Crazy About You.

Глава 3 Оносэ в студии так и не появился, хотя и знал, что сегодня запись. Но он совершенно точно был в офисе – чёрную махину «Хаммера» на парковке нельзя было перепутать ни с чем. Но Ивасаки с нечитаемым выражением лица сказала, что Джун уехал и не сказал, вернётся ли сегодня. Спорить с секретаршей было бесполезно, и Сугизо ушёл ни с чем. Конечно, ничего удивительного в том, что Оносэ не желал его видеть после вчерашнего, не было. Ясухиро только фыркнул. Если его попытки как-то скрасить одиночество этого упрямца не находят должного отклика, то он не будет стучаться головой о непробиваемую стену. Во всяком случае, пока. Пусть Оносэ немного отойдёт, успокоится, решит, что Сугихара оставил попытки его соблазнить. А дальше можно действовать по обстоятельствам. Фотосессии, интервью, съёмки клипа и промо-роликов закрутили его до такой степени, что Сугизо и сам не думал ни о чём, кроме работы. Оносэ привычно бесился в ответ на его капризы, призывал на его голову все небесные и земные кары, начиная с Нишикавы и заканчивая им же, но в какой-нибудь изощрённой реинкарнации, и сыпал отборными матами. Но такой Джун был обычным, самим собой – дерзким, напористым и уверенным в себе мужчиной. Сугихара любовался им, размышляя, как же всё-таки быть с его совершенно идиотскими принципами. - Эй, ты меня вообще слушаешь? – окрик Джуна вырвал его из раздумий. – Доброе утро, маэстро. Мы тут вообще-то обсуждаем твой клип, а не мой. - Задумался, – обезоруживающе улыбнулся Сугихара. Оносэ шумно выдохнул, а Нишикава закатил глаза. - Сугихара-сан, – медовым голосом пропел Таканори. – Вы согласны с концепцией, или мы ещё полтора часа будем созерцать Ваше мечтательное выражение лица? Вы точно не перепутали кабинет Оносэ-сана с комнатой для медитации? Так, может, Вам и коврик для йоги принести? Сугизо фыркнул. - Я предпочитаю медитировать в одиночестве. И да, меня всё устраивает. Оносэ и Нишикава переглянулись. - Ты уверен, что нам не придётся останавливать съёмки, потому что тебе не понравится цвет стен или фонограмма слишком тихая? – Джун нервно барабанил пальцами по столу. - За кого вы меня принимаете?! - За занозу в заднице, – пробормотал Таканори, собирая бумаги. Оносэ хохотнул. - Таканори, не оскорбляй маэстро в лучших чувствах. Как свяжешься с режиссёром – зайдёшь. Нишикава отсалютовал и вышел из кабинета. Джун обернулся к Сугизо. - Учти, завтра я на площадке выкрутасов не потерплю. У нас есть три дня на съёмки и окончательный монтаж. Через неделю запускаем клип на телевидении. Через две – дата релиза. Поэтому мне всё равно, что тебе не понравится. Мы будем снимать так, как есть. - Оносэ-сан, я всё понял, – сейчас не стоило доводить Джуна до ручки. Слишком ответственными были две последние недели перед выпуском диска. Тем более, первого. Он был самым важным. По продажам и рейтингам можно судить, стоит ли продлевать контракт, а контракт Сугихаре был нужен. Теперь ещё и из-за Оносэ. – Разрешите идти? - Иди. И чтобы без опозданий завтра. - Вы путаете меня с Киёнобу-куном, – Сугихара уже на пороге не удержался от обольстительной улыбки. – Я никогда не опаздываю. * * * * * Сугизо после происшествия в своей квартире вёл себя на удивление прилично, и это настораживало. Джун мало верил в то, что неугомонный маэстро оставит свои попытки добиться взаимности. Но жить в постоянном страхе, что Сугихара застанет его врасплох, утомляло. Оставалось только срывать накопившееся раздражение на остальных. Киёнобу эти три недели, наверное, счёл за подлинный ад – ему влетало больше остальных. Но, глядя на отрешённое выражение лица водителя, Джун просто не мог оставаться спокойным. Иноуэ неплохо справлялся со своими обязанностями, если не брать в расчёт то, что дождаться его с утра было практически невозможно. Вот и сейчас Джун раздражённо мерил шагами прихожую в своей квартире, вслушиваясь в длинные гудки телефона. На съёмки он безнадёжно опоздал и оставалось надеяться, что капризный маэстро ещё не успел разойтись в полную силу. - Слушаю, Оносэ-сан… – тихий голос Иноуэ прервал гудок. - Где ты, чёрт тебя дери?! – не сдержавшись, заорал Оносэ. - Я… в трёх кварталах от Вашего дома, Оносэ-сан… – Киёнобу говорил так, словно вот-вот свалится без сил. - Ты вообще знаешь, что такое пунктуальность или нет? Я жду тебя уже час! - Простите, Оносэ-сан… Джун едва ли слушал его извинения и оправдания, бегом спускаясь по лестнице. С этим нужно что-то делать. Ей-богу, терпеть постоянные опоздания Иноуэ становилось невыносимым. Тёмные круги под глазами водителя наводили на мысль, что ему ночью было не до сна. Чёрт с ним, может, просто бессонница. Со всеми бывает. Джун и сам не раз засыпал под утро, и даже будильник был не в состоянии пробиться сквозь тяжёлый сон. - Поехали, пока Сугизо не устроил там скандала. - Да, Оносэ-сан… На съёмочной площадке царила обычная суета. Стафф возился с освещением, Сугизо, по словам режиссёра, сейчас расслаблялся в цепких руках стилиста и ещё не успел показать всем вокруг свой характер. Видимо, хреновая карма Джуна на сегодня решила взять выходной. Он спокойно наблюдал за процессом, пытаясь по возможности сгладить недовольство Сугихары, когда тому не нравилось, что режиссёр указывает ему на ошибки. Новенькая ассистентка режиссёра, Эндо-чан, кажется, пыталась строить ему глазки, но Джун в ответ только улыбался. Она была миленькая, но её попытки вызывали с его стороны лишь веселье. В отличие от того, кто сейчас перед камерой изображал бурный роман с гитарой. Джуну вдруг вспомнилась юность и собственный страх, когда он понял, что девушки ему совсем не нравятся. Зато в раздевалке в школьном спортзале его каждый раз ожидало испытание. Вспомнились и мамина истерика, и тяжёлый взгляд отца, когда он признался. Они его приняли. Но кто знал, что наступит день, когда Джун сам перестанет принимать себя. Словно ему шестнадцать, и он снова пытается побороть своё первое влечение к парню. И это в сорок четыре, после стольких любовников! Когда предлагают сами, так откровенно, что захватывает дух… Но поддаться его чарам значит разрушить всё то, что любовно создавал пятнадцать лет. И стоило ли это случайной интрижки? Определённо нет. И лучше бы Сугизо принять его выбор и не усугублять ситуацию. Но любоваться Сугихарой это вовсе не мешало. И вроде бы всё шло нормально, и съёмки почти подошли к концу, когда режиссёр объявил небольшой перерыв, пока техники переставляли свет. Ясухиро, чем-то недовольный, ушёл в гримёрку, а Джун, на свою беду, последовал за ним в сопровождении той самой ассистентки. К вечеру, после целой череды капризов Сугизо, который уже просто устал стоять перед камерой, Джун чувствовал себя выжатым, как лимон. И назойливое внимание Эндо-чан раздражало. - Эндо-чан, оставишь нас на пару минут? – Джун зашёл в крохотную комнатку, служившую в съёмочном павильоне гримёркой. - Конечно, Оносэ-сан, – разочарованно пролепетала девушка. Сугихара, услышав её голос, поморщился. Джун хмыкнул. Не его одного раздражала её восторженность. - Долго ещё я буду это терпеть? – Сугизо поднял на него взгляд. - Ты так говоришь, будто в первый раз на съёмках клипа. - Я снимался впятеро меньше, не забывайте об этом, – Ясухиро встал и устало потянулся, обнажив полоску светлой кожи выше ремня джинсов. Джун нервно сглотнул, не в силах отвести взгляда. Прикрыл глаза, пытаясь избавиться от приятного наваждения… А в следующий момент Сугихара всем телом прижимал его к стене, а голову кружил запах его туалетной воды и пота – возбуждающий, лишающий всякого контроля. И сухие тёплые губы, целующие так требовательно, так жадно… Нет! - Почему? – Сугихара отстранился, и Джун понял, что сказал это вслух. – Ты хочешь этого, я же чувствую, – обжигая шею поцелуями. – Ну же, Джун, – чуткие пальцы музыканта коснулись ощутимой выпуклости на джинсах Оносэ, лаская, поглаживая возбуждённую плоть, заточённую в плен плотной ткани. Джун едва сдержал стон. – Зачем ты себя мучаешь? Зачем? А правда, зачем? Мысли туманились, хотелось отдаться на милость этим рукам и губам – и будь что будет. Почувствовать, что он кому-то нужен. Что он сам ещё не разучился чувствовать и любить… Резкий звук расстёгиваемой молнии привёл его в чувство. Джун решительно отстранил от себя руки Сугихары и оттолкнул его. Пальцы не слушались, и он с трудом застегнул джинсы. Сугизо смотрел на него с недоумением. - Не смей. Больше. Так. Делать, – дыхание сбивалось. Тело требовало продолжения, жаждало разрядки. Он хотел этого невыносимого человека, до цветных кругов перед глазами и прямо сейчас. Но уступить своим желаниям не мог. - Оносэ, ты…ты… – Сугизо был вне себя от ярости. – Уходи! Выметайся отсюда! Джун вышел, даже не взглянув на рассерженного Ясухиро. Выдержки хватило только на то, чтобы уйти и, закрывшись в кабинке туалета, дать волю своей фантазии, представляя на месте своей руки горячие губы Сугихары. Смотреть на себя в зеркало было тошно. Смотреть на Сугизо – просто невыносимо. Извинившись перед режиссёром, Джун позорно сбежал со съёмок, отговорившись каким-то срочным делом. Даже запах сигарет Киёнобу не отвлёк его от собственных тяжёлых мыслей. Иноуэ, видя странно задумчивого и молчаливого Оносэ, боялся лишнее слово сказать. Только едва слышно попрощался, когда машина остановилась на подземной парковке дома Джуна. Оносэ рассеянно кивнул в ответ. Уснуть этой ночью он не смог. Сидел на полу, баюкая на коленях старенькую бас-гитару, и бездумно щипал струны. С утра должна была состояться важная деловая встреча, но Джун старался об этом не думать, мыслями возвращаясь к сегодняшнему инциденту. С Сугизо нужно было срочно что-то решать, иначе он либо свихнётся, либо сорвётся и грош цена тогда его репутации. Но что стоит эта хвалёная репутация, если из-за неё приходится сидеть в огромной квартире одному и заниматься самоуничижением? А ведь мог бы сейчас не спать по гораздо более приятной причине. И, разумеется, утро добрым быть не могло, – после такой-то ночи. Иноуэ упорно не брал трубку. Джун поминутно смотрел на часы и сатанел. Пятый звонок, шестой… Взгляд зацепился за ключи от мотоцикла. Нет, на улице прохладно, пасмурно, да и не являться же на встречу с этими старыми маразматиками в коже и со шлемом наперевес. Девятый звонок, как и остальные, остался без ответа. Джун сбросил пиджак на диван и зло ткнул в имя Иноуэ на дисплее телефона. И снова выслушал десяток длинных гудков. Время не то что поджимало – Оносэ боялся, что он и на мотоцикле опоздает к назначенному времени. Пообещав себе убить Киёнобу позже и напиться сегодня к чертовой матери, Джун спешно переоделся и придирчиво окинул взглядом своё отражение в зеркале. Да уж… встреча предстоит не из лёгких. И чуть ли не бегом бросился к лифту. Благообразные мужчины, разменявшие шестой десяток и затянутые в дорогие костюмы, смотрели на ворвавшегося в кабинет переговоров Джуна с неприязнью. Запыхавшийся, с растрёпанными волосами, затянутый в чёрную кожу, пусть и не уступающую ценой их костюмам, по которой стекали капли осеннего дождя. То ещё зрелище. Оносэ извинился и сел на своё место. - Оносэ-сан, – Озаки-сама, чтоб он был здоров. – Вы собрали нас здесь для того, чтобы самоутвердиться? - Я прошу прощения, Озаки-сан. Мой водитель приболел, пришлось добираться на мотоцикле, – надо было посылать Нишикаву. Уж он бы Озаки обработал как следует. Встреча затягивалась, Джун нервничал и сбивался с мысли. Приходилось, стиснув зубы, терпеть пренебрежение этих воротил музыкального бизнеса. Озаки он к исходу второго часа уже ненавидел. Обычно на переговоры приходила его дочь, женщина суровая, но лишённая надменности своего отца, который вообще всех вокруг считал людьми второго, если не третьего сорта. Какого чёрта сегодня именно его понесло на встречу с Джуном? В итоге контракт каким-то чудом всё же был подписан, но чувствовал себя Оносэ так, словно он мешки с рисом таскал, а не сидел за столом и говорил. В офис он возвращался злой как чёрт. Голова болела нещадно – сказывалась бессонная ночь. Он даже забыл, как обычно, улыбнуться Нами, только сухо кивнул, на автомате отмечая обиженное выражение лица девушки. - Меня ни для кого нет. - Ну вот, размечтался, – в приёмную зашёл Нишикава. – Что с контрактом? О боги, и ты ещё мне говоришь о том, как ездить на деловые встречи?! Джун, ты себя в зеркало видел?! Оносэ медленно зверел. Резкий голос Таканори ввинчивался в виски острой болью. - Нормально всё с твоим контрактом. Озаки, конечно, кочевряжился, но подписали. А теперь я могу, наконец, заняться своими делами?! - Джун, это, в конце концов, безответственно! А что вчера устроил твой маэстро на съёмках, ты знаешь? Опять Сугизо. Они что, все сговорились? - Да пошёл ты на хер, Таканори. Я не желаю ни видеть Сугихару, ни слышать о нём. То же самое касается и тебя. И если я тебя ещё раз сегодня увижу в своём кабинете, устрою незабываемое эротическое путешествие с обзорными экскурсиями. А теперь пошёл вон! Джун захлопнул за собой дверь и в изнеможении привалился к стене. Ему нужен виски. Срочно. * * * * * Нами деловито стучала по клавиатуре ухоженными пальчиками, старательно выполняя возложенные на неё обязанности, когда в приёмную вошёл Кавамура. - Здравствуй, милая, – поприветствовал он секретаршу и аккуратно положил перед ней перевязанную ленточкой коробку конфет. – Оносэ-сан у себя? - Здравствуйте, Кавамура-сан, – Нами очаровательно покраснела. – Да, у себя. - Настроение? – заговорщически понизив голос, осведомился Кавамура. - Ужасно не в духе, – шёпотом ответила секретарша и вздохнула. – Недавно вернулся с деловой встречи. А Нишикаву-сана послал так далеко, что я боюсь даже – вернётся ли. - Нишикава вернётся, – успокоил её Кавамура, с трудом сохраняя на лице серьёзное выражение. – Он и не из таких далей возвращался, так что ему не привыкать. - Ой, Кавамура-сан, – залепетала Нами, желая побыть наедине с этим обворожительным мужчиной, – может, Вы туда пока не будете заходить? Я беспокоюсь за Вас… - Не переживай, милая, – Кавамура был уверен: первое, что он сделает, когда окажется в кабинете Джуна, – даст волю душащему его хохоту. – Всё будет хорошо, я обещаю. Секретарша томно вздохнула и проводила скрывшегося за дверью кабинета Кавамуру взглядом, полным восхищения. Оносэ сидел за столом и нагло хлебал виски. Рюичи аккуратно закрыл за собой дверь и расхохотался. - Чего ржёшь? – мрачно спросил Джун и звякнул кубиками льда в бокале. Кавамура добрался до кресла, упал в него и захлопал ладонями по мягким подлокотникам, продолжая заливаться смехом. - Нами-чан… – задыхаясь, с трудом выговорил Кавамура. – Я умру с неё… Она за Таканори… переживает… говорит, ты его послал куда-то… Она боится, что… он… не вернётся… - Идиотка, – подытожил Оносэ. – Я вообще работаю с идиотами. И дружу тоже с идиотами. Я ими окружён. Кавамура прекратил смеяться и вопросительно посмотрел на Джуна. Тот махнул рукой – мол, не обращай внимания. - Что на этот раз? – спросил Рюичи. – Какая катастрофа вселенского масштаба, о которой я не знаю? - Сейчас узнаешь, – ядовито отозвался Джун и нажал кнопку коммутатора. – Нами-чан, Иноуэ не появлялся? - Здесь он, – доложила секретарша. Оносэ недобро усмехнулся. - Запускай. Водитель просочился в кабинет моментально, словно всё это время стоял под дверью и только и ждал команды войти. Кавамура приветливо улыбнулся, но Иноуэ, похоже, его вообще не заметил. - Что, даже не пожелаешь мне доброго утра? – язвительно осведомился Джун, испепеляя взглядом подчинённого. - Простите, Оносэ-сан… – пробормотал Иноуэ, не поднимая головы. - А не подскажешь ли ты мне, который нынче час? – продолжил Джун, глаз не сводя с водителя. Тот прерывисто выдохнул: - Полдень, Оносэ-сан. - А когда ты должен был меня забрать? – допытывался Джей, едва сдерживаясь. Кавамура подобрался, готовый в любой момент предотвратить возможное кровопролитие. - В восемь утра, Оносэ-сан, – шёпотом ответил Иноуэ, нервно заламывая пальцы. - А зачем? – вкрадчиво поинтересовался Джун, придвигая к себе бокал с недопитым виски. Водитель ещё ниже опустил голову. - У Вас была назначена деловая встреча на девять. - Надо же, помнишь, – притворно удивился Джей и тут же сорвался на крик. – Я практически опоздал из-за тебя, потому что когда после десятого звонка ты так и не соизволил отозваться, я поехал на мотоцикле! А теперь посмотри, в каком виде я вынужден был появиться на этой встрече! Посмотри, не стесняйся! Иноуэ вскинул голову, виновато глядя на затянутого в кожу начальника. Кавамура поднялся и сделал несколько шагов в сторону Оносэ. - Джун, все настолько привыкли к твоему экстравагантному имиджу школьного хулигана, что даже если бы ты появился на деловой встрече в костюме Супермэна, размахивая красными трусами, боюсь, никто бы даже не удивился. Иноуэ, не сдержавшись, прыснул, но тут же зажал рот ладонью и испуганно посмотрел на шефа. - Ты ещё и смеяться надо мной будешь?! – взбесился Джей, вскакивая с кресла. – Пятьдесят процентов зарплаты за этот месяц, понял? И если ещё хоть раз ты позволишь себе подобное, то будешь на меня работать вообще бесплатно! - Да, Оносэ-сан, – покорно согласился Иноуэ. – Простите, Оносэ-сан, этого больше не повторится. - Джун, а контракт-то подписали? – вмешался Кавамура, стараясь держать ситуацию под контролем. Джей отмахнулся. - Да подписали, конечно. Но, твою мать, я два часа этих старых пердунов уламывал! А всё из-за этого, – Джун ткнул пальцем в сторону водителя и отхлебнул из бокала. - Ну-ну-ну, не нужно всё валить на Иноуэ-сана, – миролюбиво заметил Кавамура. – Главное, что контракт подписан, а остальное неважно. - Я ему деньги плачу! – снова завёлся Джей. – За что, спрашивается? Чтобы в итоге ездить самому? Нахрен тогда он мне сдался? Если бы не Кейко, я бы его давно уже вышвырнул к чёртовой матери! - Простите, Оносэ-сан, – как заведённый, повторял водитель, больше всего на свете желая исчезнуть отсюда. Объяснять причину своего опоздания он не собирался – впрочем, у него её никто и не спрашивал. - Видеть тебя не могу! – заорал Джун и, размахнувшись, хотел швырнуть в водителя бокалом, но Кавамура перехватил его руку и ловко забрал бокал. - Ты забываешься, – сказал он, сжимая запястье Джуна. Тот поморщился. - Рюи-чан, ты мне сейчас руку сломаешь – сила-то немереная. - Успокоился? – спросил Кавамура, ослабляя хватку, но не отпуская. Джун кивнул, высвободился из захвата и тут же упал в кресло, как-то сразу обмякнув. Иноуэ во все глаза смотрел на Кавамуру, забыв о том, что виноват и следует вести себя соответственно. - Оносэ-сан, я могу идти? – наконец, очнулся он, переводя взгляд на начальника. Тот устало махнул рукой. - Иди куда хочешь. Водитель исчез за дверью. Рюичи присел на край стола, внимательно вглядываясь в усталое лицо друга. - Это ты из-за Сугизо? – ходить вокруг да около не имело смысла. Дипломатия никогда не была сильной стороной Джуна, поэтому он и держал при себе Нишикаву. - С чего ты взял? - Просто раньше ты не делал проблемы из способа передвижения. Я полагаю, тебе нужно было просто на ком-то сорваться. Иноуэ-сан удачно подвернулся под руку со своим опозданием. А ты даже не поинтересовался, почему он опоздал – на четыре, между прочим, часа. Джун, я понимаю, ты всегда ставил собственные принципы выше собственных же чувств. И я согласен, что романы на работе ни к чему хорошему не приводят, но если это – единственное, что мешает тебе сблизиться с Сугихарой, то после выхода первого же сингла я могу предложить ему более выгодный контракт. Мне не привыкать быть обаятельной двуличной сволочью в глазах окружающих, а у тебя будут развязаны руки. Хочешь? - Я непременно подумаю над твоим предложением, обаятельная двуличная сволочь, – усмехнулся Джун. Напряжение последних дней медленно уходило вместе с головной болью, и жизнь уже не казалась такой отвратительно монохромной. – Что ты за это хочешь? - Отпусти сегодня Иноуэ-сана со мной, – проговорил Кавамура. – Его за руль сажать опасно – он как будто не здесь. - Это его нормальное состояние, – вздохнул Джун, мысленно пытаясь перевести количество выпитого сегодня виски в промилле. – Ладно, заодно вечером мотоцикл верну в гараж. А твой водитель? - Зачем мне водитель на «Феррари»? – рассмеялся Кавамура. – А где я могу найти Иноуэ-сана? - В курилке, – хмыкнул Джун. – Где ж ему ещё быть. Водитель действительно нашёлся в курилке: сидел на широком подоконнике, свесив одну ногу и подтянув к груди другую, и курил, задумчиво разглядывая незатейливый городской пейзаж за окном. Разговор с начальством оставил неприятный осадок, но отчасти Киёнобу был даже рад тому, что от него не потребовали никаких объяснений. Ну, в самом деле, не рассказывать же Оносэ-сану, что с той памятной поездки, когда Иноуэ впервые увидел Кавамуру Рюичи, он словно с катушек слетел, каждый вечер роясь в Интернете в поисках информации об известном музыканте. Фотографии, интервью, клипы, концерты – Киёнобу жадно поглощал всё, забывая о времени, и частенько засыпал только глубокой ночью. Разумеется, рано или поздно это должно было отразиться на работе. И, по всем законам подлости, отразилось в самый ответственный момент. С этой одержимостью нужно было что-то делать, но Иноуэ просто не мог добровольно отказаться от своего персонального сумасшествия. Помимо красоты и прекрасного воспитания, у Кавамуры нашлось достаточно других положительных качеств, одним из которых был талант – Киёнобу с ума сходил от его голоса и готов был слушать Рюичи постоянно. И сегодня Кавамура так решительно заступился за него перед осатаневшим Оносэ, – Иноуэ знал точно, что не стал бы даже пытаться прикрыться руками от летящего в него бокала, так и стоял бы истуканом, безропотно принимая свою судьбу, если бы не Рюичи. - Иноуэ-сан, – Киёнобу вздрогнул, услышав знакомый голос совсем рядом, и повернул голову, встречаясь взглядом с Кавамурой, – простите меня. Своей неудачной шуткой я спровоцировал вспышку ярости у Джуна. Мне действительно очень жаль, что Вы пострадали из-за моей несдержанности. Могу я в качестве извинения пригласить Вас на небольшую экскурсию? - А… – начал Иноуэ, но Рюичи перебил его. - Джун отпустил Вас на сегодня. Но просил напомнить, что завтра в девять будет ждать Вас у своего дома – по возможности, без опозданий. Киёнобу мучительно покраснел. Впрочем, в мягком голосе Кавамуры не было и тени насмешки – просто вежливая констатация фактов, не более. Иноуэ затушил недокуренную сигарету в пепельнице и позволил себе задержаться взглядом на красивом лице музыканта. Чёрт бы его побрал. И что дальше? - Пойдёмте, Иноуэ-сан, – Кавамура приглашающе махнул рукой и направился к выходу. Киёнобу, пребывая в каком-то трансе, последовал за ним. На промокшей насквозь стоянке ярким пятном выделялась «Ferrari 458 Italia» цвета Maranello red – Иноуэ видел такую в журнале. К машинам этой марки он вообще питал особую слабость, и было так приятно узнать, что у них с Кавамурой хотя бы в чём-то совпали вкусы. Робко скользнул в салон – весь такой светлый и дорогой, что даже стало немного стыдно за поношенные джинсы и видавшую виды куртку. В салоне ненавязчиво пахло кожей и азартом – дивная смесь, и Киёнобу прикрыл глаза, наслаждаясь. Кресло тихонько зажужжало сервоприводами, подстраиваясь под своего пассажира. - Всё в порядке, Иноуэ-сан? – осторожно спросил Кавамура. Киёнобу открыл затуманенные счастьем глаза, и Рюичи понимающе улыбнулся. – Пожалуйста, пристегнитесь. «Team Kawamura» желает Вам приятного полёта. Плавный старт – и Киёнобу, ожидавший чего-то сверхъестественного, удивлённо распахнул глаза: никакого визга мотора, никакой тряски, словно он не в одном из лучших суперкаров, а в обычном седане. - Подождите, Иноуэ-сан, – Кавамура расслабленно вёл машину. – Мне здесь просто негде раскрутить мотор. И он не обманул: едва они выбрались из города, как за спиной взревел атмосферник, посылая по телу дрожь предвкушения и адреналина, и машина рванула вперёд, превращая окружающую действительность в размытое пятно. Иноуэ казалось, что он летит в Вечности – самой прекрасной из всех существующих, потому что с ним была красавица «Italia» и её потрясающий хозяин. Мысли разбивались вдребезги волнами адреналина, сердце заходилось в экстазе, и Киёнобу теперь точно знал, что такое истинное наслаждение. Он не мог точно сказать, сколько времени заняла поездка – время превратилось для него в бессмыслицу, но Кавамура уже уверенно въезжал в распахнутые ворота какого-то шикарного особняка. Их встретил миловидный мужчина примерно их возраста и, улыбаясь, провёл в дом. - Аояма Кодзи, – представился он. Ещё не пришедший в себя Иноуэ тупо смотрел на него. - Это Иноуэ Киёнобу, – ответил за него Кавамура. – И, я полагаю, он будет безмерно рад, если ты покажешь нам свою коллекцию. Новенькое что-нибудь есть? - Пока не привезли, – отозвался Аояма, ведя их в шоу-рум. – Но как только мои новые красотки приедут, я непременно приглашу вас на смотрины. Иноуэ растерялся: этот парень говорил о них во множественном числе так просто, словно то, что он приедет сюда ещё раз вместе с Кавамурой, даже не подвергалось сомнению. Что происходит вообще? Он же простой водитель-неудачник, а они… О Господи, Аояма Кодзи – это же совладелец гоночной команды Кавамуры и тоже гонщик. А ещё – весьма успешный бизнесмен. Кто бы мог подумать, что так бездарно начавшийся день закончится подобными сюрпризами? Шоу-рум поражал своими размерами и количеством выставленных там автомобилей, причём автомобилей безумно дорогих. Иноуэ чувствовал себя так, словно оказался в каком-нибудь крутом автомобильном журнале. Он медленно переходил от одного экземпляра к другому, слушая объяснения Аоямы, и даже задавал какие-то вопросы. Экскурсию прервал подошедший к Аояме мужчина – видимо, механик, судя по форменному синему комбинезону, – быстро заговоривший о том, что не хватает рук, а именно эта машина нужна к утру. Иноуэ встрепенулся. - Может быть, я смогу помочь? - Нет-нет, как можно благородных гостей заставлять копаться в моторе, – забормотал механик, мелко кланяясь. - А помогите, Иноуэ-сан, – вдруг заявил Кавамура и хитро прищурился. – Покажите нам мастер-класс. - Что ж, – подхватил Аояма, принимая правила игры, – раз уж руки сами пришли ко мне в гости, грех ими не воспользоваться. Иноуэ просиял и поспешил за механиком в мастерскую. Там он чувствовал себя гораздо увереннее, чем в компании двух весьма известных и уважаемых в Японии людей. Механик вернулся в шоу-рум первым, восторженно рассказывая о том, как помог ему «любезнейший и благороднейший Киёнобу-кун», и теперь машина готова к новым подвигам. Аояма, отпустив механика, повернулся к Кавамуре. - А кто он вообще, этот Иноуэ? - Водитель Оносэ Джуна. До этого работал автомехаником, держал свою мастерскую. - Ты думаешь о том же, о чём и я? - Да. - И? - И я работаю над этим. С появлением Иноуэ загадочный диалог пришлось прервать. Радушный хозяин счёл своим долгом напоить гостей кофе и немного побеседовать о жизни, время от времени обмениваясь многозначительными взглядами с Кавамурой. На обратном пути вымотанный впечатлениями Иноуэ просто уснул под ненавязчивые фортепьянные мелодии, лившиеся из колонок. То и дело поглядывающий на него Кавамура чему-то улыбался, аккуратно ведя машину. И только когда «Феррари» плавно притормозила у подъезда дома, где жил Киёнобу, Рюичи позволил себе легонько провести пальцами по щеке спящего. - Пора вставать, Ино-чан. Иноуэ завозился, открыл глаза, с трудом осознавая себя в пространстве. - Где мы? – спросонья голос совсем охрип. Кавамура, не отрываясь, смотрел на него, отчего Киёнобу слегка смутился. - Возле Вашего дома, Иноуэ-сан. - Я должен пригласить Вас… – несмело начал Киёнобу, мучительно вспоминая, не слишком ли явный в его квартире бардак. - Вы мне ничего не должны, Иноуэ-сан, – покачал головой Кавамура. – Вам сейчас лучше сразу лечь спать, иначе Джун с утра будет очень недоволен, если Вы задержитесь. Киёнобу покраснел. Оказывается, можно убеждать мягко, а не орать и не грозить пытками святой инквизиции. - Я… - Хотите, я Вас разбужу утром? – неожиданно предложил Рюичи. – На выбор несколько вариантов утренней побудки: телефонный звонок, серенада под окном в моём исполнении или то же самое, но в исполнении восьмицилиндрового хора с ярко выраженным итальянским акцентом. В шесть утра. Прямо здесь. Вы сможете гордиться собой, но, полагаю, Ваши соседи вряд ли будут рады за Вас. Иноуэ рассмеялся. Второе предложение было очень заманчивым, но… - Пожалуй, я выберу телефонный звонок, – решил он. Кавамура кивнул, принимая его выбор. – Погодите… Вы что, серьёзно? - Разумеется. Так что если завтра увидите на дисплее незнакомый номер – это, скорее всего, буду я, – Кавамура нахмурился, что-то обдумывая, и решительно заявил: – Иноуэ-сан, дайте мне, пожалуйста, ключи от «Хаммера». Пока Вы будете приводить себя в порядок после крепкого сна, я заберу машину со стоянки и приеду за Вами уже на ней. - А Оносэ-сан? - И поедем за Оносэ-саном. Сделаем ему сюрприз. Надеюсь, его чувство юмора просыпается так же рано, как и он сам, – Кавамура помолчал, давая Киёнобу возможность усвоить всю информацию, и улыбнулся. – Спасибо за прекрасный вечер, Иноуэ-сан. Иноуэ растерялся. - Вы… Нет… Это я должен благодарить Вас, Кавамура-сан, – забормотал он, чувствуя себя невероятно жалким и смешным. – Вы даже не представляете, сколько Вы для меня сделали. - Рад это слышать, – Кавамура отстегнул всё ещё вжимающий Киёнобу в кресло ремень безопасности. – Спокойной ночи, Иноуэ-сан. - Спокойной ночи и… ещё раз спасибо, – Киёнобу застенчиво улыбнулся и выбрался из уютного тепла салона. Рюичи махнул ему рукой на прощание, и красавица «итальянка», повинуясь желаниям своего хозяина, мягко выехала со двора. Волшебный вечер закончился. Завтра его ждал новый день.