***
Шуга бежит к комнате и за несколько шагов притормаживает. Потому что нечего показывать, будто взволнован и все такое. Вдох-выдох. Мин заходит внутрь. Облегчение. Живой и здоровый. Намджун сидит на кровати, сцепив ладони в замок, поднимает глаза на Юнги и тут же отводит. Есть в нем нечто трогательно виноватое. - Ну и что у нас тут? – ехидно улыбаясь, спрашивает Шуга, осматривается. У тумбочки стоит красный плотный чемодан. Вещей Намджуна нет: щетки, макбука, книжек на полке, носков на «иггдрасиле-пилоне». Юнги понимает все сходу и не находит подходящей колкости с минуту, пока упорно пытается не задохнутся от эмоций. - Бон вояж, месье. - Юнги, пожалуйста. - Да кто я такой, чтобы вмешиваться в твои грандиозные планы? - Шуга садится на стул, поджимает губы. – Ладно, Намджун, давай без лишнего дерьма: куда ты собрался? Он много думал, как это сказать Юнги, чтобы получилось смело и без потерь. Но так и не сообразил. - Меня пригласили на двухмесячные бизнес-курсы в Нью-Йорк. Отец постарался, вернее. У Шуги в воображении много тысяч пугающе холодных километров, он ёжится и кивает, ищет зажигалку, чтобы прикурить. Не травку на этот раз – запасенную на экстренный случай ментоловую сигарету. - Я ему отказал, конечно. - Еблан, - не сдерживается Юнги. - Он сказал почти так же, - кривит рот Нам. - Я не хотел тебя оставлять тут. - И что заставило передумать? - Ты же и заставил. – Намджун выдерживает неприятную паузу. – Потому что ты всегда говоришь мне, что жертвы – это глупо. - Правильно, - соглашается Юнги, выпускает дым и улыбается. – Молодец. Вот только эти игры в шпионов – полный, извини, пиздец. Вырубать телефон и выкручивать мне яйца, отмалчиваясь – ни разу не благородно, Намджун. Или ты думал, что улетишь, не попрощавшись, и будет проще? А нет, я должен был рыдать, уткнувшись в подушку, а потом окончательно решиться с разрывом наших отношений. Ты вот реально планировал сразить меня этим наповал? Я тебе сто раз говорил: мы не женатая парочка. Намджун нисколько не сомневался, что Юнги отреагирует подобным образом. И это придало ему большей уверенности. Но вот сигарета подрагивает в привычно гибких пальцах, и Шуга начинает часто моргать, вроде как от дыма. Они сидят в тишине какое-то время, пока окурок не выброшен в пустой стаканчик из-под кофе, и пока Нам не подходит ближе, падая на колени перед Юнги и целуя его ладони. - Это еще что? – интересуется Шуга. - Я все равно не хочу ехать, я буду скучать. - Намджун, посмотри-ка на меня, - Юнги обхватывает руками его голову и наклоняется, пристально глядя прямо в глаза. – Ты поедешь. Ты, блядь, запихнешь свои нежные чувства поглубже и поедешь учиться. Получишь какой-то там свой крутой сертификат, привезешь мне брендовых шмоток и будешь делать потрясные фотки, а еще будешь тусоваться в офигенных клубах и трахать самых-самых клевых парней. И Шуге ничего не стоит поцеловать Нама и дать ему затрещину в качестве бонуса. Юнги на полном серьезе, он никогда не привязывал Намджуна к себе и не привязывался намертво сам. Они просто вместе, независимы друг от друга и это гораздо больше и круче, чем жить бок о бок и постоянно надоедать, выписывая чеки с обязанностями. У Юнги такая политика жизни. Намджун же принимает ее. Его личное дело: пойдет ли он по клубам или будет сидеть за учебниками и готовиться к семинарам. В любом случае, Шуга останется ждать его здесь. И на это время у него тоже будет своя личная жизнь… - А в магазине кто? – Намджун подхватывает Юнги и несет на кровать, медленно избавляет его от одежды. - О, там Чимин. Я им с Тэхёном жаркую ночку испоганил, - ухмыляется Шуга. – А ты сегодня так запросто не отвертишься за все, что намутил. - Слушаюсь и повинуюсь, мой господин… Намджун особенно внимателен сегодня, как будто специально готовил такой акт прощения и временного прощания. Он не просто целует, а заботится о том, чтобы Юнги при этом было сказочно хорошо. Шуга умильно стонет, растекаясь под жаром Намджуна и забывая обо всем на свете. Этой ночью он жмется к нему сильнее, хочет глубже, больше и ощутимее. Поэтому выбивает из ладони Нама презерватив и говорит: - Так – только со мной, ясно? Просияв, Намджун кивает и осторожно заваливает Юнги обратно на подушки, складывает пополам и входит. И это максимально близко, горячо и узко. Нам двигается, и у Юнги выступают слезы. Он никак не поймет, от чего больше: или от того, что растяжка паршивая или потому, что именно так не сможет повториться следующих шестьдесят дней. А действует все и сразу. И каждая пора кожи запоминает родное тело, Юнги целует Нама с определенной долей нежности, разрешая себе то, чего раньше не мог позволить. И не сможет больше ни с кем, потому что Намджун в некотором роде избранный из многих других и навсегда. Юнги хочет, чтобы у него все получилось. Засыпать под утро на плече Нама – тот еще кайф. Шуга прислушивается к его шумному дыханию, но еще не храпу, улыбается. И у него хватает духа выразить искренним шепотом несколько исключительных слов.***
- Целых два месяца, Юнги-я, - напоминает Намджун, помахивая авиабилетом. - Пиздуйте, сэр, за самолетом летающих шлюпок пока не придумали, - отпирается от него Юнги и толкает вперед. Аэропорт шумит на все лады, Чима с Тэ стоят в обнимку и смеются. Чонгук не отпускает от себя Хоупа и качает головой: Юнги хён у него первый в списке самых крутых перцев. - А как же поцелуй? – спрашивает Нам. - У стюарда попросишь. – Юнги строго указывает вперед. – Может быть, тебя бандеролью в Нью-Йорк отправить? Рейс твой там, понимаешь? - Ладно, пока. Прилечу – позвоню. Намджун сдается, ерошит Юнги волосы и пожимает парням руки, те желают ему всего наилучшего и мягкой посадки. И вот Нам идет по коридору, все расходятся… А Шуга смотрит вслед. - Хён, ты идешь? – спрашивает Чим, оборачиваясь. - Да, сейчас. Я догоню. Ноги и так не идут, а тут Намджуна что-то останавливает сзади. Кто-то тонкими пальчиками тянет его за край свитера. Поворот на сто восемьдесят градусов – по курсу предстает расстроенная моська. Намджуну не нужно слов, чтобы понять. Объятия, очень мягкие, с кольцом рук на шее, с какой-то затягивающей теплотой. - Счастливого Рождества, Намджун-а. - И тебе тоже. – Нам слушает объявление своего рейса еще раз. А Юнги в руках такой крохотный, такой, какого никак нельзя оставить надолго. - И, кстати, я слышал, что ты сказал сегодня ночью. Юнги вроде бы начинает раздражаться, а потом подтягивает Намджуна за воротник и убедительно жарко целует. - Это? - Почти. Тогда Юнги приставляет колено к его паху и целует немного нежнее. Целый коктейль впечатлений, но в общих чертах – похоже на испытываемое чувство. - Да, что-то такое, - смакует Намджун. - Лети уже, - просит Шуга. – Быстрее улетишь, быстрее вернешься. Намджуну гораздо легче. - Береги себя, Юнги-я. Крепкая фигура, охуительные ноги. Их нужно провожать взглядом до конца. Юнги постоял на месте, улыбнулся и пошел догонять занятную четверку. Их всегда можно доставать и лечить бесплатно с бесконечным удовольствием. Тягать за уши Чимина, отчитывать Хосока и быть божественным гуру для Чонгука. В их большой компании лишних попросту нет.The End