Маша нервно сглотнула и, привстав со своего стульчика, медленно подошла к собеседнице. Никогда раньше ей не приходилось никого успокаивать, поэтому она абсолютно не могла понять, что нужно сделать, стоит ли обнять или сказать что-то. Может быть, сейчас тишина будет самой лучшей поддержкой? Но светловолосая не могла просто стоять и смотреть на Еву, ведь это из-за нее девушка начала рассказывать и вспоминать о прошлом, это из-за нее она сейчас плачет. Присев на колени, Мария аккуратно прикоснулась сначала к плечу собеседницы, словно желая понять, не против ли та, а после легонько погладила. Ева резко подняла голову и внимательно посмотрела на Машу, а девушка смогла увидеть на ее щеках влажные следы, оставленные слезами. Она слегка нахмурила брови, рассматривая лицо светловолосой особы, а после облегченно выдохнула. – Знаешь, ты очень похожа на нее… Особенно взгляд и улыбка. Она тоже редко улыбалась. Когда я рассказывала тебе вчера о своей жизни, я безумно хотела увидеть твою улыбку, а видела лишь твое смущение, – задумчиво проговорила Ева, продолжая рассматривать свою собеседницу. Маша не смогла сдержать и вновь смущенно отвела взгляд в сторону, но после все равно слегка улыбнулась, надеясь на то, что это сможет помочь темноволосой. – Вот так вот. Улыбайся чаще, у тебя прекрасная улыбка. Ну, так вот, я же тебе не рассказала до конца… Она тогда говорила со мной, а я интересовалась лишь бумагами, но потом мама резко замолчала. Она будто бы поняла, что я почти что не слушая ее, будто больше не желала ничего говорить, а я… А я поняла, что была дурой и смогла лишь отвлечься от документов, позвать ее. Но ответила она мне одним жутким словом. Мама сказала, что задыхается. Я не просто растерялась и испугалась, я абсолютно не знала, что лучше делать, хотя и обучалась до этого почти что четыре года на врача, но все равно не понимала, что лучше предпринять. Я сказала ей успокоиться и постараться восстановить дыхание, сказала, что уже выезжаю и скоро буду. Я тогда сразу же положила трубку и принялась вызывать ей «Скорую», одновременно одеваясь и выбегая из квартиры. Вызвав врачей, я и сама бросилась к ней домой, по пути звоня еще и отцу. Но было слишком поздно. Когда я подъехала к их дому, машина «Скорой помощи» уже стояла около подъезда, а врачи боролись за ее жизнь в квартире, а когда я поднялась, ее сердце уже остановилось; когда подъехал отец, врач констатировал смерть. Она задохнулась, и никто не смог ей помочь. Никого даже рядом не было, – последнюю фразу она прошептала, а по ее щекам вновь покатились слезы. Ева отвернулась и встала со стула, подходя к самому краю балкона и вытаскивая из кармана своих штанов пачку сигарет. Девушка выудила одну сигаретку и зажигалку, сразу же закурив. Выпуская клубы серого дыма изо рта, она молча смотрела куда-то вдаль, постоянно то сжимая пальцы в кулак, то вновь разжимая их. Не нужно было быть психологом, чтобы понять, что Ева сейчас чувствует и о чем думает, вот только Маша прекрасно понимала, что никак не может помочь. Она никогда не чувствовала такого, даже не знала, какого это чувствовать. Нервно сглотнув, девушка опустилась на место темноволосой и почувствовала, что и по ее щеке прокатилась слеза. Девушка не могла понять, что же хуже: испытывать такую боль или понимать, что абсолютно ничего не можешь помочь человеку, который испытывает боль. Она видела, как чувствует себя Ева, но никак не могла облегчить ее страдания, поэтому оставалось просто сидеть и смотреть, смотреть на то, как она испытывает боль. – Я… Я могу помочь тебе? – едва слышно спросила Мария, с надеждой глянув на темноволосую, которая сначала потушила окурок, оставшийся от сигареты, а после обернулась. Девушка удивленно изогнула бровь, услышав вопрос и вновь внимательно осмотрев свою собеседницу. Но после она, к удивлению Марии, слегка улыбнулась и кивнула. – Ты мне очень поможешь, если никуда не денешься и примешь мой будущий сюрприз, – также тихо ответила Ева.