Снежок

Я приехал домой уставший и голодный. Сегодня было так много дел, что я не смог даже двадцати минут выкроить на обед — мотался по всему городу, как угорелый. Ага, конечно, ждет меня дома ужин... — Где ты? — Зажав телефон между плечом и ухом, я уже чистил себе сосиски. — Гуляю. — Дерзко и безаппеляционно. — В десять вечера? — И что? — Фыркнула. — Так, живо домой! — Но!.. — Я сказал, ЖИВО! Ишь, чё удумала, зараза! Таскает моего ребенка по улицам допоздна! Пусть только попробует ослушаться... Спустя двадцать минут, когда я уже допивал чай, хлопнула входная дверь. — И как это понимать? — Она уперла руки в боки. — Это мой текст! — Я вскочил и оперся ладонями на стол. — Как это понимать? Шляешься хрен знает где! С сегодняшнего дня ты гуляешь до восьми, и никаких "но"! В восемь ноль пять тебя нет дома — ты в розыске, поняла? Фыркнув, девушка закрылась в спальне, а я опустился обратно на стул. Вот же дуреха, это для ее же блага, ведь того ублюдка так и не поймали. А Аня как раз подходит под его "критерии" — вступила в интимную связь с мужчиной до восемнадцати, да еще и забеременела. Для меня она стала бы просто еще одной цифрой в статистике, если бы в ней не рос мой ребенок. Да даже эта малолетняя стервоза не заслуживает такой смерти. Ее заслуживает только он, тот, кого следаки нашего района называют просто и ласково — Ублюдок. Из кабинета раздался истошный короткий взвизг. Я сразу ломанулся туда. Эта дурища залезла в папку, где материалы по делу Ублюдка! Проклятье... — Зачем ты туда полезла? — Я закрыл окно с фотографией тела и обнял дрожащую девушку. — Б-браузер... — Лязгнула зубами она. — П-промазала... Ну да, папка эта слева от иконки браузера... Боже, ну за что мне это? Я отнес ее на кухню, достал успокоительное, вычитал в инструкции, можно ли его принимать беременным. Аня без вопросов проглотила две капсулы, вытерла слезы. — К-кто это была? — Она уставилась на меня так, будто то месиво на экране было делом моих рук. — Самая первая жертва местного маньяка. — Только я заговорил об этом, сразу жутко захотелось курить. — Я тогда работал следователем, а это была жена моего напарника. Он до сих пор это расследует. Не лазь больше туда, ладно? Она судорожно кивнула. Только она заснула, я тихонько прокрался в кабинет, врубил ноут, достал толстую, двухсотлистовую тетрадь формата А4, наполовину заполненную записями и вырезками. Куски статей, ксерокопий последующих томов дела и заключений судмедэкспертов, мои заметки... Мы с моим другом-напарником до сих пор работаем над этим делом вместе, он же мне и большую часть материала подкидывает. Но я уволился к чертям после первого же убийства. На фото смотреть легче, чем вживую... Макс сегодня скинул на электронку еще немного материалов — в основном, сканы личного дела последней жертвы. Месяц назад была в стиле Ублюдка убита шестнадцатилетняя Ирина Малик. Встречалась два года с неким Олегом Кубенко, примерно за месяц-полтора до убийства решилась отдаться ему. Парень в ужасе, сидит целыми днями у ее могилы, но вменяем. Распечатав отсканированные листы, я вырезал нужное и вклеил в тетрадь, добавил в верхней части страницы своих мыслей по этому поводу. А потом закрыл ноутбук, убрал в ящик тетрадь, откинулся на спинку стула и стал перебирать детали в голове. В который раз. Первым делом заподозрили Макса — его же жена. На орудии убийства следов не было, во время убийства он ехал домой обедать. Зачем бы ему было надо убивать свою жену, да еще и беременную? Ей было двадцать два. Помню, как Максим закатил пьянку на работе, узнав о ее беременности. Правда, уже на вскрытии выяснилось, что ребенок не его. После второго случая, уже с семнадцатилетней девушкой, заподозрили гинеколога нашей районной больницы. Бедный мужик трясся, как осиновый листок, и уверял, что это не он, хотя обе жертвы были у него на осмотре. Его временно оставили в покое, но наблюдали. Он осматривал очередную пациентку, когда совершили третье убийство. Девочке было пятнадцать, из не самой благополучной семьи, за ней особо не следили. И точно так же было на стене ее кровью написано "она была шлюхой". За шесть лет, что прошли с первого убийства, были расчленены девятнадцать девчонок. А Ублюдок все ускользал. Вздохнув, я встал, потянулся. Забравшись под одеяло к теплой сонной Аньке, я даже ощутил некий семейный уют...