Живи, пока не поздно.

Глава 2. Эта ночь была самой жуткой в ее жизни. Сначала Маша еще надеялась на то, что все будет хорошо, что она сможет найти себе временный ночлег. Тем более, вчера та незнакомая девушка с темными, как ночь, волосами дала ей целую тысячу рублей. Зеленая и драгоценная купюра до сих пор лежала в кармане мешковатых светлых штанов, а светловолосая каждые пять минут засовывала руку в карман и с трепетом сжимала деньги. Она до жути боялась потерять драгоценность или выронить ее где-нибудь, ведь ей раньше никогда не приходилось даже видеть такие деньги. В детдоме она жила не просто в нищете, но еще и в полнейшем ужасе и страхе, а те сорок рублей, которые лежали в другом кармане, были уже целым состоянием. Да еще и деньги дала ей та девушка, которая заинтересовала Марию с первого взгляда. Никогда раньше девушке не удавалось видеть таких людей. Незнакомка курила, что являлось вредом, и о чем светловолосая знала, но при этом в ней было столько всего необычного и интересного… Как-то раз воспитательница рассказывала о том, что пирсинги делают себе лишь плохие и очень опасные люди, которые иногда даже входят в какие-то секты. Но та девушка не казалась Маше плохой, да и на сектанта не была похожа, просто внешность сильно выделяла ее из толпы. К тому же, разве плохой человек дал бы кому-то деньги на улице, причем, не просто деньги, а целую тысячу рублей. Похоже, что незнакомка была очень щедрой. Но Маше такой же щедрой стать не удалось, так как когда она прошла тем вечером в какой-то продуктовый магазин, то не смогла ничего купить. Ей просто стало жалко тратить деньги, да и в ее мешочке лежала половина буханки хлеба и немного воды в пластиковой бутылочке. Но ведь ей безумно хотелось попробовать чего-нибудь нового и абсолютного неизвестного, а полки, заставленные самыми разными лакомствами, так и манили к себе. Вот только девушка ничего не взяла, просто развернулась и, вновь засунув руку в карман и нащупав заветную купюру, покинула магазин, растворяясь в ночной тьме. Она боялась тратить эти деньги и жалела их, в глубине души боясь того, что она может потратить их, а в следующее мгновение они ей понадобятся. Именно поэтому она обходила стороной все магазины и прилавки с едой или какими-нибудь небольшими безделушками; она проходила мимо объявлений, висевших на столбах и оповещавших о том, что где-то недорого сдается квартира. Она проходила мимо всех объявлений, постепенно замерзая из-за того, что на улице наступала ночь, а ее старенькая толстовка совсем не грела, да и тепло не особо сохраняла. Так как с каждым часом становилось все темнее и темнее, то и людей на улице к ночи почти что не было, лишь редкие прохожие попадались ей на глаза. Маша так и не смогла найти себе приличное место для ночевки, так как в городе не оказалось никаких заброшенных домов или чего-то подобного, где она могла бы спрятаться и спокойно уснуть, не боясь за свою жизнь. Только такого места нигде не было, поэтому девушка с огромным трудом нашла путь к набережной и прогуливалась по ней, смотря на развод мостов и на то, как под ними плавают маленькие кораблики, светясь среди темной воды, как звезды на небе. Это зрелище было не менее прекрасным чем то, которое было днем. Только было гораздо холоднее и страшнее, ведь неизвестные мужчины, идущие ей на встречу и шатающиеся из стороны в сторону, лишь нагоняли еще больший ужас. Тогда девушка резко свернула и быстро перебежала дорогу, вновь теряясь в узких улочках огромного города. Она все сильнее и сильнее углублялась во тьму, стараясь совладать со своим страхом и со своей усталостью. Все мышцы ныли от боли, ведь еще днем и прошлой ночью она совершала великие побеги, причем, вполне успешно. Но сейчас ей катастрофически не хватало отдыха и хотя бы пары часов сна. Мария уже настолько сильно потеряла надежду отыскать хоть какое-то убежище, что решила найти парк и прилечь там на лавочку. Кстати, о подобных вещах воспитательницы в детском доме тоже рассказывали. Они говорила, что все нищие и бездомные люди спят где-нибудь на улице или на вокзалах, а еще они рассказывали о том, что стражи закона забирают таких людей в отделения полиции и оставляют их там. Девушка не хотела оказаться в подобном месте в окружение бездомных людей. И ей все-таки удалось найти довольно большой парк, который ночью выглядел крайне жутко: пустующие дорожки; деревья, сбросившие листву, нависали над аллеями и напоминали собой каких-то жутких монстров; холодный ветер пробирал до костей; где-то вдалеке виднелась одинокая фигура неизвестного человека. А вдруг окажется, что это какой-то насильник, маньяк или убийца, который нападет на нее сразу же, как только девушка ляжет на лавку и уснет? Нет, в парке оставаться на ночь точно не вариант, ведь нужно найти такое место, где никто не сможет ее найти. Только в голову никаких идей не приходило, а глаза предательски слипались от усталости. Если еще хоть кто-то сегодня решит на нее напасть, то сил для того, чтобы сбежать, не будет. Она задрожала от холода и прислонилась спиной к ближайшему дереву, медленно стягивая с себя мешочек и засовывая в него руку. Облегченно выдохнув и решив тут немного передохнуть, Маша отломала от хлеба небольшой кусок и вытащила его из мешка, сразу же принявшись жадно откусывать и жевать хлеб. После того, как весь кусок был съеден, девушке показалось, что у нее даже появились новые силы для того, чтобы продолжать путь, но вот теплее ей не стало, лишь холоднее. – Привет, малышка, ты заблудилась? – откуда-то справа послышался грубый мужской голос, и девушка быстро повернулась, попятившись назад и постаравшись высмотреть в темноте того, кто обратился к ней. Сейчас ей стало еще страшнее, чем в то время, когда она днем украла из магазине хлеб и воду. Тогда на улице был день, а вокруг было много людей, которые, если что, могли заступиться за нее, не зная всей ситуации. Но сейчас она была совершенно одна, уставшая и напуганная, а этого мужчину даже в темноте не могла разглядеть. Маша была уверена, что он гораздо сильнее и больше нее, поэтому нужно было как можно быстрее убегать. Но сил совершенно не было, а все ноги болели. Она беспомощно попятилась назад, отступая шаг за шагом, пока не врезалась в фонарный столб, от которого исходил яркий свет и освещал некоторое расстояние вокруг нее. – Куда же ты собралась? Хочешь, я помогу тебе? Я могу отвести тебя к себе домой, где очень тепло и уютно, тебе обязательно понравится, – продолжал уговаривать ее незнакомец, которого девушка до сих пор не видела. Но вот он вышел из тьмы и лицо его осветил яркий свет, исходящий от фонаря. Мужчина был по-настоящему ужасен: на лице была сумасшедшая улыбка, больше похожая на оскал; половину лица покрывали жуткие шрамы от ожогов, из-за них же и на некотором участке головы не росли волосы. К тому же, от него жутко разило чем-то неприятным, а всю одежду покрывали огромные бордовые пятна. Неужели это была… Кровь? Нет, этого быть не может. Она резко развернулась и, легонько ударившись плечом об фонарный столб, как можно быстрее пошла прочь, ускоряясь с каждой секундой и слыша сзади злобный смех. Тот незнакомец лишь смеялся, но не собирался бежать за девушкой, словно и не желал ее догонять, а хотел лишь немного напугать. Вот только Маша ни на шутку испугалась и старалась идти как можно быстрее, так как бежать она уже не могла. Девушка уходила все дальше от парка, вновь бредя по незнакомым улицам и дрожа от холода; мимо мелькали какие-то огромные многоэтажные дома, где в некоторых окнах горел свет. И лишь от этого света на улице было не настолько темно, как могло бы быть. Но ей сейчас было абсолютно все равно на темноту, так как пугала вовсе не она, а мысли о том, что тот жуткий человек или его сородичи все-таки погонятся за ней. Девушка вновь постаралась ускориться, но это у нее вышло просто отвратительно, так как ноги совсем не слушались ее. Мария вновь свернула на какую-то большую улицу и увидела открытый подъезд. Может быть, именно в этом месте она сможет спокойно переночевать сегодня? Быстро дойдя до подъезда и проскользнув внутрь, девушка закрыла за собой тяжелую железную дверь, облегченно выдохнув. Здесь было даже теплее, чем на улице, но совсем не намного, зато уж точно было намного безопаснее. Она осмотрелась и поняла, что это местечко может быть и не таким уж плохим, как показалось на первый взгляд: серые стены и такие же серые ступеньки, которые вели на следующие этажи; но были и ступени, которые вели куда-то вниз. Именно туда девушка и направилась, медленно спускаясь вниз и постоянно осматриваясь. Оказалось, что ступени привели ее к двери, которая была заперта. Очевидно, что за ней находился подвал, мокрое и мерзкое место, куда девушка и не собиралась спускаться. Зато перед этой дверью было небольшое пространство, где Маша и решила устроиться. Положив свой мешочек на пол и усевшись рядом с ним, она оперлась спиной о запертую дверь и почувствовала, как на глаза наворачиваются горькие слезы. Она ведь мечтала совсем о другом; она думала, что ее будет ждать лишь счастье, когда она покинет детдом. Но что же оказалось на деле? Она сидела перед дверью в подвал, мерзла, дрожала от холода и плакала от собственной беспомощности. Именно сейчас девушка по-настоящему засомневалась в своем поступке, ведь чего она сможет добиться здесь? Лишь проблем. Да и ей оставалось жить всего лишь несколько месяцев, ведь без операции ее ждет смерть. И только сейчас Мария поняла, что же ее ожидает. Никогда раньше она не задумывалась про смерть, про то, что она умрет, но сейчас все эти мысли стали такими жуткими и пугающими, что даже тот мужчина на улице казался беленьким ангелочком по сравнению с ними. А что, если это вообще ее последняя ночь? Ведь здесь все равно не особо тепло, да и если мимо пойдет тот, кто решит поиздеваться над ней? Ведь Маша может погибнуть не только от своей болезни или от холода, ее может настигнуть насильственная смерть. Причем, сделать это настолько неожиданно, что девушка даже пикнуть от страха не успеет. Еще сильнее прижав колени к груди и обхватив их руками, она начала раскачиваться из стороны в сторону и решила для себя, что этой ночью не сомкнет глаз, чего бы ни случилось. *** При свете дня даже тот жуткий ночной парк не так сильно пугал. Вернее, он абсолютно не пугал девушку, ведь ей даже подъезд показался каким-то внеземным местом, когда через грязное окошка над железной дверью внутрь просочился свет. Оказалось, что стены были вовсе не серыми, а светло-голубыми, но ступени наоборот были намного грязнее и противнее, чем на первый взгляд. Но Мария была чересчур уставшая и ничего не желала замечать. Она даже утром, когда поднималась из своего убежища, сама не заметила, как умудрилась напугать какую-то неизвестную женщину, которая вышла из своей квартиры. Неудивительно, что женщина испугалась, так как светловолосая выглядела как ходячий мертвец: одежда совсем не по размеру, да еще и вся в грязи; синяки под глазами и слегка спутанные волосы; да и взгляд у девушки был такой, словно она хочет уничтожить весь мир. Только она желала уничтожить оставшуюся часть батона и бутылки, чтобы хоть как-то позавтракать. Так что, утро у нее совсем не удалось. Зато день оказался чуть более удачным. Мария зашла в магазин рядом с парком и купила себе маленькую белую шоколадку, которую мечтала попробовать всю свою жизнь. И именно сейчас ее мечта сбылась. Девушка подошла к свободной лавочке и, опустившись на нее, медленно развернула свою шоколадку и откусила совсем маленький кусочек, стараясь растянуть удовольствие. Сладость будто бы таяла во рту, но она оказалась настолько вкусной и прекрасной, что светловолосая невольно улыбалась и прикрывала глаза, слегка запрокинув голову. К сожалению, это удовольствие тянулось недолго, так как всему прекрасному суждено заканчиваться, вот и ее шоколадка закончилась, оставив после себя чудесные воспоминания. И все-таки те сорок рублей пригодились, так как тысячу рублей Маша даже не собиралась тратить, вернее, так и не смогла решиться потратить их. Она вытащила из кармана оставшуюся мелочь и начала лениво пересчитывать монетки, в глубине души надеясь на то, что денег хватит еще на одну шоколадку. Только их не хватило бы даже на половину этой шоколадки, а это заставило Марию еще сильнее огорчиться и вспомнить все, что тревожило ее ночью. Сейчас все мысли и воспоминания накатились на нее новой волной, заставив тихонько всхлипнуть и отвести взгляд от мелочи, лежавшей на руке. Она больше не могла держать все это в себе, потому что все казалось таким… Таким жутким и далеким. Если вечером она еще могла списать все на испуг, то сейчас это было самой настоящей, жестокой и терзающей ее правдой. Мария даже не понимала, как раньше находила в себе силы жить и бороться со всем этим. Она смогла сбежать и была счастлива, но с каждым днем после побега все рушилось. Светловолосая терялась и не знала, что же делать дальше: жилья у нее не было, в кармане тысяча рублей и еще восемь лежали в руке. И вновь по щекам скатились слезы, с которыми она так упорно боролась. – И это все, что осталось от той тысячи, которую я так любезно дала тебе вчера? – девушка вздрогнула от неожиданности и неуверенно подняла голову, увидев ту самую незнакомку. Темноволосая удивленно изогнула бровь и скрыла свою усмешку, увидев слезы на щеках Маши. Незнакомка тяжело вздохнула и уселась рядом с девушкой, вытащив из кармана пачку сигарет и зажигалку. Сейчас она казалась какой-то более серьезной, чем вчера была на мосту, ведь тогда она улыбалась, а сейчас сидела рядом на лавочке и сосредоточенно смотрела куда-то вдаль. – Знаешь, а ведь в Барселоне осень гораздо прекраснее, чем здесь… Там и лето чудеснее, особенно, когда начинают цвести разноцветные цветы рядом с памятниками; когда по вечерам на главной площади организовывают шоу фонтанов. Это, если честно, просто великолепно. Ты когда-нибудь вообще была в Испании? – неожиданно прервала свой задумчивый рассказ девушка и с интересом глянула на Машу, которая смогла лишь помотать головой, восхищенно наблюдая за незнакомкой. – Очень жаль. Ведь, знаешь, там по-настоящему красиво, вот только чересчур жарко, но если доехать до побережья, сесть там в каком-нибудь уютном ресторанчике на берегу моря, заказать бокал красного вина и посмотреть на вид, который откроется перед тобой… Можно с ума сойти от такого. Она закурила, продолжая смотреть куда-то вдаль и слегка прищуриваться, рассказывая про Испанию и вспоминая все подробности своей поездки. Мария даже не могла найти слов, чтобы хоть что-то ответить незнакомке, которая элегантно выдыхала серый дым, изредка делая из него искусные кольца. Сегодня на ней была черная кожаная куртка, из-под которой виднелась темно-синяя майка, и черные слегка суженные штаны. Девушка закатила рукава куртки, оголяя предплечья рук и показывая, что у нее не только на одной руке есть татуировка, но и на другой. Если на левой руке был карп в волнах и какие-то цветочки, то на правой были уже более резкие и слегка грубоватые рисунки: на костяшках мизинца, среднего, указательного и безымянного пальцев красовались какие-то неизвестные символы; несколько черепов, среди которых извивался оскалившийся дракон, занимали собой все предплечье и заканчивались чуть выше локтя; а вот плечо занимал уже несколько другой эскиз, но Маша не смогла нормально рассмотреть его из-за куртки. – Знаешь, а когда я еще училась в школе, мы с классом были в Риме, где просто потрясающе готовят пиццу и пасту. Только надо мной постоянно смеялись одноклассники, так как я никогда не хотела пробовать какие-то новые блюда. Просто я предпочитаю пасту карбонара, которую там готовят настолько вкусно, что просто пальчики оближешь… И пицца. Но пицца – совсем другая история, – слегка улыбнувшись, проговорила девушка и, докурив, потушила бычок об край мусорного ведра и выбросила его. – Правда, были в той поездке и очень неприятные моменты, когда один мой одноклассник приставал к моей подруге, а та ударила его прямо в пах, а после свалила это на меня. Вернее, я сама взяла всю вину на себя, решив прикрыть подругу, которая совсем не умела скрываться и обманывать. А ты куда-нибудь ездила со своим классом? Казалось, что светловолосая просто пропустила вопрос незнакомки мимо ушей, увлекший рассказами и представлениями всего, что только что проговорила девушка. Маша успела представить улочки Барселоны и берег моря, о который бьются волны; представила и бокал красного вина и вкуснейшую пиццу, но ведь она никогда в жизни не пробовала ни то, ни другое, а от мыслей про еду лишь слюнки потекли. Она даже успела представить то, как эта татуированная девушка помогала свой подруге и брала весь удар на себя. Кстати, а интересно, у нее уже тогда были эти татуировки или появились гораздо позже? И прическа… Тогда она тоже была такой, или у девушки были длинные волосы? А все эти истории, да и сама эта особа, слишком сильно завлекли Марию, так что та смогла лишь сначала медленно кивнуть, а после помотать головой, но после вновь кивнула. Она даже не понимала, что сейчас правильнее и нужнее ответить, зато умудрилась вызвать легкий смех незнакомки. – Ты говорить умеешь? – усмехнувшись, поинтересовалась она и откинулась на спинку лавки, пристально и внимательно смотря на свою собеседницу. Она была единственным человек в этом городе, который не выразил никакого отвращения, глядя на светловолосую. Причем, девушка осмотрела Машу с ног до головы, но ничего плохого еще не сказала и не выразила. Зато Мария вновь беспомощно кивнула, боясь что-то сказать и разочаровать собеседницу, ведь раньше никто и никогда не рассказывал ей такие интересные вещи. – Ну, кивать умеют все, а вот говорить, к сожалению, многие не могут. Хотя, иногда попадаются и такие, которых с радостью заткнул бы, – вновь улыбнулась девушка и выжидающе изогнула бровь. – Да, – едва слышно ответила Маша и почувствовала, как щеки невольно краснеют от жуткого смущения. Почему она смущается? Ведь перед ней сидит абсолютно неизвестный и незнакомый ей человек, который просто рассказывает разные истории из своей жизни. Так почему же светловолосая смущается так, будто сидит перед президентом страны? Просто эта незнакомка зацепила ее лишь парочкой своих рассказов, да даже своими вопросами и своей манерой говорить она цепляла. – Да? Да, умеешь говорить, это мы выяснили. А теперь расскажи, были ли вы когда-нибудь и где-нибудь со своим классом? – вновь поинтересовалась девушка, слегка улыбнувшись, глядя на смущающуюся девушку, но та вновь кивнула, на что незнакомка тяжело вздохнула. – Хорошо, если ты не хочешь со мной говорить, то я пойму. Хотя твои щеки выдают тебя с потрохами, они стали цветом очень походить на свежие помидорки, – продолжала беззаботно говорить девушка, начав рассматривать уже лицо светловолосой, от чего та не просто покраснела, а еще и отвела взгляд в сторону, хотя всей душой надеялась, что девушка продолжит свои интересные рассказы. Так и случилось. – Я, когда училась в академии, знала такую же стеснительную девушку. Хотя, нет, она была еще стеснительнее, чем ты, но ее потом очень легко получилось вытащить из этого стеснения. Пару розыгрышей нам в этом очень хорошо помогли, причем, это были очень старые и абсолютно всем известные розыгрыши. Сначала мы просто подкладывали ей кнопки на стулья, заставляя ее краснеть перед всеми; потом мы приклеивали ей на спину разнообразные записки, и вновь над ней все смеялись. Кончено, это было несколько жестоко, зато после нашей выходки с краской для волос, когда они стали белыми, словно у какой-то бабульки, ее стеснение в секунду улетучилось. Она даже наорала на нас при всех, кто находился в аудитории, хотя до этого даже поздороваться боялась, – поведала ей темноволосая и, прикрыв глаза, откинула голову назад, подставляя свое лицо лучам солнца. – Жаль, что она не оценила нашу дружескую помощь и обижалась еще почти две недели. Девушка беспечно рассказывала о событиях своей жизни, слегка дергая ногой, словно пританцовывая в такт какой-то абсолютно неизвестной музыке, игравшей в ее голове. Мария слушала ее, постепенно забывая обо всех своих проблемах и трагедиях, задумываясь лишь об услышанных историях. Все это походило на рассказы из книг, которые светловолосой изредка удавалось читать в маленькой детдомовской библиотеке. Она прекрасно помнила, как прокрадывалась в то небольшое помещение, куда почти не проникал солнечный свет, брала несколько книг и садилась на старенькое кресло, что стояло в углу. Ей нравилось читать книги по очень многим причинам, но одной из самых главных была возможность узнать то, что ей никогда не удастся увидеть. Поэтому она читала и книги про приключение, и книги про какие-то исторические события, и романы, и фантастику, и мистику, и даже ужасы. Она читала абсолютно все, что удавалось найти и прочесть, ведь все это было частью ее фантазий. А иногда воспитательницы позволяли ребятам собираться около старенького телевизора, который был очень похож на ящик, и смотреть самые разные концерты и современных исполнителей, и классической музыки. Жаль, что это было очень редко, да и не нравилось многим. – Ты видела фонтаны Петергофа? – отвлекла Марию от размышлений собеседница, вновь опуская голову и выжидающе смотря на светловолосую. Казалось, что она уже заранее знала ответ, но все равно спросила. – Они особенно прекрасно где-то в середине весны, когда все начинает цвести, когда на деревьях уже появились зеленые листочки, а в воздухе пахнет свежестью. Ведь именно тогда и запускают фонтаны, а самый огромный и прекрасный из них, про льва и Самсона, кажется особенно неповторимым и великим. Почему ты плакала? – неожиданно спросила темноволосая, причем, она произнесла это слишком резко, лишний раз подчеркивая, что фраза совсем не подходит к теме ее монолога. Маша еще сильнее смутилась от такого вопроса, но все-таки подняла голову, внимательно посмотрев на незнакомку и стараясь решить, что же лучше сказать. – Что ты знаешь о детских домах? – Маша и сама не узнала свой голос, который сейчас был настолько тихим и хриплым, что походил скорее на голос какой-то немощной старушки, чем на голос молодой девушки. Она слегка откашлялась и решила повторить свой вопрос. – Что ты знаешь о детских домах? Незнакомка задумчиво нахмурилась и медленно провела рукой по своим волосам, еще сильнее взъерошив “ежик”, который вновь заставил светловолосую захотеть узнать мягкость этих темных волос. Но девушка сдержалась, а собеседница продолжала задумчиво хмурить брови и покусывать слегка пухлые губы, на которые Маша теперь слишком заметно смотрела. Вот только когда девушка заговорила, Мария отвлеклась и с интересом стала ожидать то, что скажет ей незнакомка. – Когда я училась в школе, у меня был лучший друг из детского дома, и он очень много рассказывал мне. Он говорил, что у них было принято заботиться друг о друге и жить так, словно все они являлись одной большой семьей. Еще у них там была воспитательница, но я сейчас уже не припомню, как ее точно звали… То ли Евгения Александровна, то ли Евгения Андреевна, но это не самое главное. Просто она настолько хорошо относилась ко всем детям, что даже сама приводила в детдом своих детей и своего мужа; они все вместе с детдомовскими детьми праздновали праздники, отмечали чье-либо дни рождения, посещали достопримечательности и какие-то общественные мероприятия. В общем, они были одной дружной семьей. Но мне приходилось знать и другого воспитанника детдома, который гораздо хуже отзывался про это место. Хотя, представляешь, они были из одного детского дома! По-моему, из сто сорок второго, если я не ошибаюсь, конечно, – рассказала она и, подняв руку, аккуратно потеребила свой пирсинг, но после вновь спокойно посмотрела на Машу, с некоторым интересом в глазах. – Почему тебя это интересует? – Просто… – сейчас ее голос был более уверенным, так как и сама девушка стала более уверенной, поняв, что с этой незнакомкой ей настолько легко и интересно, как никогда и ни с кем не было. Светловолосая хотела доверять ей абсолютно все, но не знала, как же все рассказать… Ведь девушка может все не так понять и заставить Машу вернуться обратно в детский дом. – Я провела всю свою жизнь в детском доме, – быстро протараторила она, надеясь на то, что собеседница может просто не успеет понять и осознать услышанное. Но ведь светловолосая все равно прекрасно понимала, что все незнакомка услышала и поняла. Но все-таки одно она все равно утаила. Девушка не сказала, что она именно сбежала из детского дома; она рассказала все так, словно ей уже есть восемнадцать, и она официально вышла из детдома. – И плакала ты из-за того, что тебя выпустили из детского дома? Там было настолько прекрасно, что ты не хотела уходить? – усмехнулась темноволосая и вновь достала пачку сигарет из кармана, выудив одну и сжав ее губами. Девушка только собиралась убрать пачку обратно, как на мгновение задумавшись, протянула ее Маши, предложив закурить. Светловолосая с некоторым волнением и непониманием посмотрела сначала на сигареты, а после перевела взгляд на собеседницу. Она боялась признать себе, что действительно хочет попробовать покурить, но… Но, во-первых, она совершенно не знала, как правильно это делать, да и не хотела опозориться перед девушкой. И, во-вторых, она прекрасно знала, что курить очень вредно. – Ведь теперь у тебя есть возможность познать нечто такое, чего ты раньше не знала и даже не мечтала узнать! Ты можешь делать абсолютно все, что тебе вздумается, отправляйся хоть на край света; никому не верь и ищи цветок папоротника, если всегда мечтала найти его; взгляни на океан, если никогда не видела, как его волны бьются о скалы; ищи клады и сокровища, танцуй, отправляйся гулять по ночному городу… Живи! – продолжала незнакомка, а ее речи казались такими вдохновляющими, заставляющими найти надежду и свет даже там, где их просто не может быть. Скорее всего, она работает там, где все связано с умением так говорить и направлять людей лишь словами. – Мне просто жить негде, – и вновь более тихо, с некоторой тоской и вновь накатывающей грустью ответила Мария, отводя взгляд в сторону и рассматривая какой-то небольшой кустик. Таким образом она старалась сдержаться и больше не показать своих слез и своей слабости перед собеседницей. Неожиданно незнакомка пододвинулась еще ближе к девушке и легко обняла ее за плечи. Ее руки казались такими сильными, а взгляд столь уверенным… Особенно сейчас, когда она была так близко. Маша все равно упрямо смотрела на кустик, листва с которого опала, как и с многих деревьев в этом парке. Она просто боялась выдать все свое волнение, стеснение и страх, терзавшие ее изнутри. Неужели именно это странная и интересная особа тот человек, которому светловолосая будет беспрекословно все доверять? Нет, этого ведь просто не может быть, да такое даже невозможно! Она ведь даже не знает ее имени, она вообще ничего про нее не знает, так почему же уже сейчас готова принять эту незнакомку и доверить ей что-то важное? Поежившись от холода и невольно еще сильнее прижавшись к незнакомке, Мария подняла глаза к небу и слегка прищурилась от неяркого солнца, постаралась рассмотреть облака, плывшие по небу. Это было чем-то сказочным, в отличие от того, что произошло ночью. У нее было такое чувство, что она оказалась в абсолютно разных мирах: ночью был какой-то кошмар, где все хотело от нее избавиться, где были жуткие и непонятные люди; сейчас же было нечто совсем другое – рядом сидела незнакомая, но приятная девушка, которая точно также смотрела на облака и которая еще пару минут назад рассказывала ей о том, что происходит в этом мире. Но зачем же незнакомая девушка все это делала, почему она не чувствует отвращения, глядя на Машу? Почему она вообще тогда дала деньги, а сейчас рассказывает истории из своей жизни? Светловолосая еще сильнее задумалась обо всем; она еще и запуталась во всех своих мыслях. Запуталась абсолютно во всем. – Я Ева, – неожиданно произнесла темноволосая и опустила голову, внимательно посмотрев на Марию, которая до сих пор смотрела на небо. Она хотела посмотреть на свою собеседницу, но все равно по-прежнему чего-то боялась. – Поехали, горе луковое, я предоставлю тебе жилье. *** Маша не могла даже самой себе объяснить причину, по которой согласилась приехать к Еве домой. Она знала эту девушку совсем немного, да даже почти не знала ее, просто слышала парочку историй из ее жизни и знала имя. И все. На этом ее познания в этой девушке заканчивались. А ведь она могла бы оказаться какой-нибудь ненормальной психопаткой или маньяком, или серийным убийцей, или кем-то еще хуже и страшнее, а светловолосая и не знает ничего об этом. Но ведь Ева предложила ей пожить у себя до тех пор, пока не удастся найти хоть какую-то работу, а после уже и жилье, но почему она это сделала, Мария понять не могла. Они ехали на машине темноволосой, и она рассказывала еще что-то из того, что происходило с ней. Она рассказывала это настолько легко и беззаботно, что светловолосой все это казалось еще более подозрительным и странным. Девушка пыталась поставить себя на место Евы и понять, почему же та так поступает, но все равно не смогла понять. Разве Маша бы стала так делать, будь у нее возможность? Разве пошла бы к совершенно незнакомой девушке, в грязной мешковатой одежде и вообще в странном виде, и познакомилась бы с ней? Именно тогда светловолосая и решила, что сама, если бы попала в такую ситуацию, то скорее всего прошла бы мимо, даже не остановившись и не подумав о том, что кому-то там нужна помощь. Так поступали и другие люди, которые попадались Марии на пути в городе, никто не останавливался, а те, кто смотрели на нее, испытывали нескрываемое отвращение. Но почему же Ева оказалась не такой? Маше приходили еще абсолютно разные идеи по этому поводу. И начинались они с того, что Еву могли заслать к ней работники детдома, заведующая и воспитательницы. А заканчивались тем, что темноволосая могла вообще принадлежать к какому-нибудь тайному обществу, которому срочно нужна была жертва для ритуала по призыву кого-нибудь темного. Светловолосую и саму пугали такие мысли, но справиться с ними она просто не могла. Раньше никто не желал ей добра. Никто и никогда. Всем было все равно, что же с ней будет и где она будет. Так почему сейчас какая-то абсолютно незнакомая девушка сама пришла, познакомилась и предложила свое жилье? Конечно, это казалось очень странным. Но ведь у Маши не было варианта, она больше не хотела проводить ночь на улице, больше не хотела убегать от жутких людей и спать в подъездах. Ей, как и любому нормальному человеку, хотелось некого уюта и тепла, безопасности и мягкой постели. И, конечно, было бы неплохо принять душ, чтобы смыть с себя всю грязь и усталость. Девушка много раз читала о том, что принимая душ, человек смывает с себя всю негативную энергию, все болезни и проблемы, накопившиеся за день. Ей же предстояло смыть то, что накопилось почти что за три дня! Только позволит ли Ева так спокойно пользоваться своим домом и своим душем? Может быть, она хочет что-то взять с девушки? – Приехали, – неожиданно произнесла темноволосая, отвлекая Машу от размышлений и заставляя незаметно вздрогнуть от неожиданность. Девушка всегда так вздрагивала, когда Ева начинала говорить, ведь говорить новая знакомая всегда начинала резко и неожиданно. Почти всю поездку до квартиры они молчали, не считая парочки историй Евы в самом начале, а темноволосая казалось особенно напряженной и суровой, полностью сосредоточившись на дороге и не замечая своего пассажира. Мария же иногда искоса поглядывала на девушку, словно старалась понять, о чем же та думает, сжимая руль до белизны костяшек и хмуря брови. Но ведь невозможно читать мысли, правда? Вот и у светловолосой ничего не получилось узнать, как бы пристально она не смотрела на Еву, как бы точно не изучала черты ее лица. Ей впервые было с кем-то так интересно, но и так страшно одновременно. Девушка рассказывала поистине прекрасные вещи, про которые Маше раньше не удавалось слышать, но вела себя настолько подозрительно, что и подумать было нечего. Вот только они уже приехали к месту назначения, и Ева очень умело и быстро припарковала машину, вышла из нее. Мария последовала примеру своей новой знакомой и вышла на улицу, где стало гораздо холоднее, чем было еще полчаса назад. Небо затянули серые тучи, пряча за собой осеннее солнце и нагоняя на всех тоску. Очевидно, скоро будет сильная гроза. Но даже не это заставило Машу удивленно приоткрыть рот и замереть на пару мгновений. Они остановились возле огромной многоэтажки, квартиры в которой явно принадлежали богатым и успешным людям. Лишь одним своим видом этот современным дом говорил о том, что владельцам квартир пришлось выложить кругленькую сумму. Неужели Ева живет в этом доме? Кем же она тогда работает, чем занимается, что получает такие деньги? Маша медленно подняла голову, считая этажи и внимательно рассматривая окна, но почти все были завешаны шторами, которые не давали увидеть ничего, находящегося в квартире. Темноволосая не торопясь подошла к Марии и, проследив за взглядом девушки, также посмотрела куда-то наверх и скрестила руки на груди. Теперь же она казалась очень задумчивой, но все равно хмурилась, думая о чем-то своем. Через пару мгновений, она аккуратно сжала запястье светловолосой и потянула ее за собой к дому, так как на улице становилось все холоднее и холоднее, да и начал дуть сильный ветер. Маша боролась с желание вырвать руку и убежать как можно дальше, а еще она очень сильно хотела спросить, почему же Ева так делает, почему же помогает и показывает свой дом? Темноволосая втянула девушку в подъезд, а после уже и в лифт, где на одной стене было прикреплено огромное зеркало, а оставшиеся стенки были обделаны каким-то очень красивым материалом, по цвету напоминавшим малахит. Мария прикоснулась к нему кончиками пальцев, но довольно сильно разочаровалась, когда поняла, что на ощупь этот материал похож на пластик, а вовсе не на драгоценный камень. Ева внимательно наблюдала за своей новой знакомой с некоторым интересом, слегка изогнув бровь. Иногда Маше казалось, что она была каким-то объектом для изучения, ведь темноволосая так пристально и внимательно изучала ее, а в какие-то моменты словно хотела прикоснуться, но что-то останавливало ее. – Я живу на пятнадцатом этаже, – негромко проговорила Ева, смотря на свое отражение и медленно проводя рукой по волосам, то ли желая поправить их, то ли просто таким образом отвлекаясь. У всех были свои привычки: кто-то все время щелкал пальцами; кто-то грыз ногти; кто-то постоянно заправлял прядь волос за ухо. Вот и темноволосая имела такую привычку. – И из окна открывается прекрасный вид на город и на Неву, – продолжала рассказывать Ева, по-прежнему рассматривая свое отражение. Вот только после она медленно перевела взгляд на свою собеседницу. Маша с неким подозрением смотрела на темноволосую, совершенно не зная, что же лучше ответить сейчас. Наконец-то лифт доехал до нужного этажа и остановился с характерным звуком, несколько напугав светловолосую, которая раньше ни разу не ездила в лифте. Да она даже и не думала, что когда-то ей удастся это сделать. Маша до безумия смущалась, постоянно не знаю, что правильно делать, но Ева ее вела за собой, крепко сжимая запястье и поглаживая его кончиками пальцев. От этого становилось гораздо спокойнее, но одновременно это еще сильнее начинало вызывать в ее душе какие-то подозрения и смуты. Девушка довела ее до двери, обделанной черным кожзаменителем, который очень сильно походил на настоящую кожу. Почему-то даже эта дверь сейчас казалась очень страшной, ведь за ней могло скрываться абсолютно все: хоть комната пыток, хоть морг какой-нибудь. Все-таки, она слишком подозрительный человек. Ева медленно повернула ключ в замке и отворила дверь, впуская свою гостью в квартиру. Только теперь все ее страхи рухнули, как карточный домик, когда перед глазами Маши показался прибранная и аккуратная прихожая, в которой все было обустроено очень уютно, но без излишеств: огромной дубовый шкаф для верхней одежды, прекрасно обделанный со всех сторон; рядом со шкафом стояла небольшая тумбочка, сделанная в таком же стиле; обои в светлых тонах и огромное зеркало на противоположной стене. Мария в каком-то забвение прошла в помещения, осматриваясь и прекрасно понимая, что ошибалась в своей новой знакомой, которая прошла в прихожую следом, закрывая за ними дверь. – Проходи и чувствуй себя, как дома, – с легкой улыбкой произнесла Ева, стягивая с себя кожаную куртку и вешая ее в шкаф. Маша успела заглянуть внутрь и увидеть еще парочку разных курток, да какую-то черную толстовку. Она хотела посмотреть, что в соседнем отделение шкафа, которое скрывала дверца, но не решилась это сделать, как и при первой их встрече не решилась потрогать волосы Евы. Темноволосая же сняла с себя кеды, убрав их в нижнее отделение тумбы и прошла дальше по коридору, оставив Марию одну в этой прихожей наедине со своими мыслями. Девушка начала переминаться с ноги на ногу, думая, идти дальше или дождаться, когда Ева вернется за ней и предложит пройти в квартиру. Светловолосая все-таки стянула с ног поношенные и старенькие кроссовки, аккуратно отставив их в сторону. Хозяйка квартиры все не приходила и не приходила, зато из какой-то комнаты слышался довольно сильный шум, будто там происходила жуткая битва. Нервно сглотнув, Маша постаралась открыть дверцу шкафа, так и не сумев сдержать своего любопытства, но как только она начала делать свое темное дело, раздался голос Евы. – Ты чего там встала? Иди сюда! – позвала девушка, и светловолосой пришлось пойти на звук, проходя мимо большой гостиной и какого-то коридора. Она шла, неуверенно ступая и вновь ожидая чего-то очень необычного. Дойдя до небольшой спальни и пройдя внутрь, девушка увидела Еву, которая застилала двуспальную кровать и поправляла подушки. Светловолосая осмотрелась, поняв, что эта комнатка еще уютнее и прекраснее коридорчика, в который они прошли в самом начале. Эта комната сделана в пастельных тонах, что было крайне приятным для глаз, а также в этой комнате был балкон, вход на который прикрывали светло-голубые шторы. Маша медленно прошла в спальню и покрутилась, стараясь осмотреться еще лучше и до сих пор не веря в то, что эта комната может быть предназначена для нее. Светловолосая вновь обернулась и увидела большой белый шкаф-гардероб, на дверце которого было зеркало. Интересно, сколько в этой квартире вообще зеркал? Рядом с огромной и уже застеленной кроватью стояла небольшая тумбочка с ночным светильником. Ева подошла к ней и также оглядела всю комнату оценивающим взглядом, а после довольно улыбнулась, решив, что прекрасно сделала всю свою работу. – Что ж, теперь это твоя комната. Можешь размешаться здесь и жить совершенно спокойно, ничего не боясь и не волнуюсь. Я тебя сегодня не потревожу, лишь покажу, где ванная комната, чтобы ты приняла душ и легла отдохнуть, так как вид у тебя совсем неважный, – с некоторой заботой в голосе произнесла Ева, слегка улыбнувшись и, резко попросив жестом девушку подождать, быстро выбежала из комнаты, скрываясь где-то в коридоре. Теперь из какой-то другой комнаты доносился шум, но в этот раз он был более тихий. И уже через пару минут темноволосая вернулась в комнату, неся что-то в руках. Она медленно подошла к Маше и протянула ей стопку аккуратно сложенных и выглаженных вещей. Светловолосая осмотрела их краем глаза и приняла из рук Евы, по-прежнему смущаясь и переминаясь с ноги на ногу. Она смогла заметить, что там было несколько сложенных белых рубашек, джинсы, шорты, майки темных цветов и даже какое-то пестрое платье. Мария не могла знать, подойдет ли ей это по размеру, но жутко хотела попробовать все перемерить и пройтись в каждой из вещей. – А это тебе на первое время вещи, а потом мы можем придумать что-то более подходящее тебе. И… Быть может, ты все-таки представишься? – усмехнувшись, поинтересовалась девушка, смотря на свою собеседницу сверху вниз. Та лишь аккуратно положила вещи на кровать. – Я Маша… – едва слышно произнесла светловолосая, но Ева ее точно услышала, потому что вновь слегка сжала запястье Марии и потянула ее куда-то. – А вот теперь, приятно познакомиться. Пошли, я покажу тебе, где душ, Маш, – она прекрасно и беззаботно улыбалась, а девушка начинала понимать, что что-то у нее внутри медленно переворачивается от того, что делает это темноволосая особа.