To the end

Юуки устало поморщился, прячась от золотистых лучей вездесущего солнца. Последняя неделя уходящего августа вышла холодной и дождливой, однако первые дни сентября вновь радовали жителей столицы пронзительно-голубым небом и ласковым солнцем, пусть уже и не такими жарким. Сидя в забитом аэропорту рядом с одногруппниками и участниками группы, что ехала в мировой тур вместе с ними, Юуки рассеянно рассматривал кривые узоры, вырисовываемые солнцем на кафельном полу, и не понимал, как кто-то вообще может смеяться и веселиться в этот день, когда сам он может лишь отмахиваться натянутой улыбкой и дежурными фразами. На душе было слишком пусто. По принятии решения о мировом туре Юуки много думал о дне, когда ему предстоит покинуть Токио, и в его мечтах все выглядело совсем по-другому. Во всяком случае, там он не был таким одиноким и забытым. С того самого дня они с Йо-кой ни разу не виделись и даже не разговаривали, хотя вокалист Lycaon вообще сомневался, что мужчина захочет теперь иметь с ним что-то общее. Как же мерзко. В шумном аэропорту, наполненном людьми, Юуки ощущал себя особенно жалким и одиноким, а звонкий смех одногруппников на соседних сидениях лишь усиливал это ощущение. Нельзя в столь солнечный осенний день быть таким грустным. Вокалист Lycaon до последнего желал верить в чудо и на каждый топот ног взволнованно оборачивался, однако видел лишь очередных незнакомцев, опаздывающих на посадку. Чудес не бывает. И если раньше, пока они находились в зале ожидания, крошечная надежда на то, что кто-то решит найти его, еще могла теплиться в груди, теперь Юуки был уверен: он улетит из Токио одиноким и никому не нужным. В зону ожидания посадки без билетов проникнуть было не так-то просто. Именно поэтому, когда со стороны эскалаторов донесся очередной топот, мужчина даже не стал поднимать голову, продолжая делать вид, что нашел что-то интересное в своем телефоне. Однако, когда кто-то выжидательно остановился прямо напротив него, Юуки все же пришлось недовольно оторваться от устройства. А в следующий момент челюсть вокалиста Lycaon непроизвольно отвисла вниз: прямо перед ним, переводя сбившееся дыхание, согнулись пополам от быстрого бега все участники Diaura. Все, кроме Йо-ки. - Вы же…? – Юуки растерянно замер, не понимая, что именно сейчас он должен делать и говорить. – Я.. вы… ведь… - Ой, а ты ведь снова розовый! - кажется, даже наглый Кей вдруг растерялся, забыв обо всем, что хотел сказать. – Тебе гораздо больше идет. Твой цвет. Вокалист Lycaon машинально коснулся ярких прядей, пряча их за ухом. Почему-то вчера, в самый последний момент, он вдруг решил, что хочет покинуть Японию именно с этим цветом волос. Может, потому, что когда он был «розовым», их отношения с Йо-кой переживали наилучшие времена? Только вот сейчас это было совсем не главное. - Как вы сюда попали? – Юуки непонимающе вертел головой, оглядывая одногруппников Йо-ки. – Тут ведь… - Неужели ты думал, что мы отпустим тебя в такое путешествие, не попрощавшись? – весело усмехнулся Кей, а затем, видя, что ошарашенное выражение так и не сходит с лица вокалиста Lycaon, ехидно добавил. – Пискля, мы пробрались сюда незаконно ради тебя, так что обними меня и попрощайся от всей души, пока нас не утащила полиция. До сих пор не особенно веря в происходящее, Юуки, словно в трансе, поднялся со своего места и неловко прижался к груди Кея, ощущая на себе заинтересованные взгляды всех одногруппников. - Ты там не подведи Японию, - гитарист Diaura похлопал растерянного мужчину по спине. – Покажи, на что мы способны. - Я буду стараться, - на сердце вдруг стало гораздо легче, и Юуки смог искренне улыбнуться впервые за последние две недели. – Специально ради тебя. Усмехнувшись, Кей взъерошил волосы мужчины и, шутливо пихнув его в плечо, уступил место растерянному Шое. Глядя на Юуки, в чьих глазах удивление уже сменилось любопытством, тот неуверенно обнял его, запоздало подумав, что хватило бы и простого рукопожатия. - Ну ты это… повеселись, - пробурчал басист, разглядывая ярко-розовые пряди. - Повеселюсь, - искренне пообещал Юуки, весело глядя на Шою снизу вверх. – А ты пообещаешь, что впредь будешь обращать внимание на милые лица, а не на голые задницы? Фыркнув в ответ что-то невнятное, басист поспешно отошел в сторону, старательно отводя взгляд. Юуки повернулся к Татсуе, и в этот же момент веселая улыбка сползла с его лица, и мужчина поспешно опустил голову, понимая, что в глаза драммеру посмотреть просто не сможет. Наверное, он ненавидит его, испытывает отвращение даже при упоминании его имени… - Удачи тебе, - искренне произнес Татсуя, крепко обнимая Юуки за хрупкие плечи, спрятанные за объемным свитером. – Ты замечательный. Взорви всю Европу. Вокалист Lycaon неуверенно поднял голову и, неверяще глядя на теплую улыбку мужчины, сдавленно кивнул. - Спасибо… Мне на самом деле очень жаль. Ты отличный человек и очень подходишь Йо-ке. Передай ему, чтобы он как следует оберегал тебя. - Знаешь, - Татсуя снова улыбнулся, а затем хитро подмигнул Юуки. – Я думаю, что ты должен обо всем сказать ему сам. Многозначительно хмыкнув, мужчина отошел в сторону, и вокалист Lycaon все-таки заметил смущенного Йо-ку, стоящего у соседней стены и старательно разглядывающего план эвакуации из аэропорта. Взгляды двух вокалистов пересеклись, и шум толпы вдруг отошел на задний план, уступив место неловкому молчанию. А затем Йо-ка, по-прежнему избегая смотреть в глаза человека, с которым расстался так нехорошо, в несколько шагов преодолел расстояние между ними и быстро обнял Юуки, прижимая его к своей груди. Вчера Татсуя весь вечер убежал его, что все дела нужно доводить до конца, а к середине ночи вокалист Diaura вдруг осознал, что отпустить Юуки просто так элементарно не сможет. Когда сердцем руководит горькая обида, делаешь много глупых вещей, но затем, остыв, вдруг осознаешь, что решить все можно было и без таких кардинальных изменений. Только вот грубых слов и жестоких поступков назад было не забрать. - Прости меня, если сможешь, - тихо, чтобы никто больше не услышал, прошептал Йо-ка. – Ты очень хороший, и я на самом деле люблю тебя. Как замечательного друга. Юуки вздрогнул. Сердце остро кольнуло, но он тут же отбросил все лишние мысли, понимая, что впереди еще много одиноких ночей, чтобы все тщательно обдумать. А пока… - Я и не обижался вовсе, - таким же шепотом честно признался вокалист Lycaon. – Просто хочу, чтобы ты был счастлив. Береги Татсую. Вы очень… подходите друг другу. - А ты себя береги, - ощущая, как что-то предательски щемит в груди, Йо-ка, с трудом пересилив себя, выпустил Юуки из своих объятий. – Мы пережили август, а значит, будем держаться и дальше, да? До конца? В глазах что-то защипало, и вокалист Lycaon поспешно кивнул, делая вид, что ищет что-то в карманах своих джинсов. Однако от внимательного Кея его состояние не скрылось: - Пискля, ты чего? – гитарист хмыкнул, глядя, как Юуки быстро отворачивается, утирая со щек соленые капельки. – Неужели плачешь? - В глаз что-то попало, - мужчина насупился, а затем, решив, что врать бессмысленно, грустно произнес. – Я думал, вы не придете. Так не хотел уезжать в одиночестве, а теперь не хочу уезжать вообще. Переглянувшись, Йо-ка и Татсуя решительно обняли вокалиста Lycaon с двух сторон, а уже через секунду к этим массовым объятьям присоединились и остальные участники Diaura. - Ты чего? Будешь веселиться в своей Европе, пока мы будем помирать тут со скуки! - оптимистично заявил Кей, смахивая с ресницы Юуки прозрачную слезинку. - Точно! – поддержал его Йо-ка. – Напейся там как следует и забей на все. - И поешь, - мечтательно добавил Татсуя, рассеянно улыбаясь. – Столько всего хочется попробовать… - И найди себе какую-нибудь богатенькую европейку, которая будет спонсировать тебя до конца жизни, - весело хихикнул Шоя, за что тут же получил ощутимый пинок от Йо-ки. – А что, уедешь сюда, а она будет пересылать тебе деньги… Слушая эту бессмысленную болтовню, Юуки не мог перестать улыбаться, хотя по щекам против воли продолжали катиться крупные слезы. Мужчина уже давно не чувствовал себя таким счастливым и именно значимым, а не простой красивой безделушкой, купленной для фона. Ощущать себя по-настоящему нужным было приятно, и Юуки не сразу сориентировался, услышав безразличный электронный голос: - Объявляется посадка на рейс №UN17 Токио-Москва. Просим пассажиров пройти к воротам №31. Пока участники Diaura удивленно крутили головами, Юуки выбрался из крепких объятий и, понимая, что, если не сделает этого сейчас, то не сделает уже никогда, схватил свою сумку и кинулся к указанному выходу, становясь в очередь одним из первых. Если бы он еще хотя бы секунду провел среди людей, которым на самом деле было не наплевать на него, если бы сильные руки Йо-ки обнимали его еще хотя бы миг, если бы чужое тепло продолжало убеждать его, что он такой же живой, как и все, то Юуки точно не нашел бы в себе силы, чтобы улететь из Токио. Поэтому даже сейчас, идя к самолету по просторному трапу, он обернулся лишь на мгновенье, чтобы словить на себе последний взгляд Йо-ки и одними губами прошептать так, чтобы понял только он: - Будь счастлив. До самого конца.