Круг преобразования

Люсьен проснулся раньше всех — с острым чувством опасности. Как будто невидимые челюсти сжали голову — он открыл глаза, сел и тут же сощурился. Сияние стержней показалось слишком ярким, а резкое движение отдалось болью в затылке. Вокруг спали члены Первого круга. Они дышали синхронно и медленно — и их ничего не беспокоило. В чем тогда дело? Люсьен вскочил, путаясь в спальнике, и подхватил меч. Сколько времени? Сколько они проспали? Он потрогал голову, но не обнаружил укусов насекомых. А еще он не слышал никаких новых, посторонних, подозрительных звуков: только вода, генератор, тихое сверчание. Но Сила не дает ложных тревожных звоночков. Люсьен подошел к одной из арок, активировал меч и вгляделся в темноту. Ладони слегка кололо, он передернул плечами — и понял, что даже не попытался набросить на себя что-нибудь, так и ушел в одной майке. Но холодно не было, да и странное угрожающее предчувствие рассеялось, как не бывало. В другой момент Люсьену показалось бы, что это дурацкое наваждение, что он перенапрягся вчера, и сегодня чувства его подводят, но… Тренировки в Храме научили его не просто бить мечом, что бы там ни думали остальные. Он всегда умел реагировать на опасность раньше, чем она приходила, и атаковал только тогда, когда нужно. Здесь, на этой почти священной для джедаев планете, он же не мог проснуться, просто потому что ему… приснилось что-то плохое? И потом, ему ничего не снилось. На всякий случай он обернулся и внимательно присмотрелся к Раане — тогрута действительно сладко спала, что с ней случалось редко. «Наверное, она не захочет улетать отсюда», — подумал он. Люсьен был уверен, что ему ничего не «померещилось». Он не провидец, но, как и любой джедай, он знал, что такое глупые страхи, а что — настоящая опасность. И он проснулся от того, что угроза протянула к Первому кругу длинные когтистые лапы. И сбежала, едва он открыл глаза. Это место его не проведет! Люсьен, сжав зубы, двинулся вперед. Круговые движения кисти, сопровождаемые жужжанием светового клинка, придавали ему уверенности. Каменный пол уходил немного вниз, меч давал не так много света — но дорогу можно было увидеть. Кое-где потолок пробили могучие корни хамдов, но движения воздуха почти не чувствовалось. Чем глубже спускался Люсьен, тем становилось прохладнее, но и только. — Круги и треугольники, — пробормотал он себе под нос и остановился. Он уже минуту наблюдал за изменением рельефа на стене и озвучил вчерашнее наблюдение Рааны, даже не задумавшись. Какой бы древней ни была постройка, на чем бы ни зиждилась культура асцватов, создатели этих коридоров мыслили знакомыми Люсьену понятиями. Он шел вдоль ломаной горизонтальной линии, на которую нанизывались вписанные друг в друга геометрические фигуры. Тонкие царапины в камне делили конструкции на две или три части, сохраняя симметрию и равенство углов. Местами линия прерывалась выпуклыми медальонами, содержание которых было загадочным и наверняка символическим. Очередной пухленький змееголовый асцват стоит на чем-то, напоминающем звезду, и держит в обеих руках по шару. Продолговатый череп лежит на яйце, оплетенном листьями, а сверху на него спускается остроконечная корона — как у статуи снаружи… Люсьен отыскал разрыв в геометрической строке и начал внимательно рассматривать каждый новый символ. Сначала пространство вокруг выдолбленного в камне квадрата разрезал равносторонний треугольник с узким основанием. Касаясь углов квадрата, его стороны уходили высоко вверх, и на вершине постепенно формировался круг. Он начал опускаться, пересекаясь с квадратом, пока окружность не прилегла плотно ко всем четырем сторонам. Чем дальше шел Люсьен, тем меньше понимал. Фигура искажалась, стороны ломались, укорачивались и удлинялись, углы меняли градус, и хотя Люсьен мог поклясться, что для описания столь системного изменения обязательно найдется формула, что-то смущало его. Простая геометрия никогда не производила настолько удручающего впечатления. Вокруг фигуры постепенно возникали символы, на этот раз непонятные — бисерно-мелкие и аккуратные. Люсьен предполагал, что спустился уже вдвое ниже, чем располагался их маленький лагерь. Здесь микроорганизмы устроили в сколах на камнях настоящий пир. Детали рисунка обретали цвет: от черного к белесому, от белесого к желтоватому, от желтоватого к красному. Меч с шипением врезался в камень, и Люсьен инстинктивно отскочил. Заинтересовавшись судьбой круга, квадрата и треугольника, переживших все муки, на которые только хватило фантазии у первобытных геометров Красной Королевы, он не заметил, что коридор кончился. Проплавленная линия испортила рисунок — Люсьен так и не увидел предпоследнюю стадию изменения. Зато прямо перед ним был слегка утопленный в стену каменный блок. С него на Люсьена скалилась весьма искусно изображенная пасть. Пасть принадлежала твари с приплюснутой мордой, но весьма густой гривой. Позеленевший от времени барельеф окружал орнамент, многие из символов в котором уже были Люсьену знакомы. Он смотрел на них последние полчаса кряду, а по ощущениям — так целую вечность. Он повесил меч на пояс и принялся внимательно осматривать находку. Когда-то, вероятно, оба глаза твари были инкрустированы камнями, но сейчас это были просто впадины с ворсистым налетом. Гривой и мордой животное отдаленно напоминало гандарка, только уши покруглее и пасть поменьше. Люсьен не встретил пока ни одного млекопитающего на Красной Королеве — и удивился, обнаружив их изображение. Может быть, они вымерли давным-давно вместе с асцватами? Или просто не выходят на поверхность и предпочитают держаться подальше от залетных джедаев. Люсьен не нашел ни ручки, ни рычага, ни какого-то еще механизма управления, но о том, что это скрытый проход, говорило углубление в косяке и едва заметный след внизу, на полу, — мелкий песок и пыль находились на некотором расстоянии, вероятно, в период ветров сюда все-таки проникал сквозняк из-под двери. Он присел и прижал руку к едва заметной глазу неровной трещине. Прохлада чувствовалась, но веяло ей здесь отовсюду. Люсьен закрыл глаза и Силой потянулся дальше, за дверь, прощупывая находящееся там пространство. Оно было пронизано спокойствием, но — почти мертво. На Красной Королеве бурная жизнь была неотъемлемой частью фона, ощущаемого в Силе, но по ту сторону гандарковой морды было пусто и тихо. В этой мертвой пустоте Люсьен слышал дребезжащий звук страха, тонкий, едва заметный. Он таял где-то в вышине, куда сознание Люсьена уносил поток Силы. Тихо зарычав, он вскочил, активировал меч и вонзил его туда, где каменный блок прилегал к стене. Раскаленный клинок оставлял темный след, сквозь запах жженого мха веяло сыростью. Люсьен вел меч по периметру, без усилий, стремительно, чтобы освободить себе дорогу. То, что он почувствовал, точно было угрозой, стремительно ускользающей прочь. Нужно найти ее и устранить, пока не стало поздно… Он вложил всю накопленную на Красной Королеве мощь в силовой удар — и камень дернулся назад, сдвинулся с грохотом и, наконец, влетел внутрь. Люсьен перепрыгнул через него в ту секунду, когда, подняв тучу песка, он повалился на пол и раскололся. Эхо подхватило и унесло вверх звук удара. Холодный воздух впился в голые плечи и спину, и Люсьен невольно поежился. Еще один круглый зал — на этот раз с винтовой лестницей посередине. Ступени уходили вверх, создавая ощущение, что и ее, и все это место просто выточили изнутри каменной породы. Удивительно, но одного голубого света меча было достаточно, чтобы ориентироваться здесь. Свет многократно отражался в мелких выпуклых зеркалах на потолке, покрытых тонкой паутиной, но не затянутых мхом и чистых от пыли. Как будто над Люсьеном раскинулось море звезд: две совсем крупных, множество остальных — размером поменьше. Но разглядывать помещение времени не было. Люсьен бросился по лестнице вверх — в единственном направлении, которое было доступно. Перескакивая через низкие ступени и пригибаясь, когда влетал головой в очередные болтающиеся с потолка тонкие сети растений, он продолжал нащупывать Силой путь впереди. Сначала — нырнуть в темноту, потом — преодолеть один пролет, другой, третий… Гораздо больше. Через несколько минут звуки и запахи жизни обрушились на Люсьена, и он понял, что поднялся близко к поверхности. Еще четыре прыжка, и он выскочил в небольшое помещение со сферическим потолком; блеклый свет просачивался через заросшие окна, по полу змеились растения — это, несомненно, был очередной древний бункер. Черный провал перед Люсьеном вел наружу — но никого не обнаружилось ни рядом с ним, ни поблизости. Удалось найти только множество следов — извилистых линий на земле, тонких дорожек, глубоких впадин и мелких отпечатков… И, скорее всего, они принадлежали местной живности. На пороге истекали соком кустики с коричневыми листьями — видимо, он сам впопыхах растоптал их. Кажется, это место призвано приучить его к мысли, что оставшуюся часть жизни он будет уничтожать все живое. Люсьен поднял голову к звездам. Ночью цвет облаков не был заметен, и небо казалось самым обычным. Две луны Красной Королевы висели над головой: небольшая и розовая — в зените, бледная, крупная и белая — у горизонта. В груди по-прежнему зудело от предчувствия опасности, но оно постепенно рассеивалось в оглушительном ночном стрекоте и подвывании ветра за спиной — по маленькому бункеру гулял сквозняк. Интересно, где их убежище? Люсьен сомневался, что найдет его быстро, если двинется ночью через заросли хамдов. Он разочарованно выдохнул, грозно оглядел лес и вернулся назад.

***

— Люсьен! — услышал он зов раньше, чем преодолел хотя бы половину пути вниз. Звук и правда расходился очень хорошо. Голос принадлежал Раане. — Люсьен! — Эй! — крикнул он, ускоряя шаг. Путь вниз должен быть проще, чем путь наверх, но туда Люсьена несла внутренняя, глубокая необходимость разобраться с неведомой опасностью, а внизу был Первый круг, и он не представлял собой ничего интересного. Так что торопиться не хотелось. — Криффов придурок! — Раана, вся в зеленоватом сиянии, шагнула навстречу. — Что ты творишь? — Ничего, — огрызнулся он. — Ты поднял такой грохот! Пришлось повсюду тебя искать! — Нечего меня искать! — Люсьен огляделся. Раана, судя по всему, так торопилась, что не успела найти в своих вещах фонарик. Она принесла несколько неоновых стержней, один держала в руках, другой валялся у двери, третий — на каменном столе неподалеку от лестницы. Теперь здесь было так светло, что пространство воспринималось совершенно иначе. Это место было похоже на лабораторию. На каменном столе лежали проеденные коррозией инструменты, которые Люсьен никогда не смог бы удобно взять в руку. Это был первый металл, который они встретили на Королеве, и первое доказательство, что асцватам было известно, как обрабатывать железо. Угадать предназначение всех этих палок он не мог, но с интересом покрутил их в руках: некоторые заканчивались крючками, некоторые — плоскими лопаточками, ложками, тонкими венчиками. Древние и изрядно подпорченные, они почти рассыпались в руках. И все-таки, необъяснимо странными они казались не потому, что не ложились в человеческую ладонь — существует множество рас и множество инструментов, не предназначенных для гуманоидов. Люсьена смущала сама структура металла — он никогда не держал в руках ничего подобного. Впрочем, и знаний о древних литейных технологиях у него было немного. Рядом висели в каменных тисках покрытые грязью стеклянные колбы, тяжелые, с забившимися внутрь и там же погибшими насекомыми. Люсьен постучал краем одной из изогнутых палочек по стеклу, звук получился глухой. — Так куда тебя понесло? Это ты тут все сломал? — продолжала Раана. — Люсьен, отвечай уже! — Я проверял местность, — он швырнул инструмент на стол и резко обернулся. — Это — мое дело, ясно? — И что нашел?.. Дохлых мух? — Выход наружу, — Люсьен глубоко вдохнул. К сожалению, если препираться дальше, ничем хорошим это не закончится. — Правда? — Раана сделала несколько шагов вверх по винтовой лестнице. — А что наверху? — Лес, — отрезал он. Не лучший вариант — делиться с провидцами своими предчувствиями. Может, их ощущения и обострены до предела, но разум определенно сдался под диктатом этого места. Они поднимут его на смех: их четверо, в конце концов, и все они уверены в собственном совершенстве и непогрешимости видений! Люсьен поскреб нос грязным ногтем. Часто же чешется! Может, кто-то на Красной Королеве все-таки кусается? — Значит, ты нашел лес и древнюю лабораторию, — бубнила за спиной Раана. — И разрушил старинный памятник? Да ты просто молодец! — А тебе как спалось? Гнев Рааны, мгновенно вспыхнувший после его вопроса, можно было почувствовать кожей. Тогрута зашипела что-то неразборчивое, но Люсьен проигнорировал ее — и прошел дальше вдоль стены, к наклоненной каменной чаше, наполненной водой. Когда он первый раз влетел сюда, ничего не замечая, кроме ускользающей потенциальной цели, то даже не услышал звона капель. Раз в несколько секунд сверху, между камней в низком потолке, просачивалась крупная капля, падала в переполненную чашу — и вода тонкой струйкой выплескивалась через край. Ровно под наклоненным краем в полу чернело квадратное отверстие. Чашу сжимала статуя асцвата: две толстые руки покрывала резьба, а каждый палец, непропорционально тонкий и длинный, заканчивался когтем. Статуя вырастала из каменной стены — Люсьен уставился на вытянутую голову, увенчанную острыми иглами. Она напоминала змеиную — с плоским черепом, выступающей вперед узкой челюстью, глазами по обе стороны. Пасть была открыта, и из нее торчала тонкая металлическая трубка. Древние резчики отдельно выделили зубы — два передних клыка, между которыми удобно лежал металл, и широкие плоские моляры у основания челюсти. За спиной асцвата поднимались вверх глубоко процарапанные спирали. Диаметр витков уменьшался, а над его головой они превращались в волнистые тонкие линии. Люсьен заглянул в воду. На ее поверхности отражались лупоглазые зеркала-звезды, разбиваемые кругами всякий раз, когда падала очередная капля. Но даже при этом освещении он не смог разобрать, есть ли характерное покраснение от укуса на носу, или нет. Таким грязным он давненько не был — кожа, кажется, темно-серая, светлые волосы стоят колом… Люсьен зачерпнул воды и плеснул на лицо. Та пахла слегка тухловато, но, в целом, терпимо. Пить бы он ее не стал, но иногда и просто освежиться не помешает… «Что-то Раана затихла», — только успел он подумать, как ее голос снова нарушил тишину: — Люсьен! — Да что тебе надо еще? — он обернулся. Раана стояла, напряженно выпрямив спину, чуть разведя руки, на краю одной из ступенек, и смотрела вниз. Ощущение было, что она вот-вот бросится вниз, и хотя высота не так велика — Люсьен на всякий случай приготовился призвать Силу, чтобы остановить ее. — Эти… круги, — тихо сказала она, — и треугольники. Я видела их сегодня… — Где? — Они снились мне, — Раана покачнулась и села на ступеньки. Люсьен забрался к ней в несколько широких шагов. Отсюда хорошо можно было рассмотреть начерченную на каменном полу фигуру. Выдолбленные линии были заполнены чем-то блестящим, отражающим свет. Несмотря на всю грязь, сияние все же пробивалось. Темный треугольник врезался в светло-голубой, образовывая шестиконечную звезду. Люсьен и Раана сейчас находились в круге, вписанном в нее, и смотрели вниз. Углубление в центре было забито трухой. Еще одна линия на полу широким кругом описывала сплетенные фигуры. Все столы, чаши, дурацкие старые статуи находились за ее пределами. — И что такого-то? — наконец, выдохнул Люсьен. — Они тут везде, в самых разных комбинациях нарисованы. Куда ни плюнь, попадешь в треугольник, я тебе гарантирую. — Они были живыми, — перебила Раана. — Я вошла в огромный круглый зал, такой, что не было видно потолка. Передо мной была вода, бассейн начинался прямо у ног и сужался впереди. Я шагнула в него, чтобы искупаться, а потом с другой стороны… повалил дым. Клин черного дыма. Он добрался до бассейна и пополз над ним, я была как раз в центре, вода вдруг стала вязкой, как болото, потом затвердела, — Раана втянула голову в плечи. — Я не успела убежать. Дым пронзил меня, — рука дернулась к груди, — располовинил. Все вспыхнуло, и я… я увидела зал сверху, и там была эта фигура. Люсьен задумчиво подпер кулаком голову. Отлично… и какие выводы нужно сделать? — И чем все кончилось? — Тем, что ты устроил погром! Я решила, что нам мир рушится на головы! — огрызнулась она. Вряд ли она ждала, что он ее поймет, правда? — Здесь в любом случае нет ничего интересного, — Люсьен спрыгнул. Снизу блеск не казался таким сильным и заметным. Может, если хорошенько прибраться, будет видно лучше. — Не бери в голову, ты просто видела во сне, что я приду сюда, и все. Не совсем те откровения, которые вы все ждете на Красной Королеве, но для начала сойдет, — небрежно бросил он. — Пойдем, все равно сейчас свет погаснет.

***

— Поверь, здесь безопасно, Люсьен, — Ку'анилия поднесла кружку к губам. — Мы бы узнали, если бы нам что-то угрожало, намного раньше… — Не пытайся контролировать меня, — сморщился Люсьен. — Пока мы не вернемся на Корусант, я — босс. Нос ужасно чесался, и приходилось собирать всю волю в кулак, чтобы сдерживаться. — Босс выискался, — буркнула Раана. Они завтракали — по местному времени, скорее ужинали — у гудящих оранжевых стержней. Первое, что обнаружил Люсьен, вернувшись — в его вещах успели покопаться. Один гневный взгляд на Ксамара — и стало ясно, кто воспользовался отсутствием хозяина, чтобы поискать сборник современной юношеской поэзии. Сейчас Ксамар сидел очень тихо, в стороне, и старался не участвовать в беседе. Как узнал Люсьен, Раана, Фелн и Ку'анилия разошлись по трем коридорам в поисках Люсьена, а Ксамар должен был подняться наверх. Перед этим он успел запустить все восемь своих когтистых пальцев в чужой рюкзак. Люсьен мысленно обещал ему припомнить эти трусливые ужимки при первой же возможности. С того случая в рубке он взял себя в руки и старался контролировать все свои мысли в присутствии провидцев, а уж о припрятанном датападе — тем более. Видимо, Сила отказывалась показать Ксамару на тайник — а сам Люсьен не давал даже намека. Хладнокровие — такая полезная штука для джедая. — Если что-нибудь с вами случится, мать оторвет мне голову! Поэтому будете делать, что я скажу… — Ты хоть отдавал себе отчет в том, что делаешь?.. Разве это был разумный поступок? — Ку'анилия покачала головой. — Мне виднее! Сейчас можно поделиться тем, что он узнал незадолго до их пробуждения. Рассказать об опасности, которая умело скрывается от тех, кто слишком увлечен предвкушением сказочных откровений. Но… ему не под силу напугать их правдой. Может поколотить — но не убедить! Проклятые. Слепые. Безголовые. Провидцы… Люсьен сморщился, пытаясь избавиться от зуда. — Хочешь нести полную ответственность, если мы вдруг помрем? — Раана умела скалиться так, что возникало ощущение, будто она правда готова вцепиться в глотку. — Я и так ее несу, так что… — Я не стану слушать сопляка, — Фелн небрежно размял суставы. — Можешь вычеркнуть меня из своих списков. — Ты научился держать меч за эти два года, что ли? — хмыкнул Люсьен, и фиорин потемнел от злости. В своем племени он считался сильнейшим воином, и его приводило в бешенство то, что мелкий выскочка продолжает бравировать одной победой в прошлом. По мнению Фелна, случайной победой. — Ты же, как и все, планируешь тихонько сидеть на месте и слушать Силу? Вот и делай то, что так хорошо у тебя выходит. Заткнись и слушай. — Ты… Сейчас он поднимется, делая вид, что едва выдерживает на плечах собственную гордость. Он любит этот тяжелый, медленный жест — опустить руку на пол и угрожающе выпрямиться… И можно будет хотя бы выпустить пар. — Прекратите! Прекратите, оба! — воскликнула Ку'анилия. — Нам не нужно делить власть, вы понимаете? Мы все здесь с определенной целью! Давайте стремиться к тому, чтобы исполнять ее… — Мы можем выйти наружу, — предложил Ксамар. — Всссем не помешает проветритьссся… — Не помешает, — подхватил Люсьен, прищуриваясь.

***

Первый круг устроился на вершине купола. Его покрывал такой же бурый мох, как и землю вокруг, зато над головой не висели покорно согнувшиеся хамды. Люсьен уже наблюдал раньше за тем, как происходят медитации Первого круга, но дома, на Корусанте, это казалось обычным делом. Здесь же, ночью, под двумя королевскими лунами, провидцы сами казались старинными статуями. Люсьен сел на один из хамдов, почти достающий верхушкой до стены. Купол был широким, но Люсьен чувствовал, что места на нем ему нет. Просто присутствие провидцев вдруг стало невероятно… весомым. Отсюда открывался отличный вид — на море стволов до горизонта, на отливающий серебром корабль вдалеке, на выступающие из лесного рельефа покатые холмики. Из какого он вышел сегодня?.. Похоже, что вон из того. Если присмотреться, то на его вершине есть маленькая башенка, черный силуэт на фоне звездного неба. Через Силу Люсьен видел золотистое сияние, окутывавшее провидцев. Теплое, казавшееся осязаемым, оно ласково отзывалось внутри. Он поджал губы: обида подступала к горлу, но у него не получалось сосредоточиться на ней. Эти четверо действительно составляли единое целое. И хотя было непросто рассмотреть их лица, Люсьен знал, что они сейчас удивительным образом похожи. Фиорин, кил, тогрута и миралука обретали высшее родство, тесную связь в Силе, почти физическую… Он резко отвернулся, возвращаясь взглядом к башенке. Нужно отправиться туда — вернуть каменный блок на место. Он разбит, но с помощью Силы можно собрать обломки и забить ими проем. Если враг попробует проникнуть внутрь — пусть грохочет не меньше, чем Люсьен. — Дождь, — вдруг хором выдохнули провидцы, и Люсьен вздрогнул. Тишина казалась ему неотъемлемым признаком медитации. Сосредоточиться на видениях, все такое. Малыши, учившиеся в поместье, то и дело теряли связь с Силой, пытаясь на секундочку вырваться из видений, чтобы о чем-нибудь спросить. — Будет дождь, — тихо и четко проговорил Фелн. Небо над ними оставалось ясным. Люсьен поднялся на ноги и слегка подался вперед. Коснулся носком ботинка покатой стены и замер, разглядывая фиорина. На широком синем лице застыло напряженное выражение, вены на висках вздулись, шея напряглась. Кожа заблестела от выступившего пота. Что-то колючее, холодное коснулось сердца. Сила отозвалась дрожью, заставив Люсьена схватиться за меч. Секунда — и он балансирует между стволом и стенкой. Но стоило полностью перенести вес на ногу, как сдавленное рычание раздалось из глотки Фелна, и фиорин рухнул вперед. В тот же миг остальные упали, как будто кто-то отрезал их от Силы. Воздух одновременно наполнился стоном и тяжелым дыханием. — Что происходит? — Люсьен был растерян. Минуту назад все четверо были воплощением гармонии и покоя, а теперь — бились в истерике и рвали пальцами мох. Ку'анилия всхлипывала, закрыв лицо руками. Раана уткнулась лбом в камень и громко хватала воздух ртом, словно задыхалась. — Что?! — крикнул Люсьен. Взгляд метался от одного к другому, сердце бешено заколотилось. Он одним прыжком оказался в круге, выпрямился, озираясь, но не увидел никакой угрозы. Пальцы впустую сжимались на рукояти — драться было не с кем. Просто у него в ногах корчились Фелн, Раана, Ксамар и Ку'анилия, а он не мог понять, что с ними случилось.

***

Фелн пришел в себя первым. Резко дернул головой вверх, уперся кулаками в камень и встал на колени. Люсьен как раз бил по щекам Ксамара — тот, открыв глаза, пялился в небо и повторял одно и то же: «Горит. Всссе горит…» Раана плакала и шипела, но что несла она, Люсьен даже не слушал. Там точно упоминалась кровавая буря, которая погубит их всех, а это было для нее вполне обычным бредом. Ку'анилия, кажется, потеряла сознание — но, по крайней мере, она не пыталась себя убить, как Ксамар несколько минут назад. Пока Люсьен тряс Ку за плечи, кил едва не бросился с крыши. Он вполне мог свернуть себе шею, не удержи его Люсьен в последний момент… Люсьен пытался говорить с ними. Кричал, пинал, спрашивал одно и то же снова и снова, но это не помогало. Он или встречал стеклянный взгляд, или — чаще — вообще не видел никакой реакции. Прошло не больше минуты, но Люсьен невольно погрузился в панику вместе с провидцами, и время перестало течь, остановилось. Хаос неопределенности мучил, обжигал его — непонятно, что делать, как привести их в чувство… И нет ни одного видимого врага, только что-то, что явилось им в Силе и заставило потерять связь с реальностью. Он так злился, что сам едва не разбил кулаки в кровь о камень. И сорвал голос. И это, конечно, нисколько не помогло. — Что, мать вашу, с вами такое? — выдохнул Люсьен, отпуская Ксамара и разворачиваясь к Фелну. Фелн провел ладонью по лбу. Выпученные глаза, налившиеся кровью, еще несколько мгновений будто бы видели вместо Люсьена кого-то другого, но вот в них наконец-то заиграла хоть какая-то мысль. Фиорин потянулся к Раане, успокаивающе сжимая ее плечи. — Отвечай! — рявкнул Люсьен хрипло. — Помолчи, — скомандовал Фелн, приподнял Раану и прижал к себе. Люсьен открыл рот, но ничего не сказал. Раана успокаивалась, губы перестали шевелиться, размазывая кровь. Кажется, она прокусила нижнюю губу. Фелн молчал, но Люсьен чувствовал движение Силы. Насильственное успокоение, тяжело и тепло укутывающее Раану. Как огромное одеяло, оно прижало ее к коленям Фелна, морщины на красно-белом лице разгладились. — Ку? — позвал он. — Я здесь, — едва слышно прошептала она. — Что… что это было?.. — Да. Что это было? — Люсьен снова вскочил на ноги. — Заткнись, сопляк! — рявкнул Фелн, и голос, подкрепленный Силой, почти оглушил Люсьена. Стиснув зубы, он скрестил руки на груди и демонстративно уставился Фелну в глаза. — Дай нам время, Люсьен, — попросила Ку, приподнимаясь. Пальцы у нее дрожали. — Мы должны обсудить… — Может, мне еще и уйти? — огрызнулся тот. — Говорите! Обсуждайте, ранкор вас подери! Ксамар громко, шумно выдохнул и выгнулся. Его узкая грудная клетка поднялась, резко опустилась, и он застонал: — Это было… было… — С этим местом произойдет что-то ужасное, — хмуро сказал Фелн. — По крайней мере, мы все видели его гибель. — В огне, — подтвердил Ксамар, вытирая пот. Раана пришла в себя и зло оттолкнула Фелна. Она терпеть не могла, когда ее утешали, а влияние Силы на разум и утешением-то назвать сложно. — Все было залито кровью, — подтвердила она и взглянула на свои пальцы. Кровь действительно сочилась из-под ногтей. — Кровавым дождем. — Я… я почти ничего не успела, — прошептала Ку'анилия. — Я провалилась вниз, меня засыпало землей. Я… я пыталась выбраться… Но… Люсьену стало не по себе. От их лиц, слов, дрожащих голосов. — А ты? — он не отводил глаз от Фелна. Надо было нащупать почву, а это можно сделать, только если вести себя, как обычно. — Ты какой кошмар видел? — Это тебя не касается, — отрезал тот. — Его просто унесло ветром, — мстительно процедила Раана, опираясь на локоть. — Мы все были там, но когда все началось, его просто унесло ветром.

***

Они отказывались говорить при нем, отказывались делиться — и Люсьен сдался. Первая же медитация на Красной Королеве их едва не убила, а они еще ставят ему какие-то условия! «Сначала мы должны понять, что увидели. Прости, Люсьен, — Ку'анилия попыталась как-то смягчить фелново "заткнись и убирайся". — Позже мы обязательно…» Люсьен не стал слушать, что там обязательно и позже они планируют делать — он просто отправился к маленькой башенке над холмом, под которым оставил разбитую дверь. На этот раз он не спускался вниз, а шел по стволам хамдов, перескакивая с одного на другой. Их наклон позволял ему двигаться довольно быстро и при этом ненароком не свалиться. Сила волновалась — Люсьен слышал это в шорохе веток, в хлопанье кожистых крыльев существ, выпархивавших у него из-под ног. Враг должен быть снаружи. Врага нужно видеть, чтобы победить! Но что делать с видениями? А с чужими видениями? Он подумал было о том, чтобы связаться с поместьем. Провидцы не должны валяться с пеной у рта и срывать ногти о камни! Уж в этом Люсьен точно был уверен: что-то не так, что-то было не так с самого начала, несмотря на все это дурацкое восхищение, которое испытывали остальные. Каждый прыжок со ствола на ствол давался не сложнее обычного шага, так легко вдруг Сила выстелила перед ним путь. Люсьен никогда не казался себе таким быстрым — и сильным. Падаванская косичка била по шее засаленным кончиком и вплетенными в нее бусинами, но не отвлекала. Почти чистое небо с подкрашенными бледным лунным светом перьями облаков, стоило подняться на хамды, стало казаться бесконечным. И правда не верилось, что это место может превратиться в ад… Как только что померещилось его подопечным. Нет, пойти плакаться Хаазину — значит, расписаться в своей беспомощности. Люсьен сам со всем разберется — заставит их улететь. Пусть мама потом будет в ярости, но ее-то здесь нет. А он лично видел, что за «приятные сюрпризы» устраивает Красная Королева. На каменном пороге Люсьен остановился, успокоил дыхание и прислушался — но звуки ночного леса не изменились. Что-то смущало его, но что, Люсьен никак не мог понять. Как будто что-то неуловимо изменилось… Он снял меч с пояса, сжал его в ладони и чуть-чуть наклонился. Взгляд скользил по камням, проросшим между ними растениям, по деревьям вокруг. От черных провалов-окошек ко входу. Люсьен шагнул, невольно ожидая услышать привычный хруст под ногами, но шаг был бесшумным. Опустив глаза, он заметил поблескивающие в свете клинка разводы на камне, но не увидел той семейки кустиков, которые раздавил в прошлый раз. Их сок застыл у него на сапогах и до сих пор покрывал их пленкой — зато кто-то будто бы аккуратно убрал сломанные листья с порога бункера. Сила не могла ответить на вопрос, наблюдает ли кто-то за ним сейчас. Вернее, она отвечала — и Люсьен словно очутился на торжественном смотре. Множество взглядов — каждая щелка в коре хамда, каждый пучок растений на куполе. Каждая ветка. Красная Королева уставилась на него миллиардом глаз. Дыхание перехватило. Люсьен никогда не чувствовал себя настолько одиноким — противостоящим целому миру. Взгляд Красной Королевы не был злым, но не был и ласковым, она изучала его бесстрастно. Проверяла? Это Сила проверяет и Первый круг, и его, или враг из плоти и крови? Люсьен расправил плечи. Посмотрел по сторонам, стараясь, чтобы движение головы было слегка небрежным. Если это испытание, то он его пройдет, а если чувства его не обманывают — он разберется с любым противником. — Я… — сначала получилось хрипло, пришлось прокашляться. — Я найду тебя, — пообещал он вслух. — Понял? Еще раз сунешься к нам — и я тебя убью, — Люсьен приподнял руку с мечом. Жизнь по-прежнему бурлила, отражалась в Силе нескончаемым энергетическим потоком, и никакого дождя не собиралось. Только не при таком ясном небе. Миллиард глаз, не моргая, смотрел в спину Люсьену, когда он вошел в бункер.

***

На то, чтобы разобраться с каменной плитой, ушло чуть больше времени, чем Люсьен рассчитывал. Он был рассеян, постоянно отвлекался, прислушиваясь то к звукам вокруг, то к Силе, и камни отказывались плотно прижиматься друг к другу и вставать на место. К тому времени как он справился с зеленым гандарком — как он мысленно окрестил поврежденный барельеф — и выбрался наружу, розовая луна приподнялась, а белая — ушла далеко на запад. Добравшись до их маленького лагеря, Люсьен первым делом услышал громкий, звучный голос Рааны. Другие тоже участвовали в споре, и чем ниже он спускался, тем больше мог разобрать, но Раану мало кто мог обойти по мощи глотки. Люсьену было даже интересно, до чего успели договориться провидцы, пока он занимался действительно важными делами, однако услышанное скорее разочаровывало. — Но я видела! — кричала Раана, сжав кулаки. — Я видела, как с неба хлещет кровь, Фелн! Люсьен остановился у подножия лестницы, не отвлекая провидцев от приятной беседы. — Сила всегда говорит… образами, — сухо ответил Фелн. — Мы знаем, что на этой планете смерть приходит на смену жизни постоянно. А осадки действительно красноваты, от металлов в воде. Все растения, все животные имеют этот оттенок. Это был никакой не кровавый дождь, Раана. Мы просто слишком близко приняли эту планету к сердцу. Мы открылись ей, а она открыла нам себя. Свой цикл существования… — Ты несешь чушь! — перебила та. — И сам знаешь, что не прав! Смерть — вот что это было! — Но ведь мы знаем, что это нессстабильный мир, Раана, — заметил Ксамар робко. — Нельзя без оссснований утверждать, что… — Ты видел, как все плато охватило пламя! — Огонь тоже может быть сссимволом, — неуверенно ответил он. — Раана, я не говорю, что ты ошибаешьссся. Я говорю, что мы не можем быть точно уверены… — Госпожа Кринда сказала, что видения на Красной Королеве близки к реальности, как нигде больше… — Ку'анилия взволнованно облизала губы. — Она сказала… все, что мы увидим… очень важно! — Мы должны попытаться еще раз, — фиорин сказал, как отрезал. Было ясно, что никакие возращения не помогут Раане убедить его, что продолжать медитировать здесь — ошибка. «Странно, что Ку и Ксамар поддерживают его», — подумал Люсьен. Им что, не страшно? Они так же выли, как и Раана, и так же страдали. Да он чувствовал, как колотятся их сердца! Они могли бы вырабатывать энергию вместо генератора. Фелн первым обратил внимание на Люсьена. — Где ты был? — Запечатывал проход в восточном бункере, — хмуро ответил тот и закинул косичку за ухо. — Я не ослышался? Вы хотите повторить эксперимент? Еще немножко покупаться в кровавом дожде? — Фелн хочет! — Раана скрестила руки на груди. Ксамар покачал головой: — Должны же мы хотя бы попытатьссся! Попробовать разобратьссся, что на сссамом деле хотела нам сссказать Сссила. Ведь миледи ясссно дала понять, что эта планета осссобенная. — Она бы, наверное, предупредила, если бы вас тут ждало что-то особенно неприятное, а? — Люсьен прошел чуть вперед. Кажется, единственной его союзницей здесь является Раана, и надо это использовать. Тогрута выглядела жутковато — безумный оскал, пылающий взгляд, сжатые кулаки. Но она определенно не горела желанием пережить видение еще раз. — Как вы чувствуете это? — Люсьен прошел мимо Фелна. Хотел бы задеть его плечом — да вряд ли это смотрелось бы достаточно эффектно. Плечом он доставал здоровяку чуть выше локтя. — Видения? Вы как будто переноситесь куда-то, правда? Ну, в тот мир, который предстает перед вами? Сила дает вам хорошенько прочувствовать, что она приготовила на будущее, да? — Не тебе об этом рассуждать, Люсьен, — отрезал фиорин, провожая его взглядом. — Куда уж мне! — воскликнул тот насмешливо. — Но я, кажется, прав. Так, Раана? Она одарила его злым, пронизанным паникой взглядом. — Я могу ошибаться, но там, — он приподнял палец, указывая в потолок, — вы хлебнули немало боли. Разве так Сила говорит с джедаями? — К чему ты клонишь? — осторожно уточнила Ку'анилия. Люсьен скрестил руки на груди. Когда пальцы коснулись рукавов, он сморщился — одежда засалилась за какие-то полдня. Страшно представить, во что она превратится через неделю! И тем не менее, это его шанс наконец-то вернуть провидцам немного рассудка. Некстати снова напал отчаянный зуд, Люсьен скривился и задержал дыхание. Да что ж такое! — Не знаю, что за смерть вы видели, — начал он, жалея, что вытирание лица рукавом — плохое сопровождение для пламенной речи. — Гибель этого места или еще что-то… Но я знаю, что это может быть вовсе не ваше видение. Потому что мы здесь не одни. Фелн засмеялся. Эхо подхватило звук хохота и понесло вверх по лестнице, но Люсьен не дрогнул. Это было предсказуемо, ситх подери, как же чешется нос, но это все равно было предсказуемо. — Никого здесь нет! — Он хорошо скрывается. Но это не значит, что его нет, — Люсьен перевел взгляд на Ксамара. Их надо напугать. Просто напугать, чтобы убраться с Красной Королевы на рассвете. — Мы бы знали, — выдавил Ксамар. О, теперь он будет сопротивляться до последнего. — Как бы он укрылссся от нассс? — А ты что, всссе можешь найти? — передразнил Люсьен насмешливо. Его пальцы на секунду сложились так, будто он держит в руке датапад, и кил отвел взгляд. — Хорошо! — Ку'анилия приподняла руки. — Хорошо! Давайте представим, что Люсьен прав. Что мы не одни, и кто-то прибыл сюда. Если он чувствует Силу, он должен знать, что мы здесь с мирными намерениями. — А кто сказал, что он — с мирными? — хмыкнул Люсьен. — Кто-то с мирными намерениями стал бы направлять видения против вас? Я бы не утверждал даже, что он… прилетел, а не ждал нас с самого начала. Мы могли просто зайти на чужую территорию, нет? — Красная Королева необитаема! — Красная Королева уже три года как пригодна для того, чтобы жить здесь в свое удовольствие, — Люсьен начал стремительно терять терпение. Фелн не собирался его слушать, а остальные невольно занимали сторону фиорина. Он из их шайки. Он самый взрослый и опытный здесь. Взрослый и опытный большелобый кретин. Люсьен шумно вдохнул. Когда ноздри раздувались, раздражающее чувство на коже на секунду проходило, но потом возвращалось. — У тебя есть какие-нибудь доказательства? — Фелн смерил его взглядом. — Доказательства того, что мы здесь не одни? — Да, — с вызовом бросил Люсьен. — Кто-то убирает сломанные нами растения. С порога у восточного бункера пропало несколько кустов. И с нашего тоже, я помню, как сломал один — сейчас там ничего нет. — Ха! Серьезно? — сощурился Фелн. — Да это мог быть любой зверь! — Может быть. Но я тщательно все осмотрел и не нашел никаких необычных следов, тем не менее, они все пропали. Фелн, не будь идиотом, — надавил Люсьен. — Я такой же джедай, как вы. Я слышу Силу иначе, я говорю с ней иначе, но я не какой-нибудь дроид! Я клянусь, что мы не одни. Несколько мгновений тишины. — Мы должны медитировать снова, — упрямо повторил фиорин, отворачиваясь. — Мы должны выяснить, что говорит нам Сила. Чего она от нас хочет. — Я сссогласссен, — выдавил Ксамар. — Нужно понять… отбросссить ссстрах… — Нужно улетать, — перебил Люсьен торопливо. — Вас загнали сюда, как в ловушку, а я еще и препираюсь с вами! Ваше, не ваше, в любом случае — видение было о том, как все летит в тартарары! — Один раз, — Ку'анилия ласково взяла Раану за руку, но та отпрянула, — один раз, чтобы убедиться… что мы все правильно поняли. Миледи учила нас внимательно относиться ко всем видениям, даже самым странным. И самым пугающим. — Только один, — выдохнула Раана. — Ситх подери! Я говорю с толпой придурков, — поднял брови Люсьен. — Я не дам вам медитировать, пока мы не убедимся, что здесь безопасно. Давайте хотя бы полностью осмотрим подземелье… — Мы уже искали тут тебя. Ничего там нет, — возразил Фелн раздраженно. Ему явно хотелось заткнуть Люсьена каким-нибудь другим, менее джедайским способом, например, кулаком в зубы. — Мы не дошли до конца, — робко заметила Ку'анилия. — Если нам и правда может угрожать… что-то или кто-то… Проверим все, прежде чем медитировать снова. Мне… мне нужно время, чтобы собраться с мыслями, — призналась она. Сложно было назвать это маленькой победой, но Люсьен постарался не скрежетать зубами. И, наконец, отвернувшись, впился ногтями в нос.