Леди Нценского уезда

Из дневника Аграфены Францевны Гусь. ...Разумеется, август! Жара стоит несусветная. Вчера ездила в Малые Ибени к дражайшей Хельге Ольговне и её милым кузинам. Днём купались в пруду, обедали, нежились в черёмуховой тени, а вечером сообразили банчик. Когда уселись за стол в гостиной, обратила вдруг внимание на новую картину на стене. Вообразите! На белых смятых простынях - два обнажённых мужских тела. Завлекательнейшее пособие по анатомии, должна сказать! Блондин и брунет, очевидно схожие с нашими недавними гостями. Разметались в претенциозно-эротичных позах - пособие по нетрадиционной сексологии. Брунет рассыпал свои кудри на золотистой груди блондина - шарман! Невольно задержала взор свой на картинке этой прельстительной, а милая хозяйка, заметив мою рассеянность в игре, спросила, указуя перстом на мною созерцаемое: - Понравился этюд? - Недурно! - признала я совершенно искренне. - И кто автор сего натюрморта? - Да помилуйте, Аграфена Францевна, какой же это натюрморт? - ахнула Хельга Ольговна, всплеснувши руками. - Вот уж этот сарказм Ваш паталогоанатомический! Живые они - и даже более, чем Вы думаете... - понизив голос до шёпота и заговорщицки поглядывая на кузин, добавила она. Мотрёна Беньевна и Декстроза Цукерхерцевна, обе невнятно зардевшись, захихикали и принялись под столом многозначительно наступать на ножки друг дружке. Я же, стараясь не демонстрировать сестрицам свою заинтригованность, молча уткнулась в карты. Сами всё расскажут, и сами пояснят! И точно! Не прошло и пяти минут, как сгорающая от нетерпения поделиться секретом хозяйка, придвинув зачем-то свой стул ко мне поближе и прикрывая рот карточным веером, громко зашептала: - Представьте только, Аграфена Францевна, что картина эта САМА СОБОЙ проявилась на стене не далее, как через месяц после отбытия графа и его свиты. Да-да! Ксения моя пришла утром половики собрать - Вы же знаете, у меня по средам всегда половики выбивают, - да как увидала на стене сей шедевр, то прямо так на пол и брякнулась от избытка чувств. А когда через время в себя пришла, начала орать по своему дурьему обыкновению - тут уж и мы все подоспели и весьма чуду этому удивились. - Да не разыграл ли Вас кто, Хельга Ольговна? - воспросила я, подозрительно косясь на Ммотрёну Беньевну. Девица эта отличается нравом весьма насмешливым, и даже ироничным, и потому легко могла разыграть свою кузину, сговорясь хоть бы и с мадемуазель Зайцевой, нашей уездной портретисткой. - Вы дослушайте вначале, а потом уж и огород городите! - обиженно поймала мой камень в свою сторону мадемуазель Ммотя. - Да-да, Аграфена Францевна! Вы с выводами-то не спешите! - поддержала сестру Декстроза Цукерхерцевна. - Мы, конечно, тоже об розыгрыше подумали, да только вот ночью спустились мы с Ммотрёной в сад, свежестью подышать, вдруг слышим - шум какой-то невнятный из гостиной доносится. Мы дверь-то приоткрыли, в щёлочку заглянули - святые угодники! Стоят посреди комнаты гости наши давешние, и не просто стоят, а лобызают друг дружку страстно и за чресла один другого теребят!.. И, что характерно, картина на стене - пустая! Мы, конечно, обомлели, но Ммотя вовремя про материализацию чувственных идей пронзила. Вот мы и подумали: может это она и есть, материализация то есть? - А тут и я подошла, - вступила в разговор Хельга Ольговна. - Ввечеру селёдки чёй-то с помидорками накушалась, вот жаждой томимая за кваском на кухню и спустилась. - Уж полно придумывать-то, сестрица: "за кваском!" - перебила её словоохотливая Декстроза Цукерхерцевна. - Квасок тебе и Маланья бы принесла! Она всё за мошенником этим иностранным сохнет, что Гаврилу нашего увёз, - обратилась она ко мне обеспокоенно. - Нет ли у Вас, Аграфена Францевна, капелек каких успокоительных для кузины - очень уж печалится и ночами не спит! - Да помилуйте, какие капельки? На воды ей надо, отвлечься, развеяться... - отвечала я невнимательно, очень желая дослушать рассказ, и словно уловив моё желание, Хельга Ольговна продолжила, раздражительно отмахнувшись от обеспокоенной кузины: - Иду я, значит, на кухню, вдруг вижу этих двух, у дверей гостиной замерших, - она указала на сестёр. - И лица у них такие, будто ангелов небесных увидали. Я к двери подошла и тоже в щёлочку заглянула - а там красота эта неописуемая ! Стоят они, соколики, обнявшись, милуются, и свет прямо от них струится, и амбре такое исходит, что любой парфюм французский в сравнении с ним, простите, чистый навоз. - Ох, матушка, Хельга Ольговна! - засомневалась я. - Ведь говорила же Вам: не мешайте черёмуховый цвет с абсентом! От такого бог знает что привидится может... - Вот не верите - и зря! - почему-то не обиделась хозяйка. - Да только сами можете убедиться, если воля ваша будет. - А что, каждую ночь выходят из портрета-то? - Нет, что Вы! Кабы каждую ночь, у нас бы сил не хватило! - заулыбалась Ммотрёна Беньевна. - Они же когда выходят и любовь свою начинают - спать же нету никакой возможности! Воздух такими энергиями кипит, что прямо мурашки по спине, и во всём теле возбуждение такое неистовое, и... Она склонилась к моему уху и зашептала, горячо выдыхая. - Прямо таки и множественные? - вновь засомневалась я. Все три кузины порозовели и дружно закивали. - И повторяется это каждое полнолуние, - потупя глазки, добавила Декстроза Цукерхерцевна. - То есть, вы хотите сказать, что и сегодня возможно такое? - взволнованно спросила я, поглядывая сквозь окошко на взошедший жёлтый круг. - Очень на это рассчитываем! - со смесью смущения и надежды произнесла Ммотя. Часы внезапно пробили полночь! Хозяйка вместе с кузинами, быстро повскакивав со стульев, ринулись к окну и спрятались за толстой портьерой. Охваченная внезапным волнением, я последовала их примеру. По гостиной прошло лёгкое, словно сквозняк, движение, потушив все свечи. Но луна так щедро изливала свой отражённый свет, что всякий предмет в комнате был не только виден, но и как бы особо подчёркнут. Лучи ночного светила достигли чудесного полотна и, отразившись от него, приобрели вес и плотность, действительно принимая форму магистра и его верного спутника. Оба вдруг громко вдохнули и открыли смеженные веки. Увидав друг друга, они томно потянулись навстречу, сплетая руки и сливаясь устами в сладостном поцелуе. - Оу, Джооон! - простонал темнокудрый фантом, и я услыхала, как за соседней шторой волнительно вздохнула Ммотрёна Беньевна. Мужчины продолжали страстно ласкать друг друга, шепча всякие нежности, а иногда срываясь на брутальную брань, и я не могла даже решить, что именно звучало более возбуждающе. А возбуждающе было необычайно! Уж нашто наш санитар Евлампий хорош по части доставления плотских радостей - но и с ним я, грешным делом не раз пользовавшаяся его щедрыми услугами, никогда не испытывала такого потрясающего эффекту. А когда светловолосый Аполлон, прижав чернявого Адониса беломраморной грудью к карточному столу, с силой вошёл в него, заставив охнуть не только своего любовника, но и затаившихся у окна дам, а затем принялся ритмично и страстно двигать тазом, прихватив рукой шелковистые кудри графа, - я испытала подлинный multiple orgasmus, как и обещала Ммотрёна Беньевна. Яркие звёзды загорелись у меня перед глазами, и, будучи совершенно не в состоянии более сдерживать себя, я закричала громко и пронзительно, выплёскивая из груди цельные фейерверки небывалых ощущений. Когда я, по истечении некоторого времени, пришла наконец-то в себя, вся волшебная феерия уже закончилась, и картина всё так же висела на прежнем месте и в прежнем состоянии. Милейшие ибенёвские барышни напоили меня кофеем с ликёром, пояснив, что по первому разу всегда воздействие такое сильное. Я была настолько поражена увиденным и пережитым, что ничего не могла сказать в ответ на настойчивые вопросы об впечатлениях. Хельга Ольговна высказала их общее с кузинами предположение: - Видать, потешить нас хотели гостюшки, вот и оставили эдакую чувственную материализацию! Жаль только, что Джимку с Гаврилой вот так же наблюдать никакой возможности нет... - добавила она, посасывая селёдочный хвост и запивая его "Сент Эмильоном". Смутные подозрения, терзавшие меня весь день, вдруг стали совершенно прозрачными. Взяв хозяйку за острый локоток и отведя её в сторонку, я настойчиво заглянула ей в глаза: - Уж не оставил ли окаянный шпиён Вам какого неожиданного сюрпризу? Не тяжелы ли Вы, Хельга Ольговна? Хозяйка в ответ лишь вздохнула и смущённо опустила глаза... Вот такое удивительное посещение милого Балаганчика случилось у меня намедни. Ума не приложу, чем вся эта история закончится, но любопытно необычайно! Ладно уж, спать пойду! Завтра в больничке трудный день. Да не забыть ещё послать Хельге Ольговне мятных лепёшек от токсикозу. Дела, дааа...