After the storm

Решение покинуть родные земли далось мистеру Леншерру легко, будто бы он не менял свою жизнь, ставя ту с ног на голову, а отказывался от единичной прогулки перед сном, предпочитая вместо этого остаться дома, у тёплого камина. Он испытывал острую необходимость что-либо предпринять, и после недолгих размышлений Леншерр, доверяясь совету старых приятелей, отправился в Англию. Его выбор пал не на шумный большой Лондон, полный иностранцев, бедняков и матросов, снующих без дела и пытающихся то и дело стащить твой кошелёк, а на юго-восточное графство Хартфордшир. Первым делом он отправил вещи, продав, однако, большую часть, напоминавшую ему о прошлом, и простился с добрыми друзьями. А главное — с почившей женой, принеся на её могилу свежие цветы; после чего тронулся в долгий путь, испытывая смешанные чувства. Нарастающее волнение, что охватило мистера Леншерра в экипаже, стоило ему сойти на перрон в Хартфорде, сменилось умиротворением, когда взору открылся уютный, ухоженный городок во всей своей красе. — Граф Солсбери, узнав о вашем приезде, выслал вам приглашение, мистер Леншерр. Вы как раз вовремя, в этот четверг в усадьбе даётся небольшой бал. Полагаю, это самый лучший способ познакомиться со всеми важными людьми в городе. — Спасибо, Ричард. Всё доехало в сохранности? — Да, сэр. Я взял на себя смелость расставить всё по своему вкусу, дом полностью готов к вашему прибытию и приёму гостей, если пожелаете. — Нет, гости пока подождут. Я очень устал с дороги, Ричард, приготовьте мне горячую ванну и не будите до обеда. После я хочу прогуляться. — Как вам будет угодно, сэр. Остаток пути они молчали. Мистер Леншерр, позабыв о книге, которую держал раскрытой в руках, рассеянно смотрел в окно, блуждая в своих мыслях, далёких от Англии и переезда. Он понимал, что бежит от прошлого, что пытается забыться. И если другие спивались или сходили с ума, что вовсе недостойно джентльмена, то он выбрал куда более сложный путь, желая начать новую жизнь не просто с чистого листа, а с нового тома. Переступив порог особняка, неприлично большого для одинокого мужчины, вдовца без детей, Эрик Леншерр осознал, что сделал верный выбор. *** Едва отдохнув с дороги, мистер Леншерр, решивший ко всему прочему изменить своему вкусу и любимому немецкому крою, примерил новый английский сюртук, доставленный в обед. — Очень хорошо, сэр. Я могу заказать завтра же ещё несколько костюмов, если вам будет угодно. — Пожалуй, Ричард, он и правда замечательно сидит. Пригласите портного сюда, я сам закажу парочку, — если начинать другую жизнь, то менять нужно всё — это Эрик знал наверняка. — Я отправляюсь на прогулку, подавайте ужин к восьми. Эрик был одиночкой и любил проводить свободное время за книгой, преимущественно — в саду или на балконе, за рисованием на мансарде, или в прогулках по городу, каждый раз высматривая, будто нарочно ища знакомые лица. И сейчас, бродя по неизведанным ещё улицам и изучая прохожих, он продолжал кого-то разыскивать, испытывая отголоски лёгкого волнения. Меньше всего Эрик хотел встретить здесь призраков прошлого, которые и так не давали ему выспаться на родине. Хартфорд благоухал и утопал в весенних цветах, солнце стояло высоко и грело совсем по-летнему, предвещая множество тёплых дней. Чуть щурясь, мистер Леншерр брёл по парку, не разбирая особо дороги. Он всегда был задумчив и достаточно сух, но окончательно замкнулся в себе после трагической смерти жены и поставил на своей жизни крест. Он не желал привязанности, не хотел влюбляться и боялся потерять кого-либо ещё, не говоря уже о том, что ему вовсе не хотелось оставлять близких в этом давящем одиночестве, которого сполна успел вкусить сам. В свои тридцать три года Эрик Леншерр разочаровался в жизни и превратился в хмурого созерцателя. Возможно, именно поэтому уехать из Магдебурга, всё ещё восстанавливающегося после разгрома наполеоновской армией, где Эрик родился и вырос, где имел плодородную землю и долговечный дом, но ещё больше — воспоминаний, было так просто. — Простите! Сэр, вы уронили… Я подниму. Извините, это моя вина! Эрик замер посреди дороги и чуть нахмурился, только сейчас ощутив ноющую боль в плече: в него врезался молодой человек. Он, задев неспешно бредущего Эрика, теперь склонился, чтобы поднять его блокнот, который выбил из рук, и протянул его владельцу. — Прошу меня извинить, сэр. Меня и мою невнимательность. Надеюсь, всё в порядке. Извините, но мне пора. Хорошего дня! — тронув шляпу, юноша озорно улыбнулся и поспешил прочь, не дождавшись ответа. — Будьте аккуратнее в следующий раз, — буркнул Эрик, обернувшись вслед. Он видел, как невысокий джентльмен, наконец, догнал светловолосую девушку, идущую много впереди, они обнялись и засмеялись. Покачав головой, Леншерр аккуратно раскрыл книжицу, проверяя, все ли записи на месте, и решил возвратиться домой. Меньше всего Эрик Леншерр любил, когда кто-то прерывал его мысли — крайнее неуважение, особенно от столь молодых людей. Те, в свою очередь, должны быть более осмотрительны и менее легкомысленны, но, как считал мистер Леншерр, в таком возрасте юноши лишь гоняются за юбками и постоянно куда-то торопятся — сегодняшний незнакомец был тому подтверждением.