Братские узы

Локи вышвырнуло в Мидгард, когда там уже был вечер. Довольно прохладный и дождливый вечер, судя по погоде. Однако Хеймдаллю надо было отдать должное: он забросил мага именно в нужный для поисков Тора городишко. Вернее, это был, скорее всего, пригород, ведь в городах не бывает таких огромных пустынь, посреди которых стоят непонятного вида и назначения конструкции. Справиться с металлической сеткой, служившей ограждением, не составило особого труда. То, что не желало открываться по-хорошему, подвергалось воздействию телекинеза. По пути к входу на базу Локи при помощи магии «сменил» асгардское одеяние на одежду смертных, облачившись в брючный костюм и стильное пальто. Останавливать его никто не собирался. Смертные были слишком заняты проблемами понасущнее, чем приглядываться к незнакомцу в галстуке, тем более, галстуки, как правило, носила элита, присланная верхами для внезапных внеочередных проверок. Особо же внимательных и любопытных удерживала на расстоянии магия внушения: при слишком повышенном внимании к незнакомцу у смертных тут же начинались приступы беспокойства, даже паники, они вообще теряли к новоявленному лицу всякий интерес и спешили убраться подальше. Проникнув вглубь разбитого вокруг молота лагеря, Локи осмотрелся. Судя по внушительного размера дырам в тонких стенках белого ограждения и нескольким сильно хромающим охранникам, Тор был здесь совсем недавно, причём зашёл, не изменяя себе, без стука, распахнув дверь ногой. Но из обрывков разговоров, что доносились то тут, то там, асгардец понял, что в попытка вернуть себе Мьёльнир его опальный братец потерпел фиаско - молот как был вплавлен в камень, так там и остался. Найти комнату, где держали не в меру буйного сводного брата, не составило особого труда. Дождавшись, когда оттуда выйдет один из этих смертных, Локи тут же оказался там. Выражение лица Тора в тот момент было просто непередаваемым. Ну, в самом деле, словно первый раз узнал, что изучившему искусство магии двери не нужны, достаточно зеркала. Хотя, тонкое мастерство творить чары никогда не было доступно грубо втиснутым в череп мозгам Одинова наследника, а после того, как Тор наверняка зашиб голову, и без того ограниченная мозговая деятельность первейшего асгардского бойца дала фатальный сбой. - Локи? – спросил он, не веря своим глазам. – Что ты здесь делаешь? - Надо поговорить, – равнодушно произнёс младший принц, в душе забавляясь нынешним состоянием старшего брата. Тот смотрел на него, глупо хлопая глазами, словно узрел какую-то диковинку. Общение со смертными не пошло ему на пользу определённо. - Что-то произошло? Возможно, впервые в жизни у Тора, великого и могучего Тора, глаза были на мокром месте. - Говори... Йотунхейм? Я могу всё объяснить отцу. - Отец мёртв, – медленно, с расстановкой, произнёс Локи. Старший наследник асгардского престола аж рот открыл, не веря своим ушам. Да, возможно, это было жестоко, но Тор должен был понять, что натворил, и какие последствия имел его необдуманный поступок. Сейчас, чтобы навести порядок в Асгарде и Йотунхейме после провального «боевого похода» на ледяных великанов, молодой маг должен был сделать всё, чтобы не подпустить брата и близко к власти. - Что? Тор явно не поверил тому, что услышал. Ни для кого не было секретом, что Одина не так-то просто отправить к праотцам. - Изгнание тебя, угроза новой войны, – Локи говорил так, словно объяснял несмышлёному ребёнку сущность бытия. – Он не вынес всего этого. Но ты не должен себя винить. Я знаю, ты его любил. Я пытался сказать ему об этом, но он не слушал. Жестоко было бросать молот так, чтобы ты о нём знал, но не мог поднять, – в голосе младшего принца появилась печаль. – Теперь бремя царства на моих плечах. - Я могу вернуться? Странный, заискивающий тон вместо привычных требований сделать то да сё, звучал из уст громовержца весьма необычно. Пожалуй, даже приятно. - Ты будешь в изгнании, пока действует перемирие с Йотунхеймом, – твёрдым, не терпящим возражений, тоном произнёс Локи. - Я не верю, что нельзя… Отец бы сам… – в исступлении забормотал Тор, но новоиспечённый царь Асгарда перебил его. - Мать. Запретила. Тебе. Возвращаться, – молодой маг выделил каждое слово, чтобы до тугодума-братца, наконец, дошёл смысл сказанных слов. – Я пришёл проститься, брат. Прости меня… - Нет... Ты прости. Да, убедить громовержца не рыпаться и сидеть тихо оказалось проще, чем Локи предполагал вначале. - Я рад, что ты пришёл, – уже тише проговорил Тор. - Прощай… В этот момент младшему принцу было даже жаль своего недальновидного сводного брата. Но, с другой стороны, за все ошибки нужно расплачиваться. Пусть посидит, подумает. Может, смертные мозги вправят. Снова воспользовавшись зеркальной стеной, как порталом, Локи оказался подле вплавленного в камень Мьёльнира, вокруг которого суетились учёные. По одному движению руки смертные сразу куда-то заторопились, оставив мага практически одного и без внимания. Ухватившись за ручку молота, Локи дёрнул его на себя, однако тот даже с места не сдвинулся. Магия не помогала. Не достоин, значит, по мнению Одина. Мысленно пожелав приёмному папаше обделаться во сне, принц с горькой усмешкой взглянул вверх и поспешил покинуть базу. Через какое-то время Локи уже стоял напротив Хеймдалля. Златоокий страж испытующе посмотрел на молодого царя, словно ожидая чего-то интересного. - Тор остаётся в Мидгарде, – сообщил ему маг, ухватившись за нишу для меча, чтобы переждать головокружение. – Пока не научится отвечать за свои поступки. Страж лишь почтительно поклонился повелителю, тем самым обозначив, что услышал и понял его слова. Разумеется, Локи сделал всё, чтобы этот всезнайка не узрел и не услышал его разговора с братом. Магия - полезная вещь. Выйдя на Биврёст, молодой правитель похлопал ожидающего его Слейпнира по шее, затем вскочил в седло и склонился к ушам животного. - Сегодня ты главный, – тихо произнёс юноша, предоставляя своему восьминогому другу полную свободу действий. Жеребец стрелой пересёк Радужный мост, высекая копытами белые искры. Но он не вернулся к своей кормушке и потрусил вдоль городских стен к каменистой тропе, что вела к дальнему мысу. Слейпнир наслаждался свободой и возможностью выбирать собственный темп движения. Когда скрывающие тропу деревья расступились и взору открылся необъятный просто неба, сливающегося с обманчиво тихим морем, он резко затормозил, храпя после долгой скачки и расшвыривая копытами мелкие камешки. Локи спрыгнул на землю и, потрепав коня по холке, не спеша побрёл вдоль края мыса. Здесь море никогда не было спокойным. Вот и сейчас солёные брызги летели в лицо, скользя по щекам, как слёзы. Юноша не вытирал их. Да и смысла не было. В последние годы никто, включая мать, не видел, как тайком плачет младший наследник асгардского престола, чувствуя ненависть и непонимание со стороны тех, кто был ему дорог. Теперь к этому прибавилось некоторое чувство вины за то, что он соврал Тору про смерть Одина. Движимый отчаянием, Локи резко выбросил вперёд руку, с пальцев которой сорвалось зеленоватое пламя, и стоящий рядом валун превратился в пыль. - Что же мне делать? – прошептал молодой правитель, опустившись на землю и уткнувшись лицом в колени. Слейпнир немного понаблюдал за свои старым другом, потом подошёл сзади и прижался плюшевым носом к затылку мага, обдувая его своим тёплым дыханием. - Мне кажется, я запутался… Локи поднял руку и провёл ладонью по мягкой морде жеребца. Иногда он жалел, что чудесное животное не обладает речью. Может, ценный совет можно было бы услышать… Тот, видимо, в самом деле имел своё мнение по поводу сложившихся обстоятельств. Шлёпнув пару раз мягкими губами, конь всё-таки ухитрился ухватиться за коротко обрезанные волосы чародея и осторожно потянул за них. - Ай, Слейпнир, ты чего? Локи едва не перекувыркнулся, попытавшись встать на ноги. Жеребец нетерпеливо фыркнул и, отпустив асгардца, шагнул в сторону. В ту самую, где в скале была небольшая пещерка, некогда служившая двум влюблённым укрытием от непогоды. Бросив на мага выразительный взгляд, Слейпнир взмахнул передней ногой, словно бы указывая на некогда значимое для Локи место. - Она всё равно больше не придёт сюда… Маг покачал головой и сцепил зубы, смахнув с глаз непрошенные слёзы. Там, в тронном зале, взгляд Сиф чётко сказал о её отношении к теперь уже бывшему, скорее всего, возлюбленному. - Она меня ненавидит… Кажется, Слейпнир начал терять терпение. Жеребец сердито взвизгнул и даже привстал на дыбы, словно бы просил мага перестать тупить. Убедившись, что двуногий друг смотрит на него, он мотнул головой в сторону дома, а потом вновь указал носом на пещеру, да ещё и притопнул ногой, словно бы не собирался терпеть возражений. - Ладно, я зайду и посмотрю, – сдался младший принц. – А то пришибёшь ещё ненароком. На кого Асгард останется? В отличие от того же старшего брата Локи был более наблюдательным. И то, что он обнаружил внутри, не оставляло сомнений. Кто-то продолжал посещать это место, причём последний визит был совсем недавно. Накануне прошёл дождь, и чуть влажная поленница, аккуратно сложенная в уголке, точно была заготовлена недавно. Да и небольшой очаг, что они с Сиф сложили ещё до размолвки, определённо бывал в пользовании. Локи машинально провёл рукой над поленницей, прислушиваясь к лёгкому потрескиванию подсыхающего дерева, после чего перенёс несколько чурбачков в очаг и зажёг огонь. Рядом с танцующим пламенем молодой маг всегда чувствовал себя спокойнее. Огонь охотно подчинился словам наговора, и золотистое пламя облеклось в узнаваемый образ воительницы. Локи видел события недавнего прошлого: это Сиф продолжала приезжать сюда. Это она заготовила дрова. И, похоже, не единожды она приходила в это скрытое от посторонних глаз место после их с Локи размолвки, гонимая сюда муками памяти о том коротком счастье, что дарил ей младший принц. Молодой правитель не мог долго находиться в том месте, которое напоминало ему о несбывшихся мечтах. Раньше они с Сиф сидели в этой пещерке часами, а сейчас не прошло и пятнадцати минут, как маг загасил огонь и быстрым шагом вышел наружу. - Поехали домой, – тихо сказал он Слейпниру, садясь в седло. – Нельзя оставлять царство надолго без присмотра. Конь сердито топнул ногой, словно бы ставил какое-то своё условие. Потом уже откровенно подтолкнул мага ко входу в пещеру, глядя ему в глаза. Но Локи не понимал или не хотел понимать его, и потому Слейпнир лишь вздохнул, позволил новому царю забраться к себе на спину и медленно побрёл прочь, в сторону города. Вернувшись во дворец, Локи самолично отвёл жеребца на конюшню, расседлал его, тщательно почистил и проследил, чтобы задали корма, после чего сразу направился в покои Одина и Фригг. Юноша, как никогда, остро чувствовал необходимость поговорить с матерью. Кроме того, теперь, как над единственным законным правителем, над ним висела ещё одна проблема, которую нужно было решить, - нежеланная женитьба. - Мама, мы можем поговорить? – спросил Локи, оказавшись в покоях царской четы. – Мне очень нужен твой совет. Царица, не отходившая от спящего мужа, лёгким взмахом руки отослала несущих караул охранников и, кивнув сыну, пригласила его сесть за стол. Там была уже давно накрыта вечерняя трапеза, но Фригг не притронулась к пище. - Почему ты ничего не ешь? Молодой маг явно был обеспокоен состоянием матери. Даже высшим созданиям требуется подкреплять силы, а царица будто совсем позабыла о себе. - Не хочу, родной, – ответила та. – К тому же, мне нужно не так уж и много. А тебе не помешает подкрепить силы, так что, сын мой, сперва отужинай со мной, а после и поговорим. Локи сел на свободный стул, не желая расстраивать мать, хотя ему самому тоже практически не хотелось есть. Фригг явно ждала его, распорядившись подать к ужину прожаренную до золотистой корочки рыбу с овощами. Налив в бокал немного вина, юноша сделал небольшой глоток и с подозрением покосился на спящего Одина. - Всё без изменений? - Норны сказали, что судьба его не ясна, – наигранно спокойным тоном поведала Фригг. Но Локи, слишком хорошо знавший приёмную мать, понимал, каких титанических усилий ей стоит держать себя в руках. – Мы можем только ждать и надеяться. Это всё, что нам остаётся... - Я сегодня беседовал с Хеймдаллем. Он видит Тора в Мидгарде живым и здоровым, однако ещё не готовым вернуться. Тор ещё не осознал, к чему могло привести его желание показать йотунам, кто тут главный. Молодой маг не стал признаваться матери, что виделся со сводным братом. Ни к чему было расстраивать её лишний раз. - Но я уверен, что скоро он снова будет с нами. - Благодарю за радостную весть, дорогой мой сын. Воистину, первая радость за последнее время. Фригг ласково накрыла руки нового правителя своими ладонями. - Но ты хотел о чём-то посоветоваться со мной. - Я хотел узнать, могу ли сейчас, будучи правителем Асгарда, отменить решение Од… отца женить меня на Сигюн? Я не желаю этого брака. Меня Сиф теперь ненавидит, а я не знаю, что сделать для того, чтобы вернуть её. - Ты теперь царь Асгарда, сын мой, и решение твоё будет неоспоримо, но подумай о своём народе. Мир с Йотунхеймом как никогда хрупок, Асгард на грани войны. Сможет ли позволить себе твоё государство потерять в лице ванов сильного союзника и защитника? Голос царицы был тих, но Локи слышал её слова так, словно произнесены они были громко и властно. - Разумеется, ты теперь сможешь разорвать ненавистную тебе помолвку, но прошу, повремени с этим немного. До поры, пока не разрешится ситуация с ледяным народом. Молодой маг молча кивнул в ответ, медленно прожёвывая кусочек рыбы. Будь его воля, истинная воля, - незваных гостей из Ванахейма во дворце уже давно бы не было. Однако, воспитание и придворный этикет не позволяли Локи вести себя настолько грубо. В конце концов, ваны не получат того, чего хотят, в любом случае. Так пусть потешат себя надеждой. Со стороны весьма интересно за ними наблюдать. - Если просителей сегодня было не слишком много, я пойду к себе. Рассмотрю их жалобы завтра. Спасибо за ужин! - Ты весьма достойно справляешься с обязанностями, возложенными на тебя, – с любовью проговорила мать, провожая Локи до двери. – Я знаю, что с тобой Асгард в безопасности. - Надеюсь, я не разочарую тебя. Поцеловав на прощание руку царицы, Локи поспешил в свои покои. События прошедшего дня вымотали молодого правителя морально и физически, поэтому в этот раз он даже не стал особо долго нежиться в купальне. Наскоро обмывшись и набросив на себя домашний халат, юноша уснул, лишь только его голова коснулась подушки.