Леди Нценского уезда

Хельга Ольговна тащила растерянного Мориарти через господские покои; он был настолько подавлен ее задором, что не имел сил сопротивляться. Но вдруг он затормозил, впечатывая модные лаковые штиблеты в наборный паркет. Глаза Джимми широко распахнулись, лицо, сведенное пароксизмом вожделения, приобрело приглуповатое и мечтательное выражение: - Ху из зыс? - спросил он, тыча пальцем в статую обнаженного кудрявого аполлона. - Риали факинг Шерлок?! - Грехи мои тяжкие, - забормотала Хельга Ольговна, - нужно давно было велеть убрать этакое непотребство. Голубчик, - обратилась она к Джимми, - не впадайте в ипохондрию; кузины настояли на подобных вдохновляющих кунштюках для препохабных рассказиков своих. Ху могу хоть пеньюаром прикрыть, - и она кинулась сдирать с плеч пеньюар. - Ноу! - перепугался Мориарти. Он подошел к статуе и ласкающе провел пальцами по ее внушительному каменному достоинству. - Май дарлинг факинг Шерлок, - выдохнул Мориарти и потянулся к своему паху. - Рукоблудие?! В моем доме?! Не допущу!!! - громыхнула оскорбленная помещица, истерически помовая руками. Вздрогнувший Джимми очнулся от морока, однако тут же был застигнут новым. Он заметил второго каменного аполлона, стоявшего поодаль, и впал в злобное буйство. - Факинг доктэ, - заорал он, - ай вилл килл хим! Мориарти рывком вытащил из кармана револьвер и пальнул в изваяние. Пуля, выпущенная разгневанным шпиеном, лишь по касательной задела бедро аполлона. Мориарти взвыл и опрометью выскочил в дверь. Хельга Ольговна спокойно и печально констатировала: - Ипохондрия опосля рукоблудия - частое явление. Послать Маланью за Аграфеной Францевной? Она подошла к изувеченной скульптуре, потрогала свежую мраморную щербину. - Травма ноги опосля пальбы - тоже частое явление. Послать Маланью за травами для бедра? Подойдя к раскрытому по случаю вечернего зноя окну, Хельга Ольговна высунулась из него по пояс, вдохнула чарующий черемуховый аромат, затрясла неизменной сонеткой и закричала: - Гаврилу ко мне! Без промедлений! Сейчас же! Дождавшись, пока слегка пьяный лапотник припрется к окну, отдав лапотнику необходимые распоряжения и услав его исполнять, помещица, немного стыдливо оглянувшись, дабы никто не заметил ее внезапного простонародного экзерсиса, перевесила стройные ноги через подоконник и спрыгнула в таинственный сумеречный сад. Мориарти, гонимый яростью и ревностью и не разбирая во тьме дороги, ломился через кустистые заросли. Заросли кололи ноги и драли бесценную одежу от известнейшего в Евпопе кутюрье Вествуда. Услыхав знакомый до сладких судорог бархатный баритон, Джимми резво свернул к освещенной аллейке, где на скамье восседал объект джимминого любовного обожания. Объект рассеянно внимал, иногда вставляя реплики, болтовне дамы средних лет с крупной даже в тусклом свете газового фонаря бородавкой на носу. - Тот случай алкогольной зависимости был, пожалуй, самым интересным в моей практике, - бубнила дама. Мориарти бесшумно, как чувственная материализация, вышел из кустов и с удовольствием посмотрел на взметнувшуюся вверх правую бровь графа. - Ты? - уточнил Шерлок по-английски. - Я, золотце, - разулыбался Джимми в ответ, - пришел выжечь тебе сердце, потому что мое прострелено купидоновой стрелой. Не поцелуешь меня, сладкий? - Разумеется, нет, - с отвращением сказал Шерлок. - Поцелуй между нами возможен лишь в фантазиях алкогольно зависимого зеленщика Моффисса с Бейкер-стрит. - Моффисса не тронь! - взбесился Мориарти. - Расскажи мне лучше о своей новой зверушке. Расскажи мне о Джоне, Шерли! Он нежен с тобой?! Шерлок поднялся, нервно сжимая кулаки. Мориарти чуть отступил и вдруг страстно и грустно запел: Шерли белла донна, уай ю со претендинг? Ай вонт ю, как это сакраменто! Эвон как страдаю, от тебья депендинг! Стренджерс ин зе найт - ю комплименто! Уно, уно, уно - диар Шерлок! Уно - ас э резалт перьестрьелок Ун моменто сьерце мне пронзило! Ай стил лав ю, кам ту ми, май мил'ыыый! - Што за ночь! - захлопала в ладоши бородавчатая докторша, - ни бельмеса не понятно, но так романтично! И тут случился топот и потасовка. На аллею выскочил громадный лапотник Гаврила и заключил слегка сопротивляющегося Мориарти в медвежьи объятья. - Уно, это, моменто, - зачем-то объяснил Гаврила Аграфене Францевне, - бариня приказали! Я молодчика чернявого приберу пока! - Ипохондрия? - спросила докторша взыскующе. - Она самая, - сказал Гаврила, перекинул лягающегося Мориарти на плечо и размашисто зашагал прочь. - Весьма симпатичный юноша, как бы холоп не повредил ему чего, - сказала Аграфена Францевна Шерлоку, который оторопело смотрел вослед монументальному Гавриле. - Смоляной брунет. Очевидный ипохондрик и алкоголик, но весьма симпатичный. И поет этак жалобно... Об чем Вы с ним столь жарко беседовали, граф? Впрочем, неважно. Так вот, профессор был тем еще любителем черемухового самогону... - Что, черт возьми, здесь происходит? - невежливо перебил ее Холмс. И, словно желая объяснить, что, черт возьми, здесь происходит, из зарослей появилась Хельга Ольговна. - Аграфена Францевна, - жестко и неприязненно сказала помещица, - некоторое время назад в малой гостиной моего имения произошло револьверное выяснение отношений; в результате оного образовалось одно раненое бедро. Надобно осмотреть. Наберите каких целебных трав поодаль скамьи и ступайте к страждущему. - Перестрелка? - глаза Холмса блеснули. - Оу. Афганистан или Ирак? Может быть опасно. Я продедуцирую. Идемте, Маланья, - обратился он к докторше. Аграфена Францевна недоуменно икнула, обдав присутствующих тонким интеллигентным перегаром: - Спутать меня с одной из populas vulgaris?* Однако! Она сползла со скамейки и отправилась на четвереньках искать целебных трав. Шерлок оглядел ее смутно светлеющий, подчеркнутый турнюром зад с несвойственным ему любопытством. - Довольно-таки аванатажно, - пробормотал он и обратился к Хельге Ольговне: - Темень, хоть глаз выколи. Готов биться об заклад, не добудет Маланья необходимых растений. Помогу пейзанке. Подайте лупу, она у меня в кармане. Хельга Ольговна потянулась было к вызывающе узким штанам графа, но тут же брезгливо отдернула руку. - Уймитесь, распутник. У меня к Вам совершенно другой интерес! На скамейку, тяжело дыша и обмахиваясь веером из лопухов и иных пользительных для бедра представителей местной флоры, упала Аграфена Францевна. - Сделаю отвар для врачевания раненого, - сообщила она и продолжила, укоризненно покачивая головой в сторону Хельги Ольговны, - не стоит осуждать нежданное распутство графа. Вы же знаете, милочка, наш ибеневский ситуасьон. Эскулапша по-свойски потянулась к портсигару и, прикуривши от Холмсовой папиросы, продолжила: - Так я закончу повествование?.. Тот профессор, которого я лечению подвергала, сказания разные древние любил страсть как. И вот поведал он мне как-то прелюбопытнейшую историйку о наших краях. На месте Малых Ибеней, граф, в стародавние лета поселение амазонков было, дев-воительниц скифских. Мужички у них редко водились, разве только приблудного какого поймают, да и пользуют сообща, пока дух из него не выскочит. И от печального сего обстоятельства девы всегда в глубоком недотрахе пребывали. И души их неприкаянные якобы даже по завершении бренного земного пути успокоения найти не могли, а блуждали по окрестностям да жителей местных смущали желаниями плотскими ненасытными. Вот с тех самых пор атмосфера у нас в уезде несколько того... озабоченная. Так что Вы, граф, на дам наших не серчайте и себя тоже блюдите. Вы - натура тонкая, магическая! Уж ежели вселится в Вас дух какой - всё! Без экзорцизма не обойтись, а специалистов в этом деле только в Ватикане сыскать можно. Был у нас тут, правда, один знахарь, слэшем хорошо демонов выгонял, да говорят, стар стал и орудием совсем ослаб. Так-то, граф! А Вы, гляжу, ещё и черёмухой усугубляете... Опасно, батенька, опасно!.. Особливо с непривычки-с... - В имение отправляйтесь, Аграфена Францевна, - сварливо прервала плавную речь помещица. - Крикните там девку какую, она вам опохмел с закуской сорганизует. А затем и павшего бойца осмотрите да лопухами обвяжете. Докторша еще раз икнула, грузно поднялась со скамейки и поплелась к дому, отгоняя лечебным букетом ремонтантных соловьев и приговаривая: "Bis dat, qui cito dat..."** Хельга Ольговна обернулась к Шерлоку и отчеканила: - Вы должны обучить меня аглицкому наречию. В наикратчайшие сроки! Джимми изнемогал в просторном сарае, служащим сеновалом, достаточно долгое время. Гаврила, бросивши шпиена в месиво сухой скошенной травы, потрепал того по холеной щеке и вышел, основательно заперев дверь. Мориарти подергался было, понял тщету своих усилий и разлегся в сене, заложив руки за голову и насвистывая арию Розины из оперы Джи Россини. Наскучив свистеть и сморившись от дурманящего либерального амбре сарая, Джимми задремал. Он проснулся от прикосновения хладного продолговатого предмета к своим устам. Не смея верить призрачным химерам, Джимми подскочил и увидел полуобнаженного Гаврилу, который с энтузиазмом засовывал в его, джиммин, рот, конфискованную давеча увеличительную трубу. - Воч зэ мэттэ? - с трудом проговорил Мориарти, давясь трубой. - Эт будет преслэш, Ваше сиятельство, - сказал Гаврила, орудуя трубой, - бариня велели. Мориарти вытолкнул трубу и с вожделением посмотрел на мускулистый торс простолюдина. - Оу, Гафрил'а, - вздохнул Мориарти, припал к алым, что земляника, соскам Гаврилы и шаловливо облапил его ягодицы. Гаврила пыхтел, вырывался и мотал кудлатой башкой: - Нет, ваше сиятельство! Бариня велела ничо вам не дать, истомить токмо для ее отдельных благородных нужд! - Гафрил'а, - выстонал Мориарти, вперившись в мужлана влажными, несчастными, коровьими очами, - хьюч как нибьюдь - дай... Гаврила потрясенно отстранился от Джимми. . - Яхонтовый, - сказал лапотник с жалостливой нежностью, - по-нашенски заговорил... Помогаает слэш-от! Ох, барыня, не обессудьте, ослушаюся я вас! Инда трясусь весь с похоти! Подь ко мне, яхонтовый мой! И Гаврила спустил портки, являя иностранному взору толстый внушительный аршин, равных которому не сыскалось бы во всем Соединеном Английском Королевстве. - Оу, ханни, - засуетился Мориарти, расчехляясь, - джаст э момент, плиз! Уно моменто, значьит! Раздевшись, хрупкий Мориарти толкнул колоссального Гаврилу в сено, оседлал его и вожделенно зашарил по невиданному рассейскому аршину. - Вазьельин, - вспомнил он, - мазефака! - Дак какой вазелин, - возразил Гаврила, страстно двигая бедрами, - опосля... трубы... величительной... И вдруг, аккурат в разгар содомских игрищ, невесть откуда взялась Хельга Ольговна. Она посмотрела в лорнет на извивающиеся мужские тела и заголосила на чиcтейшем аглицком языке: - But why thy odour matcheth not thy show, The soil is this, that thou dost common grow. *** Гаврила словно окаменел. Мориарти оторвался от Гаврилы и изумленно проговорил: - Do you speak English? - Yes, I do. I love you. I need you. I want you,**** - телеграфировала помещица и самодовольно прошептала по-русски: - Простой язык. Заимствования из кельтского и римлянского, да альвеолярное зэ. Мне хватило пары часов. - Oh, my dear, - ответил Мориарти вдохновенно и лукаво добавил: - не возр'ажьаю. - Баришня, - Гаврила загородил Мориарти своим мощным телом, - не отдам Джимку! Мой он теперь навечно! Не отдам, хучь секите! - Fucking BDSM***** - Мориарти завозился под Гаврилой и в приятном смущении хватанул зубами клок сена. - Не отдам! - захрипел Гаврила и впился в обнаженное точеное плечико Мориарти грубым мужицким поцелуем. Хельга Ольговна развязала пояс пеньюара и недовольно ткнула в холопью жопу лорнетом. - Разберемссся, - прошипела она. - Развалился, боров этакой! Подвинься, холоп!.. Вокабуляр * простолюдинка (лат.) **Вдвойне даёт тот, кто даёт быстро (лат.) ***Уильям наш Шекспир, сонет N69. Твой нежный сад запущен потому, Что он доступен всем и никому. **** - Вы разговариваете по-английски? - Да, я ду. Оттрахай меня грубо. *****Факинг БДСМ