В семье не без гота

Юдоль. Ледяное озеро Цхан.       - Королева мертвых, Хельга, я взываю к тебе, я сын твой, вместилище твоей силы и власти, дай мне то, что обещано было тобой. Я принимаю тебя в сердце и душу. Кровью своей взываю, приди, Богиня, даруй власть.       Острый кинжал легко пронзил плоть, и кровь тонкой струйкой заскользила по голой груди, животу мужчины, и вот уже первая капля коснулась безмятежной глади воды, рождая огромные круги, словно и не капля то была, а камень большой.       - Римар, ты вернулся к своей богине? - голос, холодный словно льды того самого озера, на котором стоял Римар, заскользил над водной гладью. Рябь усиливалась, усиливалась, пока вдруг все не прекратилось. Тишина, такая давящая, пугающая, она предшествовала сильному колдовству. И тут словно небо обрушилось дождем, сверкнула молния, загремел гром, земля задрожала, вода разошлась и на влажный песок ступила женщина небывалой красоты и величия. Любой бы отдал душу, что бы хоть раз оказаться в объятиях ее рук и силы. Она не шла - плыла, чуть касаясь голыми ступнями песка.       Римар бы залюбовался ею, если бы не помнил, сколь сильна ее власть и беспощадна сила. Существо, не имеющее душу, с кровью холодной, как снег, и сердцем ледяным, как айсберг.       - Римар, - позвала богиня, протягивая к мужчине руки, - Римар, мальчик мой, ты пришел домой, к своей матери, чтобы совершить пророчество и стать тем, кем предназначено тебе по рождению?       - Да, мама, я готов забрать свое, чтобы уничтожить этот мир, что ты так сильно хотела получить для себя.       - Что?!       Сталь ножа блеснула на солнце и лезвие по самую рукоять вонзилось в грудь Холодной богини.       - Что... что... - Хельга прямо на глазах превращалась в то, чем стал бы лед, коснись он жаркого пламени. - Огненный, огненный...       - Да, мама, я нашел его, кинжал богов, выкованный в жерле вулкана, единственное, что может убить тебя.       - Что же ты наделал, глупец, что наделал? - Хельга медленно отступала в глубь озера, становясь частью его навечно.       - Забрал твою силу, мама. Никогда больше не буду оружием в твоих руках.       Римар усмехнулся и спрятал кинжал в высокое голенище сапога. В его сердце не было жалости к той, которую он называл матерью. Он был истинным сыном богини, столь же холодным и бездушным. Сейчас он наслаждался этим зрелищем - смертью Хельги.       - Тебе не справиться с ней, мальчишка, ты лишь наполовину бог. Никогда тебе уже не вернуть облик человека. Сам выбрал...       Хельга закричала и обрушилась в озеро прозрачной водой, а в небо вырвался столп света и на миг ослепил даже солнце. Казалось, мир перестал существовать, но все кончилось почти сразу же. Небо начало наливаться тяжелыми тучами, на землю хлынул яростным потоком дождь. Римар покачнулся и упал на колени, корчась от боли. Крик вырвался из его горла, но он совсем не был похож на человеческий - то кричало чудовище, которым он становился.       Никогда прежде Римар не испытывал такой боли, словно замерзают все внутренности, кровь застывает в венах и сердце, сделав последний удар, замолкает за толстой коркой льда. Кожа, как снег, осыпалась на песок, волосы ломались от легкого прикосновения. Римар сам полосовал на себе одежду когтями, срывал ее и бросал в воду.       Боль во рту заставила намертво сцепить зубы, но так было лишь хуже. Он уже не понимал, что происходит, только выл, подобно монстру, и желал прекратить свои мучения. Зубы крошились и порошком осыпались вниз.       - Что это?       - Прими ее, - вдруг кто-то прошептал чуть слышно, но, несмотря на это, Римар уловил слова, которые были подобны легкому касанию ветра. - Прими ее, не сопротивляйся. Прими, - продолжал уговаривать неизвестный.       Римар закричал, выгибаясь, и наконец-то сдался на милость победителя, который его сейчас ломал и корежил, подстраивая под себя.       - Я принимаю, я принимаю... Хватит!       Вновь вспыхнул яркий свет, и все стихло. У Ледяного озера смерти возвышалось невиданное доселе чудовище, чем-то отдаленно напоминающее дракона, вот только кожа его была изо льда, а крылья черной тьмой укрывали могучие плечи. На огромной голове три изогнутых назад ро́га и множество глаз не только на морде, но и на затылке. С широко распахнутой пасти капала слюна, и от нее все вокруг замерзало и умирало.       Чудовище распахнуло крылья и резко рвануло ввысь, покружило над озером, взревело и унеслось вдаль.       То был разрушитель, он рождался лишь для одного - уничтожить мир.