Братские узы

Тор, тем временем, уже вполне сносно осваивался в мире смертных. После ухода Локи за ним пришёл странный с виду мужчина в возрасте, назвал чужим именем и куда-то повёл. Громовержец решил не сопротивляться, каким-то задним умом понимая, что отсюда надо убираться. Он вспомнил, что, кажется, видел этого мужчину с теми двумя девушками, которые сбили его безлошадной повозкой. Незнакомца звали Эрик Сэлвиг и он любезно предложил Тору выпить. Уже покидая огороженную территорию, Тор заметил среди кучи какого-то хлама, сваленного в сторонке, знакомую книжицу. С точно такой же не расставалась Джейн, пока у неё не изъяли всё имущество. Не долго думая, опальный наследник Одина шустро сцапал находку, решив вернуть записи законной владелице. Что же до местного алкоголя, то по сравнению с асгардским пивом он был не особо крепок, что называется, ни в голове, ни в жопе. Так, чуть расслабиться и поржать от хорошего настроения. А вот Сэлвига двойная порция ерша просто свалила с ног, так что до временного пристанища учёных Тор потащил нового друга, перекинув того через плечо. Джейн явно не обрадовалась такому повороту событий, но громовержец поспешил её успокоить, что с профессором всё будет в порядке. Девушка вела себя странно, что-то говорила и делала невпопад, поэтому старший Одинсон решил, что её не стоит пугать своими историями. Они вышли на улицу после того, как Сэлвиг захрапел беспробудным сном напившегося человека, и устроились у огня, разожжённого в круглой металлической чаше. Никогда раньше Тор не вёл беседу с настолько образованной дамой. И, как ни странно, разговор ему не наскучил в ближайшие пару минут. Иной мир, иные обстоятельства... Всё иное. Глядя на уже уснувшую новую знакомую, громовержец думал о многом. О доме, что потерял по собственной глупости, о той беде, что нынче угрожала этому самому дому по той же причине. И о том, что даже здесь, в несовершенном Мидгарде, ещё есть что беречь и защищать.

***

В Асгарде только занималось утро, а Локи, уже полностью одетый, стоял на балконе, опираясь на скрещённые на балюстраде руки. Задумчивый взгляд зелёных глаз блуждал по светлеющим небесам, а мысли витали где-то далеко. Хеймдалль прислал гонца доложить молодому правителю, что йотуны задумали нападение на Асгард и готовятся прорвать защиту поднебесного царства. Нужно было принимать срочные меры, и Локи понимал, что Лафей не успокоится, пока не заберёт своё. Нет, не сына-полукровку, о котором он наверняка и думать забыл, а волшебный ларец, дающий огромную власть. Вернувшись в покои, молодой маг набросил на плечи плащ, спрятал под него пару кинжалов и, уже выйдя в коридор, кликнул стражу. Один из инхериев получил задание уведомить царицу, что он, Локи, скоро вернётся, другому было велено седлать коня. Вскоре верный Слейпнир уже доставил своего двуногого друга к вратам чертога Хеймдалля. - То, что ты задумал, опасно, мой повелитель, – заметил хранитель Радужного моста. – Ты можешь не вернуться. - Я знаю, – спокойно ответил Локи. – Но у меня нет выбора. Асгард должен быть защищён, да и умирать я сегодня не собираюсь. Едва заметно усмехнувшись, он кивнул Хеймдаллю, чтобы тот выполнял свою работу. Взвился вихрем поток радужной энергии, и младшего принца забросило в самое сердце Йотунхейма. Здесь всё так же завывал холодный ветер, бросая в лицо колючие снежинки, всё так же хрустела под подошвами сапог ледяная корка, но теперь Локи больше не боялся. Как ни прискорбно было это осознавать, но половина его крови принадлежала миру ледяных великанов, и этот мир теперь тихо принимал его. Оставляя на никогда не таявшем снегу цепочку следов, молодой маг быстро шёл к цитадели Лафея. В его умной голове уже созрел план, жестокий, но вынужденный, который придётся реализовать, если царь ледяных великанов не выполнит необходимых требований. Локи беспрепятственно пропустили к трону, и на какой-то миг в душе юноши что-то дрогнуло, но это ощущение сразу же исчезло, стоило только Лафею заговорить. - Убейте его. Вот как. Родной папочка не захотел марать руки о своего нежданного и ненужного отпрыска, поэтому решил, что за него это должны сделать другие. Ехидно улыбнувшись, Локи шагнул ближе, без страха глядя в глаза Лафея. - После того, что я для тебя сделал? – вкрадчиво поинтересовался принц, надеясь, что «подвиги» Ярнсаксы помогут ему пустить пыль в глаза царя йотунов. - Значит, это ты указал нам дорогу в Асгард? – немного подумав, насмешливо поинтересовался правитель ледяного царства. - Это было даже забавно - испортить моему брату коронацию и уберечь наш мир хоть ненадолго от его идиотского правления. - Я тебя слушаю, – процедил Лафей сквозь зубы. Он не испытывал восторга от встречи с приёмышем Одина (Ярнсакса любезно рассказала ему обо всём, что успела разузнать во дворце главного врага), но покровитель девяти миров, похоже, не был так уж добр к зеленоглазому юноше, да и от братца-тугодума, волею судьбы рождённого законным наследником трона, тому доставалось сверх всякой меры. Всё это значило, что пригретый Одином змеёныш может оказаться полезен самому Лафею. Разумеется, ледяной правитель уже давно и думать забыл о том, что Локи может быть его собственным сыном. В разные времена у правителя ледяных великанов были сотни наложниц, в том числе привезённых из других миров. Те из них, кто поносил от него, обычно долго не жили. - Ты знаешь, кто я? – неожиданно спросил молодой маг, приблизившись к самому подножью трона. Его потемневшие в сумраке ледяной пещеры глаза горели вызовом. - Выкормыш Одина, жаждущий предать его, – не менее холодно ответил ледяной великан. – Недоразумение. Ошибка природы, что ещё жива благодаря лишь глупости Всеотца, проявившего жалость к обречённому ребёнку. Да, Ярнсакса многое поведала мне, прежде чем Один вновь нанёс оскорбление нашему народу, разорвав её помолвку с твоим сводным братом. Признаюсь, я был даже рад тому, ибо не след дочери северного мира делить кров и ложе с таким дураком. - Хм… Просто в царской семье не место гулящей девке, только и всего, – Локи небрежно пожал плечами, зная, что эти слова разозлят Лафея. – Мне интересно другое. Ты, вообще, имел хоть какое-то понятие о моём существовании? В тот же момент белизна кожи младшего принца сменилась на синий цвет. - Привет, папочка! – юноша хищно улыбнулся, видя недоумение йотунов. Впрочем, как ни странно, удивлялись великаны вовсе не тому, что у Лафея, оказывается, всё это время был сын, а тому, что он не только жив, но ещё так открыто объявляет об этом перед царским троном. - Значит, Один воспитал бастарда вместо того, чтобы убить, – глухо проговорил Лафей. – Я поступил бы иначе. И вот свершилось: мягкосердечие Всеотца погубило его... Слабый старик. И ты такой же, как он. Чего же ты хочешь, бастард, за своё предательство? - Ты зря считаешь меня слабым, – Локи сделал вид, что пропустил оскорбление мимо ушей. – Слабак не смог бы управлять Асгардом, как управляю сейчас им я, пока великий Один благополучно дрыхнет. Наверно тебе не стоило бросать меня в том храме, как ненужную вещь. Правитель ледяных великанов снова задумался, наблюдая, как кожа нежеланного наследника снова приобретает человечески цвет. - Возможно, моё решение не убивать тебя не было лишено смысла, – хрипло произнёс он и чуть подался вперёд. – Я тебя слушаю. Принц беспечно прошёлся туда-сюда, не сводя, однако, с Лафея внимательного взгляда. - Я могу обеспечить тебе и отряду твоих воинов скрытый проход в чертог Одина, и вы убьёте его прямо в его постели. - Отчего же не убьёшь его сам? – последовал весьма логичный вопрос. - Я подозреваю, что жители Асгарда не примут царя, убившего своего предшественника, – усмехнулся Локи. – Когда Один умрёт, ты получишь свой ларец и сможешь вернуть Йотунхейму его былое… – тут молодой маг огляделся, словно сомневаясь в своих словах. – Величие. - Всё так и будет… - У меня есть парочка условий, – сменившийся с вкрадчивого на холодный и требовательный тон молодого мага немного поумерил пыл царя йотунов. – Ты заберёшь ларец, но не станешь разрушать Асгард и не тронешь его жителей. И ещё, в обмен на мою помощь ты сделаешь меня своим полноправным наследником. И не пыхти так, папочка. Это выгодно нам обоим. У тебя не будет головной боли от раздумий, как бы отказать претендентам на престол Йотунхейма, чтобы они не начали вопить о справедливости. Ты будешь спокойно править здесь, а я - в Асгарде. Неожиданно Лафей громко расхохотался. Похоже, слова Локи в самом деле не на шутку развеселили его. Полукровка без роду и племени заявляется к нему, чего-то требует, чего-то предлагает... - Я посмотрю, как ты справишься со своей частью договора, – наконец, отсмеявшись, произнёс великан. – Окажешься достоин такой чести - будь по-твоему. - Рад, что повеселил тебя. А теперь позволь откланяться. Молодой маг поспешил к тому месту, куда забросил его Хеймдалль, более не удостоив взглядом ни одного из йотунов, включая их царя. Юноша знал, что у Лафея хватит ума сообразить, что будет, попытайся он убить того, в чьих руках теперь был Гунгнир, и, соответственно, вся власть во всех девяти мирах. По возвращении в Асгард юный правитель уловил на себе хмурый взгляд Хеймдалля. - Что тебя тревожит, Хранитель? – невозмутимо поинтересовался принц, понимая, что стражу могло стать известно о его приватном разговоре с Лафеем. - Я обратил свой взор, но нигде в Йотунхейме тебя не увидел и не услышал, – хмуро ответствовал тот. – Ты от меня укрылся подобно тем ледяным великанам. В данный момент Локи больше всего хотелось наколдовать Хеймдаллю под доспех какого-нибудь гада. Возможно, при правлении Одина он и мог позволить себе такие вольности, как отчитывание любого члена царской семьи, но новый правитель не собирался это попускать. - Может быть ты стар, а зрение и слух стали подводить тебя, – ровным безэмоциональным тоном произнёс молодой маг, подходя к хранителю Биврёста. - Или кто-то нашёл способ сокрыть от меня то, что я не должен видеть, – парировал златоокий страж, не спуская с новоиспечённого царя пристального взгляда. - Ты обладаешь великой силой, Хеймдалль, – Локи не спеша прошёлся около постамента, где недвижимой фигурой стоял хранитель. Молодой маг буквально нутром чувствовал, что тот недоволен сменой власти. В детстве он даже боялся этого хмурого чернокожего аса, а когда чуть повзрослел, понял, что страж совершенно не симпатизирует ему. – Один тебя боялся? - Нет, – коротко ответил хранитель. Ответил честно, Локи почувствовал бы ложь. - А почему? В самом деле, Хеймдалль был, наверно, единственным из асов, кто обладал даром видеть всё, что происходит в любом мире, в любом самом укромном уголке. Наверняка он хранил много тайн царской семьи. Принц даже был почти уверен, что и о его происхождении знали не только Один и Фригг. Было ещё и третье лицо… - Потому что он мой царь, и я давал ему клятву. Да, повезло старому хрычу, что подданный, обладающий могуществом, не доступным самому правителю, отличался не только силой, но и редкой верностью Одину. - Он был царём, – напомнил стражу Локи. – А теперь ты подчиняешься мне. Да? Не без удовольствия молодой маг пронаблюдал, как уверенность Хеймдалля сменилась замешательством. Наверняка чернокожий страж был уверен, что младший наследник престола, тихий, странный по меркам окружающих в своём увлечении магией, никогда не взойдёт на престол. Что ж, тем слаще была очередная маленькая победа. - Да, – коротко ответил, наконец, Хеймдалль. И, судя по тону, удовольствия он от этого не испытывал ровным счётом никакого. - Никому не открывать Радужный мост! – отдал приказ Локи, направляясь к выходу. – Пока я не устраню ущерб, нанесённый моим братом. Вернувшись во дворец, молодой правитель обнаружил в тронном зале троицу воинов вместе с Сиф. Очевидно, они уже давно дожидались его и развлекали себя тем, что Фандрал уселся на трон и напялил на голову рогатый шлем, изображая из себя Локи. - Падите ниц, жалкие создания! – объявил он, простирая вперёд руку. Вольштагг и Огун захихикали, глядя на его ужимки. Сиф же, вздохнув, закатила глаза. - Считаете, это смешно? – поинтересовался сын Лафея, бесшумно появившись в дверях. Зелёные глаза скользнули по всем присутствующим, задержавшись на Фандрале, который под этим взглядом едва не свалился с трона. Собравшиеся как-то сразу примолкли, за исключением Сиф, которая и так молча сидела в стороне от общей веселящейся компании с книгой руках, видимо, пытаясь отвлечься. Если учесть, что всё своё свободное время она часто посвящала упражнениям с оружием, то застать её за чтением приравнивалось к необычайной редкости. Локи с усилием заставил себя отвлечься от мыслей о подруге, при взгляде на которую его сердце болезненно ныло помимо всякой на то воли, и вновь окинул взглядом бывших друзей. Да и друзей ли вообще? - Думаете, я, сидя на троне, так себя развлекаю? – недобро прищурился молодой маг, подходя ближе. Каблуки его сапог выстукивали по полу чёткий ритм, от которого у собравшихся мужчин буквально похолодело всё внутри. – Сам слезешь, или помочь? – поинтересовался Локи, остановившись у ступеней. Фандрал молча снял шлем, и троица воинов, поклонившись, изволила удалиться. За ними, чуть помедлив, ушла и Сиф, не сказавшая своему новому царю ни слова, и Локи понял, что, хоть она и не поддерживала давних приятелей в веселье, но это не означало, что она на его стороне. Сын Лафея тяжело опустился на верхнюю ступень лестницы и откинул голову на сиденье трона. Те, кого он столько лет считал своими друзьями, попросту высмеяли его, как шута. - Глупец… Какой же ты глупец… – прошептал маг, сжимая кулаки. – Они никогда не были твоими друзьями…Одно притворство вокруг… Резко вскочив на ноги, Локи швырнул шлем на трон и поспешил покинуть зал. Воздуха катастрофически не хватало, глаза жгло от накативших слёз, но молодой правитель сдерживался изо всех сил, чтобы не дать придворным повода для очередных пересудов, которые, он был уверен, велись за его спиной. Словно в тумане юноша добрался до родительских покоев и, едва только закрыл за собой дверь, сполз по ней прямо на пол. На его счастье вся стража находилась за дверью. Фригг не желала, чтобы хоть кто-то из подданных был свидетелем её горя, и потому всю охрану выпроводила в коридоры. Неожиданный визит младшего сына застал царицу врасплох. - Что-то случилось, сын мой? – встревожилась царица-мать, заставив себя отойти от ложа супруга и приблизиться к задыхающемуся словно от долгого бега Локи. – Ты сам не свой. Что произошло? - Ничего, кроме того, что мои… друзья только что сделали из меня посмешище в тронном зале. Я вернулся в Асгард после переговоров с царём йотунов и обнаружил, что Фандрал сидит на троне и кривляется, изображая меня. А остальные смеялись. Кроме Сиф, но это не мешает ей ненавидеть меня. - Возможно, изгнание твоего брата помутило их рассудок, – тихо произнесла Фригг, ласково обнимая младшего сына за плечи. – Понимаю, сейчас тобой владеют негодование и гнев, но в это время как никогда стоит проявить мудрость и достойно держать себя, Локи. Что бы ни связывало тебя с ними в прошлом, они - достойные воины и преданные нашему дому подданные, и им придётся принять то, что до пробуждения Одина и возвращения Тора Асгардом управляешь ты. Что же касается твоей подруги... Возможно, именно она смогла бы оказать тебе необходимую поддержку в столь нелёгком для тебя бремени правления. Ведь вы с ней были неразлучны с детства, и если причина вашей размолвки не предстоящая свадьба с Сигюн, то я даже представить себе не могу, что могло вас рассорить. - Я пытался сделать так, чтобы она меня разлюбила… – Локи печально вздохнул, уронив голову на грудь. – Не хотел, чтобы она страдала, если Один женит меня на Сигюн. Наверно, я поступил глупо. Нужно было вместе решить эту проблему, а я попросту оттолкнул Сиф после всего того, что между нами было. Если бы ты знала… мама, сколько трудов мне стоит изображать перед ней равнодушие. - Возможно, тебе стоит объясниться с ней, хоть это будет и не просто, – вздохнула царица. – Я могу сказать лишь одно: если у тебя всё получится, в лице Сиф ты можешь обрести верного и преданного союзника, даже если при этом вы не будете вместе, как муж и жена. Она всегда была твоим преданным другом, сын мой, поверь, я знаю, о чём говорю. - С некоторых пор Сиф перестала быть для меня просто другом, – молодой маг поднялся на ноги, держась за дверь. – И мы с ней не сможем больше быть друзьями. Я не смогу терпеть рядом с собой никакую другую женщину, включая Сигюн, пусть она и первая красавица среди ванок. - Но примириться с Сиф нужно, – спокойно произнесла Фригг. – Даже если ты решил отдалить её от себя, не будет ли так честнее по отношению к ней? - Если я ей всё объясню прямо сейчас, то это только усугубит ситуацию. Если Сиф будет меня ненавидеть, ей не причинит сильную боль моя женитьба на другой женщине. И в любовницах я её держать не стану. Слишком подло будет по отношению к ней. Юноша прикрыл глаза, постучавшись затылком в дверь, словно это могло помочь привести мысли в порядок. - Любовь и ненависть идут рука об руку, дорогой мой сын. Зачастую эти два противоположных чувства соседствуют в одном сердце, причиняя нам ещё больше страданий. Царица протянула сыну руку, помогая подняться с пола. - Побудешь ли ты ещё немного со мной, дитя моё? – ласково обратилась она к Локи, вновь занимая своё место подле кровати мужа. - Что говорят лекари? – молодой маг кивнул в сторону спящего Одина. – Или, как всегда, разводят руками? - Ничего, – вздохнула царица, устало прикрыв глаза. – Но я стараюсь не терять надежды. - Мама, тебе нужно отдохнуть. Нельзя столько времени быть на ногах без еды и сна. Ты ведь нужна мне. Локи протянул руку и сжал ладонь матери тонкими холодными пальцами. - Без тебя я не справлюсь… - Со мной всё будет хорошо, мой мальчик, – печально улыбнулась Фригг. – А ты... Ты уже такой большой, мой Локи. Мой милый сын... Царица опустила ладони на плечи младшего принца и заглянула ему в глаза. - Ты достойный приемник своего отца, Локи, и ничьи речи не должны заставлять тебя об этом забывать. - Жаль, что в этом уверена только ты… Молодой правитель коснулся губами руки матери и грустно усмехнулся. - Мне нужно вернуться в тронный зал. Сегодня наверняка будет ещё куча дел. Я не могу позволить себе ныть из-за нескольких глупцов, которые не видят дальше собственного носа. Фригг проводила сына до дверей. Она невольно переживала из-за того, что её сын был вынужден принять на свои плечи тяжкое бремя правления, но в то же время материнское сердце полнилось гордостью за своего такого уже взрослого ребёнка, который весьма достойно справлялся с поставленными задачами, решая проблемы не войной, а путём мирных переговоров, а такой подход Фригг одобряла.