Лишних нет.

Невыносимо слышать в поздний ночной час, как Тэ сипло стонет и томно зовет бога, как просит вставить глубже и хныкает, когда Чим явно перебарщивает. Затем они меняются, гремит упавшая лампа с тумбочки, и Хосок слышит поразительно мелодичные стоны всегда улыбающегося парня. Значит, церемония примирения только-только в разгаре. Если собрать все эти звуки воедино и превратить в материю, их хватило бы для ублажения сотен тысяч нуждающихся. Хосок поднимается и садится на кровати, оборачивается назад и видит только тени на бумажной перегородке, затаивает дыхание. Еще ни разу он не соблазнился до того, чтобы подглядывать. Миниатюрная тень живо объезжает того, кто снизу, а тот тянет к нему руки и держит за талию. У Хосока пересохло в глотке. Еще страшнее от того, что он не знает, на чьем месте хочет быть больше. Непреодолимое желание жжется внизу живота, пижамные штаны становятся тесны, и Хоуп осторожно выглядывает из-за перегородки. Чтобы совсем немножко умереть от огненной волны, исходящей от соединенных вместе кроватей. Чимин теряет равновесие, потому что его добивает оргазм, падает на Тэхёна и жадно впивается губами в шею, колотит по матрасу и просит… (Хоуп бы никогда не смог повторить с той же похабной интонацией): - Кончи в меня. Хосок отчетливо видит, как тонкие тэхёновы пальцы сжимают ягодицы Чимина, а потом вакуум взрывается грудным нещадным стоном, Тэ дрожит и добирается с поцелуем до обкусанных пухлых губ чуточку развратного мальчишки. Они идеально подходят друг другу. Хосок в этом не сомневался. Но чего-то им не хватало. Центральной силы, уравновешивающей чувства и страсть. Хоуп в этом разбирается не потому что старше на год, а потому что… - Хён? – Тэ спихивает с себя Чимина и натягивает одеяло до самого подбородка, сбивчиво дыша, взъерошивает волосы одной рукой. Обжигающая тишина, никто не смеет пошевелиться. Обычно Хосок не вторгался в их с Чимином интимное пространство, а Тэ не испытывал такого смущения и растерянности. Всему виной сегодняшнее поведение Чимина, он спровоцировал Хосока, поднял в нем то, что мирно дремало день ото дня. - Простите. Конечно же, у Хоупа не хватит духа сказать, как его до печенок достало, что двое трахаются тут как молодожены. - Ой-ой, Хосок хён, - мурлычет Чимин и присаживается, не спешит накрыться. – Ты все-таки мужик? - Чимин! – шикает Тэ. - А что? Я думал, он спит с берушами в ушах или у него уже импотенция. Надеюсь, он хотя бы дрочил иногда. Такую суку, как Чим – еще поискать, ухмыляется и давит превосходством захмелевшего взгляда. У Тэхёна слова и извинения застревают в горле, Хосок со своим возбуждением остается словно бы за порогом. Не надо было ему выходить. - Нет, это мы должны просить прощения. Все это неправильно, - рассуждает Тэ. Чимин хрипло смеется и, заметив выпирающее достоинство Хоупа, мгновенно затихает. То, что он делает в следующий момент – должно было поставить точку в отношениях с Тэхёном, но стало не более, чем многоточием, после которого следует описание действий. Чимин встал перед Хоупом и провел пальцем по груди и животу, взял его за яйца, проверяя их наличие, одобрительно вздохнул. Хосок вздрогнул и ухватился за узкие плечи. - Ч-что т-ты… - Тэхён-а, у него тут стояк, мы разве не должны помочь, раз уж так виноваты? Тэхён молчит и пожимает плечами, затем откидывает одеяло и каким-то тайным телепатическим языком дает Чимину разрешение. Тот пользуется им, обхватывает Хоупа за талию, прикусывает за плечо и отталкивает на кровать, садится на колени и разводит сжатые ноги старшего. - Да расслабься ты. Уверен, такого тебе еще никто не делал. И Чимин обхватывает губами влажную головку члена Хоупа, вбирает глубже до горла, вынуждает того постанывать. Тэхён оказывается позади, обнимает и целует в шею, осторожно и тактично, как на первом свидании. У него гладкая нежная кожа, Хосок мечтал соприкасаться с ней именно так. Хоупи на вершине блаженства, чувствует себя вишенкой на праздничном многослойном торте. Все это в корне неправильно и грешно, безрассудно, но ему нравится. Нравится, какую лепту он вносит в отношения Тэ и Чимина. Если подумать, Хоуп ревнует Тэхёна. Дико. Поэтому ему нравится раболепство Чима и ласка Тэ. Но совершенно очевидно, что лишних нет. И спустя минуту картина меняется, как по волшебству. Тэхён оказывается заваленным на кровать и придавленным весом Хосока. Тэ отказывается верить в то, что происходит. Вкус любимого чая с языка Хосока неожиданно настоящий. Чимин мурлычет что-то на ушко, поглаживая по голове, Хоуп же целует страстно и немного грубо, врезаясь ногтями в тэхёнову чувствительную шею. Отказываться и взывать к здравому смыслу бессмысленно. Как только Хоуп опускается ниже, вылизав соски, застывает от созерцания бедер Тэ, испачканных высохшей спермой. Красиво. Ему кажется красивым подтянутый мешочек выбритой мошонки, плавная линия промежности. У Тэхёна тело, которого нельзя не касаться. А Чимин пробовал его много раз, Чимин доводил его до исступления, а Хосок – нет. И даже не обида заставляет Хоупа показать, на что он способен. Просто он хочет Тэхёна и перестает искать этому оправдания. Пак Чимин смотрит с некоторым недовольством, потому что привык к Тэхёну, сходящему с ума только по нему одному. Хотя он и знает, в чем тайна их комнаты. Тэ подрагивает от пальцев Хоупа и тянется к члену Чимина, гостеприимно встречает его в своем горле. Так привычно, солоно и горячо. Его голос, глуховато-бесстыдный, почти неслышный. Чимин мнет собственные соски, учащенно дышит и наблюдает, как Хосок почти умело делает минет его парню. Странно признавать, что это заводит, каждый причмокивающий звук, каждое прикосновение кончика его языка к головке. Чимин искушен настолько же, насколько и Тэхён, они друг друга всегда стоили, но и подозревать не могли, какое сокровище упускали из виду в четырех стенах. Вернее, Тэ упускал. Сокровище знало, что делать и как решить головоломку. Его чувства явно проигрывали инстинктам, он ни у кого не спрашивал, но Чим подал ему смазку и кивнул. У него и в мыслях не было, что он когда-нибудь разложит на двоих человека, которого полюбит. Так случилось, что они страшно запутались, и к Хосоку Чим испытывал симпатию той же силы, что и Тэ. Поэтому когда Тэхёну пришлось изогнуться и захлебнуться воздухом, из-за того, что Хоуп был внутри, его почти не удивило, что Чимин стал целоваться с тем взасос. И страннее головокружения и боли стало ощущение, будто все должно быть именно так. Уже давно. Дыхание одно на троих, переплетенные тела, руки, языки, клубок из воспаленных ощущений… Тэ не различал персон, он уплывал от блаженства и тепла, наполненности и, наконец, любви. Хосок нужен ему. Потребность, которой стоило уступить. И Чимин нужен тоже, он шепчет на ушко, прикусывает мочку и движется ниже, видит как напрягается живот Тэхёна от каждого толчка, дает блаженное тепло языка его члену. Хосоку из-за этого не видно лица Тэ, но все то, что он хотел ему подарить, можно сделать и так. К тому же, спина Чимина достойна наблюдений: гибкая, поблескивающая от пота, а округлые половинки – кара для эстета. Тэхён уже сильно устал, вымотался и вскоре готов был кончить, как Хосок вышел из него, оставив неприятную пустоту. Чимин приподнялся, откашлялся и спросил: - И что дальше? И Хоуп отодвинул его в сторону, подтянул Тэхёна за руки, с охотой поцеловал и снова вошел, придерживая за бедра и беря на себя его вес. Тэ откинулся назад, слабо вскрикнул и вяло припал к его плечу, чувствуя, что распадается на части. Чимин посчитал действо за вызов, пристроился сзади Тэхёна и, процедив: «Потерпи», приткнулся у члена Хосока, грозно посмотрел на него через тэхёново плечо. Сущие сантиметры сверху – и отсутствие их снизу. Так тесно и больно Тэ не было никогда, он заныл и вцепился Хоупу зубами в подбородок. Внутри - двое. И один никак не уступит другому. Чимин движется, оставляет засосы на шее Тэ, губит его с каждым резким толчком, елозит пальцами по подтянутому животику. Тэхён действительно впервые стонет так громко, черпая силы в самых низких нотах. Все это время он пребывает в падении со шпиля какой-нибудь высотки, каждое прикосновение как клеймо. Хоуп с Чимином щедры на ласки, они соревнуются до тех пор, пока Тэхён не теряет голос и не кончает между ними. Единая амплитуда дрожи бьет всем по груди и ломает ребра, насаживая на вертел три сердца кряду. Очаровательно беспомощный Тэхён ловит поцелуи спереди и сзади, ему по-настоящему хорошо. Без такой любви можно иссякнуть как в наркотической ломке. Вряд ли она верна с моральной точки зрения, но для них троих нет ничего лучше. Окончательное обрушение лавины наступило в тот миг, когда Хосок остался в своей-чужой кровати и выдохнул три ясных, как день слова. Тэхён не ожидал их услышать, но передал после и Чимину. Оказывается, все согласны с такой расстановкой. Вопрос исчерпан. За исключением того момента, в котором говорится о правах каждой из сторон. А впрочем, здесь нет ни прав, ни правил.