Дважды на одни грабли

Возвращение в Лондон было как глоток свежего воздуха. Вот уже месяц, как Доминика выписали из больницы, и не смотря на сохранявшуюся слабость, он хорошо себя чувствовал. Они сняли небольшую квартирку в центре, не желая пока показываться на глаза знакомым. Работа в студии была приостановлена на неопределенное время. Они бывали там не часто и времени проводили не много. Казалось бы, жизнь все расставила по своим местам, но пропасть между Мэттом и Домиником не становилась меньше. По утрам они ходили кататься на велосипедах в парк, после обеда бывали то в музее, то в галерее, просто бродили по городу, болтая ни о чем и обо всем. После вечернего чая у камина Доминик брал какую-нибудь книжку и читал. А потом они шли спать. Раздельно. Мэтт спал в спальне, а Доминик гостевой комнате. Поначалу Мэтт воспринимал это как само собой разумеющееся. Но время шло, и ничего не менялось. Любые попытки Мэтта как то сблизиться заканчивались провалом. Доминик больше не смотрел Мэтту в глаза. Это было странное общение, не замешанное на чувствах. Даже вот они, рядом, Доминик смеется, после забавной шутки Мэтта, и Мэтт ловит его руку, но в следующий момент Доминик высвобождает ее. И снова они рядом, один шаг... И пропасть.. Теплые осенние деньки сменились прохладными и дождливыми. Мэтт проводил дни в объятиях гитары и своих бесконечных мыслей. Он понимал, что так дальше продолжаться не может. Он нашел Доминика в библиотеке. Ховард стоял у полки с множеством книг и глазами искал нужную. Мэтт подошел к нему и пальцами коснулся спины. Доминик резко обернулся, и наконец-то за долгое время Мэтт смог поймать его взгляд. - Домми, я больше не могу, - Мэтт коснулся его тонких запястий, - это недосказанность гнетет, я думаю, не только меня. Я люблю тебя, люблю так сильно, что каждый раз, проходя мимо тебя, меня охватывает такая буря эмоций, что они могли бы разрушить весь Лондон. Ты рядом, а мысль о том, что я больше никогда не поцелую тебя, колет острым клинком мое сердце. Умоляю, скажи что-нибудь. Доминик молчал. Руки Мэтта по-прежнему наручниками сковывали его запястья, но он оставался неподвижен. Беллза била мелкая дрожь.… Эта близость была невыносима. Мэтт осторожно наклонил голову и прикоснулся к губам Доминика. Но Доминик ему не отвечал. Мэтт одной рукой обхватил Домми за талию, а другой за шею притянул его к себе. Сладкие губы Доминика, его аромат, сводили Мэтта с ума. - Я ничего не чувствую, Мэтт, - хриплый приглушенный голос Ховарда, как электрический разряд, пронзил Мэтта насквозь. Мэтт ослабил объятья и, секунду поколебавшись, совсем их разомкнул. Доминик отвел глаза и торопливо вышел из библиотеки. Мэтт опустился на мягкий ковер, и жестокая реальность заполнила все вокруг. Пустота внутри разрасталась с каждой минутой. В полном отчаянии и безысходности Мэтт лег на пол и увидел, как за окном пошел снег. Белые снежинки кружились в воздухе, неторопливо опускаясь на землю. В гостиной часы пробили девять часов.