Crazy About You.

Глава 2. С момента подписания контракта прошел почти месяц, а Сугизо уже не понимал, зачем он здесь. Среди рокеров средней руки, не желающих идти в вижуал, и девочек с розовой жвачкой вместо мозгов. Как белая ворона, да ещё и под крылом самого Оносэ. Но студия была в его распоряжении, деньги на выпуск диска выделены, и Сугизо мало задумывался о причинах такого решения продюсера. В конце концов, у каждого свои причуды. Главное, что он мог творить не просто для себя, а для тех, кто ценит его музыку. Но это совершенно не мешало ему привычно придираться к любой оплошности стаффа. Сугихара был требовательным к себе и ещё более требовательным к окружающим. Слышать, как результаты титанического труда испорчены одним неверным нажатием кнопки, было для него невыносимым. Он знал, что за глаза его называют фурией, что стафф его боится и, возможно, даже ненавидит. Но он пришёл сюда не для того, чтобы миндальничать с техниками. Он работал и требовал того же от других. На этой почве он неплохо сошёлся с заместителем Оносэ, этим мелким Нишикавой. Тот, кого он в первый день знакомства принял за неопытного подростка, оказался младше его всего на год и обладал такими талантами, что даже Сугизо признал: сотрудником Нишикава был незаменимым. А ещё был Оносэ. Красивый и бесконечно одинокий мужчина. О том, что продюсер одинок, он узнал от вездесущей Нами-чан, которая сетовала, что её обожаемый шеф горит на работе и совсем себя не бережёт. И как жаль, что Кавамура-сан в туре, а то и пообедать-то Джуну не с кем. На осторожный вопрос о том, какие отношения связывают этих двоих, секретарша простодушно ответила, что Кавамура-сан лучший друг Оносэ-сана. Впрочем, можно было и не спрашивать – Кавамура Рюичи был достаточно известной личностью, чтобы Сугизо вспомнил, что у того есть жена и даже ребёнок. А вот о причинах одиночества Джуна он узнал от менеджеров. Такаши и Казунори оказались парнями простыми, а ещё давно знали Джуна. И Такаши, как-то заметив в студии взгляд Ясухиро, направленный на Оносэ, сочувственно хмыкнул: - Забудь. - Что? Ты о чём? – не сразу понял Сугизо. - Я о Джуне. Даже не пытайся к нему подкатывать. - Почему? – от Йошики Ясухиро узнал только то, что Оносэ всегда предпочитал мужчин. Так почему же нельзя попробовать на нём свои чары? В конце концов, просто жаль, что такой мужчина, как Оносэ, пропадает в одиночестве. У Джуна оказалось достаточно достоинств, даже если не принимать во внимание его должность. Вот именно последний пункт Сугизо был безразличен. - Потому что это бесполезно, – Мидзогучи покачал головой. – У Джуна есть только один заскок: он принципиально против романов на работе. Пытались уже, и не раз. Ничем хорошим это не заканчивалось. - Но… А что, если мне безразлично, кто он? – ещё не хватало ему опускаться до роли сексуальной игрушки продюсера ради места под солнцем. Оносэ и без того давал ему всё, что было необходимо. - Ему не безразлично, – Фуджита вздохнул. – Он будет звереть, изводить всех, начиная с себя, но держаться до последнего. Не сорвался ещё ни разу, кстати. Так что мой тебе совет, Ясухиро: даже не пытайся. Но сдаваться так просто было не в его природе. Ведь можно действовать и неочевидно. Игривыми взглядами, как будто случайными прикосновениями к пальцам Джуна, нарочито томными интонациями. Замечая, как вспыхивает в глазах Оносэ тёмный огонь желания. Но выдержка у него действительно была железная, и за этими вспышками не следовало ничего. Оставалось только подивиться самоотречению Джуна. И придумать что-то, что смогло бы разорвать те узы, которыми Джун сдерживал свою страсть. А в том, что этот мужчина может быть страстным, Сугизо не сомневался. Случай представился вскоре после возвращения в Токио Кавамуры. Для завершения сингла чего-то не хватало. Чего-то неуловимого, лёгкого и прекрасного. Всего одна композиция помогла бы звучанию обрести цельность. И когда Сугизо озвучил свои соображения продюсеру, Джун едва удержался от матерщины, это было видно по лицу. - Ты вообще в курсе, что срок записи заканчивается через два дня? Я что, ради тебя должен переносить сроки и терять деньги?! - Дайте мне неделю, Оносэ-сан, – Сугизо наклонился почти к самому лицу Джуна, касаясь пальцами его руки. – Я обещаю, Вы не пожалеете, – прозвучало даже более двусмысленно, чем хотелось. Оносэ откинулся на спинку кресла, отдёрнув руку так резко, словно пальцы Ясухиро были из раскалённого железа. - Три дня. Или я передаю на мастеринг в том виде, в котором он сейчас. - Муза не терпит рамок, – Сугихара поджал губы. – Неделя ничего не решит. - Неделя решит очень многое, чтоб тебя! – Оносэ разозлился. – Ты вообще соображаешь, о чём просишь?! А мастеринг? А рекламная кампания?! А клип, в конце концов? И все должны ждать несравненного маэстро Сугизо, которому не нравится, что сингл не вышел цельным! Пять композиций, пять, твою мать! А он хочет шестую. Его, видите ли, посетила Муза! – Сугихара сжался в кресле. Такой реакции он не ожидал. - Я прошу на меня не кричать. - Ты слишком много просишь! Что дальше? Потребуешь, чтобы я тебя на руках носил?! А это было мыслью. Но озвучивать её разъярённому Оносэ Ясухиро не рискнул. - Я сказал – три дня, значит, у тебя есть три долбанных дня! И ни днём больше. В противном случае, можешь отправляться со своей Музой на все четыре стороны, – Джун навис над ним, переводя дух, а Ясухиро вдруг понял, что Джун в гневе его заводит. И сам не осознал, как вышло, что в следующий момент уже целовал Оносэ. Джун отстранился почти сразу, но Ясухиро успел почувствовать, как дрогнули его губы, словно Оносэ хотелось ответить на поцелуй. - Ещё раз… – Оносэ рвано выдохнул, словно приходя в себя. – Ещё раз позволишь себе подобную выходку, и я разорву контракт, – во взгляде Джуна полыхала ярость, но голос был обманчиво спокоен. – Три дня. Я жду. Разговор окончен. Ясухиро покинул кабинет продюсера, провожаемый сочувственным взглядом Ивасаки. Ничего. Он ещё своё получит. * * * * * Сугихара испытывал его на прочность, для этого не нужно было обладать телепатическим даром. Эти его взгляды, прикосновения, улыбки... Джун готов был лезть на стену и проклинал тот день, когда согласился самостоятельно курировать этого чёртового маэстро. Он не был железным. И подопытным кроликом для Сугихары становиться тоже не собирался. Чёрт возьми, Джун был нормальным мужчиной с нормальными потребностями, и откровенные заигрывания Сугизо вызывали у него вполне нормальную реакцию. Если бы не контракт, Джун с удовольствием ответил бы на знаки внимания. О да, он бы ответил, да так, что Сугихара не смог бы ходить ещё несколько дней. Но сделанного не воротишь, а поступаться собственными принципами Джун не собирался. Это всегда заканчивается одинаково – преданным взглядом и сакраментальным: «Ты же можешь...» А то и вовсе исками за сексуальное домогательство. И Джун не собирался учиться на собственных ошибках, ему вполне хватало чужого примера. Но терпеть нарастающее внимание Ясухиро становилось всё сложнее. А когда Сугизо пришёл к нему перед самым окончанием записи и огорошил своими планами на ещё одну композицию и без того макси-сингла, Джун озверел. - Ты вообще в курсе, что срок записи заканчивается через два дня? Я что, ради тебя должен переносить сроки и терять деньги?! - Дайте мне неделю, Оносэ-сан, – Сугизо наклонился почти к самому лицу Джуна, касаясь пальцами его руки. – Я обещаю, Вы не пожалеете. Что он вообще знал о сожалении? Что этот чёртов маэстро вообще знал? Прикосновения обжигали, тонкие губы перед самым его лицом отвлекали внимание от дел, вынуждая думать о том, как давно Джун был лишён даже простых поцелуев. Нужно было срочно взять себя в руки, чтобы не сорваться. Оносэ отстранился и отдёрнул руку. - Три дня. Или я передаю на мастеринг в том виде, в котором он сейчас. - Муза не терпит рамок, – Сугихара поджал губы. – Неделя ничего не решит. - Неделя решит очень многое, чтоб тебя! – Оносэ разозлился. – Ты вообще соображаешь, о чём просишь?! А мастеринг? А рекламная кампания?! А клип, в конце концов? И все должны ждать несравненного маэстро Сугизо, которому не нравится, что сингл не вышел цельным! Пять композиций, пять, твою мать! А он хочет шестую. Его, видите ли, посетила Муза! – Сугихара сжался в кресле. Такой реакции он не ожидал. - Я прошу на меня не кричать. - Ты слишком много просишь! Что дальше? Потребуешь, чтобы я тебя на руках носил?! – Джун встал, опираясь на стол и нависая над сникшим музыкантом. – Я сказал – три дня, значит, у тебя есть три долбанных дня! И ни днём больше. В противном случае, можешь отправляться со своей Музой на все четыре стороны… Всё. Перевести дух и выставить его из кабинета. А потом пригласить Нишикаву и сообщить новость. Они, конечно, вряд ли много потеряют, но… Джун пропустил момент, когда Сугизо резко подался вперёд и накрыл его губы своими. И в первый момент едва совладал с желанием сдаться на его милость. Но сдержался. Нет. Нельзя. Да как у этого идиота вообще хватило наглости?! - Ещё раз… – Оносэ рвано выдохнул, пытаясь совладать с голосом. – Ещё раз позволишь себе подобную выходку, и я разорву контракт. Три дня. Я жду. Разговор окончен. Ему нужно было прийти в себя. Ему, чёрт возьми, просто жизненно необходимо было побыть одному. Три дня от Сугихары не было ни слуху, ни духу, за что Джун мысленно благодарил всех известных богов. В эти дни даже Иноуэ не так сильно раздражал, хотя его рассеянность и полное отсутствие представлений о пунктуальности никуда не делись. Но особенно важных встреч назначено не было, в офисе Нишикава и Ивасаки могли справиться и без него лишние полчаса. А вот погода совсем не предполагала приятных поездок на мотоцикле – над Токио висели тяжёлые тучи, сеющие на город дождь. И Джун терпеливо дозванивался до Иноуэ, напоминая, что всё ещё ждёт нерадивого водителя. Рюичи нагрянул к нему на четвёртый день, когда Джун гипнотизировал телефон, пытаясь понять, давать ли распоряжение на передачу диска Сугизо на мастеринг, или эта жертва внезапного вдохновения всё-таки соизволит объявиться. - О, Рюичи, я не ждал тебя сегодня. - А с каких это пор я нежеланный гость у тебя? - Не говори глупостей, Рюи-чан. Нами-чан, сделай нам чай и меня ни для кого нет, – Джун одарил Нами лучезарной улыбкой и нахмурился, заметив, что Киёнобу опять нет на месте. – Где он? - В курилке, Оносэ-сан, – бодро доложила Ивасаки. Джун покачал головой. Хотя бы на месте, уже радует. И что Киёнобу по три часа делал в курилке, для Джуна оставалось загадкой. * * * * * Джун уже битый час жаловался сидящему в кресле напротив Кавамуре на своего капризного подопечного. Кавамура, на правах старого друга, терпеливо слушал поток красноречия Оносэ, время от времени перемежающийся сложными конструкциями, дающими чёткое представление об отношении продюсера к раскручиваемой им «звезде». Речь Джуна была подобна горной речке: столь же бурная, непредсказуемая и, чёрт бы её побрал, бесконечная. - …И тут я ему, мерзавцу длинноногому, говорю… – Оносэ неожиданно прервал себя на полуслове и виновато взглянул на собеседника. – Прости, Рюи-чан, что-то я совсем разошёлся. Слушай… а поехали к Шинье, а? Посидим в спокойной обстановке, пообедаем, поговорим нормально, а то мне всё тут напоминает об этом… чтоб его… маэстро. Ты на машине? - Я отпустил водителя, – признался Кавамура. Джун понимающе прищурился. - Знал? - Догадывался, – Кавамура мягко улыбнулся. – Хотя для меня ты достаточно предсказуем. Надеюсь, твой водитель не сочтёт за труд отвезти меня домой? Ему вообще можно доверять? Джун помрачнел. - Да с этим полудурком вообще ни в чём нельзя быть уверенным, – вздохнул он, подходя к шкафу. – Но ты не переживай, я умею воспитывать подчинённых. - У тебя что, новый водитель? – удивился Кавамура, забирая из рук Джея свою куртку. Тот только кивнул в ответ. В салоне «Хаммера» громко и тоскливо жаловались на ушедшее лето какие-то гайдзины, отчего Джуна передёрнуло. - Иноуэ, твою мать, я сколько раз просил не гонять в машине свои диски? Что это за трухлявая скорбь? - Джей, если твой кругозор ограничивается исключительно панком, это не значит, что остальная музыка не имеет права на существование, – возразил Кавамура, располагаясь на заднем сиденье. – Кроме того, «A-ha» – группа весьма неординарная. Я бы, к примеру, с удовольствием их послушал. - Дома послушаешь, – отрезал Оносэ. – А в моей машине командовать буду я. - Штурвал тебе в руки, – засмеялся Кавамура. – И катайся в гордом одиночестве. А в обществе будь любезен прислушиваться к мнению широких масс. Нас двое против одного тебя – перевес очевиден. Или ты не за демократию? - Рррррррр, – высказался Джун и обратился к водителю: – Едем в ресторан Ямады. Ты, надеюсь, помнишь, где это находится? Иноуэ кивнул, очень стараясь не таращиться в зеркало на Кавамуру, и завёл двигатель. - Иноуэ-сан, – голос Рюичи обрёл бархатную глубину, заставляя Джуна заранее сдаться и разрешить всё, что эта обаятельная сволочь пожелает, – я правильно запомнил? Иноуэ-сан, прошу Вас, включите диск. Моя душа требует скандинавской прохлады. Очарованный голосом Кавамуры водитель послушно загрузил диск в плеер. Оносэ хмыкнул: - Хватит пялиться, поехали уже. Иноуэ покраснел и перевёл взгляд на дорогу. Кавамура снова рассмеялся, внимательно изучая сосредоточенный профиль водителя. На середине пути телефон Джуна истошно завибрировал, заставив владельца подпрыгнуть на сидении. Достав его из кармана и взглянув на имя абонента, Оносэ досадливо поморщился. - Слушаю… Да… Между прочим, уже все сроки прошли… Хорошо, сейчас подъеду, – Джун сбросил вызов, убрал телефон в карман и обратился к водителю: – Разворачивайся и поехали к дому Сугихары. Маэстро, чтоб ему долго жилось, созрел и желает осчастливить меня своим новым творением. И не вздумай курить в машине в моё отсутствие, – пригрозил он водителю. – Задолбал уже своими сигаретами. Но стоило Оносэ выскочить из «Хаммера» и скрыться за дверью подъезда, как Иноуэ моментально потянулся к бардачку и вытащил оттуда пачку сигарет. И растерялся, глядя вопросительно в салонное зеркало. Кавамура благосклонно кивнул. - Курите, Иноуэ-сан. Только окно откройте. Из колонок лился высокий чистый голос Мортена Харкета, по стёклам ползли дождевые капли и тонко пахло ментолом от сигарет Иноуэ. - Иноуэ-сан, Вы любите дождь? – внезапно спросил Кавамура. Водитель вздрогнул и уронил пепел на джинсы. – Простите, я не хотел Вас напугать. - Люблю, – хрипло ответил Киёнобу, стряхивая пепел. – Я вообще воду люблю. Она как будто всегда внутри меня. Кавамура принял ответ водителя к сведению. Интересный, однако, тип. Впрочем, ограниченное время не располагало к разговорам на философские темы. Да и Джун вряд ли одобрит подобные беседы. - А нынешняя работа Вам нравится? – сменил тему Рюичи. Иноуэ бросил быстрый взгляд в зеркало и тут же опустил глаза. - Работа как работа. По крайней мере, нервы в порядке. - Раньше было по-другому? – осторожно поинтересовался Кавамура, цепляясь взглядом за серьги в ухе Киёнобу. Тот затушил окурок в пепельнице и теперь задумчиво крутил в пальцах сигаретную пачку. - Вообще-то я автомеханик. У меня была своя мастерская в Хадано. Дела шли неплохо, пока по соседству не начали строить большой автосервис. Новым хозяевам понадобилась моя земля, и они предложили мне продать свой бизнес. Я подумал и согласился. Всё равно бы они меня разорили, а так хоть я смог себе квартирку купить в Токио. Устроился в таксопарк водителем, полгода отработал. Думал, с ума сойду. Таксисты – это же как психологическая служба: клиенты так и норовят слить на тебя всё, что накопилось за день. - А к Джуну как попали? - Да как-то поехал родителей навестить и встретил Кейко-сан. Разговорились, и она взяла мой номер телефона – сказала, что подыщет мне спокойную работёнку. Ну и… Хлопнула подъездная дверь, и Иноуэ, прервав свой монолог, ловко спрятал сигареты в бардачок. - Киёнобу, зараза, ты опять курил? – взбесился Джун, садясь в машину и подозрительно принюхиваясь. – Я тебе сколько… - Это я разрешил, – вмешался Кавамура. – Иноуэ-сан ни в чём не виноват. А хочешь, я напомню тебе, сколько курил ты, пока не бросил? - Не надо, – увял Оносэ и посмотрел на притихшего настороженно водителя. – Чего уставился? Кавамуру никогда не видел, что ли? Поехали. Иноуэ покраснел и потянулся к ключу зажигания. Позже, сидя в отдельной кабинке ресторана, Кавамура не выдержал, обращаясь к жадно поглощающему обед Джуну: - Ты несправедлив к нему. Оносэ поднял голову и недоумённо посмотрел на Рюичи. - Ты о ком? - О твоём водителе. Почему ты постоянно срываешься на нём? - Он мне все нервы вымотал, – пожаловался Джун и потянулся за бокалом. – Я его ещё со средней школы знаю – учились в одной параллели. Он всегда был странным, но я и подумать не мог, что возраст только усугубит ситуацию. На Иноуэ вообще положиться нельзя. Он регулярно опаздывает, без конца зависает в курилке и вечно впадает в прострацию. Кейко очень за него просила, и я согласился. Но, зная любовь моей сестры ко всем убогим, я должен был догадаться, какое сокровище она мне собирается подсунуть. - Вполне возможно, эта работа просто не для него, – предположил Кавамура, смакуя вино. - Извини, ничего другого предложить не могу, – огрызнулся Джун. – И хватит говорить о моей работе. Мы приехали сюда расслабиться, а не решать деловые вопросы. - Да, конечно, – согласился Рюичи, отмечая про себя, что в последнее время друг стал слишком нервным и вряд ли это так уж сильно связано с новым водителем. Скорее, тут что-то другое, и Кавамура даже догадывался, что именно, но в чужие отношения предпочитал не лезть – ни из любопытства, ни с советами. * * * * * И, разумеется, Сугизо не нашёл более удачного времени, чтобы напомнить о себе. Ему нужно было позвонить именно тогда, когда Джун уже ехал с Рюичи в ресторанчик. Кавамура, кажется, произвёл на Иноуэ неизгладимое впечатление. Впрочем, Джун его понимал: Рюичи действительно был чертовски хорош собой и невероятно талантлив. - Слушаю, – обречённый выдох в трубку. Вот сейчас он начнёт требовать очередной отсрочки. - Оносэ-сан, я надеюсь, наша договорённость ещё в силе? – бархатные интонации голоса Сугихары не сулили ничего хорошего. - Да. - Тогда спешу Вас обрадовать – я закончил работу над демо. Надо же. Стоило один раз выставить за дверь, и Сугизо почти уложился в срок? - Между прочим, уже все сроки прошли. - Я знаю. Но если Вы всё-таки сможете уделить мне время, то я буду Вас ждать, – вкрадчиво и почти эротично. Захотелось сказать, что уже передал сингл на мастеринг и отказаться приезжать. Нет. Слишком малодушно. Просто зайти, послушать демо, сказать своё мнение и уйти как можно быстрее. А завтра загнать Ясухиро в студию и закончить, наконец, эту эпопею с записью. - Хорошо, сейчас подъеду, – Джун сбросил вызов и подавил тяжёлый вздох. - Разворачивайся и поехали к дому Сугихары. Маэстро, чтоб ему долго жилось, созрел и желает осчастливить меня своим новым творением. И не вздумай курить в машине в моё отсутствие. Задолбал уже своими сигаретами, – необходимость вот так срываться не способствовала любезному общению. Не с Киёнобу, во всяком случае. Всё равно ведь не послушает. А Рюичи, хоть и сам не курит, позволит Иноуэ. Кавамуре всегда нравился запах ментолового дыма. Сугизо открыл сразу, будто стоял под дверью всё это время. Джун его даже не сразу узнал. Без привычной укладки, в чём-то подозрительно напоминавшем пижаму, без линз и косметики Сугихара выглядел моложе и как-то… иначе. И Джуну, чёрт подери, нравились эти изменения. Вдруг представилось, как бы Сугизо смотрелся в таком виде в его квартире. Например, растрёпанный и сонный, готовящий завтрак на кухне. Стоп. Мысли принимали опасный оборот. - Проходите, Оносэ-сан. Джун сбросил в прихожей ботинки и последовал за Ясухиро в его домашнее святилище музыки, почти на автомате отмечая, что Сугизо босиком, а его левую ногу украшает причудливый узор татуировки. Маэстро и здесь отличился. А Оносэ уже проклинал себя за то, что вообще согласился приехать сюда. Он, конечно, бывал здесь раньше, когда они только заключили контракт, и Джун захотел оценить возможности домашней студии Сугихары. Но тогда не было этого чувства неправильности происходящего. - Может, чаю? – Ясухиро не спешил садиться. - Я заехал только послушать демо, – ответ получился чересчур резким, но от Сугизо всякая забота казалась излишней. Так вот и становятся параноиками. Сугихара фыркнул и поджал губы, но опустился в кресло и мрачно уставился в монитор, открывая файл записи. Слух резанул пронзительный плач скрипки, и Джун вздрогнул. Музыка рвала душу необъяснимой тоской. И это он называет светлым и чистым? Ну, маэстро виднее. В сущности, сейчас было уже неважно, что добавит Сугизо к записанному материалу. Лишь бы не затягивал больше запись. - Мне нравится. Завтра поработаем в студии и можно отправлять на мастеринг, – Джун поднялся, не желая задерживаться ни на минуту дольше, чем было необходимо. И замер, когда Сугизо удержал его, схватив за руку. - Вы так спешите? – Ясухиро встал, не отпуская его руки. – Я так плох, что не заслужил даже десяти минут Вашего бесценного времени? Слишком близко. Невыносимо близко. Так, что Оносэ чувствовал его дыхание на своей коже. А ещё голову кружил тонкий, едва уловимый аромат каких-то благовоний, которыми пропахла вся квартира и её хозяин. - Отпусти, – шёпотом, не доверяя собственному голосу. Сугихара отрицательно мотнул головой, делая ещё один шаг навстречу. Не скрытые линзами глаза глубокого чайного цвета словно гипнотизировали, не давая отвести взгляда. Джун почувствовал, как его щеки легко коснулись тёплые пальцы, и Ясухиро подался вперёд с явным намерением поцеловать… Оносэ резко отвернулся, вырывая руку из хватки сильных пальцев. - Прекрати, – наваждение растаяло, оставляя глухое раздражение. – Меня ждут. Увидимся завтра в студии. Сугизо зло сверкнул глазами, но больше не стал пытаться его задерживать. Да что с ним не так? Даже угроза разрыва контракта не остановила этого невыносимого человека. Почему именно с ним Джун едва мог себя сдерживать от необдуманных действий? Что в Ясухиро есть такого, чего не было во всех остальных, которых так просто и приятно ставить на место? От бессильной злости Джун от души хлопнул подъездной дверью и решительно направился к машине. Так и есть. В салоне опять пахло дымом. За что ему такое наказание? - Киёнобу, зараза, ты опять курил? Я тебе сколько… - Это я разрешил, – вмешался Кавамура. – Иноуэ-сан ни в чём не виноват. А хочешь, я напомню тебе, сколько курил ты, пока не бросил? - Не надо, – Оносэ вспомнил лихие времена, когда за день выкуривал по две пачки и посмотрел на притихшего настороженно водителя. – Чего уставился? Кавамуру никогда не видел, что ли? Поехали. Иноуэ покраснел и потянулся к ключу зажигания.