***
Иногда молчание бывает похуже всякой лжи, но так легко не поймешь, пока не столкнешься сам. Чимин надеялся, что сможет высказаться о наболевшем в другой обстановке, чистым невинным голосом. Зря он решил, что эпатажный сюрприз смягчит его вину и произведет впечатление. Хотя, последнее явно удалось. Перед Тэхёном Чимину стыдно. Ему нужна эта связь, без Тэ начинается ломка, грудь разрывает от сожалений. Зато Хосоку не нужно море объяснений. Он хорош во всем, хорош для них с Тэхёном настолько, что Чимину кажется, они его не заслуживают, порочные и испорченные мальчишки. Чим неосознанно тянет одеяло на себя, боится, что пока его нет, Тэхён найдет утешение на плече Хоупа, и закончится их собственная история. Тогда придется вернуться к прежнему образу жизни. Когда никого нет, Чимин тренируется и придумывает новые номера на всякий пожарный. Он снимает одежду, включает музыку и разминается, а затем, посыпав ладони специальным порошком, приникает к холодному серебристому пилону. Здесь заключается вся страсть, которая держится в Чимине, поддерживает его внутренний огонь и наполняет. Не быть принятым Тэхёном здесь - почти казнь. Поэтому в движениях много кричащего и вызывающего, отчаянного. Прогибы сильнее, выпады резче, трюки порывистые и точные. Юнги заруливает около восьми, в самый разгар тренировки, чтобы занести весточку с деканата, радуется, что не заперто, а секундой позже обалдевает и застывает в пороге. Зрелище более, чем впечатляющее. На Чимине ярко-голубые боксеры Calvin Klein. И все. Восхитительное тело, достойное почтения. До этой минуты Юнги не приходилось видеть Чимина настолько обнаженным, что даже слишком и как-то дико возбуждающе. Вроде бы нужно окликнуть его, обратить на себя внимание, а не торчать истуканом, поджав губы. Чимин повисает на пилоне, откинувшись назад, открывает глаза и, часто дыша, смаргивает усталость. А на экране реальности Шуга вверх тормашками, он машет рукой и нервно улыбается. Чимин тут же слетает и, пошатнувшись, встает на обе ноги. - Хён! Ты давно здесь? – Чим хватает футболку с пола и отирает вспотевший лоб. – Мог бы хоть сказать что-нибудь. - Я тут почти кончил, что тебе еще сказать? – ухмыляется тот и протягивает Чиме анкеты. Тот берет, смущаясь. – Пак Чимин, твою мать, чтоб тебя. - Я тебя тоже люблю, - подмигивает Чим, украдкой глянув на стояк Юнги. – Но это не моя вина, надо было сразу отдать и уходить, так что разбирайся сам. - Да я уж разберусь, - тяжело вздыхает Юнги.- Почему ты дверь не запираешь?! А если бы еще кто-нибудь вошел? - Обычно я закрываюсь, тебе просто повезло сегодня, - смеется Чимин и смеет хлопнуть Шугу по плечу, вглядываясь в текст на листах. – А что это еще такое? - Заявки на поход, это по желанию. - О, я что-то слышал вчера от старосты, - кивает Чимин, прикусывая губу. И Юнги понимает, что выходить нужно прямо сейчас или случится непоправимое. – Спасибо, что занес. Ты едешь? - А ты? Чимин тушуется. Все зависит от Тэхёна. - Не знаю. Юнги читает по глазам, а Чим идет вразрез с принятыми в данном месте правилами и тянет руку к паху Юнги, сжимает так, что тот рвано вздыхает и вскидывает подбородок. - Эй! – Шуга перехватывает руку Чимина, а тот приближается, заставляя отступить назад и прижаться к стене. – Ты что делаешь?! - Разве ты не хочешь? – Чимин шепчет уже в губы, сухие и обветренные. - Вообще-то, я виноват. Из-за меня у тебя такие неприятности… Позволь мне помочь. Тихий шорох расстегивающейся ширинки. Наверное, такое поведение имеет причину. Раз Хосока и Тэхёна здесь нет, скорее всего, они вместе. А Чимин один. Юнги плохо понимает, что между ними троими происходит, но знает наверняка, что встревать было бы ошибкой. В конце концов, с Тэ они неплохо дружат, а Хосок вообще няша, которого нельзя обижать. Если бы Шуга не спешил сюда и успел бахнуть косяк, он бы не стал сопротивляться и даже напротив бы поспособствовал разврату. Но он как назло в здравом уме и трезвой памяти. Едва пальцы Чимина касаются твердого, как кол члена, Юнги шлепает по чужим рукам и резко натягивает спущенные трусы и джинсы. - Хён? – Чим все еще на коленях и в недоумении. – Что не так? Шуга поднимает его, хватает за плечи и разворачивает к стене, сохраняя минимальную дистанцию. - Слушай сюда, Чимин… - Он старается говорить, как думает. – Ты мне нравишься, очень нравишься. Но ты, блядь, не проститутка, а охуенный танцор, понимаешь? Я могу шутить, угрожать, могу приставать, когда обдолбаюсь, но я не буду тебя трахать в качестве утешения. И ты не делай мне одолжений, ясно? Мои чувства – моя проблема, я с ней сам разберусь. А ты разберись со своими. Чим часто моргает, чтобы заполонившая глаза влага отступила, затем шмыгает носом и опускает голову. Несчастный и жалкий. Как он может так поступать, как может не доверять Тэхёну, когда сам оступается и катится вниз? Шуга обнимает его, упирается стояком в бедро, от чего страшно, снова тысячекратно стыдно и странно. Чимину нелегко сознаться в том, что ему нужен кто-нибудь рядом. И он никогда не думал, что в Юнги сидит такое благородство. Выходит, грош цена его умению разбираться в людях. - Я идиот, хён, я такой идиот… - всхлипнув, говорит Чим, а Юнги поглаживает его по лопаткам и ощущает прохладу от влажной щеки. - Молодец. Я рад, что ты это понимаешь, - усмехается Юнги. - К некоторым это осознание не приходит вообще. Возбуждение спадает и жутко охота курить. Они стоят так еще немного, в подозрительно сближающей атмосфере одного дыхания. Чимин ноет, что запутался и не знает, что ему делать, Шуга говорит, что все наладится, если подумать мозгами, а не членом. – И, кстати, проститут из тебя лажовый, Чимин-а, - шутливо ёрничает Юнги на прощание. – Строить из себя недотрогу надо либо до конца, либо вообще за это не браться. Благодарность Чимин выражает простым поцелуем в щеку. Юнги легонько отталкивает его, прочищает горло и делает вид, что было гадко. - Пошел я отсюда, не люблю сопливые мелодрамы, - ворчит Юнги, собираясь на выход. - Хён! – окликает Чим, улыбаясь. - Что? - А ты гораздо лучше, чем я о тебе думал. - А ты гораздо хуже, - язвит Шуга и показывает язык. – Но в этом тоже своя фишка. Бывай. Улыбка медленно спадает с лица Чимина, он проверяет телефон, а там по-прежнему никаких вестей. Хосок спит с ним, но водит на свидания Тэхёна. Чим хочет быть их неотъемлемой частью, чтобы они оба не могли без него, но так не получается. Любовь на троих хлеще коктейля Молотова, она ударяет в эпицентр и поджигает все по диаметру. И Чим начинает злиться, колотит ни в чем не повинную подушку и мучается от угрызений совести, понимая, что так легко не вернет доверие Тэ. Должен быть способ. И взгляд падает на анкеты. Трое суток в лесной глуши с палатками и костром. Тэхён вряд ли поедет, продолжая демонстрацию уязвленной гордости, а вот Хоупи хён точно не откажется. План созрел.***
Буквы плывут перед глазами. Тэхён читает учебник лежа на животе, но терпеть ненавидит шорох вокруг: Хосок с Чимином собирают рюкзаки, смеются вполголоса, но от этого только комичнее. - Тэ, ты точно не хочешь с нами? – волнуется Хоуп, усмирив желание расхохотаться от кривляки-Чимина, изображающего танец макаки у пилона. – Свежий воздух, пешие прогулки! Это же так здорово, поехали! Повеселимся! - Мне и так заебись, - рычит Тэ, сурово переворачивая страницу и поправляя очки. – У нас сессия через две недели. - Ну как знаешь. Тухни тут один. - Вот и зря, что не едешь, - мурлычет Чим и рискует налечь на Тэхёна сверху, тот сдерживает полустон и морщится. – Отпускаешь нас одних… А я так скучаю по тебе. В его чарующем голосе много интимного, в легком касании губ о шею - оружие массового поражения для невозмутимости Тэхёна. Еще немного, и тот может сдаться. Но у него свои методы воспитания. - Хватит, - Тэ скидывает его и поднимается, сгребая книги в кучу и стараясь доказать окружающим, что он ничуть не возбудился. – Вы можете ехать вдвоем, я же говорил, что у нас это нормально! Хоть не отрывайтесь друг от друга все три дня, только отъебитесь от меня, ладно?! Если я сказал, что не хочу, бесполезно меня отговаривать! Я в библиотеку, счастливого пути! Хлопок двери. Чим вздрагивает и утыкается носом в подушку. - В общем-то, другого я от него и не ожидал, - рассудил Хоупи и, присев на кровать, погладил Чимина по голове. – Не переживай. Он уже не злится, только пытается тебя проучить в профилактических целях. - И что с того? - повернувшись на бок, говорит Чимин. - Я хочу его, хён… Я хочу, чтобы было как раньше. Знаешь, как хреново из-за того, что я не могу поцеловать его или даже прикоснуться без всех этих ужимок следом? Даже поговорить по-человечески он отказывается! - Могу себе представить, как это ужасно, - кивает Хосок. – Но давай хотя бы мы будем сохранять рассудок и хорошенько проведем время. Не стоит беспокоиться за Тэхёна, это его выбор. Соскучится еще больше по нам, а мы по нему. Ты ведь за этим анкеты заполнил, паршивец? - Извини, что так вышло. Нужно было следующим утром их сдать, а вы с Тэхёном притащились домой только ночью. Кто-то постучался и, получив разрешение войти, спросил: - Эй, голубая лагуна, вы собрались? - А сам-то не такой?! – возмущается Чимин, накидывая рюкзак. - О, Юнги, ты тоже едешь? – удивляется Хоуп, глядя на развеселого товарища. - Я думал, у тебя дела. - Гуру секс-шопа тоже надо отдыхать, - отшучивается Шуга. - Хочу сблизиться с природой-матушкой, не могу такое пропустить. Тем паче, Чимин едет. - Причем тут он? – серьезнеет Хосок, зашнуровывая кеды и попеременно кидая на двоих замерших вопросительный взгляд. - Найдем тебе бамбук, Чимин-а, дашь мастер-класс народу вместо вечернего костра, - смеется Шуга. - Да пошел ты, - обижается Чимин, пихая его. - О боже, - вздыхает Хосок, закатывая глаза. – Определенно, эта поездка скучной не будет. Тэхён возвращается в комнату как только видит из окна библиотеки отъезжающий с парковки автобус. Они могли бы и настоять, чтобы он поехал. С другой стороны, так даже лучше. Наконец-то наступит тишина и будет время все обдумать. И тут он еще не знал, как пройдут без парней его собственные трое суток.