***
Девчонки-джедайки визжат так же, как и обычные. Люсьен едва не оглох, когда Ку'анилия завопила. В тот момент, когда лучи фонарей и его световой меч осветили пространство за очередной аркой, сотни ящериц разом бросились врассыпную. Они разбежались со скоростью, едва уловимой глазом: черно-красное море расхлынулось и утекло в многочисленные щели и дыры. Живые существа превратились в один только звук, в оглушительный шелест, стихнувший так же быстро, как и начавшийся. Тревога мгновенно загорелась в груди, как будто Сила очнулась и обнаружила опасность, которую не замечала раньше. Люсьен встал в боевую стойку, но драться было не с кем. Здесь было тепло и тошнотворно пахло чем-то тухлым. Ку'анилия едва не бросилась бежать — Люсьен успел схватить ее за руку. Кто знает, на что она способна в таком состоянии. Ку перестала кричать, уткнулась лбом в его спину и застыла, тяжело дыша и судорожно всхлипывая. Кажется, она снова увидела что-то запредельно ужасное — что касается Люсьена, у него пострадали только органы обоняния. Он прижал рукав к носу: — Дерьмо! Лес проник в эту комнату и неплохо здесь себя чувствовал. Сплетение корней и голых, лишенных листьев лиан, шляпки грибов, растущих прямо на стенах… и целая прорва рептилий. Движение стихло моментально. Несколько секунд — и помещение оказалось пустым, как будто никого здесь и не было. Остался только частый беспорядочный треск, источник которого Люьсен никак не мог определить. Ку'анилию трясло. — Это были ящерицы, — озвучил он, казалось, очевидное. — Эй? — Они… они… Что ей снова померещилось? Едва слышный цокот коготков сверху. Люсьен бросил меч — уже через секунду тот вернулся в руку, а с потолка упало несколько лысых коряг и подпаленный хвост. Черное оплавленное пятно осталось на тонком кончике, но и на широкой части не было и капли крови. Очевидно, королевская ящерица предпочла избавиться от обузы, лишь бы удрать побыстрее. Люсьен испытывал прилив адреналина. Сила словно тонко стонала, когда он подобрал хвост. — Ну, как тебе трофей? — Люсьен! — ахнула Ку'анилия и отвернулась. — Тебе не угодишь! — сердито проворчал он. То она вопит, что страшные ящеры сейчас проглотят ее целиком, то недовольна, что он попытался защитить ее от одного из них. В этом вообще есть хоть какая-то логика? Ку все еще сбивчиво дышала, и Люсьен решил оставить ее в покое. Бросив хвост, он прошел глубже, пригнулся, чтобы пролезть под одним из корней, и его едва не стошнило. В каменной яме копошились, тихо стрекоча, тысячи насекомых. Кишащая масса воняла гнилью, Люсьен видел дохлых длиннотелых жуков, поедаемых живыми, и живых, дерущихся друг с другом. Самые жирные переваливались на длинных жестких лапках через своих сородичей, а из-под их лап разбегались десятки детенышей. Люсьен резко отстранился, ударился головой о дерево и выругался. — Тут и стол для гостей накрыли, — пробормотал он, сглатывая горькую слюну. Содержимое желудка подступило к горлу. Ку'анилия стояла, закрыв глаза и протянув руки вперед. Фонарь освещал ее снизу, и повязка утопала в тени. Люсьен едва сдержался, чтобы не одернуть ее снова. Он не думал, что начинать диалог с Силой сейчас — хорошая идея, но если это поможет ей разобраться со своими галлюцинациями, пусть делает, что хочет. — Они боятся, — прошептала она, опуская руки, — они очень боятся… Несчастные… — А они не похожи на треххвостых мутантов, нет? — съязвил он. Не надо было даже смотреть, чтобы представить, как Ку'анилия поджала губы: — Я не хочу обсуждать это с тобой. — А придется, — возразил Люсьен, проходя мимо. — Нам не пробраться вперед, так что давай вернемся. Нужно сходить за запасным генератором и поставить сюда локатор, пусть отпугивает тварей, с чем он успешно справляется в центральном зале. Кажется, эти существа способны если не навредить провидцам физически, то каким-то образом воздействовать на их сознание, а значит, лучше подержать их подальше. Вернутся на насиженное место потом, когда Первый круг улетит. Впрочем, куда лучшим поворотом событий станет согласие всех провидцев убраться прямо сейчас. Тогда никаких локаторов не понадобится. Ку'анилия брела рядом в молчании. Люсьен устал коситься на нее, пытаясь по выражению лица понять, возвращается ли к ней здравомыслие. Впрочем, когда оно у нее было! — Самое время сказать мне, что ты там видела, — наконец, подал он голос. — Это ошибка. Это все — ошибка, — Ку'анилия схватилась за голову и замедлила шаг. — Люсьен, ты можешь думать, что хочешь, но они были… были… искажены. — Искажены? — Все до единой, — простонала она. — Их лапы росли из голов… хвосты… множество глаз на теле… Люсьен проглотил издевку. Что ж, он сам попросил ее рассказать, придется выслушать. — Я видела это так ясно… Они страдали. Ужасно страдали! Каждый шаг причинял им боль, и они были… злы. Они хотели разорвать нас, — она говорила глухо. Спустя несколько минут вспышка ужаса превратилась просто в страшное воспоминание, а с воспоминаниями хоть как-то можно работать. — Но испугались. — Они выглядели нормально. — Ты смотришь иначе! — в отчаянии воскликнула она. — Ты не видишь того, что вижу я! — Как же вы меня достали! — Люсьен надавил пальцами на глаза. — Я не провидец, да, и клянусь, сейчас я этому рад!.. Ты сказала, они боялись? — Мы… Они боялись нас. Я думаю… — Точно — нас? Ку'анилия помолчала немного. — Я бы испугалась тебя, Люсьен, — выдавила она, наконец. — Ну, приехали, — простонал он и ускорил шаг. — В следующий раз, когда вам понадобится моя помощь, я потребую награду. Ни один джедай не способен терпеть ваши бредни задаром!***
Люсьену сразу не понравилось выражение лица Фелна. Фиорин щурился, сидя рядом с колодцем, и недобро улыбался, но молчал. Люсьен предчувствовал что-то чрезвычайно поганое — и Сила вряд ли обманывала. Однако никаких комментариев со стороны Фелна не последовало. — Как успехи? — спросила Раана через плечо. Напротив нее сидел Ксамар; когда появились Ку'анилия и Люсьен, он выдохнул с облегчением. Правда, спустя мгновение он уже уловил флюиды паники, исходившие от миралуки, и его и без того длинное лицо вытянулось еще сильнее. — Пообщались с местной фауной, — Люсьен понимал, что в его голос просачивается подозрение, но не мог сдержать эмоций. Ку'анилия изрядно его вымотала. — А ваши? — Мы отыссскали библиотеку, — Ксамар быстро подошел к Ку. Люсьен следил краем глаза, как он взял ее за руку и усадил на один из расстеленных ковриков. Какое внимание! — То есссть, я думаю, что это она. Что ссс вами ссслучилосссь, Ку? — Я видела что-то странное, — призналась она легко. — То, чего на самом деле не было. Но я верю в то, что… видела. — Ей мерещились монстры, — перебил Люсьен. — Мы нашли логово красных ящериц, которые тут водятся, и слегка шуганули их. А они шуганули ее. — Они словно были жертвами… сумасшедшего хирургического эксперимента, — а правда, прошло немного времени, и Ку'анилия снова связно говорит! Надо же. Для этого было достаточно, чтобы кил подержал ее за ручку. Люсьен скривился. Провидцам она описывала случившееся куда более подробно. Как первая ящерица шипела и росла у нее на глазах, а ее пасть растягивалась, как если бы она правда была способна проглотить человека. Как дрожала тонкая кожа, встопорщившаяся на месте ушных отверстий, и как извивались чужеродные хвосты. — Они всссе были такими? — Люсьен говорит, что уже не раз видел их снаружи, — вздохнула Ку'анилия. Они с Ксамаром по-прежнему сидели рядышком, и Люсьен вдруг понял, что это трогательное единство невероятно его раздражает. Почему он вообще задумался об этом? — А мы видели их раньше, когда медитировали на «Пастыре». Но… здоровыми и… мирными. — Этому месту точно грозит что-то жуткое, — подала голос Раана. — Если то, что ты видела, это их будущее. — Наверное, на плато свалится целый «хаммерхед», — хмыкнул Люсьен. — Пожар. Выброс энергии. Вы видите такие полезные вещи… — Нет, этот ужас, эта злоба, — Ку'анилия покачала головой, — они ненавидели нас! Нас! — она повысила голос. — Тупое зверье, — оскалился Люсьен, — как страшно и как необычно! — За тобой последним слово, — перебил его Фелн. — Ясно? Мы должны разобраться в наших видениях, — он перевел взгляд на Ксамара и Ку'анилию. — Если это место в опасности, разве не наш долг — попытаться сберечь его? У Люсьена осталось очень мало приличных выражений в запасе. — То есть, вас не смущает, что мы так и не знаем о намерениях нашего непрошеного соседа, да? Кто-то шатается рядом, а Сила изошлась зловещими предупреждениями, но нет, давайте мы попросиживаем штаны еще немного?.. Раана расхохоталась, согнув спину и низко наклонив голову. Ее плечи тряслись. — Что? — Да мы тут тоже познакомились с местной фауной, — Фелн поднялся и отряхнул ладони. Люсьен насторожился. — Покажи ему. Тогрута смеялась, качая головой, пока Люсьен не подошел и не дернул ее за плечо. Она податливо отстранилась, приподнимая руки. Не касаясь ладоней, поддерживаемый Силой, в воздухе висел небольшой коричневый кустик с широкими длинными листьями. Тот самый, что облюбовал все каменистые поверхности на плато и обширно разросся между хамдами. — Ну, и… — Люсьен, придурок, — Раана улыбнулась, показывая зубы. — Это не растения! Вернее, не совсем растения. Фелн за его спиной победно фыркнул. Люсьен медленно наклонился и уставился на куст. Прожилки на листьях, тонкий стебель с закрытой головкой бутона, такой же коричневатой. Корневая система, скатанная в грязный земляной шар, расположилась между основаниями листьев. — Когда вы отправились все проверять, я поднялась наверх, — Раана поерзала, устраиваясь поудобнее. — Хотела убедиться, что нет никаких подозрительных следов. А этот малыш полз прямо по статуе. Раана отправила короткую мысленную команду — Люсьен почувствовал движение Силы — и опустила кустик на пол. Несколько мгновений ничего не происходило, но потом комок земли зашевелился. Корни расправились, похожие на извилистые тонкие ножки, а листья застыли вертикально. Мелкие ворсинки на них приподнялись. — Когда он думает, что рядом еда, — шептала Раана, сосредоточенно хмурясь, — он делает вот так… Бутон начал раскрываться: два крупных лепестка, множество более мелких, ярко-алых — внутри, ниточки сока-слюны протянулись от края к краю. Раана чуть качнула пальцем, и бутон захлопнулся с хлюпаньем. — А когда чувствует опасность — так… Он медленно подтягивал корни и отталкивался ими от камня, сдвигаясь на пару миллиметров с каждым кривым шажком, не больше. Раана продолжала протягивать к нему пальцы, через Силу пробуждая в нем страх. — Вот дерьмо, — выдавил Люсьен. — Эти сссущессства довольно примитивны, — начал Ксамар с энтузиазмом. — Вероятно, они перемещаются только по ночам, поэтому днем мы не заметили ничего ссстранного. А может, убегают только от понятной им угрозы, например, мигрируют под землю. Иначе они не сссмогли бы выжить в сезон бурь. Это какая-то сссмежная форма, на грани рассстительного и животного мира, похож на известные хищные цветы, но обладает рефлексссами, присссущими многим… Оссставь его уже, Раана! Тогрута сжала пальцы в кулак — кустик замер и теперь казался самым обычным растением — и взглянула на Люсьена: — Как тебе твои «опасные соседи», а? — Нет! — воскликнул он. — Нет, я же… я уверен, что… — Они сами ушли, — отрезал Фелн. — Ты там потоптался, и они покинули опасную территорию. Люсьен был слишком удивлен, чтобы спорить. — Есссли можно так выразиться, жизненный фон на Красссной Королеве очень велик, — воспользовавшись его молчанием, встрял Ксамар. — Здесссь ссстолько разных форм жизни, что мы сссами не можем разобрать, что или кто перед нами. И не всссегда сссразу можем сссориентироваться в сссвоих ощущениях. В сссправке о Красссной Королеве о них ничего не было сссказано, возможно, они вссстречаются не везде и просссто не попали в описссание. В этой ошибке нет ничего ссстранного, Люсссьен… — Заткнись! Люсьен прижал пальцы к носу. Ведь вчера перед сном именно сок — кровь — этих существ попала ему на кожу, с тех пор зуд и не прекращается. Если он еще и ядовит, что вполне возможно, придется исследовать кровь на токсины… Джедай-целитель подошел бы лучше, но с этим придется подождать до возвращения в Храм. — Мы будем исполнять то, за чем прибыли сюда, — сказал Фелн откуда-то сверху. К сожалению, Люсьену сейчас нечем было ему возразить. Сжав зубы, Люсьен выпрямился и направился к одному из выбитых в камне каналов, отводящих воду под стены, за пределы зала. Продолжать разгуливать с кровью на сапогах было как-то неуютно.***
Если его испытание заключалось в том, чтобы собрать волю в кулак и слушать надрывные стоны тех, с кем рос бок о бок, то пока Люсьен его проходил. На этот раз они не поднялись на купол, а остались внизу. Уселись в круг — и было видно, что им всем, кроме Фелна, страшно. Люсьен устроился в стороне, к ним спиной, скрестив ноги и сцепив пальцы. Как бы они ни бесили его в другое время, происходившее сейчас было… слишком. Люсьен старался не слушать, не обращать внимания на сдавленное рычание, частое дыхание, тихие стоны — все то, что обычно сопровождает кошмары, а не медитации. Если это их желание — пусть испытывают себя, сколько угодно! Если так подумать, им предстоит остановить ситхов. Немного тренировки для нервов не помешает. Люсьену казалось, что он впервые испытывает на себе гнев Силы. Он не понимал, за что, но ему словно вонзили когти в грудь — и замерли, чтобы кровь не хлестала. В негромком гуле стержней он слышал хищное завывание, в собственной тени, протянувшейся до самой стены и слегка изломанной, видел угрожающий серп, готовый к удару. Теперь и его колотило — и чем больше проходило времени, тем хуже становилось. Он уставился на барельеф перед собой — нужно было сосредоточиться хоть на чем-то. Асцваты умели обрабатывать камень — рисунок остался четким, и здесь, в этом зале, даже не порос мхом. Асцват в короне, частый герой картин и барельефов, стоял в левой стороне. От его пальцев тянулись вверх завитки — и по очереди опускались в четыре шарообразных сосуда. Те покоились на плоских головах четверых асцватов, каждый из которых едва доставал первому до шеи. Их широкие грудные клетки несли на себе символы, повторявшиеся повсюду в подземелье. Круг, спираль, три вертикальных, три горизонтальных линии. За четверкой с сосудами толпились совсем маленькие асцваты; худые и с длинными тонкими хвостами, они застыли немыми зрителями происходящего. Прямо как Люсьен сейчас. Одни опирались другим на плечи, третьи почти лежали, четвертые вытягивали шеи. Выдающиеся профили вытянутых морд превращали их в спутанный многоглавый клубок. Люсьен глубоко вдохнул и выдохнул. Вдруг ему показалось, что клубок шевелится, дрожит, асцваты перебирают лапками и дергают хвостами. Завитки спускаются вниз, в сосуды, и энергия пульсирует в них, пробуждая… Отвратительную мигрень. — Сила великая, — простонал Люсьен сквозь зубы. Это становилось невозможным даже для него. Никогда еще Сила не вызывала таких ощущений — острых, болезненных… Он хотел сосредоточиться, да? Взгляд бесцельно пометался по залу — от потолка к видному отсюда краю колодца, задевая кусочек тени Фелна — и вернулся к барельефу. Одна голова. Две, три, четыре… Ку'анилия закричала.***
Не ты шагаешь в другой мир — другой мир обступает тебя. Мир, реальный и иллюзорный одновременно, живет сам по себе, а ты — только гость в нем. Зритель, который допущен до сакральной тайны. Тайны будущего. Стелющийся туман сполз, стек с лестницы в зал. За спиной Ксамара в колодце вскипела вода; дрогнули стены — на голову посыпалась земля. Что бы ни происходило, это только иллюзия, — напомнил он себе. Поверить в это было непросто. Он видел, как моргает оранжевый свет стержней, и слышал вой, а в нем — приступы кашля, заливистого, грудного. Он чувствовал спиной жар. Пар плыл из-за спины навстречу туману, и в раскаленной дымке Ксамар терял очертания остальных. В панике он протянул руки в разные стороны, нашарил пальцы Рааны и Фелна. В прошлый раз они остались наедине со своими видениями. Напуганные и ошарашенные, они потеряли друг друга, упустили — и страх парализовал их. Нельзя снова допустить это. Только вместе они обладают настоящей силой. Только вместе смогут понять… Фелн резко встал, оттолкнув его.***
Он уже видел эту тень, неповоротливую и угрожающую. Знал, кому она принадлежит. В прошлый раз они остались один на один, и Фелн… проиграл. Стремительный ураган сорвал его с крыши бункера, увлек прочь, бросил на арену, напоминающую площадь родного селения на Одрине. Его противник — огромный, уродливый ящер — раскачивался на сильных задних лапах, худыми и когтистыми передними расталкивая соплеменников. Пробиваясь к нему, к Высшему. Тому, кто в ответе за жизнь и безопасность племени. Тело ящера покрывала кроваво-бурая чешуя с черным узором, и Фелн чувствовал режущую боль в глазах, когда присматривался к нему. Тварь рычала, переваливаясь с ноги на ногу, неуклюже двигаясь вперед, и в ее взгляде не было ни капли разума. Хвостом она снесла один из тотемов. Скульптура Высшего Драна, одного из древних вождей, покачнулась, с грохотом ударилась оземь. Каменная голова отлетела прочь, и из скола морем хлынули красные блестящие жуки. «Ты заплатишь за это!» — взревел Фелн тогда. И умер. Сила позволила ему увидеть себя со стороны — три хвоста, покрытых блестящими сталью шипами, вонзились в него. Один пробил голову, два других раздробили лопатки. Он сполз с них, упав сначала на колени, потом лицом в грязь, а они медленно сплелись вновь, превращаясь в один толстый, жирный, окровавленный хвост, и монстр развернулся к разбегавшимся фиоринам. Фелн усилием воли прогнал воспоминание. Несуществующее воспоминание. Теперь все будет не так! Он уже знает врага — и готов биться. Во второй раз его не удастся так легко застать врасплох. Ксамар попытался удержать его. Слабак! Не время избегать битвы, врага надо сокрушить раньше, чем он причинит вред Первому кругу. Фелн активировал меч и бросился в атаку. Каменные плиты под ногами вздыбились, подбрасывая его навстречу твари. Три хвоста пронеслись мимо, а Фелн всадил сияющий клинок в узкое плечо и рубанул вниз. Запах жженого мяса ударил в ноздри, и Фелн засмеялся, приземляясь между ног чудовища. Второй удар вспорол правую лапу. Ящер был удивительно большим. Как он пробрался сюда? Фелн поднял голову — и не увидел темного свода над собой. Только небо, набухшее красными облаками, как волдырями. Стены таяли, ветер выл, просачиваясь сквозь возникающие в них прорехи, и спиралями закручивал пыль. Один из хвостов ударил совсем рядом с Фелном, едва не оглушив его. Он покачнулся и почувствовал холодное невесомое прикосновение ветра. Хочет помешать ему вновь? Как бы ни так! Вместо того чтобы избежать следующей атаки, Фелн вцепился в хвост и позволил подкинуть себя выше. Он вспорол ладонь об один из острых шипов, зато теперь карабкался по мощной спине ящера вверх, а тот мог только выгибаться и яростно вопить. Сила помогала Фелну, и тварь могла дергаться сколько угодно. Вонзить меч в шею — вот, что нужно сделать. Вспороть горло и упасть вместе с громадной тушей, а потом встать. Оставалось немного. Фелн напряг руки, подтягиваясь, но ухватиться за следующий шип на хребте ему не удалось. Чешуя под пальцами стала вязкой. Фелн несколько раз дернул рукой, прежде чем перевел взгляд и сообразил, что его удерживает само тело твари. Рука стремительно погружалась в буро-черную массу. Фелн попробовал высвободиться, но не смог. Ошеломленный, он так и смотрел, как вся кисть исчезает внутри, пока что-то не щелкнуло в голове. Бросив меч, он схватился за локоть и потянул назад, со всех сил, какие только были. Тварь ревела, но этот звук больше не ласкал слух. Колени Фелна тоже начали погружаться в ее спину; тело сжимала чужая плоть, стискивала, ломая кости. — Пусти, мразь! — заорал он, запрокидывая голову. Хлынул кровавый дождь.***
Раана захлебывалась кровью. Горькой, солоноватой, вязкой. Она не видела, что случилось с Ксамаром и Фелном — в какой-то миг, когда пол перестал дрожать, Раана и Ку провалились и вместе с рыхлыми комьями земли летели вниз так долго, что страх успел уйти, а сознание — вернуться. Было темно — и не видно конца падению. Раана крепко вцепилась в Ку и теперь сама путалась в ее развевающейся одежде. Она же обещала переодеться! И ведь… ведь переоделась? Раана точно помнила. В брюках и куртке с узкими рукавами Ку была сама на себя не похожа. Значит, это все еще только видение. И оно затянулось. Они следовали по ложному пути. Сила не обманывает провидцев, но в видении не может не происходить… ничего. Значит, нужно заставить его повернуть в нужное русло. Раана слишком волновалась, слишком боялась… ей едва удалось не разозлиться на себя, ведь ответственность перед остальными слишком велика. Четкость видения гораздо важнее того, что при мысли о медитации дрожат руки. Она могла ошибиться, заблудиться в своих страхах… Ку'анилия не двигалась, безвольно висела, опустив голову. Хотя они обе падали, Раана ощущала ее тяжесть — как будто именно она тянула их вниз. Нужно разрушить неправильное течение событий. Важно не просто слушать Силу, важно говорить с ней. Задавай вопрос, если хочешь получить ответ… Пойми, что хочешь узнать. А этот бесконечный тоннель не может ответить ни на какие вопросы. Раана хотела вырваться, прервать нескончаемое падение, но видела не так много вариантов. Раз это видение, с Ку ничего не случится, если ее отпустить? Чего ждет Сила сейчас, от них, от нее? Покорности? Действий? Опасаясь передумать, Раана торопливо разжала руки, и Ку'анилию унесло вниз. Ветер сорвал с нее лиловую накидку, Раана едва выпуталась… И ничего не произошло. Она продолжала падать. Раана осталась одна. Она впилась ногтями в стены земляного тоннеля, пытаясь затормозить, но ничего не вышло. Тот безжалостно сужался до тех пор, пока не выплюнул Раану в наполненный кровью колодец. Она ушла в него с головой, изо рта вырвался крик, превратившийся в пузыри, и Раана отчаянно забила руками, чтобы вынырнуть. Привкус во рту только усиливал панику. Это происходит на самом деле! На самом деле! Наконец, она подняла голову над тяжело, медленно качающейся поверхностью, которую словно не беспокоили трепыхания тогруты. Сердце бешено стучало, легкие горели, Раану тошнило, но главное — она не видела конца и края стенкам колодца. Чем бы ни был источник света, он удалялся, оставляя Раану в одиночестве и темноте. — Ку! — закричала она хрипло. Недалеко от нее постепенно тяжелел и погружался в воду лиловый плащ. — Ку! Ты здесь?! Эхо подхватило вопрос и унесло вверх, вместе с последним лучиком света. — Прости меня! — Раана хлебнула крови и зашлась кашлем. Она не справлялась с собственным телом, погружалась вновь и с усилием выдергивала себя назад. — Ку! Ты слышишь?! Ку!***
Ку'анилия бежала. Подол цеплялся за корни и ветки, она спотыкалась, но сердце колотилось уже где-то в горле, и она не останавливалась. Даже когда гибкие тонкие лианы хлестали по лицу, оставляя жгучие кровавые полоски. Даже когда трещало платье. За ее спиной остались Фелн, Ксамар, Раана. Утонули в шорохе чешуек, в шипении раззявленных пастей, в жадном и частом стуке когтей. Ку'анилия не чувствовала связи с ними, к которой привыкла с детства, и эта пустота причиняла больше боли, чем какие-то синяки и царапины. Мелкие и исполненные злости, твари хлынули из всех проходов, чтобы разодрать Первый круг на лоскутки. Ку'анилия сидела ближе всех к лестнице — и успела взбежать раньше, чем до нее добралось всепоглощающее море. Она должна была остаться, должна была помочь остальным… Но миллионы тонких и яростных голосов вопили в ее голове, и она сбежала. И бежала до сих пор, не оглядываясь — ведь ей не надо смотреть, чтобы видеть. Кровавый пир вполне устроил потревоженных Люсьеном жителей подземелья, они не преследовали Ку'анилию… пока. Люсьен! Она замерла. Коснулась рукой покатого, покрытого хрустящим мхом ствола хамда. Люсьен, он тоже был там? Или… нет, она его не видела. Значит, он еще жив. Нужно найти его, пока монстры не пришли мстить. «Ты видишь опасность. Я ее устраняю. Так это работает», — сказал он. Ку'анилия обращалась к Силе. Та, насыщенная страхом и смертью, отвечала болезненными уколами, а не ласковым теплом, но Ку'анилия не теряла сосредоточенности. Наконец, она разыскала Люсьена — и побежала вновь. Перепрыгнула через ров, широким кольцом опоясывавший плато, вскочила на стену, разглядела возвышающуюся над лесом антенну «Пастыря». Люсьен выбрал единственно правильный путь — он собирался убраться прочь. Ку'анилия слышала, как далеко отсюда закопошились извращенные тела красных ящериц, чьи пасти с плоскими зубами были измазаны кровью. Они будут искать ее, пока не доберутся, пока не сожрут… И здесь они — в родной стихии. Быстрые, опасные, неумолимые. Она спустилась, не обращая внимания на то, сколько топчет живых цветочных кустов, и поспешила к кораблю. Люсьен стоял на трапе спиной к ней — белый плащ с золотым шитьем, широкий темный пояс, бронированные наплечники. Он выглядел так же, как два года назад, когда отпинал Первый круг на глазах у всего поместья, только выше ростом и плечи чуть опущены. Поза, которой не бывает у подростков, поза человека, только что принявшего очень важное, непростое решение. — Люсьен! — она так запыхалась, что при попытке заговорить сжалось горло. Царапающая, несильная, но неприятная боль. Он сделал шаг выше по трапу. Ку'анилия поспешно последовала за ним, но он резко выбросил руку в ее сторону, и она замерла. Нет, он не применил Силу, но он… остановил ее? — Твое место здесь, — сказал он, не оборачиваясь. — Люсьен, постой… — Я устал от вас всех, — спокойно произнес он, — и от тебя, Ку. Поэтому ты останешься здесь. Тебе же здесь нравилось? — Люсьен, пожалуйста! Кровожадная волна стремительно приближалась. — Ты знаешь, кто во всем виноват, — он медленно повернулся, рука погладила рукоять. Ку'анилия с ужасом смотрела в чужие, покрасневшие глаза, отливающие желтым. Широкая, искажающая лицо улыбка зажглась и быстро погасла. Тьма, с которой Ку'анилии никогда не приходилось сталкиваться раньше, расползалась от светлой фигуры. «Пастырь» загудел, готовясь оторваться от земли. — Не бросай меня! — Почему? — Люсьен присел на корточки, положил руки на колени и уставился на нее жутким, нечеловеческим взглядом. Корабль поднимался неестественно медленно, вопреки физическим законам. Ку'анилия жалобно протянула руки вперед, но отшатнулась. — Ты не он! — вырвалось у нее. В расплывающихся темных клубах ставшая такой невысокой фигура Люсьена Дрея меняла очертания, но Ку'анилия так и не смогла ничего разглядеть. «Пастырь» взлетел. Она упала на колени, обхватывая себя за плечи и отчаянно желая не видеть. Ничего. Никогда. Стук коготков. Если бы она была по-настоящему слепой! Чешуйчатые спины; длинные, извивающиеся тела с перекатывающимися мускулами. Она не умерла бы здесь. Красные глаза с вертикальными зрачками, лишенные век. Множество глаз. — Люсьен! — закричала она, поднимая голову. И сотни тварей бросились на нее со всех сторон.