Письма с границы между светом и тенью

«надо быть полной дурой, чтобы заключать сделки с демонами» © Олег Бритва

Не знаю, как мне удалось не заорать. Может быть, я еще не успела сообразить, что проснулась и что шестирукое страшилище с ирокезом на голове, склонившееся надо мной, не является элементом кошмара. Впрочем, кошмары мне снятся редко, и даже предыдущий визит этого демона никак не отразился на моей устойчивой психике — кажется, тогда я выпила бокал вина, бездумно пялясь в распахнутое окно, и завалилась спать. Но сейчас чудовище из другого мира, называющее себя Олегом Анатольевичем, явно не собиралось мирно покинуть мою скромную квартиру, оставив на прощание несколько царапин на косяке. Явившись из ниоткуда, оно с жутковатым рычанием выдернуло Антона из кровати, попутно стащив с меня одеяло. Я боялась отвести взгляд от трех красных глаз на безволосой морде этого существа, так что судьба рухнувшего на пол Антона пока была мне неизвестна, но я подозревала, что уже стала вдовой. Беременной вдовой. Прекрасное воскресное утро, ничего не скажешь. Особенно если вспомнить, что я намеревалась поспать подольше, затем позавтракать, никуда не спеша… На этом мои планы обрывались, но контакт с древними демоническими сущностями в них точно не входил! — Не ори, — хрипит чудовище; видимо, на моем лице все-таки отражается моя готовность завопить, едва монстр потянется ко мне. — Ты ведь не хочешь отправиться в тюрьму за убийство? Я закрываю рот и судорожно пытаюсь помотать головой. Шея не слушается, и, кажется, все мое тело охватило странное оцепенение. Если демон как-то телепортировался сюда, то он может точно так же исчезнуть… А на входной двери у нас, по настоянию моего, теперь уже бывшего, мужа — видеоглазок с записью. Никто не входил, кроме меня и Антона, никто не выходил, а труп имеется. И никаких подозреваемых, кроме Марии Михайловой, в девичестве Савоськиной. А я ведь не горю желанием попасть в психушку. На зону, впрочем, тоже не хочется. — За… — мой голос дрожит, я с чувством прокашливаюсь, но в этот раз демон даже и не думает метнуться за водой, как в прошлую нашу встречу. — Зачем ты пришел?! — Мне нужна женщина, — чудище распрямляется, прошелестев широкими крыльями, и демонстрирует мне внушительный член. Такой же серый на вид, как все остальное тело демона, но вроде бы не шершавый. Похож на человеческий, вот только ребристый, как некоторые сорта колбасы, и заметно пульсирующий. А на конце у него, по краям мягкой плоти, окружающей выскочившую головку — острые шевелящиеся иголочки. — Penis dentatа? — неуверенно хихикаю я. — Ну что ж, я рада за тебя. А что мне за это будет? — Жадная девочка, — бурчит демон. — Я уберу отсюда тело, и ты сможешь с чистой совестью искать нового мужика. Очарования ведь у тебя остались? Откуда этот козел узнал про мои Очарования?! Мне обещали, что это останется секретом. Нет, в чем-то этот Олег был прав — связываться с волшебством было феерической дуростью. — Одно. Чудище не шевелится и, похоже, даже не дышит, но продолжает тупо смотреть на мою обнаженную плоть — с этими жуткими глазищами без зрачков не поймешь, разглядывает оно меня или вообще отвлеклось на свои мысли — и я решаюсь сесть на кровати и осмотреться. Рука автоматически тянется за одеялом, я чертыхаюсь про себя и думаю, что нет смысла прикрываться, если уж все равно согласилась ему дать… Стоп! Я сейчас буду заниматься сексом с шестирукой крылатой хренью из Ада?! А нельзя ли как-нибудь отвертеться? Окинув взглядом комнату, залитую теплым солнечным светом, я понимаю, что быстро и эффективно труп отсюда не убрать. Даже владеющему волшебством демону. Антон лежит на спине, как-то неестественно скрючив руки и раскинув длинные ноги, и горло его утопает в темно-красной крови. И весь гребаный светлый ковролин в крови, как будто она тут брызгала фонтаном или Антон ползал перед смертью туда-сюда. — И как ты это собрался убирать?! — повышаю голос я, широким жестом указывая на пол. — Сожру, — демон издает звук, похожий на скрип. Видимо, ему смешно. — С ковролином вместе?! Слушай, ты вообще… — Заткнись! — рявкает страшилище, больно хватая меня за плечо и дергая на себя. При этом он прищемил еще и пару прядок. Я шиплю, цепляясь за какую-то из его рук и подбирая под себя ноги. — Я сказал, что уберу — значит, уберу! — Ты вообще-то клялся не причинять мне вреда! Или не трогать? — я напрягаю память, пытаясь воспроизвести точную формулировку. — От секса еще никто не умирал, — пожимает плечами демон. — Будешь хорошей девочкой — и больно не будет. Я глубоко вздыхаю. Всплеск адреналина прошел, и на меня снисходит какое-то неестественное спокойствие. Пусть инфаркт в двадцать четыре года мне вряд ли грозит, если до сих пор не случился, но иголки почти наверняка все разорвут — отчего-то эти мысли медленно и плавно вертятся в моей голове, будто относятся к кому-то другому, будто все это происходит не по-настоящему. Почти не страшно и лень даже пошевелить рукой, хочется побыстрее дать чудовищу все, чего оно требует, лишь бы убралось и позволило мне поспать. Чувствую себя так, словно приняла какой-то мощный транквилизатор. — Так что именно ты обещал? Демон смотрит на меня сверху вниз и оскаливает клыки. Выглядит это жутковато. Господи, я надеюсь, что он не захочет со мной целоваться. — Могу и не трогать. Делай все сама, — нижняя рука приподнимает член, подсовывая его мне практически под нос. Из-за общей моей заторможенности, к которой прибавилось сильное головокружение, я вспоминаю об иголочках только тогда, когда они уже оказываются где-то у меня во рту. Впрочем, они не топорщатся и не колются, и я стараюсь двигать губами практически в одном и то же месте, помогая себе рукой. К сожалению, минетом ограничиться не удается. Спустя пару минут демон аккуратно отстраняет мою голову, толкает, заставляя лечь на спину, и сам заползает на кровать. Что-то твердое больно тычется в мое бедро, и я понимаю, что у монстра еще и на коленях какие-то шипы. Неловко копошусь, вытягивая из-под себя подушку и путаясь в собственных волосах. Вторая подушка улетела на пол вместе с одеялом. Устроившись с относительным комфортом и раздвинув колени пошире, я закрываю глаза и пытаюсь расслабиться. — Ты совсем сухая, — хрипит Олег, едва коснувшись входа во влагалище, и немедленно хватает меня за обе груди и за задницу. Одновременно. Да, шесть рук у партнера — это, скорее, преимущество, особенно если на него не смотреть. Меня немножко бесит, что демон пытается затянуть процесс, но я думаю, что все-таки лучше, когда о тебе хоть как-то заботятся. Член хоть и не шершавый, но крупный, толстый, поэтому старания Олега весьма кстати. Длиннющий язык, полное отсутствие брезгливости — тоже неплохо. В общем, демон сумел добиться чисто физического возбуждения, я часто дышу, вздрагиваю и даже пару раз ахаю, и между ног у меня хлюпает. Сам секс тоже оказывается вполне терпимым — чудище не наваливается, целоваться не лезет, уткнулось своей жуткой мордой куда-то в простыню и замерло, двигая только нижней частью тела. Я по привычке тянусь обхватить мужчину ногами, вжимая в себя, но вместо теплой и гладкой кожи тыкаюсь пятками в его неприятно шершавый зад и оставляю эту идею. Очень скоро Олег кончает и перекатывается на бок, противно шурша крыльями по обоям. Я встряхиваюсь, с омерзением чувствуя, как по мне течет густая жидкость, отчего-то жутко холодная. Поясница затекла, и при движении в ней будто материализуется множество мелких иголочек. — Пойду помоюсь. Не вздумай сбежать, — выплевываю я, торопясь в душ. В ванной комнате меня встречает привычный бардак — опять Антон оставил вонючие носки на стиральной машине и пол основательно забрызгал водой. — Сука, — ругаюсь я, наступив босой ногой в холодную лужу. — Сколько можно повторять! И тут на меня накатывает истерика — я начинаю нервно смеяться, всхлипывая и зажимая рот ладонью, и в конце концов сгибаюсь пополам. Ноги подламываются, и я неловко сажусь в эту самую лужу, оцарапав плечо о край старой ванны. Теперь-то Антон уже никогда не будет гадить в моей ванной. Нет человека — нет проблемы, я смотрю на жизнь с оптимизмом! Успокоившись и неспешно ополоснувшись под горячими струями воды, я облачаюсь в вытертый халат мужа. А в спальне, вопреки моим тайным надеждам, труп так и остался на полу. Мало того, бардака прибавилось в разы — демон корчится на моей кровати, и вокруг его морды расплывается грязно-коричневое пятно с неровными краями… Ничего себе, он прожег простыню и часть матраса! — Олег! Олег, а ну очнись! Трясти его страшновато, но стоит отвернуть голову от кислотной лужи, чтобы он случайно не опалил себе морду. Забравшись на кровать, я перетаскиваю неожиданно легкого демона поближе к верхнему краю. Руки с неестественно гибкими пальцами скребут простыню, и, кажется, одна из них спокойно согнулась в обратную сторону. Массивные челюсти шевелятся, как будто демон пытается вдохнуть побольше воздуха. Это очень похоже на приступ эпилепсии. Людям в таком случае поворачивают голову набок, чтобы язык не запал, вызывают скорую, колют диазепам. Но что делать с демоном? На всякий случай я отворачиваю его морду зубами подальше от меня и усаживаюсь в углу кровати, придерживая шершавый гребень на затылке монстра. Дергается он не меньше получаса, за это время успевает как-то вползти плечами и двумя правыми руками ко мне на колени. Кожа демона царапает мои бедра, но, по всей видимости, Олег осознает, что он не один — спинка кровати треснула под его пальцами, но та рука, что приобнимает меня, только скребется по матрасу. Я смотрю на свои ноги и отчаянно жалею, что халат слишком короток, одеяло на полу и в крови, а простыню из-под демона не вытянуть — прохладно, и осторожные шевеления никак не помогают согреться. Иногда мой взгляд падает на коченеющее тело Антона, и я начинаю задумываться о том, как мне жить дальше. Мужем он был неплохим, пусть я его не любила, зато он просто обожал меня — еще бы не обожал, волшебство сбоев не давало! — деньги в дом приносил, ремонт оплатил в комнате и в прихожей. А вот кухню с санузлом не успел отремонтировать, обещал нанять мастеров, когда мы улетим в отпуск на Кубу, и позвать свою сестру присматривать за ними. Но теперь все эти планы накрылись медным тазом, и стоит продумать, как объяснять внезапное исчезновение мужа. Просто не укладывается в голове, что вот это, на ковре — все, что осталось от него и от моей недолгой семейной жизни. Я принимаю это разумом, но не сердцем; принимаю и то, что смерть скользнула в шаге от меня и замерла, выжидая чего-то, ведомого ей одной. Ведь вполне логично, что демону я больше не нужна (надеюсь, он не собирается остаться навеки в моей квартире?!), а его обещаниям я никогда до конца не верила. Но, несмотря на перспективы вечного покоя, думается о самом земном и материальном. Может, уехать куда-то? Нет, это будет подозрительно. Еще и матрас теперь заказывать… А еще нужно как можно скорее сходить на аборт — вот это проблема первоочередная. Слава богу, одиннадцатая неделя, я успеваю до официальных сроков. Я не собираюсь растить ребенка без мужа, когда у меня нет ни образования, ни работы. Деньги стоит поберечь, в прошлый раз, когда я поздно спохватилась, с меня потребовали за нелегальную операцию просто неприличную сумму. Олег перестает дергаться, расслабляется и засыпает, или мне так кажется. Во всяком случае, тяжесть его рук ощущается, как у спящего. Ну уж нет, хватит мотать мне нервы! — Просыпайся, урод! — кричу я, спихивая его с колен и торопливо слезая с кровати. — Мне уже осточертело смотреть на эту кровищу! Безэмоциональная морда поворачивается ко мне, и на меня пялятся три круглых красных глаза. Тонкий хвост с зазубринами мечется по искореженной спинке кровати. — Пожрать мне принеси, — бурчит демон. — Сам дойдешь до кухни, не развалишься, — огрызаюсь я, обходя тело Антона и испачканный ковролин по очень широкой дуге. Олег добирается до кухни не сразу, но двигается легко и уверенно, будто и не было странного приступа. Я смотрю на то, как демон всеми шестью руками забрасывает содержимое холодильника в свою зубастую пасть. И медленно зверею. — Отдай творожки! — не выдерживаю я издевательства над едой и подгребаю оставшиеся коробочки ближе к себе. Этот урод пожирает их прямо в упаковке, не утруждая себя сдиранием фольги. — Все равно ты ими не насытишься! — Человеческое мясо насытит меня лучше, ты права, — оскаливается он. — Я не согласна с таким способом избавления от тела. Слушай, ты потрахался, поел? Ну и проваливай туда, откуда пришел! И труп забери. Стол с грохотом отлетает в сторону, многострадальные творожки и разорванные упаковки от других продуктов разлетаются по полу. Полиэтилен демон почему-то не жрал, курицу из лотков всю повытаскивал. Додумываю эту мысль я уже в воздухе — молниеносным движением Олег поднимает меня над собой, держа одновременно за бедра и за плечи, и пытается насадить на снова выскочивший член. У демона он прячется куда-то внутрь, так просто и не догадаешься, что там что-то есть. — Стой! — возмущаюсь я. — Мы на один раз договаривались! Сидеть верхом на жестком шершавом демоне неудобно. И ткнувшийся мне в живот член тоже не слишком радует. — Я не смогу вернуться туда, откуда пришел, — хрипит Олег. — Я вообще не уверен, что смогу куда-то уйти. Я дергаюсь, но он держит меня крепко. — Но мы же откуда-то тебя призвали? Значит, у тебя есть дом, правильно? — Я не назвал бы это домом, но… — Значит, есть. И как демоны попадают туда, когда выполняют все желания? Они же не остаются жить тут, в нашем мире? — Их притягивает Лэнг, — бубнит Олег. — Они не могут покидать его надолго. — И правильно, нечего вам тут делать! — фыркаю я. — Так вот, слушай меня внимательно — ты сосредоточишься, напряжешь свои демонические мозги и телепортируешься в свой Лэнг. И я очень надеюсь, что больше никто тебя сюда не призовет! Черт с ним, с трупом, придумаю что-нибудь! Я вспоминаю, что видеозапись с дверного глазка отправляется на карту памяти, которую легко можно уничтожить. В конце концов, презумпцию невиновности никто не отменял. А если я не выгоню демона немедленно, он наверняка застрянет тут на неопределенный срок — нет уж, спасибо, с меня хватит! Олег открывает рот, демонстрируя зубищи — явно собирается сказать что-то нехорошее, но тут кухня вокруг нас как будто начинает расплываться. Кажется, воздух подрагивает, как во время жаркого лета, и к тому же запахло озоном. У меня кружится голова, и в следующий момент я оказываюсь в каком-то незнакомом месте, на грязном каменном полу, верхом на демоне. Халат распахнулся, открывая меня спереди, но зато скрыв член Олега, бесцеремонно уткнувшийся мне в задницу. — Господин Лаларту вернулся! — раздается сзади чей-то восторженный вопль, и я понимаю, что утро воскресенья окончательно не удалось.