Странник и его спутники

Уходили из «Офелии» частями. Сначала я выпустил Софию, смазав ему своей кровью попу. Парень уже сильно не сопротивлялся, тем более без этого передвигаться с настолько выебанным задом было практически невозможно. И потом, как я и рассчитывал, наркотический эффект уменьшился еще вдвое. Прикрывал я своего «партнера» мастерски, наплел Мадам всякую чушь про поход по магазинам и закупке провианта, а потом заверил, что обязательно посещу Пастора. — О-ооо, к нему идите как стемнеет! Может вам составить компанию? — попытались мне еще раз навязаться, строго следя за выходом. А вот это без толку: София знал тут все лазейки, и пока я строил дородной женщине глазки, был уже далеко. Я мило отделался от липучки и, выскользнув из постоялого дома, за углом налетел на дожидающегося меня мальчишку. При дневном свете он, и правда, выглядел хрупкой девушкой, а когда, как и местные девы, накинул легкое покрывало на голову, защищаясь от солнца - так вообще. Он подхватил меня под руку и заскользил рядом со мной легкой походкой в такт моих шагов. — Ты как? — улыбнулся я парнишке зазывно. — М-ммм... Вашими усилиями я стану кровопийцей, — ответили мне, нежно прижимаясь к моему боку. — Значит, в пещеры. — А почему ты говоришь о ячеистой структуре? Там такой не было! Копи заброшены давно, я там с другими ребятами все облазил. Я пожал плечами и, погладив его узкую ладонь, ответил: — Как вижу, так и говорю. Может жители, которые работают там по ночам, это сделали? — После обращения меня туда не пускали. Мы спускались к базару, и на нашу красивую пару оборачивали головы все без исключения: и парни, и девки, и старики, и даже дети. — А ты популярен, — усмехнулся я. — Нет, просто ты неместный. А я по легенде девушка, причем с хорошим приданным, — пожали узкими плечами. — Ты правда считаешь, что я скрытый мутант? — Ты единственный в городе, кто перенес без последствия обращение, и твой организм намного быстрее вырабатывает противоядие от моей крови. — На сколько? — поинтересовались робко. — У обычного человека уходит около недели. О, это как раз то, что мне надо! — я завернул в одну из лавок и стал оценивать теплую куртку со штанами. — И зачем тебе эта одежда? У нас тут тепло, — София зашел следом, ритуально здороваясь с хозяином лавки. — О, София! Это твой жених? Неужели Пастор дал добро? — Ну, мы еще к нему не ходили с этим, вы ведь понимаете, — зарделся мило юноша. — Эх! Понимаю, но этой ночью обязательно сходите и попросите. У тебя, София, изумительный вкус, теперь я понимаю, почему ты отвергла предложение моего сына! — Вот этот набор не могли бы вы принести завтра в «Офелию»? Я с вами расплачусь при доставке. — В «Офелию»? Это же публичный дом, самый дорогой в нашем городе, — охнул хозяин лавки, непонятливо уставясь на меня. — Это из-за конспирации! — подмигнул я Софии и, притянув красотку, смачно поцеловал при лавочнике. — А-ааа! Конечно, так и сделаю, молодой господин. Удачи, София! Но я уже утащил на улицу, обнимая за талию выехавшего от жаркого поцелуя посоловевшего парня. — А твоя слюна наркотическим действием не обладает случайно? — София еле передвигал ноги и практически висел на моей руке. — Не-а, не замечал ранее, может индивидуальная непереносимость? — усмехнулся я золотым глазам. — Спасибочки, утешил... Куда? Это же ювелирная лавка! И почему ты выбираешь жутко дорогие магазины? — только и успели охнуть, залетая за мной следом. — Вот этот браслет тебе подойдет. Я выбрал тонкую работу мастеров востока: белое золото, нежно лиловые бриллианты. — Лучше это! - мне тыкнули в ширпотребные браслеты довоенного периода, которые делали из каких-то смесовых материалов. И надо же, те еще не рассыпались прахом. Я покрутил один в руке, видя, как у Софии и продавца загорелись глазки. Это дерьмо сейчас стоило состояние, а вот до войн просто валялось как мусор. — Нет, я выбрал тебе лучший. Этот доставьте завтра в «Офелию», там я с вами расплачусь. — Жмот! — фыркнул София. — «Офелия»? Ты стала подрабатывать у Мадам горничной? — изумился другой продавец. — А почему не Ночной Бабочкой?! — огрызнулся София. — Хм-ммм, слишком худая и титек нет! Какая ты Бабочка? — хихикнул хозяин и пиханул моего мальчика игриво в бок. — А он к тебе серьезно настроен. Не упусти свой шанс! — А тебя здесь вся Синагога знает, — я улыбнулся надутому пареньку, когда выпали в толчею улиц. — Ну-ууу... я же приемная дочь Пастора как-никак. — Ах, да, кажется, нам сюда, — утягивая за талию весело болтающего парня. Так с прибаутками и, посещая некоторые лавки, мы прошли насквозь весь гудящий город и выбрались на окраину. — А внешне и не видно, что они зомби. Я рассматривал задумчиво идущего рядом Софию и просто поражался плавности его движений рук, ног. Он не просто выглядел девушкой, он вел себя как девушка, даже пах. — Скажи любому жителю, что ненавидишь Пастора, и пожнешь плоды, — сказали мне вяло, думая о чем-то о своем. — Ну, пожать такие плоды можно в любом городе, — возразил я. — Да, но тебе не вырвет при этом кишки прямо на улице с мертвым спокойствием в глазах какой-нибудь местный ребенок! — София присел под раскидистым деревом в тени и опустил свою голову на тонкие руки. Как он и обещал, браслеты проститутки он вернул обратно на место, когда сбегал из «Офелии». — Это звучит дико, и, честно, я думал, что ты первый, кто поверил во все происходящее. Но никто не верит! Хотя я пытался говорить с каждым приезжим путешественником, торговцем, караванщиком. В первый месяц их было много: тех, кого не смогли обратить, жители города растерзали голыми руками на улице с таким жутким спокойствием, что… Я обнял мальчишку за плечики, поняв, что София плачет. Тихо, беззвучно горькими слезами. — Ну-ну, малыш! И каждому ты предлагал интимные услуги? — попробовал я вывести его из ступора. — Что? — глянули озлобленно и выхватили свой острый ножик из секретного кармашка платья. — Я тебя прирежу, засранец! — Щ-щщщ, я в курсе, что ты девственник. Хм-ммм, вернее, что ты был девственником, — и чмокнул упрямый лоб, не обращая внимания на острое лезвие, приставленное к горлу. — Ты… козел… — удрученно прошептали, а потом притянули за шею ближе и поцеловали нежно в губы. — Угу, идем? Коза! — отскакивая молниеносно на безопасное расстояние. — Урою! — попытались на меня напасть, а потом, замерев, резво потащили за рукав в первый попавшийся переулок. — Тихо, патруль. Мы замерли в густой тени, прижавшись к накалившимся за день на солнце камням. Я, притянув дрожащее тело к себе, прошептал на красное ушко: — Я шутил. Мимо нас прошли несколько мужчин, вооруженных до зубов, и я наконец-то увидел воочию что такое зомби. Моим внутренним зрением эти люди ничем не отличались от других, что балагурили на улицах, занимались повседневными делами, торговали, ткали, плели корзины, делали домашнюю утварь, но было ощущение, как будто из них достали душу. Четкие движения роботов, стеклянные невидящие взгляды. Эти трое протопали мимо, озирая проулки своими глазами как сканерами. — И ты говоришь, что ты не мутант! Я их вообще не чувствую, - я выглянул первым из подворотни, где мы прятались за каменным углом дома. — Не почувствуешь тут... Патрульные даже днем одержимы, а вот все остальные только ночью. Разве ты не видишь смертельную пустоту, что пронзает сердце насквозь? — Нет, мое сердце черство, София: я солдат, убийца. Я давно уже ничего не чувствую сердцем. — Теперь понятно... Ты спишь с любым парнем, который тебе подставится, разве я не прав? — Вот еще, хотя у меня мощное либидо, но с любым я не трахаюсь. У меня в последний раз до тебя было полгода назад и с мальчиком далеко не моего вкуса! Я вспомнил голубенького «Кришну», что подарил на несколько ночей мне поселок, который я спас от страшного морского монстра - Кракена. И подумал о том, что мы оба с ним не были по настоящему счастливы от нашей близости. Хотя, не спорю - мальчик был хорош, особенно когда перестал ломаться, зажиматься и краснеть по любому поводу. — А я? Я в твоем вкусе? — спросили робко, беря осторожно мою ладонь в свои. — Даже более чем, у меня не было таких красивых за все три тысячи лет, и потом, я не покупаю дорогих браслетов «любому парню». София покраснел, а затем прошептал: — А почему все покупки ты отложил до завтра? — Сегодня мы заняты, а завтра видно будет. — Ты можешь не пережить эту ночь, хотя я попытаюсь тебя защитить! — заверили меня в своей преданности. — М-ммм, боишься, что упустишь свой подарочный браслет, красотка? — Козел… — буркнули лишь обреченно в ответ. Ближе к алмазным копям патрули стали плотнее, и если бы не острое чутье Софии, я бы уже давно прорывался к этим непонятным ячейкам с кровавым боем. — А почему вы закинули алмазные копи? — Ну, алмазы все выбрали, чего там делать-то? Мы лежали на возвышении и осматривали издалека провал. Здесь, как ни странно, охраны не было, но с другой стороны в эту яму вела лишь одна дорога, защищенная патрулями-зомби. Чего «Пастору» бояться? — Если честно, алмазов там еще до чертиков: если пробить в западно-южном направлении новую штольню, то будет новая россыпь. Хочешь быть богатенькой принцессой, а, София? Выкупи за бесценок эту дыру с прилежащими землями и начни заново разработки. Это подарок тебе за будущую ночь со мной! — У меня таких денег нет, даже за бесценок земли здесь стоят дорого, — огрызнулся София, а потом съязвил. — И почему? Ты думаешь, что я снова раскину пригласительно для тебя свои ноги? — Ты жадный до секса, мой мальчик, хотя до конца еще это и не осознал. Но я открыл твой сундучок Пандоры. Прости, малыш, не хотел делать из тебя текущую сучку. Идем, время – деньги! — Ты имел ввиду золото? — А? Ну в общем-то да... - я заскользил быстро в сторону сияющего в земле рваного провала. — А вот и тело того гостя. Хм, странно, два месяца прошло, а он как живой! Я оглядел, не прикасаясь к трупу, все здешнее пространство и вынул перед изумленным юношей свой длинный меч. — Ух! — рассекая труп одним ударом от макушки до жопы. Две половинки отделились поровну, и нас обоих чуть не вывернуло, когда мы узрели что внутри. От человека осталась только внешняя оболочка, вся полость была заполнена какими-то белесыми копошащимися продолговатыми червями. Что-то между яйцом и уже готовой личинкой. — Теперь понятно для чего все эти соты и энергетические установки, которые зомби притащили сюда на своем горбу. Судя по объемам, в вашем городе было электрическое освещение? — Да, даже улиц… — пробормотал, зажимая рот рукой, София, борясь с дурнотой. — Еще бы несколько месяцев, и здесь бы в каждой ячейке лежало по человеку. Видно, для последнего превращения нужен мрак, жар и питательное человеческое тело. С таким видом «Кукловодов» я встречаюсь впервые. — И что будем делать с этим? — ткнул в сторону круглых, мертвенно белых личинок мальчик. — Руками их не трогай, я прикоснулся лезвием меча к их месиву: видишь - часть начала мутнеть, скоро яд распространится на всех. А пока будем ждать мамочку этих деток! — Зачем ждать, я тут! С-сука-А! — Пастор оказался перед нами с десятью зомби за спиной. — София, отойди подальше! Я вытащил оба синих клинка и ринулся в бой. Где-то в середине схватки я услышал вскрик парнишки и, обернувшись на долю секунды, понял. Зомби было намного больше, и второй отряд напал на Софию. Но парнишка держался неплохо, и я ринулся на «Кукловода», дабы убить источник заразы. Перерожденный Пастор понимал мою задумку прекрасно и посылал все больше и больше подчиненных, дабы убить меня, так что прорубаться приходилось сквозь настойчиво лезущие тела. И только через минут двадцать я наконец-то рассек Пастора пополам, а потом оглядел поле бойни. Зомби тут же очнулись, не понимая, где они и что делают, зажимая кровавые раны, нанесенные моим клинком. Я подозвал одного молодого парнишку и объяснил что нужно делать, дабы спасти еще живых, и рассек свою ладонь малым клинком смерти, нацедив из пореза ему своей крови. Нано-Яд Малой Смерти в смеси с моей кровью был противоядием против Большой Смерти и наоборот. Так я мог помочь раненым моими клинками, а сам заспешил к Софии. Мальчишка лежал с рваной раной в боку и собирался с силами, дабы не помереть. Его глаза уже закатывались, пульс нитевидно исчезал, когда я надкусил свою другую ладонь. — Пей, засранец, раз уж потащился со мной в это дерьмо! — Я… прости… Странник, но я… люблю тебя… — прошептали мне перед тем как захлебнуться моей кровью. Моя кровь давно не алого цвета как артериальная и не бордовая как венозная. Она темно-синяя, как мои глаза или клинки Большой и Малой Смерти. Я смотрел, как она течет в рот истерзанного мальчишки, и как смертельные раны затягиваются на глазах, скрываются за мышцами раскуроченные кишки, закрывается за грудной клеткой бьющееся с новой силой молодое сердце. Он уже не был пьян, как в первый раз, просто облизал заживающий быстро мой порез на ладони и счастливо прижался к моей груди. Я накинул на его плечи свою накидку, дабы скрыть оголенное тело подростка, пока до опьяненных от моей крови окружающих не дойдет, что София - парень. И, подняв на руки прижимающегося доверчиво ко мне мальчишку, подошел к останкам Пастора. Те, кто не умер мгновенно от моих клинков на месте, и кто не был под кайфом от моей крови, выздоравливая на глазах, сгрудились около того, что было «Пастором», и с брезгливостью осматривали жуткую слизь, в которой ползали сдыхающие личинки. Видно, и это тело должно было полностью превратиться как тело гостя - в инкубатор. А что было бы дальше, и кто бы вышел потом из этой пещеры, мне, к великой радости, узнать было пока не суждено. Я объяснил как мог людям что произошло, представляясь своим теперешнем именем, и расписал красочно, что было бы со всеми ними, если бы не я и не София. Людям постепенно возвращалась память после пережитого шока. Они помнили, как оказалось в последствии. Все. Даже то, как убивали путешественников и пришлых торговцев, которые решили так не вовремя посетить их город. София в одночасье стал героиней, даже, наверное, более популярной, чем я в Синагоге. Еще бы, я просто легенда: пришел – ушел. Одним словом - перекати поле. А София жил здесь, рядом с ними! Мы отдыхали в «Офелии», лежа обнаженными в проточном бассейне. Даже Мадам теперь готова была стать простой служанкой для Софии, считая до сих пор, что он девушка, и пытаясь заверить меня, что лучше жены мне вовек не сыскать. — Зачем ты рассказал обо мне? — София лежал на моей груди и нежно водил пальчиками по моим горошинам сосков. — Надоело быть единственным героем. Тем более, если бы не ты, мне было бы намного сложнее исполнить миссию. Ты многим сохранил жизнь в этом городе. Ибо к пещерам я без тебя прорывался бы с боем! — Завтра будет погребальный костер, даже Пастора будут хоронить как героя. Я думаю, это правильно… — Не грусти, ведь твой приемный отец умер не сегодня, а два месяца назад, - я, поцеловал чувственно мальчишку и пересадив на свои колени, стал готовить его тугую задницу под свой стояк. — Ох! — прогибаясь под настойчивыми моими пальцами. — Так ты останешься на траурную церемонию? — Нет, моя миссия выполнена, и я ухожу на рассвете. После сладостной ночи с тобой, — приподнимая за бедра готового мальчика и проникая сразу на всю длину, не забыв смазать кровью свой член. — Ох, какой же ты сладкий! — Я, ах-ххх, иду с тобой, — прогибаясь в истоме на мне, вбирая до конца мое естество и через пару движений выплескиваясь в полной нирване на мой живот своей вязкой спермой. — Нет, ты остаешься в Синагоге, — следуя в оргазменной дрожи за ним. — Станешь жить припеваючи! А если еще раскроешь свой пол, то, думаю, у тебя будет целый гарем из самых красивых девиц этого города. — Мне не нужны девки! — София зыркнул на меня золотом своих глазищ. — А мне не нужен спутник, я одиночка. И я не обзавожусь женушками в скитаниях, это весьма накладно. — Но? — обиженно поджали губки. — София, пойми! У меня нет дома, куда бы я привел жену или мужа. Моя крыша это небесный свод! Мои стены - просторы мира, и единственный спутник - он же друг и лошадь - это мой дракон. Я не могу взять на себя ответственность за восемнадцатилетнего парня. А здесь ты будешь счастлив, богат! Выкупишь земли алмазных копей, заново откроешь добычу и через лет пять будешь настоящим шейхом своих земель. С кучей детей, особенно учитывая твою изысканную красоту и сильную похотливость, — усмехнулся я. София повесил голову, а потом потянулся за поцелуем: — Но эту ночь ты будешь со мной? — Конечно, мой сладкий! Я хочу насладиться твоим телом на год вперед, — подминая этого сладкого мальчика по-хозяйски под себя. Протрахались мы всю ночь как безумные, а на утро мне принесли все, что я заказал вчера на базаре, и совершенно бесплатно, впрочем, как я и планировал, даже Мадам вернула мною уплаченное серебро за постой. А Глава самолично пришел ко мне и долго пел дифирамбы, обязуясь поставить на площади мой золотой бюст, украшенный алмазами. Я поблагодарил всех прибывших ко мне, отказался от щедрого вознаграждения тяжелым золотом, взяв только скромную сумму общемировых алмазов - надо и скромному герою на что-то жить. И попросил провизию на неделю, включающую один бурдюк вина, два воды и калорийную непортящуюся еду. Все это мне доставили тут же на стандартной «лошади». Белогривый ящер теперь рыл землю задними ногами на постоялом дворе Мадам. Я чаще всего не любил ездить на них, но и тащить провиант на собственном горбу не хотелось. Что ж, будет моему дракону славный закусь. Я оценил откормленную «лошадку» и с удивлением услышал, как один из торговцев о чем-то перешептывается с Софией. Из их разговора я только уловил фразу «Все как пожелает прекрасная госпожа!» и решил, что это внутригородские дела. — Значит ты заранее знал, что не придется платить? — юноша сидел в женском облачении на кровати и вертел на щиколотке мною выбранный браслет, смотря на изысканную игру алмазов. — Ну, это обычная история. А еще я беру плату аппетитными юношами. Это все Пасторы знают! А так как здешний мертв, то мне предложили воз богатств, могу часть тебе оставить. — Мне без надобности, браслета вполне достаточно, — София положил свою красивую голову на согнутое колено и обнял его руками. — Я буду скучать по тебе, Странник. — Я тоже. — Врешь! — Вру… Боюсь, скучать мне не придется, но помнить о тебе буду всегда. — Хм-ммм, значит и я прикоснулся к бессмертию... — Ну, не известно еще как твоя мутировавшая генетическая структура отреагирует в дальнейшем, может моя кровь подстегнет ее, и ты откроешь в себе много нового. И, возможно, это будет вечная жизнь! Как знать? — Ты хоть сам веришь во весь этот бред, что несешь? Только честно! — на меня глянули заплаканными глазами, и я, тяжело вздохнув, опустился рядом с этим нежным еще совсем ребенком. — Верю, процентов на десять, — я сцеловал слезинки с этого прекрасного личика и, улыбнувшись вытянутой мордашке, прошептал. — Твои слезы ценнее мне всех бриллиантов мира, а теперь прощай, София. — Но я очень силен и могу за себя постоять сам. Ты же видел! — попытались меня удержать в последний раз. — Угу, а еще я мог наблюдать, как ты умираешь у меня на глазах с раскуроченными кишками. — Отпоишь своей кровью! Я уже и не против, она вкусная у тебя, — потерлись об меня ласковым котенком, а я содрогнулся при этой мысли. — Ты не вампир. И тем более еще ребенок. При слове вампир София тоже вздрогнул: кто бы мог подумать, что все довоенные легенды про вампиров, вурдалаков и прочей нечисти станут суровой правдой. И не в лучшем ее варианте. — Ты останешься в Синагоге и будешь счастлив. Точка. Я оторвал мальчишку от себя и, собрав свои небольшие пожитки, вышел к навьюченному «коню», София за мной не пошел. "Это к лучшему," — подумал я, "долгие проводы - лишние слезы.". Я попрощался с Мадам и огородами, дабы не попадаться гуляющей толпе горожан, ушел из города. В городе был праздник, а ночью, когда пятьдесят горожан, павших от монстра, вспыхнут в ритуальном костре, начнется грандиозная попойка. И я не удивлюсь, что на радостях еще кто помрет этой ночью от сильного опьянения. На выходе из города меня ждал Глава. — Так и знал, что вы уйдете тихонько, не хлопнув дверью! Я особо и не удивился - на то он и Глава, чтобы быть мудрым. Пастор - глашатай мировых новостей, Глава – непревзойденный местный лидер. — Я пригляжу за Софией, не волнуйтесь, она хорошая девочка, — заверили меня, а я подумал не к месту о члене мальчика и его яичках, что так трепетали от моих ласк. — Спасибо. — Я понимаю, вы вечно скитаетесь, и жена, а если еще и ребенок появится, совсем вам не к месту. "Ребенок? Ха, в этом случае его точно не будет!" — подумалось мне, но я просто покивал, соглашаясь. — Вы поедете через Таверну на перекрестке? Можете передать, что нам нужен новый Пастор и что эпидемии больше нет, Синагога свободна? — попросили меня со знанием дела. — А своего у вас нет? Разве бывший не оставил преемника как обычно? — Бывший был молод и не думал о смерти. В городе нет ни единого человека, кто бы разбирался в технике. Мы даже не можем смонтировать обратно раскуроченные под руководством чудовища установки. — Я передам, прощайте, — кивнул я Главе и, пожав протянутую руку, повел ящера под уздцы в сторону перекрестка. Впервые я покидал освобожденный город с тяжелым сердцем. На середине пути я почувствовал слежку и, просканировав пространство, не знал то ли радоваться, то ли злиться на этого нахального, прилипчивого мальчишку. — Ладно, выходи, или ты забыл кто я? И совсем не удивился, когда из-за скалы верхом на другом ящере выехал мой София. — Что-то забыл сказать? — Я еду с тобой, — упрямо заявили с лошади и поджали губы. — А Глава знает? — Да, я его предупредил, и мне пожелали счастливой семейной жизни в роли твоей жены. А так же нарожать от тебя побольше пухлых карапузов, — буркнули в ответ, спрыгивая на землю, но оставаясь пока в стороне. — Я люблю тебя. И пойду за тобой куда угодно. — Хм-ммм, это будет несчастной и односторонней любовью, мне не знакомо это чувство. — Я в курсе, переживу! Я не впечатлительная девица. Мне хватит того, что я тебя люблю, — заверили меня по-деловому. — Даже будет все равно, если я буду трахать других парней? — поставил я с издевкой этого нахала. София побледнел, но, сжав кулаки, прошептал: — Я переживу и это! Трахай кого пожелаешь, просто разреши остаться рядом с тобой. Я оглядел решительно настроенную фигурку в дорожном женском платье и усмехнулся: — В этом ты замерзнешь насмерть. — Торговец, что подарил тебе теплую куртку со штанами, одарил меня похожим комплектом по моему размеру: можешь посмотреть, он среди твоих тюков на лошади, — кивнули мне на моего ящера. — Значит ты решил заранее? И когда, интересно? — Когда ты меня трахнул без крови! Я понял, что это шанс покинуть Синагогу. — Это замечательный торговый город, — возразил я. — Болото, от которого я больше ничего не жду. — Значит, Глава знает о тех неразработанных алмазах? — хихикнул я противненько, зная заранее ответ. — Еще чего! Это мой подарок за ночь с тобой, может я, и правда, захочу царственно разбогатеть и купить тебя с потрохами, — заявили нагло мне, и я понял - при всей своей наивности парень не промах. — Хорошо, дойдем до океана, а там посмотрим. Придется делиться припасами... Как не кстати, но мальчишке понадобится провиант, когда он отправится в обратный путь, и дракон окажется без своего жаркого. Я с сожалением оглядел свою упитанную лошадь и посмотрел в сияющие от радости золотые глаза. — И учти, поблажек не будет! Ты сам таскаешься за мной, а не я тащу тебя. — УРА-АААА! — закричало это чудовище и оседлало своего ящера в мгновение ока. А я только хмыкнул. Это ты говоришь, когда едешь верхом, мой мальчик. А что ты запоешь после недели или месяца странствия со мной... — И куда мы теперь отправляемся? — Нет никаких мы, запомни. Я еду в Таверну на Перекрестке, а ты куда - я не знаю. — А я за тобой! — хихикнул София и состроил мне по-блядски глазки. Уже ночью мы были во владениях Пастора Таверны. — Ух, ты! Надо же, Странник обзавелся женой? — хихикнул старик, видя Софию, семенящего за мной следом. — Я мужчина! — огрызнулся он грубо. — А то я не знаю пристрастия Странника! — оскалились похабно в ответ. – Как попка? Не свербит после катания на его мощном члене? По легендам хозяйство у Странника не меньшей длины Большого Клинка Смерти! — Ты даже не представляешь, насколько правдивы легенды, Старик, — осклабились в ответ, нахально усаживаясь круглой задницей на барную стойку и демонстрируя ровные ноги в специальных походных сапожках. — Даже так, тогда я тебе не завидую. Чтобы мне таким шомполом в жопе ковырялись? Бр-ррр! Лечо как всегда для вас двоих за счет заведения. — А Ликера нет? – протянул разочарованно София. — Ликер еще не настоялся, Странник слишком быстро расправился с вашими монстрами! Заночуете у камина или теперь, когда стали семейными, вам подавай отдельный номер? — София, ляг здесь, у камина! У меня еще долгий разговор с хозяином, а с рассветом мы снова в путь. — Но? — попытались возразить мне, явно рассчитывая на желанную близость, но я обломал тут же. — Молодой человек, я же сказал - никаких поблажек. Вам хотелось приключений на свою поджарую жопу, вот и получайте. У меня же, кроме как ебать тебя, куча важных дел, которые сами не сделаются. — Вот слова настоящего мужика, — цокнул Пастор языком и подмигнул обиженному парнишке. — Понял, детка? Я просидел до рассвета с Пастором, пока он разговаривал в эфире, передавая новости о Синагоге. Пришлось разослать все признаки нового монстра, как он нападает и как его вычислить, дабы не повторилась вторая Синагога. И с куда худшим исходом в этой всепоглощающей войне с нечистью, в этом случае общность людей была особо нужна. И это понимали все люди в этом забытом Богом мире. Конечно, я мог бы все передать в эфир сам, непосредственно к нему подключившись, благодаря своим ментальным возможностям и эксклюзивному мозгу, но было откровенно лень делать чужую Пасторскую работу. — И куда ты с такой женой? — Пастор осмотрел спящего мальчишку, завернутого в походную накидку, я сверху накинул еще и свою. Несмотря на горящий камин в Таверне, ночью было жутко холодно, впрочем, как в любой пустыне. — Надоест - сам отстанет, — усмехнулся я, садясь за стойку. — Такой не отстанет. Черт, красивый и почему не девка? А то бы женился сам! — Женись! Уступлю, — хихикнул проказливо я. — Да на кой мне чужие яйца и член? Своих хватает! — ухмыльнулись в ответ, ставя стакан с неизменным зеленым лечо перед моим носом. — Твое пойло отстой, ты в курсе? — оскалился я, выпивая эту слизь одним глотком. — А то! — опрокидывая в себя следом за мной стакан. — Чего ждать от гноя какого-то ящера? Но белок есть белок. Надеюсь вас больше никогда не увидеть! Не обижайтесь, но, Странник это Горевестник. Вы всегда там, где беда. — Сам знаю. Ладно, бывай, хозяин! - я забрал на руки спящего Софию и, устроив на широкой спине одного из ящеров, тихонько двинулся в сторону Большого то есть Тихого океана. В эфире стояла тишина, и я неспешно путешествовал с этим милым ребенком, зная, что наше путешествие закончится сразу, как только мальчик увидит моего дракона. Хорошо, если Драко его вообще не сожрет. Мы подолгу отдыхали в тихих местах с оазисами зелени и неучтенной воды, подальше от людских селений. Несмотря на пустынность, край был щедр на водные источники пресной воды, и можно было отдохнуть и покупаться всласть. София так и щеголял в женской одежде, и мы напоминали друг другу молодоженов, дорвавшихся до сладостной близости друг с другом в этом земном Эдеме. Запасы мы не трогали, посему я часто охотился, благо живности хватало, а мой мальчик умело готовил принесенную мною дичь. Все остальное время отдыха мы трахались, как озабоченные собаки во время течки или кролики. Вот и сейчас София лежал на моем плаще на животе и, помахивая ступнями ног перед моим носом, считал собранные нами персики. Персики в этой местности были мясистыми, темно-зелеными, с черной мякотью и очень сладкие. Я проследил линию его нежных бедер под темно-коричневой тогой дорожного платья и рукой, скользнув по брыкнувшейся от щекотки ножке, вмиг достиг оголенной ягодицы. Мальчик принципиально не носил нижнее белье. А на мой вопрос почему, хихикал, отвечая, что «все равно превратишь его в клочья!». — Ты ненасытный! — усмехнулись мне и, демонстративно приподняв таз, выпятили ягодицы, давая полный доступ к своему подрагивающему анусу. Мою кровь как смазку мы больше не использовали: юноша уже давно привык к величине моего члена, да и кроме заживляющего эффекта она ничего у Софии больше не вызывала. — Ты тоже, моя красотка! Я оттянул назад его вставший вмиг член, не давая тереться возбужденной головкой о ткань накидки, и, немного подрочив мальчишке, без подготовки проник вовнутрь на всю длину. Меня обняли нежно и упруго горячими стенками бархатного кишечника, отчаянно стеная подо мной и уже откровенно напяливаясь самолично. — А ты развратная, текущая шлюшка, София! — Ты сделал меня таким. И я счастлив, ибо люблю тебя-яяя! — охнули, насаживаясь ожесточенно на мой член и сливая первым. — Хочешь, чтобы я взял ответственность на себя? Не дождешься, — хмыкнул я, увеличивая амплитуду и заводя мальчика на следующий пик оргазма. — Тебе скоро надоест, и ты сам сбежишь от меня или возненавидишь. — Не дождешься, ах-ххх! — выстреливая снова новым залпом, изгибаясь судорожно в моих руках. — Ты - чудовище! — Угу, моя сладость. Что, третий раз подряд сможешь выдержать? — ухмыльнулся я дрожащему мальчишке. — Выдержу. Я сильный, ух-ххх! — ловя мои яростные глубинные толчки своим раскрытым по максимуму сладким задком. Еще через неделю я засобирался. По ментальной связи я постоянно слушал эфир. И наконец-то получил то, чего так долго ждал. Была работа! Я вызвал дракона, и он, ухмыльнувшись, выслушав о появлении рядом со мной «жены», отвесил мне язвительные комплименты по поводу «Вечной людской течки» и обещал быть на рассвете рядом со мной. — Тебе пора вернуться в Синагогу. Я был у костра, перетрясая наши запасы, оставляя только самое необходимое. — Чего? — округлили золотые глаза напротив. — Того! Медовый месяц кончился, у меня работа с перелетом через Малый Океан (Атлантику). — Так ты не врал по поводу Дракона? — охнули в ответ, совершенно не реагируя насчет «Вернуться в Синагогу». — Нет! Посему тебе лучше уйти сейчас по темноте, ящер будет на рассвете тут. И если тебя не сожрут, то это будет великой удачей, — я свалил все ненужное в костер, смотря, как заполыхал жадный огонь. — Возьмешь обеих лошадей и вернешься в свой город. О-ООО! Великий герой София! Скажешь, что поменял пол. Женишься… — Никуда я не пойду! — Я желаю тебе счастья и спокойной жизни. Со мной ни того, ни другого не светит, — начал я заводиться, ну что за упрямый тип. — Без тебя мне нет жизни! Пусть лучше меня сожрет твой дракон. Ему хватит, чтобы донести тебя через океан? — Ну в купе с обоими лошадьми – покатит! — хмыкнул я и, осмотрев задумчивую мордашку, тяжело вздохнул. — Мальчик, ну зачем я тебе сдался? — Сам не знаю… — ответили честно, а потом положили доверчиво кудрявую голову на мое плечо. — Я просто тебя люблю, вот и все. — Надеюсь, Драко тебя не съест хотя бы, — я притянул парнишку к себе на колени и накрыл своей теплой накидкой. — Спи, завтра очень трудный день. София заворочался, устраиваясь на моих коленях, а потом замер, прошептав: — Не переживай, я его приручу... — Дракона? Ты идиот, — усмехнулся я в ответ. — Без тебя знаю, кретин... — буркнули без злобы, проваливаясь в спокойный сон.