Пять дюймов левее справедливости

*** Может быть, он все еще тонул. Ощущения были очень похожими, по крайней мере. Пространство давило вокруг, сжимало и сминало его беспомощное тело. Холодно и влажно, грудь скована отсутствием кислорода, все горит изнутри без спасительного вдоха. Прожигает в нем дыру, как кислота или подожженный бензин. И хочется двинуться, а не поддаются ни руки, ни ноги. Всплыть бы. А где верх, где низ? Темно. Черно даже, как густые чернила в бездонной бочке. Густые и вязкие. И голоса словно издалека слышатся. Где-то там, на поверхности, далеко-далеко. А его все засасывает и засасывает. Тянет ко дну, в трясину, в толстый слой тяжелого ила. Как там, на реке, где внизу не было ничего, кроме слоев скользких водорослей и мусора, только всякая бесполезная дрянь, хлам. Все, что не нужно больше людям, выброшенное, забытое и уничтоженное забвением. И нет сил больше, совсем нет. Сделать хоть пару движений вверх к воздуху. Но все бесполезно, бессмысленно. Вокруг только холоднее, а огонь внутри все жарче разгорается, растекается, расплавляет его из середины к краям. Тянет... - Ты не выполнил приказ, сын. Что? Что это? Нет... не может быть... - Ты ослушался и не выполнил приказ, солдат! Ты же мертв! - Я разочарован! Ты должен был спасти Сэма! Так я и спасал! Я спас его! - Ты должен был защищать его, это твоя работа! Это твой долг! Отец, я защищаю его, я только и делаю, что защищаю его от всего, чего только могу! Отец... - Ты тонешь, Дин! Это так ты выполняешь мой приказ? Это так ты присматриваешь за братом? Ты потерял контроль! Ты проиграл бой! Нет... я не проиграл... - Враг жив! Ты допустил врага к брату! Ты подставил его! Ты не смог решить свои собственные проблемы, свой прошлый промах! Я не знал, отец... я не знал, что это он... я бы никогда... - Ты был недостаточно умен, чтобы понять это! Ты был недостаточно внимателен, чтобы заметить его! Ты был недостаточно силен, чтобы победить его! Значит, ты проиграл! Нет! Нет, папа, я не проиграл! - Ты тонешь, а твой брат там наверху и этот убийца тоже! Ты проиграл, Дин! Нет... - Ты проиграл, потому что опять думал о себе, а не о своей работе! Ты тонешь, потому что ты потерял контроль! Дин не мог ответить, не мог вдохнуть, не мог даже мысль втащить в свой пылающий мозг, чтобы дать хоть какой-то вразумительный ответ ему... или себе... - Контроль - это все, Дин! Ты потерял контроль... Контроль... Он даже тело свое не контролирует, оно плывет само собой куда-то... вниз, кажется, плывет. Тонет... А сжимает все внезапно вокруг, как тиски... еще немного и он просто треснет, разорванный внутренним давлением. Тем, чему нет выхода, чему нет названия и смысла, тем, что покоится у него внутри и медленно выжигает его душу. И на самом высоком пике давления вдруг возвращается боль. Почти забытая, почти затопленная до этого в темном иле, но теперь проснувшаяся и яркая, как вспышка, которая не гаснет. Пусть бы оно все остановилось, прекратилось, замолчало. Хватит. Хватит. Хватит... Дин... Только звук этот на краю мерцающего сознания... Дин... Знакомый, родной... голос... Дин... *** Сэм услышал, что что-то не так, даже из соседней комнаты. Вот уже больше часа как они переместились из клиники в большой семейный номер в недорогой гостинице недалеко от парка. Всего пара миль на машине от одной двери до другой. Бобби умудрился найти им новое пристанище в рекордные сроки, перевезти туда все их вещи, даже те, что были в заброшенном доме, а затем вернуться за вердиктом врача к Сэму и Дину. Роберт сомневался до конца, не отвезти ли Дина в больницу, но в итоге Сэм заверил его, что Дин останется под круглосуточным присмотром и они с Бобби смогут обеспечить ему необходимый уход. Учитывая, что пациент был достаточно стабилен к утру, доктор все же согласился на перемещение в гостиницу. И отсутствие ухудшения в его состоянии было признано хорошим знаком. Транспортировка была, конечно, не из легких задач, учитывая, что Дин был все еще в полностью бессознательном состоянии. Но так Сэму было даже спокойнее, потому что брату не было больно и они не мучили его перетаскиванием в машину, потому что, как ни старайся, это не машина скорой со всеми удобствами, а старый классический автомобиль, где, он завернутый в одеяла, в итоге оказался, как и в прошлый раз, на руках у Сэма на заднем сидении. Десять минут, немного тряски, спутавшиеся одеяла и пакет капельницы, зажатый чуть ли не в зубах у Сэма в дороге, и они прибыли на место. Роберт помогал им и с переносом и с устройством Дина на новом месте. Он привез с собой свою сумку с лекарствами и еще тонну всего, что могло понадобиться Дину при лечении. На все возражения Сэма он отвечал, что все это не требует какой-то оплаты, и он и так останется должен Бобби даже после таких трудозатрат. Сэм мог быть только благодарен. После того как они уложили Дина в одной из спален с двумя кроватями, вернули на место кислородную маску, проверили капельницу, перевязки и все, что могло быть потревожено в пути, Роберт взял у него пару проб крови и уехал в лабораторию при больнице, где у него тоже были свои люди. Бобби был отправлен Сэмом во вторую спальню на полноценный отдых, как минимум на пару часов, а сам он остался на посту возле брата. Дин был тих и неподвижен больше получаса, лишь шумно дышал в маску, лежа в приподнятом состоянии на нескольких больших подушках и под двумя одеялами. Сэм долго сидел возле него, высматривая малейшие признаки дискомфорта, но в один момент все же расслабился и отправился в центральную комнату, которая была одновременно и гостиной, и мини-кухней со столом, чтобы выпить воды и принести заодно дежурный стакан к постели брата, на тот случай, если он проснется. Конечно же, Дин умел выбирать время. В тот момент, когда Сэм стоял возле раковины и наполнял стакан с водой, из спальни послышался сдавленный стон. Едва не выронив стакан, Сэм бросился обратно, чтобы застать брата сражающимся с одеялом, с маской, чуть ли не с самим собой в отчаянной попытке избавить себя от чего-то невидимого Сэму. Он с несвойственной настолько больному человеку силой оторвал от себя маску, будто та душила его, а не питала драгоценным кислородом, затем отбросил плотно обернутое до этого вокруг его плеч одеяло, затем уже просто стал искать что-то на своей груди, что-то, что явно мешало ему дышать. Выгнув спину и запрокинув голову на подушки, он хрипло пытался вдохнуть. Когда его панически движущиеся руки нашли повязку на груди и вцепились, чтобы ее оторвать, Сэм оказался над ним и схватил за оба запястья, пока он сам себе не навредил. - Дин! Дин, очнись! - громко позвал Сэм в попытке вырвать его из неожиданного приступа или кошмара, что завладел его телом и разумом в момент возвращения проблесков сознания. Он явно был не в себе, заключил Сэм, пытаясь удержать его руки. Не в полном понимании происходящего, словно в иллюзорной ловушке. Что-то подсказало Сэму, что это не просто физическая невозможность сделать полноценный вдох. - Дин! Все хорошо! Успокойся! Дин, слышишь меня? - Дин дернулся, пытаясь выкрутить руки. - Дин, открой глаза! Это я, Сэм! Все нормально. Я в порядке, ты в порядке, - отпустив одну руку, Сэм обхватил ладонью сторону его лица в попытке донести уверенность, спокойствие и реальное, настоящее тепло, чтобы приземлить брата, зацепить его чем-то, что было здесь и сейчас. Дин схватился свободной рукой за его рубашку на груди и сжал в кулак, притягивая чуть ближе к себе. Веки его, крепко сжатые до этого, вздрогнули и с усилием поднялись, открывая темные, бездонные от расширившихся зрачков глаза. Замутненные, практически ничего не видящие, не сфокусированные ни на чем конкретно, будто насквозь глядящие. - Дин... Дин... дыши. Все хорошо. Дыши со мной. Вдох, - Сэм сделал длинный шумный вдох, - выдох, - выдохнул. Затем еще и еще раз, зная, что рука Дина на его груди чувствует медленные подъемы его грудной клетки. Чувствует ритм и уверенность. Дин моргнул несколько раз, все еще выгибаясь, но будто уже как-то ощущая, наконец, присутствие Сэма. - Это просто сон, старик. Просто сон. - Нет... нет... - Дин между короткими вдохами повторял одно и то же еле слышное слово, напрягаясь всем телом, затем внезапно сел вертикально и резко глубоко вздохнул, будто выныривая с глубины. Странным хриплым вдохом, чуть запрокинув голову назад. Тут же на конце вдоха он внезапно отпустил рубашку Сэма и метнул обе руки к своей груди, пытаясь бессознательно защититься от накатившей боли, блокировать ее. Чуть согнулся, прижал к себе ладони, плечи дернулись вперед, будто он пытался свернуться в комок. И к великому удивлению Сэма, вдруг просто расслабился и упал вперед, заваливаясь прямо на него. - Эй, эй. Ты чего? - Сэм поймал его за плечи, но поникшая вдруг голова брата все же ткнулась ему в ключицу, - Дин? - Сэм обеспокоено позвал его, пытаясь отстранить от себя и заглянуть в лицо. Дин на ощупь казался горячее, чем был буквально полчаса назад. У него так быстро подскочила температура? Это из-за лихорадки он такой? Это был бред или сон? Приходил он вообще в сознание? Что это вообще такое было? Мысли Сэма панически заметались. Роберт предупреждал, что им стоит ждать подъема температуры, когда его организм начнет бороться с инфекцией, снабдил его указаниями на этот счет и лекарствами, а еще выдал ему обезболивающее, которое стоило вколоть позже, если боль начнет сильно беспокоить Дина. Боль определено беспокоила, подумал Сэм, укладывая Дина обратно на подушки. Бережно опустил его голову и прошелся тыльной стороной ладони по лбу. Горячий, даже очень. Он не стал накрывать его одеялами обратно, так и оставил раскрытым до пояса. Поднялся и стал рыться в выданном пакете с медикаментами. Достал все необходимое и вернулся к Дину. Прежде всего, он поднял кислородную маску и вернул ее на место. - Прости, братишка, как бы ты ни ненавидел эту штуку, она помогает тебе дышать. Так что терпи как мужик и не вздумай жаловаться или снимать ее снова, - говорил Сэм, будто Дин мог его слышать. А вдруг слышал? Кто может утверждать обратное, тем более что Дин не раз доказывал наличие и очень тонкую настройку братского радара на Сэма. Определенно, он его чувствует и слышит, даже если он сейчас потерял сознание или спит. Сэм взглянул на часы, время очередной дозы антибиотиков еще не подошло, но болеутоляющее определенно можно было... нет, нужно было использовать. Дину нужно было отдыхать как можно больше, и его измученному организму необходимы были силы на восстановление, а не на борьбу с пожирающей его болью. Хоть чем-то он мог помочь брату. Не сомневаясь ни мгновения, он вколол ему необходимую дозу. Дин не вздрогнул и не шевельнулся, снова провалившись в то темное, но очень хотелось надеяться безопасное место, откуда только что внезапно прорывался на поверхность. Его дыхание было слишком тяжелым, но, кроме пневмонии, это, должно быть, было и из-за вспыхнувшей лихорадки. Сердце билось быстро, и Сэму было это видно по тому, как пульсирует вена на шее, такая открытая и уязвимая при том, как Дин лежал, откинув немного голову назад и повернув ее в бок, в сторону от Сэма. Сэм сходил на кухню и вернулся оттуда с большой миской, наполненной водой с несколькими плавающими кубиками льда, и маленьким полотенцем. Поставив миску на прикроватную тумбочку, он намочил полотенце, отжал и бережно вытер лоб брата, затем шею и грудь, стараясь обходить особенно болезненные участки, где, как он знал, были треснуты ребра. Интересно, на теле Дина осталось место без ушиба или ранения? Парочка, не больше. Они не стали его одевать, когда укладывали в постель, ограничились только боксерами. Но вид его покрытого синяками тела заставлял Сэма сглатывать тугой комок и желать отвернуться и не видеть всего этого. Не сказать, что он был сам в хорошей форме, особенно после того падения на дороге, синяк на синяке, плюс гипс, под которым все невыносимо уже чесалось. На лицо лучше не смотреть, он еще долго будет пугаться своего отражения. Но неприятнее всего была не ноющая боль в побитом теле, а не проходящее беспокойство, нервозность и давящее чувство незаконченности, опасности, что все еще болталась над их головами как плохо закрепленный груз на подъемном кране. Ведь ничего еще не кончилось. Не было ни мертвого врага, чтобы плюнуть на его труп, расслабиться и вдохнуть, наконец, ни улыбающегося на сто мегаватт Дина, который сыпет шутками без умолку. Ничего не было нормально. И это ужасно давило к земле, вызывая только одно желание: упасть и спать без конца, пока не отпустит, пока не уладится все. А уладится ли? Придется ли им броситься на поиски Морриса или просто жить, постоянно оглядываясь через плечо? Ответа у Сэма не было. И сейчас он мог делать только одно: поддерживать и помогать брату вернуться в нормальное состояние, выздороветь. Не было у него сейчас другого предназначения, кроме как оберегать. Все остальное может и должно подождать. Потерянный в своих мыслях, Сэм так и сидел на краю широкой кровати рядом с братом, периодически вытирая его прохладным полотенцем или прикладывая его как компресс ко лбу. Обезболивающее подействовало, замедлив и успокоив дыхание Дина, давая ему возможность отдохнуть и не сражаться за каждый кусочек вдыхаемого воздуха. Он не заметил, сколько прошло времени, где-то там снаружи, за задвинутыми занавесками на окне, мир уже освещали пробившиеся сквозь осенние тучи лучи солнца. За спиной послышались тяжелые шаги. - Как он? - сонный голос Бобби раздался в почти полной тишине. Сэм обернулся. - Медленно плавится. Температура подскочила, но док сказал, что это ожидаемо и он будет бороться с инфекцией. - Сэм устало вздохнул. - Хорошо, что борется. Винчестеры же не сдаются? Слишком упрямые, - Бобби беспокойно оглядел Дина, неподвижно и тяжело впитавшегося в подушки. - Ты не хочешь отдохнуть? Я посижу с ним, - предложил он Сэму, глядя на два красных от усталости и бессонницы глаза. - Не, у меня все схвачено. Может быть, попозже, когда ему станет лучше. Не хочу его оставлять пока. - Ну, смотри. Он приходил в себя? - Не думаю. Скорее, бредил во сне, - Сэм пожал плечами и вернул взгляд к Дину. - Ну ладно тогда, я пойду раздобуду нам кофе и сделаю пару звонков. Роберта тоже подергаю насчет результатов. Тебе что-нибудь нужно? - Спасибо, я в порядке. - Ну конечно, как всегда, - грустно усмехнулся Бобби, подхватывая свой замученный жизнью жилет с дивана и двигаясь к дверям, затем остановился и обернулся. - Звони, если что, я ненадолго. Сэм вернулся к своим мыслям, молча глядя на Дина и считая его вдохи и выдохи. Весь мир, казалось, выключился вокруг него. *** Бобби вернулся почти через час. Сэм сделал вывод, что столько времени заняли, скорее, звонки, чем поиски кофе. Когда тот вошел и поставил на стол два больших дымящихся стакана живительного эликсира, Сэм не смог устоять и покинул место своей последней дислокации, чтобы присоединиться к Бобби на кухне. Дин спал немного легче, и температура снизилась с угрожающих жизни высот. - Какие новости? - спросил он у Бобби, делая большой глоток обжигающего кофе. - Звонил Эшу, он уже ищет все что можно по Моррису. Пытается разобраться, что это была за птица, учитывая все события и его откровения. Эллен вызвалась порасспросить, кто из охотников общался с ним. - Это хорошо. - Сэм снова устало тер лоб свободной рукой. Сколько дней назад все это началось? А ощущение, будто уже целая вечность прошла. - Сэм, больше он от нас не уйдет. Не с теми связался самонадеянный урод. - Я знаю, Бобби. Просто тяжелое чувство какое-то. Должно быть, просто устал. - Это не твои... эти, видения? - Нет, ничего такого. Просто что-то не так с Дином, - Бобби кинул ему взгляд "ты серьезно?" повернувшись многозначительно к кровати, видной сквозь открытую дверь. Сэм поднял руку, - помимо всех этих ранений. Я, скорее, о том, как он ведет себя в последнее время. Что-то очень серьезное происходит с ним, но я не могу понять что и из него ответов клещами не выдрать. - Сэм, ему нужно время. Смерть вашего отца сильно подкосила его, не жди от него исцеления слишком быстро. - Да... я знаю, - Сэм облокотился на поверхность стола и положил на ладони голову. - У меня нехорошее чувство... тяжело на душе. *** Спустя время они вновь вернулись к своим делам, Сэм застрял возле постели Дина, Бобби продолжил делать звонки, что-то узнавать, у кого-то допытываться, переваривать информацию и искать хвосты. Затем вернулся Роберт с результатами анализов и новыми лекарствами, которые должны быть более эффективными. Выгрузив все на и без того заставленную тумбочку, он принялся проверять все показатели своего пациента. Пульс, давление, температуру, сменил повязку на груди, потом перебинтовал порез на руке и рану от стекла на ноге. Вколол ему необходимые антибиотики и жаропонижающее. Сэм все это время сидел на соседней кровати, наблюдая за каждым движением врача, но не вмешиваясь и не путаясь под ногами, только задавая беспокоящие его вопросы о здоровье Дина по ходу дела. Когда док закончил, он записал еще кое-какие инструкции и свой номер телефона для Сэма на случай, если понадобится его помощь. Потом вежливо попрощался на время, обещав вернуться и проверить Дина на следующий день. По его прогнозам Дин должен был проспать какое-то время, а потом начать приходить в себя. Если этого не случится, значит, предстояло снова бить тревогу, потому что тогда потребовались дополнительные средства поддержания функций организма, от упоминания о которых Сэм побледнел как простынь. Спустя час после ухода Роберта Бобби со всеми возможными угрозами и обещаниями отклеил младшего Винчестера от бока спящего брата и отправил его проветриться и за обедом, придумав отличный повод для того - найти подходящую еду, которой они смогут накормить Дина. Сэм отнесся к миссии крайне серьезно, но Бобби подозревал, что вернется он все равно очень быстро из-за непрекращающегося волнения, что что-то может случиться с Дином, если он только отведет от него взгляд. Ох уж эти Винчестеры. Пока Сэма не было, Бобби сам воспользовался моментом, чтобы, вздыхая, посидеть у кровати Дина, беспокойно покачать головой над отчаянным и безрассудным поведением парня, проверить несколько раз температуру, прикладывая руку ко лбу или щеке, и даже взъерошить один раз влажные от пота волосы на его голове. Пока никто не видит, можно было превратиться из закаленного жизнью матерого охотника в нервного заботливого отца. У него и так сердце кровью обливалось, когда совсем недавно оба брата, разбитые и шокированные, жили у него после аварии, а особенно когда он невольно обнаружил расколошмаченную Дином Импалу. Сэм был в чем-то прав, кажется, Дин был и вправду сам не свой. Да, они, как это ни странно, были очень близки с Джоном, и мальчик очень болезненно мог переживать его смерть, но крылось там, под поверхностью, намного большее, чем черная скорбь от утраты. Что-то более страшное и гнетущее его. Что-то, что ни он, ни даже Сэм не могли пока понять. И как хотелось верить, что это все может пройти со временем, так как все проходят сквозь утрату близких, переваривают и пережевывают свое горе, чтобы жить дальше. Но Дин будто потерялся... заблудился в темноте... Из мыслей его вырвал звук ключа, повернувшегося в замке входной двери. Бобби нацепил свою обычную крутую маску, стер с лица печальное беспокойство и встал, чтобы встретить Сэма. Сейчас он нужен Сэму как поддержка, а не как еще один объект утешения и заботы, которых внутри Сэма, кажется, было бесконечное количество. Раз он тут сейчас старший, это он должен всех утешать и охранять. - Бобби, все нормально? - это было первое, что спросил Сэм, укладывая сумки на стол на кухне, когда Сингер показался в дверях спальни. - Как и было, когда ты уходил. Знаешь, что я думаю о нашем герое? - Что? - Сэм сконфуженно поднял глаза. - Я думаю, он решил отсидеться в уютном уголке бессознательности, пока у нас не выйдет весь пар и мы не передумаем откручивать ему голову, - заключил Бобби с кривой усмешкой. - Хм, - Сэм грустно ухмыльнулся, - может, так и есть. Он точно мог такое провернуть. - Надо ему рассказать о планах Роберта, если он не проснется в ближайшее время, чтобы поесть. Готов поспорить, что при упоминании пищевой трубки и катетера он прилетит в сознание как миленький. - Бобби, ты настоящий садист, - Сэм, наконец, улыбнулся, и Бобби удовлетворенно кивнул. Этот еще не безнадежен. Сэм глянул на спящего брата, видного сквозь дверной проем, - но стоит попробовать такой способ. Дин так ненавидит все эти трубки, что с того света вернется, лишь их в него не тыкали. - Ну, об этом ему надо было заботиться перед тем, как он решил себя угробить. Сэм в это время выгрузил часть покупок в небольшой холодильник в углу и оставшийся бумажный пакет поставил на стол, там содержался их с Бобби обед на вынос из ближайшего кафе. Бобби, не долго сомневаясь, распаковал провизию и принялся за дело. Сэм присоединился к нему, открывая контейнер со своим салатом. За обедом Сингер поделился всей найденной по Моррису информацией, судя по всему, тот довольно много времени провел среди охотников и даже умудрился составить пару раз кому-то компанию на охоте. Втерся в доверие, скользкий тип. Также подтвердилось, что он служил в полиции во Фремонте, штат Мичиган, где происходили те самые убийства, о которых говорил тогда Эш. И судя по всему, был единственным выжившим членом своей семьи, погибшей от когтей и зубов оборотня. Какими-то хитрыми способами и изысканиями Эш также выяснил, кто убил того оборотня. Кто-то еще сомневался? Ну конечно, Дин Винчестер, причем в соло. Но до сих пор это не объясняло намерение Морриса убить Дина. Кроме того, что он был законченным психом. Но даже у психов обычно бывает мотив, что-то, что лежит в фундаменте его поступков. И тут опять оставались черные дыры во всем этом, которые, кроме самого Дина, никто не мог заполнить. Решено было ждать его пробуждения для дальнейшего допроса с пристрастием. Но учитывая, что Моррис был где-то на свободе, все уверенно вооружились и разложили дополнительные пистолеты в стратегических углах комнат для возможного быстрого доступа к ним. На страже – значит, на страже. Дин продолжал спать весь день и весь вечер, не обращая внимания на ходящих кругами в беспокойстве Сэма и Бобби. Когда закончилась последняя прописанная Робертом капельница, Сэм освободил его руку и попытался немного потормошить Дина в надежде хоть на какой-то ответ. Он разочарованно выдохнул, когда не удостоился ничего большего, чем тихий стон, сдавленный кашель и снова полное молчание. Дин, кажется, объявил забастовку сознанию и внешнему миру, заперевшись где-то внутри себя и не желая оттуда выходить. Что ж, подумал Сэм, он все еще очень слаб и пока сон ему только на пользу, пусть восстанавливается. Вечер был душным в теплом номере, а ночь оказалась просто ужасной, когда Дина попеременно бросало то в жар, то в холод, то в приступы ужасного кашля. Сэм с Бобби сменяли друг друга возле него через каждые пару часов, выдыхаясь за них почти полностью, то сбивая жар, то пытаясь удержать мечущегося пациента. Ближе к утру Дин устал и этим заниматься, высушил своим поведением последние силы его несчастной семейки, более или менее стабилизировался и вновь провалился в недостижимые глубины. Сэм, не раздеваясь, отключился, уснув там, где упал поперек своей кровати со спущенными на пол ногами. Бобби, державшийся до последнего, уснул чуть позже в кресле, рядом с кроватью Дина. Всех поглотила тяжелая сонная тишина, разрываемая только хриплым дыханием из-под маски. Проснулся Сингер опять первым, проверил, как себя чувствует Дин и, удовлетворенный, что намного лучше, чем пару часов назад, и даже вполне себе прилично для его состояния, обошел кровать и потряс за плечо Сэма: - Сэм... Сэм... - Мммм... - недовольно замычал тот, чуть поворачиваясь на бок, потом вдруг резко открыл глаза, вспоминая, где он и что он и поднял себя рывком в сидячую позицию. - Что? Бобби, что-то с Дином? - Нет, Сэм, нет. Прости, что напугал. Ангелочек дрыхнет без задних ног, просто хотел предупредить тебя, что пойду за кофе и чтобы ты не выпрыгнул из штанов, когда обнаружил бы, что меня нет. - Бобби... - Сэм вздохнул и потянул затекшие от неудачной позы мышцы. - Порядок, иди, я тут... - он махнул рукой в сторону Дина, - ну как всегда. - Ну конечно, - Бобби кивнул и улыбнулся, хлопнул младшего Винчестера по коленке, - куда ты денешься. Затем спокойно покинул номер. Сэм потянулся еще, наклонил голову в одну сторону, потом в другую, поработал руками. Глянул на брата. - Эй, Дин! Пора просыпаться, спящая красавица. А то найду тебе принца. Помнишь того медбрата в больнице, ну что с волосатыми руками? Мне кажется, он вполне способен тебя разбудить своим поцелуем. Сам пошутил, сам посмеялся. Дин, конечно же, не вскочил тут же, выдавая свое отвращение, а продолжил неподвижно лежать. По крайней мере, он выглядел более живым и спокойно дышащим. От воспоминания о больнице Сэму пришла в голову мысль, что Дин, должно быть, уже себе отлежал все что можно, оставаясь в одной и той же позиции так долго. Поэтому он встал рядом с братом и, аккуратно распутав одеяла, повернул Дина на левый бок. Дин в ответ на это движение что-то тихо промычал и зарылся прижатой стороной лица глубже в подушку. - Эх ты, соня, - улыбнулся немного Сэм, мягко поправляя одеяло на его спине. Это было намного лучше, чем безжизненность, которая поглотила Дина в начале, или беспокойные метания вне сознания, пришедшие позже. Сэму нужна была жизнь, бьющая ключом в его брате. Нужен был этот источник неиссякаемой энергии, который воспламенялся с маленькой искры и дарил всем вокруг себя такие же заряды, двигал собирающихся возле него людей. Двигал Сэма. Может, все еще не потеряно? Может, он придет в себя и станет старым добрым собой и забудет все это как кошмарный сон? А может, это просто желания Сэма. Забыть все. Сэм еще раз мельком оглядел Дина и вышел из их комнаты. Отчего-то стены начинали его душить, будто в их номере откачали кислород. Словно задыхался он от запаха лекарств и боли, принадлежавших его брату. Словно воздух был пронизан страданиями, физическими и душевными, как паутиной. Вырваться хоть на секунду из этого бесконечного кошмара. Вдохнуть что-то иное... не такое тяжелое. Сэм быстро оглядел комнату, проверил соседнюю, а также ванную и, убедившись, что все чисто и безопасно, вышел из номера к автомату в конце холла. Пара минут, банка газировки и глоток свежего воздуха – вот все, что было нужно. Но Винчестеры не умеют делать все просто. Не их это стиль. *** Серый клубящийся туман, словно густая вата, окутывавший его последние часы или дни, а может быть, даже недели, медленно расползался, разрываясь клочьями. Будто утренний ветер срывал его с насиженного места. Сквозь плотные клубы прорывались звуки, запахи, ощущение тепла вокруг, хлопковых простыней под ним, чуть похрустывающая мягкость подушек под плечом и головой. Чувства возвращались на свои места как давно забытые частоты радиостанции, которые теперь настраивались вручную одна за другой. Нехотя, сквозь помехи и белый шум головной боли, сквозь тяжесть слабости и неровного дыхания. На место удушливого чудовища забвения медленно наползало кусачее монстрище сознания. Лучше бы оно не приползало. Это была, наверное, первая отчетливая мысль после череды бесконечных иллюзий, кошмаров и абстрактного раздробленного бреда, наполненного голосами, разговорами и страхами. И вместе с сознанием поочередно начала просыпаться и боль: здесь, там, в груди, в спине, в голове, то дернет ногу, то прожжет легкие, сволочь неразборчивая и голодная до мучений. Звук, раздавшийся снаружи, был разочарованно опознан Дином, как собственный стон. Боже, вот это было жалко. Позорище. Но даже команды строго внутреннего голоса-сержанта не приходили на ум и не подстегивали его как обычно. Кажется, он отлежал себе мозг. Хуже всего то, что ко всем ощущениям в замученном теле добавилось еще одно чертовски беспокоящее. Попытавшись собрать все вместе в одну картину, он вычленил из всей путаницы, что секунду назад отчетливо слышал голос Сэмми, и тот даже, кажется, назвал его соней. Значит, он спит. Сэм не звучал расстроенным или убитым горем, нервничающим или страдающим, ни страха, ни паники, только усталость и мягкая забота. Значит, все хорошо? Все спаслись и живы? Можно ли считать, что все кончено, и только он сам остался жертвой кровавых разборок? Стоило, наконец, открыть глаза и разобраться. Уже пора! Абсолютно точно. А еще больше пора вспомнить о своем живом и чудом функционирующем теле и жизненно необходимых нуждах. С еще одним непроизвольным стоном Дин перевернулся обратно на спину. А когда он лег на бок? А неважно. Потом с усилием разлепил веки, которые весили полторы тонны каждая. Моргнул несколько раз в попытке придать зрению хоть какую-то четкость. Глаза явно забыли, как смотреть за это время. Зажмурившись и проведя рукой по лицу, он обнаружил на себе что-то, бесцеремонно сорвал, в последнее мгновение подумав, что это очень напоминает кислородную маску, как в больнице. Открыл глаза, поморгал еще. Вроде четче. Судя по освещению - утро. Дин повернул голову набок, рядом кровать со смятым покрывалом. Он мог поспорить, что тут, не раздеваясь, спал обеспокоенный заботливый младший брат. Рядом с ним, как и полагалось. Так, как проводил бы свое время Дин, поменяйся они ролями. Так. Что-то там его разбудило. Надо заняться делом, пока боль не перешла в разряд невыносимой. Дин откинул одеяло, и его чуть влажную от пота кожу ударил прохладный на контрасте воздух. Упершись руками по бокам, он сделал попытку привстать. Первая не удалась, вторая тоже. На третьей он чуть приподнялся, поражаясь, как собственное тело может весить так много. Чертова гравитация. Но цель... она затмевала все. Уравновесившись в сидячей позиции на кровати, Дин выровнял дыхание и заморгал, разгоняя возвращающуюся тьму. К черту, ползи к черту, зараза, не до тебя сейчас. Огляделся плывущим куда-то в сторону взглядом. Комната абсолютна незнакомая, но похоже на отель. Сэм и Бобби нашли, где можно отлежаться, это замечательно. Но где они оба? - Сэм... - так, а где звук? Голос сел полностью. Дин попытался прочистить горло, не вышло абсолютно, кроме того, что его еще сильнее начало драть, словно наждачку проглотил. - Сэм? - попытался еще раз. Опять почти без звука. Стонать же получалось! Да что же это такое? Но он не может быть где-то далеко. Может, вышел на минутку. Это же Сэм "не выпущу из-под своего взгляда ни на секунду". Господи... ждать или умереть на месте? Только два варианта. Лучше умереть. Третий вариант, который "опозориться навеки" вообще не рассматривался. Значит, идти. Дин столкнул ноги с кровати и поставил ступни на пол. Посмотрел вниз на одну забинтованную. Хм... А, ну да, стекло. Точно. Дальше плевое дело, перестать качаться и встать. Легко сказать, если он уже сидя качается. Так. Сейчас. Винчестеры не сдаются. Секундочку. Минуточку. Дин сделал неимоверное усилие и приподнялся, чтобы тут же чуть не рухнуть обратно. Согнулся, хватаясь за край кровати, но не сел. Потряс головой, прогоняя головокружение. Сердце застучало, будто он несколько миль пробежал. В ушах зашумело и бросило в холодный пот. Так, секунду выждать. Поймать равновесие и медленно распрямиться. Каждая мышца, что болит, все еще на месте. Значит, все тело на месте. Дин огляделся и нашел свою цель. Дверь буквально в пяти футах справа от него. Почти бесконечность. Хотя... если он упадет на пол в нужном направлении, то ползти останется совсем недалеко. Но черт! Винчестеры не ползают! Делая маленькие шаги в необходимую сторону, Дин думал только о цели. Ну о чем он мог еще думать в такой момент? С природой не поспоришь. А еще со своим же упрямством и чувством собственного достоинства. Когда, раза четыре споткнувшись, он вцепился в дверной косяк, силы его уже почти покинули. Боже, куда они только делись? Осталось то всего ничего, два шага. Но дыхание сбилось, грудь разрывалась на части от бьющегося под болезненными ребрами сердца и полыхающих легких, а ноги дрожали, как у старика. Черт. Еще один рывок и цель достигнута. Главное не упасть в самый ответственный момент. Продержаться, простоять... чуть... чуть... и боль пройдет и станет легче. А там хоть трава не расти. Еще один рывок... и облегчение... *** Зараза! Автомат сожрал деньги, но банку с газировкой не отдал. Сэм тряхнул его, пнул, оглянулся по сторонам и еще раз пнул. Может быть, чересчур сильно, но больно много накопилось в нем негативной энергии, которую надо было куда-то девать. Автомат достаточно его разозлил, чтобы получить по полной программе терапевтический сеанс выбивания из него желанной банки. Металлический бедняга закашлялся и выплюнул ее. Наконец-то. Сволочь! Сэм вдохнул, чтобы успокоить дыхание и участившийся пульс. Нервишки шалят уже совсем. Но как им тут не шалить. Ладно. Нужно вернуться в номер, пока из дверей соседних номеров не полезли любопытные головы узнать, кто шумит в такую рань. Сэм бессознательно почесал гипс на руке и, взъерошив не расчесанные волосы, отправился к своей двери. Он прошел по длинному коридору, подошел к номеру и огляделся. Повернул ручку и беззвучно проскользнул за дверь, сам того не понимая, стараясь не шуметь, чтобы не потревожить брата. Хотя сейчас, наверное, его вряд ли мог разбудить щелчок дверного замка, его даже пушкой... Сэм застыл в дверях, глядя на пустую кровать Дина. Но прежде чем он успел даже рот открыть, слева послышался звук, от которого он чуть не подпрыгнул. - Сэм... - тихо, почти шепотом выдохнул Дин. - Вернулся... - Дин? - Сэм удивленно обернулся, чтобы обнаружить брата бледного и почти раздетого, тяжело привалившегося к дверному проему ванной комнаты, в руках у него был сжат пистолет, что секунду назад был направлен в голову Сэму, а теперь плавно опускался вместе с тающими силами Дина. - Это ты... - А кто же еще? - Сэм спросил и тут же мысленно себе ответил: кого, кроме Морриса, мог ждать Дин с пистолетом в руке. Уже начав движение к брату, странно покачнувшемуся перед его глазами, он успел только увидеть, как тот выронил пистолет, неловко взмахнул рукой, пытаясь схватиться за вторую сторону дверного проема, но промахнулся. Еще раз качнулся, в попытке поймать равновесие. Потом внезапно закатил глаза и расслабился всем телом, падая на пол. - О, черт, - Сэм в одном прыжке пересек разделявшее их расстояние, чтобы поймать Дина на полдороги к полу, обхватывая под руками. Дин повис на нем мертвым весом, абсолютно без чувств. - Ты чего творишь, братишка? - натужно выдохнул Сэм, пытаясь удержать брата. Быстро оглянулся и решил оттащить его обратно в кровать, а потом уже разбираться, что с ним. Может, ему показалось, но Дин, кажется, весил значительно меньше чем раньше. Не мудрено. Когда он в последний раз вообще ел по-человечески? Стараясь не сжимать его грудную клетку и не слишком волочить его ноги по полу, Сэм с трудом доставил его к кровати, едва не теряя хватку на скользком от пота теле. С усилием, как мог, бережно уложил его на кровать. Правда, только на самом ее краю, оставив его ноги на полу и чуть не свалившись на него сверху. - Дин? - Сэм склонился над братом. Пощупал пульс на шее, чуть ускоренный, но не опасно. Кожа прохладная и бледная. - Братишка? Ты что, в обморок упал? Сэм похлопал его легонько по щеке. Дин шевельнулся, пытаясь отвернуться от его руки, и с усилием открыл глаза, поднимая брови. - Сэм? - снова тихо прошептал он, фокусируя взгляд на младшем брате. - Ты чего вытворяешь? Зачем встал? - Я... - Дин слабо махнул рукой в сторону открытой двери ванной. Сэм глянул в ту сторону. Черт. Вот на минуту он вышел, и Дину пришло в голову именно сейчас прийти в сознание и, конечно же, не дождаться помощи. Упрямый баран со своими замашками крутого мачо. Покачал головой. - Минутку не мог подождать? Я вышел к автомату в коридоре. Дин молча покачал головой, медленно моргая. Сэм закатил глаза. Ну что с ним делать? - А пистолет где нашел? Дин опять слегка махнул рукой в сторону ванной. А ну да, точно. Сэм вспомнил, про стратегические места, где было спрятано оружие на всякий пожарный случай. Они же с Бобби его и прятали. Быстро Дин его нашел там, ничего не скажешь. Сэм взъерошил волосы на своей голове и вздохнул. - Ты ведь никогда не устанешь, да? Эту свою самостоятельность проявлять с угрозой для жизни. А если бы головой сейчас ударился обо что-нибудь? - Много бы не потерял... слишком часто... били... - едва закончив слова, Дин закашлялся, обнимая себя руками за ребра. - Давай вернем тебя в более удобное положение, - Сэм просунул руки ему под спину и, обхватив сзади, подтащил вверх на подушки. Дин упирался ногами и руками как мог, чтобы помочь, и устало повалился на кровать, когда добрались до места назначения. Сэм потянулся за лежащей на краю кровати кислородной маской и надел ее обратно на лицо брату. - Это тебе поможет, подыши, - Дин, как это ни удивительно, не стал спорить. - Я принесу тебе воды. Сэм развернулся и быстрым шагом прошел к кухне, чтобы набрать воды в стакан. Прошлый он выпил сам ночью, так и не дождавшись, когда Дин проснется. Вернувшись, он обнаружил Дина чуть завалившегося на бок и склонившего голову в сторону. Глаза его были закрыты, дышал он шумно, но достаточно ровно. Кажется, он спал. - Дин? - шепотом позвал Сэм, в последнюю секунду так и не коснувшись его плеча. Действительно, уснул. Сэм вздохнул и поставил стакан рядом на тумбочку, чуть подвинув баночки с лекарствами и упаковки со шприцами. Потянулся над Дином и, схватившись за край одеяла, смятого на той стороне кровати, бережно натянул его на брата, расправляя от плеч и вниз. У самых ног остановился, на забинтованной ступне сквозь бинты проявились темные узнаваемые пятна. Сэм покачал головой. Неисправим. *** Бобби аккуратно толкнул плечом дверь, когда сжатые в ладони ключи скользнули в карман. В другой руке парили два стакана раскаленного кофе в больших картонных стаканах из Старбакса. Иногда для разнообразия можно пить терпимый кофе, а не тошнотный из автоматов. Сейчас им точно было можно и нужно с Сэмом что-то хорошее, потому что старший Винчестер, будучи в полукоматозе, совсем забыл, как дарить что-то кроме отрицательных эмоций своим состоянием. Внутри было тихо. Бобби прошел к столу и поставил туда кофе, вытащил из кармана жилета свернутую в трубку газету и шлепнул ее рядом, затем обернулся и увидел склонившегося над чем-то Сэма в спальне, сидящего на стуле спиной к нему в ногах кровати Дина. Бобби приподнял бровь. Тут его взгляд поймал легкий блеск слева на полу, повернувшись туда, он увидел пистолет, лежащий в дверях ванной комнаты. Сердце екнуло в беспокойстве, и в ту же секунду он был уже возле Сэма в спальне. - Сэм? - спросил он напряженным голосом. - Бобби, уже вернулся? - Вы чем тут занимались? Почему пистолет на полу валяется? Все нормально? - он кивнул, на то, что только что разглядел получше. Сэм сидел и перебинтовывал Дину торчащую из-под одеяла ступню чистым свежим бинтом, возле него на кровати лежал рулончик медицинского пластыря и ножницы. - Порядок, Дин просто решил проснуться и сходить в туалет. Бобби оглянулся, пытаясь свести концы с концами. - Поэтому там пистолет, а тут ты ему ногу бинтуешь? - Я вышел за банкой газировки в коридор, он встал, добрался до ванной, нашел там пистолет, с которым меня встретил, а потому упал в обморок прямо где стоял. Где-то по пути у него открылся порез на ноге, видать, дорога была не из легких. Бобби почесал голову под кепкой, затем опустил ее на место и потер бороду. - Мда, звучит вполне в духе Дина. Как он вообще? - Бледный как смерть и слабый как новорожденный котенок. Отрубился раньше, чем я воду до него донес. Опять спит. - Кажется, его напугала только часть про катетер, - усмехнулся Бобби, - ладно, давай завязывай уже бантик и иди пить кофе. Я газету раздобыл. - Кофе звучит просто восхитительно. Убил бы за чашку. - Эй, полегче, еще чего не хватало. Сэм тихонько хмыкнул себе под нос. Отрезал кусочек пластыря и стал приклеивать конец бинта. Бобби за его спиной скрипнул стулом по линолеуму и уселся за стол. Судя по шороху, раскрыл газету почитать за кофе. Сэм закончил, накрыл ногу Дина одеялом и встал, собрал остатки бинта и пластыря, все это вместе с ножницами отнес в аптечку, живущую на той же тумбочке, что и все лекарства. Затем потрогал брату лоб на всякий случай. Чуть горячеватый опять, температура возвращалась, но пока не зашкаливала. - Едрить же твою! - послышалось с кухни с хлопком, будто кто-то ударил по столу. Сэм вышел из спальни. - Что такое? - спросил он у старого охотника, ошеломленно уставившегося на разворот газеты. - Не могу поверить. Кажется, я обнаружил доказательства существования Бога. - Чего? - Сэм поднял брови и присоединился к Бобби за столом. Бобби развернул газету в сторону Сэма. Сэм изумленно уставился на фото, потом на заголовок под ним. - Это что? - Это он самый или я не Роберт Сингер, а девочка-оборотень. - Но как? - Сэм, не веря своим глазам и забыв дышать, смотрел на фотографию разбитого красного пикапа, подвешенного на тросе. Грузовик с краном вытягивал его из какого-то оврага или ямы - было непонятно. Видно только часть дороги и крутой откос. - Написано, что водитель уснул или потерял сознание за рулем и слетел с дороги, не вписавшись во въезд моста, - Бобби снял кепку и положил на стол рядом с собой, потер рукой лицо. Сэм забегал глазами по тексту небольшой статьи. - Его сегодня рано утром нашли, но... - Сэм запнулся, - тут написано, что водитель был давно мертв, по предварительным данным около шестнадцати часов. А... - Сэм вчитался получше, - а авария по предположениям случилась более суток назад. То есть... - То есть, - кивнул Бобби, подтверждая предположение, - посмотри на место. Сэм прочитал дальше и добрался до части текста, где указывалось точное место. Черт! - Черт, да он, выходит, совсем недалеко уехал... и если по времени прикинуть... он только отъехал от того дома, проехал несколько миль по холму, свернул на мост и не вписался... - Сэм положил газету и уставился на Бобби. - Он разбился сразу, как уехал от нас. Скажи мне, что я сплю. - Ну да, это у нас с тобой коллективный сон и заодно у газетных писак. - Ты думаешь, это и вправду он? - Дочитай. Сэм опустил глаза к газете и прочел последние несколько строк. - Они его опознали, при нем были документы и даже полицейский значок. Не могу поверить, - Сэм почесал затылок и глянул в сторону спящего брата. Бобби тоже повернулся в его сторону. - Как это ни странно, я бы даже сказал более чем, но кажется, справедливость восторжествовала без нашей помощи. - Да уж... - Сэм глубоко вздохнул все еще не в силах поверить, что человек, пытавшийся убить Дина и угрожавший им с Бобби, принесший столько боли и бед, теперь был мертв. Без долгих поисков и погонь, без расследований и перестрелок, без возможности задушить его голыми руками. Разбился на машине, убираясь с места преступления, считая, что наконец-то убил свою цель. Это все? Из мыслей вырвал его Бобби. - Ну... судя по статье, помучился он знатно перед смертью, поэтому я не могу жаловаться на то, что нам не досталось от него оторвать по кусочку лично. Но... так оно, наверное, даже лучше. Сэм обернулся к Бобби и посмотрел в усталые глаза. - Думаешь? - Сам подумай, никому из нас не пришлось пачкать о него свои руки и вешать это на свою совесть. Точно тебе говорю, кто-то там сверху наконец-то решил навести порядок и разрулил проблему. Дин достаточно намучился, Сэм. И ты тоже заплатил немалую цену. Большего мы и не могли желать. - Хм... даже не верится. - Что ж, я, пожалуй, съезжу в полицейский участок и раздобуду материалы по этому делу, может, уже есть результаты вскрытия или отчет экспертов. - Бобби поднялся, допивая остатки кофе уже стоя. - Окей, звони тогда. А я позвоню Эллен и дам им отбой. - Заметано. И это... следи за братом, чтобы он больше не бегал без портков по номеру. - Теперь-то я его точно не оставлю одного. Хватит с меня. Сэм отодвинул газету и почти залпом выпил все еще горячий кофе. Неужели все кончено? Конец кошмара, крови и страха. Конец гонке за жизнью. Конец безумной злобной твари по имени Моррис. Теперь остались только последствия. Раненый Дин, выжженные нервы, сломанная рука как напоминание, и где-то там дурацкая дверца от печки со сплющенной застрявшей в ней пулей, попавшей в цель, но не добившейся никакого результата. Не убившей его брата. Не восстановившей такую же больную и сумасшедшую справедливость, как и сам Моррис. Странно все сложилось, думал Сэм. Как он старался спасти своего брата, как выбивался из кожи вон, чтобы избавить его от убийцы, уберечь, защитить, спасти. Но в итоге вышло, что опасность истончилась и исчезла сама собой. Жестокий случай, чудовищное стечение обстоятельств. Или счастливое... Но теперь ему остается только одно... Дин... Словно ощущая, что мысли Сэма были о нем, тот мягко вздохнул во сне и слегка повернулся на бок, скрывая лицо за собственным широким плечом. Замер, продолжая размеренно дышать в глубоком изможденном сне. Сэм устало вздохнул. Никакой сон не вылечит раны в душе. Никаким пластырем не заклеить разбитые сердца. Но он будет рядом с ним... будет с Дином и поможет ему, разберется, что же все-таки не так. Что пожирает его брата и медленно и верно утаскивает его жизнь из слабеющих пальцев. Он будет рядом столько, сколько понадобится. *** Дин вздохнул и повернулся на бок, пытаясь дышать так же ровно, как и минуты назад. До того как из липкого сна его выдернул голос Бобби, а затем и Сэма. До того как он услышал все это. Моррис мертв. Значит, теперь все кончено и он может продолжить свою миссию. Значит, поганая сучка-справедливость встала теперь и на его сторону. Лицемерная тварь эта справедливость. Эфемерная и бестелесная, выдуманная самими людьми, для того чтобы мотивировать свои поступки. Свои грязные делишки, предательства, обман... даже убийство. Эта тварь могла оправдать все. Могла одним росчерком остро заточенного пера написать кровью свой приговор. Могла заставлять вершить людей смертельные глупости во имя себя самой. Могла что угодно. Спасать и убивать, казнить и миловать. Дарить и отбирать. И все во имя нее, справедливости. Справедливости, что лжива и обманчива, что заманивает в свои сети страждущих найти правду, совершать правильные поступки. Нанимает на работу потерянные души и поет им в уши и сердца, что делать верно, что делать нужно. Поет и поет переливистым голосом свежего ручья, голосом любимой или боевыми горнами. Поет... Каждому свою песню. У каждого своя справедливость. Личная. Сокровенная. Маленькая, запрятанная в шкатулочку под подушкой, или пыльная, свисающая с ребер скелета в шкафу. Своя. Для каждого одна и единственная верная. И кто знает, с чьей справедливостью можно спутаться завтра, чьей справедливости перейдешь дорогу или наступишь на хвост. Кто знает, чью справедливость будут вершить руки, вымазанные твоей кровью. Чью справедливость будет догонять отец, обменявший свою жизнь за сына. Чья справедливость будет продавать себя в обмен на любимых и близких. Чья справедливость будет права завтра? Кто знает? Надо лишь жить дальше. Тонуть и вязнуть в своей, слушать ее песни и двигаться вперед, выполнять ее команды и маршировать дальше под градом страхов и сомнений. Потому что только свою справедливость ты можешь восстановить или разрушить. Только ее ты можешь делать материальной. Не чужую. Не ту, что бросает тебя то в лед, то в пламя. Не ту, что убивает тебя и воскрешает, уничтожает и рождает на свет. Эти тебе не подвластны. Проглоти и живи. Подпевай и верши свою справедливость. Делай дело. Выполняй свой долг... она ждет тебя в конце пути. И дождется однажды... Пусть Бог, пусть высшие силы делают вид, что они что-то вершат. Пусть дают иллюзии тем, кто хочет их видеть. Но ни Бог, ни дьявол, никто другой не отвечает за выбор, что делает сам человек. И уж точно сбитыми в кровь пальцами не отбивает острым камнем тормозные шланги...