Письма с границы между светом и тенью

«Это — комплекс статуи, слиться с теменью согласной, внутренности скрепя. Человек отличается только степенью отчаянья от самого себя». (с) Иосиф Бродский

Мой третий пациент — человек, и, вопреки моему недообразованию, нацеленному, разумеется, на обучение лечению людей, меня это совсем не радует. Потому что на грязном полу передо мной лежит без сознания страшно избитая девушка. Понятное дело, рабыня того урода, что топчется у двери — ниже меня на две головы, толстый, воняет как бомж, и выражение лица у него, как у злобного идиота. Вроде бы и гуманоид — две руки, две ноги, два глаза — но глаза абсолютно круглые, одна сплошная радужка, нос широкий и приплюснутый, широченная ухмылка, каких у людей не бывает, и длиннющие когти на коротеньких лапах. И даже на расстоянии чувствуется его раздражение — долго ждал, болезный, пока Олег не отрубился. Дьяволица заглянула в комнату, якобы со стола убрать, и знак мне подала, но не могу же я бросить своего демона в очередном припадке? А у девушки левый глаз полностью заплыл, и, кажется, надбровная дуга сменила форму — все распухло и покраснело, хрен разглядишь. Золотистые волосы слиплись в крови и грязи, черная кофта вся разодрана когтями — это уже не кофта, а болеро авангардистское. Под кофтой по груди, бокам и спине, насколько мне видно с этой точки обзора — глубокие ссадины и царапины на фоне темных синяков, но это уже заживает. Значит, есть какие-то повреждения посерьезней, придется ощупывать. Я не брезгую, нет, но я никак не могу забыть, что я совсем не доктор, и я скорее занесу заразу или еще как-то напортачу, чем разберусь в ситуации и сделаю то, что нужно. Довольно скоро выясняется, что, по предварительным прикидкам, у девушки пробит череп, повреждены ребра и точно сломана нога. Может, и внутренние органы повреждены — дышит, сердце бьется, но в сознание пациентка не приходит. А я вам не рентген и тем более не нейрохирург, с черепно-мозговой травмой лучше на кладбище отправлять, чем ко мне, честное слово. Смотрю на нерадивого хозяина и даже не хочу думать о том, чем я могу помочь несчастной. Так и подмывает треснуть его от души, а потом еще раз и еще раз. Вот предыдущий демон, принесший пациентку, тоже страшный был, и скрежетал когтями мерзко, и причитал под руку, но не бесил так. Потому что пациентка та была его жена, и почти целый эондр она не могла разродиться. А эондр длится дольше земных суток, так что неудивительно, что меня позвали на помощь. Я боялась, что придется делать кесарево, анестезируя местным самогоном наружно, но мне удалось повернуть ребенка руками внутри демоницы и помочь ему явиться на свет. Или во тьму, не суть важно. Этим я горжусь, а чем я буду гордиться, если поспособствую тому, чтобы эта мразь продолжала измываться над бедной блондинкой? Распрямляюсь и гляжу на садиста сверху вниз; признаваться в профессиональном бессилии неудобно и рискованно, поэтому я спрашиваю: — Что ты мне дашь, если я ее исцелю? Ухмылка на демонической харе становится еще шире, как будто последняя сейчас треснет, и он начинает что-то бубнить, брызгая слюной на каменный пол. Какое счастье, что я стою далеко. — Внятно говори, ну! — Тупая наглая смертная! — четко выплевывает демон. — Я говорю, что дам тебе десять зубов этой рабыни! Я не могу сдержать нервного смеха. Я в курсе, что в этом адском средневековье вместо денег используют зубы, но на кой они мне сдались? — А зачем мне ее лечить, если для расплаты со мной ты ее покалечишь? В темных глазах отражается медленная работа мысли, низкий лоб морщится. Наконец, демон разражается тирадой о бесполезности и тупости смертных, в особенности женщин. Меня это начинает злить. Притащился садист и халявщик, и еще смеет оскорблять. Вдобавок в присутствии дьяволиц и каких-то местных жителей, которые и не думают за меня заступиться. Наверно, согласны со всеми эпитетами, которыми осыпает меня этот придурок. Я для всех обитателей Лэнга — всего лишь еда и дырка, что должна знать свое место. — Твои отношения с этой женщиной – не мое дело, — вкрадчиво отвечаю я, и мой голос даже не срывается, хотя обычно злость заметно повышает мой тембр. — Но моя работа стоит дороже. — Ты лечила других бесплатно! — визжит демон и шагает ко мне. Нас разделяет только тело девушки, которую хозяин со всей дури пинает в бок. Целый глаз распахивается, с распухших губ срывается полувздох-полувсхлип. — Другие знали цену жизни и были мне благодарны, — я одариваю демона самой надменной улыбкой, на которую способна. — Предложи мне что-нибудь получше, и я вылечу эту женщину. Вау, как он разозлился. Но прикоснуться ко мне не смеет, снова пинает несчастную девушку, брызжет слюной и вопит что-то нечленораздельное. — Пошел вон отсюда, — холодно говорю я, и визг обрывается. — Пошел вон, я сказала! И ее тоже забери! Новый удар потрепанного ботинка приходится девушке куда-то в висок, она охает, но не пытается ни отползти, ни прикрыться. — Я оставляю эту рабыню новому владыке, сыну Лаларту! — с ненавистью выплевывает демон в мое лицо. — В знак моего уважения! Ему стоит посмотреть, как надо воспитывать смертную падаль! Тяжелая железная дверь громко хлопает и еще долго покачивается на ветру. Меня трясет, очень хочется домой, в привычный мир, где я, конечно, не центр вселенной, но хотя бы имею право послать нахрен почти любого урода, заявившегося в мой дом без приглашения. Впрочем, мне и здесь это неплохо удается, но до чего же тошно! Нужно на что-то отвлечься, иначе я просто так не успокоюсь — я опускаю глаза, рассматривая девушку. Серо-голубой глаз напряженно разглядывает потолок, выражение лица не разобрать. Крупная бледная грудь, покрытая ссадинами, расплывается по костлявому телу. — Эй? Ты меня слышишь? Новая собственность архидемона не реагирует, то ли не в силах ответить, то ли предпочитая мир собственного рассудка. Если она вообще способна что-то предпочитать. Честно говоря, у меня отсутствует желание выяснять, шоковое это состояние или уже полный уход от реальности. — Позовите Олега, кто-нибудь, — прошу я. Похоже, решение этой ситуации вне моей компетенции. Демон является почему-то не с лестницы, а с улицы, и очень быстро — видимо, выпрыгнул из холла пятого этажа. — Это что? — Это тебе, — усмехаюсь я, — подарили. — Кто?! — похоже, Олегу такие сюрпризы не слишком нравятся. К сожалению, именем дарителя я не поинтересовалась. Прислуга вся разбежалась, так что уточнить не у кого. — Он не представлялся. Ты мне лучше скажи, что ты с ней будешь делать? — Убью урода, — бурчит Олег, разглядывая девушку. — Ну и куда мне теперь ее девать? — Ты меня спрашиваешь?! — вытаращиваю глаза я. Кто тут замковладелец, господин, член совета Лэнга и как его там еще? Это было бы смешно, если б не было так грустно — мы два человека, абсолютные чуждые этому миру. И то, что один оснащен шестью руками, крыльями, хвостом и зубастым пенисом, роли не играет. Но проблема не решится, а сколько еще такой фигни может произойти в ближайшее время, страшно представить. Сарафанное радио в Лэнге, судя по всему, работает замечательно. — Ну давай ее убьем. Ей твой регенерин не поможет, у нее с головой нелады, да и вскрывать придется… — Вот так просто? — перебивает Олег. — Тут же хватает тех, кто жрет человечину, — я пожимаю плечами. — По-моему, это достаточно гуманный выход. Кажется, я плохо проявляю эту мифическую человечность, ради которой меня сюда приволокли — во всяком случае, три красных глаза смотрят на меня с явной злостью: — Ты же вроде клятву Гиппократа давала. А совесть потом мучить не будет, нет? — Со своей совестью я разберусь без твоих ценных советов, — зло улыбаюсь я, и меня снова начинает потряхивать. В висках все быстрее пульсирует кровь, отдаваясь эхом по всему черепу. — Я ее жрать не собираюсь и тебе не предлагаю, а на совесть остальных мне глубоко пофиг. И ей, я тебя уверяю, тоже. Хвост взлетает неуловимо быстро, вонзаясь в обнаженный грязный бок, и глаз девушки распахивается шире. Несколько секунд она пытается вдохнуть, белесые ресницы трепещут. Олег разворачивается ко мне спиной, пафосно расправляя крылья, и сваливает в неизвестном направлении. Хорошо хоть, дверью хлопать не стал. Для верности я выжидаю полминуты, проверяю пульс у обмякшего тела и распрямляюсь, по привычке пытаясь вытереть ладонь о кожаные штаны. Нужно найти кого-нибудь, кто убрал бы тело. Мне совсем не хочется, чтобы предупредительные слуги приволокли коченеющий труп ко мне в комнату. Вроде бы в этом замке все давно уже в курсе, что Олег не каннибал и не некрофил, (и вообще по меркам Лэнга очень странный демон), но подстраховаться не помешает. На первом этаже я обнаружила только обширные помещения с потрепанными полуголыми людьми. Эти неудачники спят на нарах, едят какую-то похлебку и занимаются неизвестно чем. Меня они не понимают или не хотят понимать — один лысоватый мужик распахивает беззубый рот и демонстрирует мне обрубок языка. — Я болтать с тобой не собираюсь, — злюсь я. — Мне надо, чтоб ты тело на кухню отнес! Игнорирует, сука. Даже рабы в этом замке меня игнорируют, ну что за невезенье! Когда Олег вернется, я его прибью. Не знаю, как я смогу это сделать, но, по крайней мере, приложу все усилия.