Леди Нценского уезда

      Стол ломился от обилия одуряюще пахнущих блюд. Откупоренное по столь торжественному случаю шампанское искрилось в до невидимости протёртых бокалах. Слуги носились взад-вперёд с подносами. Гости, вначале несколько скованные из-за присутствия важного гостя, потихоньку расслаблялись и входили в привычное для завсегдатаев Балаганчика состояние. Звенели рюмки, весело позвякивало о фарфор фамильное серебро.       Доктор Ватсон, поддавшись непринуждённой дружеской атмосфере, совершенно по-приятельски обсуждал с Лоренцой Лоркенсоновной, сидевшей справа от него, достоинства современного охотничьего оружия. Декстроза Цукерхерцевна, сидящая слева от Джона, ревниво прислушивалась к беседе, не забывая подкладывать ему на тарелку особо лакомые кусочки.       Граф Холмс, невероятно элегантный и надменный, восседал во главе стола, рядом с Хельгой Ольговной и Ммотрёной Беневной.       — Граф, ну что же Вы ничего не кушаете? — беспокоилась хозяйка.       — А какой сегодня день недели? — осведомился знаменитый гость.       — Среда, — тут же ответила мадам Хельга. — Оно-то, конечно, день постный, но ради такого случая…       — По средам я не ем! — категорически прервал её Шерлок.       — Да как же так! — всплеснула руками Хельга Ольговна. — Вы же меня как хозяйку позорите!       — Кто ест мало, живёт долго! Ибо ножом и вилкой роем мы могилу себе, — граф откинулся в кресле и поднёс сложенные домиком ладони к губам.       — Золотые слова! — наливая очередную рюмку, согласилась Аграфена Францевна. — А ещё у нас говорят: закуска градус убивает!       — Да вы не обращайте на графа внимание, сударыни! — с приятным акцентом, усиливающимся прямо пропорционально количеству употреблённого спиртного, вмешался доктор Ватсон. Он пальцами выудил из тарелки помидорку и отправил её в рот.       — Ой, у вас пальцы испачкались… — низким грудным голосом произнесла изрядно захмелевшая Лоренца. — Вы позволите?       Она взяла салфетку и вопросительно взглянула на Джона, но когда тот протянул ей руку, вместо того, чтобы вытереть пальцы, актриса медленно их облизала.       Декстроза Цукерхерцевна, явно не ожидавшая такого нахальства со стороны мадам Кошкиной, тут же решительно придвинулась к доктору и положила руку ему на бедро.       — У Вас тут на брюках что-то… Нужно застирать. Давайте, я помогу, пока не засохло! — девушка многообещающе заглянула Ватсону в глаза.       — Похоже, вечер перестаёт быть томным, — с придыханием прошептала Ммотрёна Беневна, посылая графу страстный взгляд.       — Дамы, дамы! Держите себя в руках! Ну нельзя же так, что подумают наши гости? — попробовала привести всех в чувство Хельга Ольговна.       — Да я не возражаю! — доктор Ватсон, казалось, был нисколько не обескуражен происходящим.       — Однако, это становится утомительным. Не пора ли заняться делом? — Граф стремительно поднялся со своего места. — Ну, барышни, где ваш идеал? Показывайте…       Все засуетились, задвигали стульями. Улучив момент, к Холмсу приблизилась изящная дама с влажными глазами:       — Разрешите представиться! Здешняя помещица и художница Алиса Евгеньевна Зайцева, — быстро заговорила она. — Мечтаю и жажду написать Ваш портрет! Конный! В стиле ню!       — Да погодите Вы с портретом, милочка! Дайте ему хоть со статуями разобраться! — пророкотала просто над ухом Аграфена Францевна. Мадам Зайцева недовольно сморщила носик и покорно побрела за остальными в гостиную.       Статуи стояли в углу комнаты на подставке. Игнорируя своё явное сходство с каменным изваянием, граф внимательно осмотрел сей предмет страстных вожделений.       — Как тебе? — спросил он у Джона, со всех сторон стиснутого жаркими телами прогрессивных обитательниц Нценского уезда. Особенно напористой была бывшая актриса, которая даже приобняла доктора за талию, приведя этим Декстрозу Цукерхерцевну в явное волнение.       — Не-неплохо! — едва дыша вымолвил Ватсон, одуревший от выпитого спиртного и обилия женских феромонов.       — Тебе же не нравятся такие отношения, — продолжал Шерлок, намекая на довольно однозначные позы каменных фигур.       — Я не сказал, что не нравятся. Я говорил — не подходят. А это… — Джон кивнул в сторону статуй: — Это сейчас нормально. И потом, это же искусство!       — О, Вы любите искусство? — прижимаясь к доктору всем телом, зашептала Лоренца Лоркенсоновна. — Если бы Вы знали, как я люблю искусство! И как я в нём разбираюсь!..       — А не выйти ли нам всем в сад? — чувствуя, что желания дам в любую секунду могут зафонтанировать, Хельга Ольговна решила понизить градус сего раута и всё же удержать его в рамках светского мероприятия.       Свежий воздух подействовал на всех явно… освежающе.       — Так как же, граф? Исполните ли Вы нашу мечту? — блистая глазами, спросила Декстроза Цукерхерцевна.       — Я не уверен в результате, сударыня. Вы оторвали идеал от почвы, нарушили магнетические связи, — Шерлок строго взглянул на притихших дам.       — Но мы думали: в парке дождь, голуби… — виновато прошептала Ммотрёна Беневна.       — К тому же, вы должны понимать, что материализация идей есть материализация в первую очередь именно идей. Она зримо воплощает фантазию. С первоосновой же сохраняет лишь общие контуры, — продолжил маг.       — Но мы надеялись, что будет похоже… — просительно залепетала Декстроза.       — Мне нужно в Чертоги Разума, — неожиданно взгляд графа стал отрешённым. — Я хотел бы побыть в одиночестве.       Не утруждая себя более объяснениями, Шерлок развернулся и побрёл в глубь парка.       — Он не заблудится? — озабоченно вглядываясь в спину графа, поинтересовался Джон.       — Да помилуйте, доктор! Это же парк — не лес… — Хельга Ольговна по-хозяйски оттеснила прилипших к Джону дам. — А не изволите ли кальянчику? На черёмуховом цвету? Забористый… Сама делаю.       Смеркалось. На распутье остановилась почтовая карета, и ямщик постучал кнутовищем по крыше:       — Господин иностранец, вылазьте! Приехали, значит-от!       Дверца кареты открылась, и на обочину спрыгнул молодой темноволосый мужчина. Несмотря на все неудобства путешествия, костюм и причёска господина были в идеальном состоянии. Он осмотрелся и кивнул в сторону железных кованых ворот:       — Это и ест Малые Ибьени?       — Они самые, Ваше высокородие! — закивал ямщик и ловко подхватил брошенный ему гривенник. — Благодарствую.       Свистнул кнут, и карета запрыгала по каменистой дороге. Молодой человек перехватил из руки в руку небольшой дорожный саквояж, слегка улыбнулся и произнёс по английски:       — Вот я и настиг Вас, господин граф! Соскучились по мне?       Он уверенно шагнул в сторону ворот. Последний луч заходящего солнца отразился в чёрных, как ночь, глазах.