порой случается

Душевное восстановление после столь громкого позора перед Обезьяной проходит достаточно гладко — Стэн, конечно, занудствовал над ухом о том, что, дескать, Билл такой ленивый и вообще непроходимый идиот, но это стало столь обычно и привычно, что он научился ловко игнорировать подобные высказывания, одалживая книги у Венди. О, а книг у нее было много — большая часть, правда, была дешевой современной фантастикой о детях, которые ломают системы и побеждают злые корпорации или правителей, но для отвлечения от скуки подойдет. Правда Стэн с ведьмами были не самой главной проблемой — ею был Сосна, который так и пытался выудить у Билла что-то о мета-мире. Билл прекрасно понимает, что все эти попытки направлены на раскрытие личности автора дневника, правда вот рассказывать об этом человеке вовсе не хотелось — о нем, если что, расскажет и Стэнфорд, благо первый дневник оказался у него не случайно - спасибо пропавшему братцу. О, именно пропавшему, а не погибшему — Билл прекрасно знает о стазисе и остановке времени, благо имел дело с одной пренеприятнейшей личностью в костюме и с чемоданчиком давно почившей лаборатории, в одной из вариаций Земли устроившей небольшой конец света, начавшийся с каскадного резонанса. Жаль, что Билл не видел это собственными глазами, говорят, это было то еще зрелище. Вот и сейчас — он бездельничает за кассой, почитывая одну из многочисленных книг Венди, а Сосна ошивается рядом с самым серьезным видом. Он спрашивает много, в основном по общим темам: например, как много ведьм Билл видел, все ли они владеют магией и какой, собственно, могут колдовать, ну и так далее, и касалось это в основном магии и странностей, порожденных именно ею — благо, в Гравити Фоллз других не было. Это тебе не чертов городишко посреди пустыни с радиостанцией, где странностью являлось все, не-ет, тут будет поспокойней. Хотя, конечно, семейство Пайнс однозначно понаделало шуму. Билл зевает и перелистывает страницу, не понимая, зачем главная героиня книги решила пожертвовать своей жизнью ради сестры. Это же глупо, жертвовать ради кого-то! Да даже Гаап, с ее-то человечностью, не стала бы заниматься подобной ерундой. Сайфер зло косится на Диппера, когда тот останавливается рядом и начинает сверлить его взглядом. Опять он за свои расспросы, не иначе, будущий детектив растет. Пусть тогда идет к ведьмам, они любят такое, а Билл — демон. — Ты заключал сделки с людьми до меня и Гидеона? — холодно интересуется малой, и Билл со страдальческим выражением лица закатывает глаза — кажется, книгу он сегодня не почитает. Закрыв ее, предварительно заломив нужную страничку, Сайфер поворачивает голову к Сосне и криво усмехается. Нет, он еще спрашивает!.. — Разумеется. — А другие демоны заключали сделки с людьми, после чего... ну... Мальчишка мнется, а Билл вскидывает бровь, лишь примерно догадываясь, о чем он сейчас спросит. Диппер неохотно выдавливает из себя нужные слова, впрочем, с каким-то скрытым облегчением: — Ели души. Ах, ну да. Его лишение души не коснулось. Билл закатывает глаза — вопрос ну очень дурацкий, потому что ответ совершенно очевиден — да, другие демоны ели человеческие души, и таких историй у Билла полным полно — правда, многие на этом и запарывались, когда находили больно хитрых людей, которые ловко обводили демонов вокруг пальца, к счастью, Биллу такие не встречались: первая сделка, с братцем Стэнфорда, прошла успешно, правда договаривались они не на душу, вторая была разорвана Гидеоном, да и третья, если смотреть в общих чертах, прошла без заминок. Зевая, Билл кивает. — Малой, к чему ты ведешь? — Если Стэнфорд сделал так, что ты не можешь выйти из этого тела... Сайфер болезненно морщится, вновь вспоминая такое глупое поражение. Кривится еще сильнее, когда представляет себе Лямбдадельту, смеющуюся во весь голос. Чертова ведьма, ей бы на костре гореть. Ну ничего, Билл прекрасно помнит дату, когда чертова ведьма Абсолюта помрет. Жаль, что не навсегда — в мета-мире такое случатся очень редко. — То... если ты заключишь сделку с другим демоном, то... он... сможет съесть твою душу, да? Диппер осторожно смотрит на Билла, а тот крепко задумывается. Малой озвучил весьма дельную мысль — а могут ли другие его сородичи сожрать его душу? Теоретически, конечно, да — сейчас он подобен человеку, вот правда все равно душа-то иная, и Гаап его знает, могут ли его сожрать, или нет. Ну, конечно, кроме тьмы, которая пожирает все странности, притворяющиеся другими. Конечно можно вспомнить весьма занятный пример, когда два демона начали бороться за душу человека, и в итоге это вылилось в то, что третий демон исполнил желание того человека и сделал его... да, демоном; первый же демон до этого заключил с тем человеком сделку, и в итоге обязан был служить своему господину до конца его жизни, а так как демоны живут вечно, то... Но! Фактически, первое условие сделки было выполнено успешно, а значит первый демон вполне мог съесть душу четвертого, и... так. Стоп. Билл трет виски, потому что не помнит, чем эта история закончилась. Кажется, они до сих пор вместе работают. Значит, съесть нельзя?.. Но... Билл-то сейчас не демон, а почти человек. Немного другие условия. — Зачем ты спрашиваешь? — щурится Билл, скрещивая руки на груди. Сосна раздраженно фыркает и отмахивается — они оба навоображали друг о друге невесть что, а теперь расхлебывают это. Он пожимает плечами. — Не знаю. Мне не доводилось встречать подобные случаи... точнее подобные были, а вот именно таких — нет. Наверное, есть какие-то ограничения. — Тебе не нравится это, верно? Демон замирает на месте и переводит ошарашенный взгляд на Диппера, но тот, кажется, не шутит и очень серьезен — на его лице нет и тени веселья, лишь осторожное любопытство и какое-то сожаление. Билл ненавидит, когда его жалеют, он ненавидит за это и Гаап, которая пошла просить за него у ведьм, но сейчас он понимает, что это вовсе не жалость - что-то другое, совершенно ему незнакомое и непонятное. Он опускает голову вниз и с растерянностью смотрит на ладонь — не знает, что сказать. Да, ему это не нравится. Да, он готов рвать на себе волосы из-за бессилия. Но после слов Обезьяны начинаешь задумываться о том, а нужна ли демоническая жизнь вообще? В смысле, там его не ждут, одна только Гаап, а если она захочет, то они смогут общаться тут, в реальном мире. Может, плюнуть на все это и остаться? Да, человеческое тело жутко неудобное, но если подумать, то в нем не так уж и плохо живется. — Почему ты интересуешься? — Билл резко переводит взгляд на Сосну. Тот мгновенно краснеет и отнекивается, отступая на шаг назад. — Т-ты не подумай ничего, я просто! Ну, знаешь, ты вроде и покалечить меня пытался, — Билл щурится. — И все такое. И Стэн тебя явно не любит. В первые дни ты на всех так огрызался, а недавно вот начал ходить, словно в воду опущенный... Диппер оглядывается по сторонам и сдается. — А еще меня попросила Венди. Правда, думаю, она не поверит, что ты демон. О, вот оно что. Билл шумно выдыхает и вновь смотрит на мальчишку, прямо ему в глаза. Диппер стойко выдерживает подобное, хотя, кажется, ему все равно как-то неприятно — глаза у Сайфера, даже не смотря на человеческое тело, яркие. Янтарные. И зрачок слишком узкий — взгляд таких глаз пробирает до костей. — Малой, твои сверстники смеялись над твоим родимым пятном на лбу? Диппер вспыхивает и смущенно отводит взгляд в сторону. Он понимает, что Билл — демон, а потому знает о подобных личных секретах, да и врать ему бесполезно — все равно Сайфер не будет трезвонить никому об этом, благо некому — Венди с Мейбл и так знают, а с другими он только ругается. Мальчишка неуверенно кивает, а демон продолжает: — Представь, что к тебе приходит кто-то, кого ты считаешь отбросом общества. Или, не знаю, кто-то младше тебя. Он подходит и говорит тебе в лицо о том, что твои одноклассники больше не считают тебя другом и изгоняют из класса только потому, что у тебя есть это родимое пятно. Неприятно, да? — Ужасно, — Диппер, кажется, понимает, к чему Билл клонит. Сайфер довольно усмехается, но как-то совсем не радостно. — У меня пятно не родимое — оно на репутации. Я проиграл Стэнфорду и оказался в этом теле. Ведьмы сказали, что я к черту им там не нужен, потому что я ничтожество. С чего не радоваться, малой? — он устало трет переносицу и отворачивается к кассе, протягивая руку за книжкой. — Стэн сломал мне все. Можешь сказать ему спасибо за то, что я торчу тут, а ко мне липнет Рыжуха. Если когда-нибудь я решу, что же я буду делать дальше, то я скажу ей сам о том, кто я и что тут забыл. Билл не знает, о чем думает Диппер. Он краем глаза видит на его лице какую-то дикую смесь эмоций, кажется, Сосна что-то понимает, и это "что-то" ему совершенно не нравится. Такое бывает, когда узнаешь, что твой злейший враг вовсе и не враг, Билл помнит подобные случаи — например, как с ведьмой, служившей в подчинении у Лямбдадельты, той самой тысячелетней, прожившей от силы семнадцать лет. Она стала ведьмой из-за несчастной любви, она заставляла своего избранника смотреть на смерть его семьи и переигрывать этот момент снова и снова только для того, чтобы он вспомнил... И когда это все же случилось, он наконец понял, что она и не враг ему вовсе. Тут, к счастью, все без этой дурацкой любви. Билл с удовлетворением понимает, что Сосна отстанет от него. — Ты... это... Диппер опять мнется и морщит лицо, пытаясь сообразить о том, что сказать. Билл молча косится на него, уже открывая книгу для продолжения чтения. — Ну, мы ж раньше говорили о сделках. Ты, в общем, не заключай, может, все образумится... да. Вот. Он бормочет себе под нос что-то еще и спешно уходит, оставляя Билла в раздумьях не только о таком поведении, но и еще о чем-то. Точнее о ком. Обезьяна и ее сделка.