***
Будто подстроенное столкновение, когда начинаешь сомневаться в том, что мир настолько тесен. На самом деле они любят одни и те же места в городе. Но тот же кинозал и тот же ряд – уже слишком. Расселись по порядку: Хосок, Чонгук, Чим и Тэ. Посередине самый эпицентр и крайне враждебное переглядывание, какие-то споры и шипение. - Может хватит уже? – Хосок толкает в бок Чонгука. – Фильм начинается. - Да, успокойтесь, - поддерживает Тэхён с другой стороны. - Объявляю временное перемирие, - опасливо щурится на Гука Чим. - Как будто тебя кто спрашивал, - усмехается тот. После киносеанса они все-таки идут пообедать вместе, садятся по парам, что становится напоминанием обычного группового свидания, где легко ведутся разговоры за вкусной едой. Хосоку неожиданно приятно смотреть на влюбленные заигрывания Чимы с Тэхёном, на то, как они вдвоем абсолютно счастливы. Наверное, он долго ждал, когда все сможет быть так, без острых углов и неловкого молчания. Чонгуку сложнее. Сложнее на несколько важных значений, касающихся томных глаз Тэхёна, его губ и ловких пальцев. Но он терпит, потому как они с Хоупом решили попробовать открыть новую главу – и пока здорово получается. - Так вы встречаетесь? – удивленно спрашивает Чимин. - Да, - кивает Хосок. – Уже месяц. - Поздравляю, - искренне говорит Тэ, поглядывая куда-то сквозь Чонгука. Он не забыл, как ему было больно, но за прошедшее время до него кое-что дошло. Чонгук намеренно выгнал его прочь из жизни, упростил как смог, что в его возрасте да с таким характером - практически подвиг. За который Тэхён хотел бы поблагодарить наедине как-нибудь потом. Например, когда Чим с Хоупи дружно отправляются в уборную, шушукаясь на ходу. Неожиданно синхронно: - Тэхён… - Чонгук… - Прости за тогда, - срывает пальму первенства Гук. – Не уверен, что ты все понял правильно, я не хотел больше никаких страданий. - Я понимаю, - старается улыбнуться Тэхён. - Ты поступил, как и должен был. Если бы не ты, я бы так и цеплялся за то, что было у нас с тобой. Что-то похожее на мои отношения с Чимином, но не то. - Ни рыба, ни мясо, - подхватывает Чон. - Ну, мясо было очень даже ничего, - подмигивает Тэхён и толкает язык в щеку. Чонгук смеется и качает головой. - Ты совсем не изменился, Тэ. - Все такой же извращенец, уверяю, - вздыхает тот. - Ну, и как тебе Хосок? Честно говоря, Чонгук в восторге, он крепко-накрепко привязан и уже почти влюблен. Он может говорить о Хосоке часами напролет. Это нечто отличное от того, что пребывало в отношениях с Тэхёном. Не хочется его обижать и ворошить прошлое в целом, почему и ответ минималистический по возможности: - Он замечательный человек, заботливый, нежный и внимательный. - И воспитанный, - напоминает Тэхён. - Безупречно воспитанный. У нас все еще не было секса. Я впервые жду этого так долго. Хосок просто нечто. - Чтобы заставлять ждать тебя? – ахает Тэ. – Да уж, у меня не получалось так юлить. - Ты сам меня хотел до дрожи в коленках, - лукаво щурится Чон. - Это правда, - отводит глаза Тэ. – Что ж, полагаю, Хоупи именно тот человек, который тебе нужен. И Чонгуку неясно: отпускает ли его сейчас Тэхён или самую малость преломляет сожаления. В нем все еще сидит стая отчаянных чертей, его может затянуть любая приключенческая воронка. - Отбросил бы ты свою беспечность, Тэхён-а, - советует Гук. – Никто не будет любить тебя так, как Чимин. - Я знаю. Я и сам больше никуда не собираюсь сбегать. Извини, если мои слова показались прозрачным намеком. Гук доделывает из салфетки самолетик и запускает в Тэ, что последний явно можно считать за дружеский жест. В то же время Чимин с Хосоком разговаривают у раковин в уборной. Им гораздо проще общаться, чем тем, кого они оставили для приватной беседы. - Просто пора уже покончить с холодной войной, - резонно рассуждает Хоуп. – Только им двоим осталось помириться. - Тэхён такой сложный, - устало выдыхает Чим, поправляя в зеркале челку. - А Чонгук до ужаса гордый, требовательный, спонтанный и упертый. Ты не представляешь, как он добивался моего согласия с тем, чтобы мы встречались. - Чонгук-то? – округляет глаза Чимин. - Он самый. Ты наверняка думаешь, что с его авторитетом не существует преград, что он ветреный и ни за кого не держится. Будь я им: никогда бы за себя не боролся, честно. Так вот, я и сам обалдел. Он планомерно водил меня на всякие культурные мероприятия, обкормил в дорогущих ресторанах, а на выходных растлевал меня взглядом в клубах. Для меня все это казалось такой братской дружбой, выражением уважения, курсом реабилитации после пережитого… А потом он возьми и поцелуй меня в разгар танца. У меня так билось сердце… - Потрясающе! - с горящими глазами радуется Чим и тут же хитро прищуривается. – Кстати, а свой супер танец он тебе еще не показывал? - О нет, к такому я не готов, - торопится оправдаться Хоуп. - Я вообще его еще без рубашки не видел. Чимин поперхнулся, осознав, какую суть несет в себе волнение Хосока. - Ох, хён, ты так ничему у нас с Тэ и не научился? Неисправимый романтик. - Он все-таки не вы. Вы меня соблазнили, а он добивается, что в сущности большая разница. - А толку? Процесс один и тот же. Слава богу, в этом я уже могу быть за тебя спокоен, - и Чимин хлопает Хоупа по плечу, подбадривая. – Следи за своим парнем в оба. - Не умеешь ты угрожать, Чимин-а, - смеется Хосок и обнимает его. Чимин и не пытался. Он доверяет Тэхёну и не расспрашивает о предмете разговора по возвращению к столику и даже долго после, когда поздним вечером тренируется дома. Чим спускается с пилона и, отряхивая ладони, жадно смотрит на подтаявшего Тэхёна. - Я так понимаю, с карьерой экономиста ты и не хочешь иметь ничего общего? – спрашивает Тэ. - К черту ту чушь, в которой нихрена не смыслишь! - переводя дыхание, отвечает Чим и тянет Тэхёна за руки. – Я лучше буду заниматься тем, что люблю. И с тем, кого люблю... Они бесстыдно флиртуют в танце. Тэ проводит рукой по оголенному бедру Чимы, отклоняет его назад, заставляя выгнуться, прислоняется губами к шее. Волнующие несколько сантиметров обращаются в поцелуй, и Чимин стонет, скребет пальцами по затылку Тэ. Он ожидаемо просит взять его здесь и сейчас. Тэхён безропотно и с энтузиазмом исполняет.***
Хосок еще ни разу не оставался ночевать у Гука. Он морально готовился, собирался с духом. Наконец-то, после мирного ужина, они сидят за PS4 и сражаются друг с другом в баскетбол. На Хоупи майка и две футболки, короткие шорты и только потом спортивные штаны. Чонгук бы так и не узнал, если бы Хоуп случайно не наклонился, чтобы поднять упавший джойстик. - Ты это серьезно? – пальцы Чонгука пересчитывают прослойку одежды. – Надеюсь, ты не забыл бронежилет и трусы верности? - Вообще-то, как раз подумывал, но забыл в последний момент, - выпрямляясь, выдавливает Хоуп в ответ. Когда он оборачивается на Гука, тот серьезен, как скала. – Это вовсе не потому, что я тебе не доверяю или еще что… Холодно просто. - От чего ты весь вспотел, - подмечает Чон, сверкнув глазами. – Да это потому что ты думаешь, будто я похотливое животное, которому больше ничего не надо, кроме секса. Кстати, я тут победил нечаянно. Хоуп растерянно смотрит в экран, затем на Гука: - Так нечестно, эй! И насчет тебя: нет, я так не думаю. - Ну да, конечно. Хосок усаживается рядом и гладит младшего по коленке, нежно целует его в щеку. - Чон Чонгук, не будь таким врединой. Вся напыщенность Чон Чонгука куда-то волшебным образом уплывает, он смягчает тон и, проворно обхватив Хоупа, заваливает его на диван. - В таком положении моя вредность равна нулю, - сообщает он. - Да, но… - Хосок борется с участившимся дыханием и прикусывает губу: Гук-младший ощутимо твердеет. – Но уровень моего волнения равен бесконечности. - Значит, умножим твою бесконечность на мой ноль и получим формулу душевного равновесия, - умничает Чонгук, забираясь под одну футболку, а там нет контакта с кожей… - И никакого косплея на капусту больше. Он снимает с Хосока все и разом, тот обхватывает себя за плечи и жутко смущается, уползая выше и сводя коленки вместе. - Чонгук-а, постой-ка... – А тот стягивает штаны и съедает глазами стройные оголившиеся ноги. - Вот видишь, я прав. Твои мысли прямо пропорционально равны моему прошлому замечанию, - грустно вздыхает Чонгук, отставая и мрачнея. - Ты не слишком ли сложно выражаешься, умник?! Черт. Иди сюда, - Хосок пододвигается к нему и впивается в губы с засосом, достойным похвал. – Я хочу тебя, Чонгук. И Гук чувствует, как ему развязывают руки, на его губах остается вкус Хоупа и осторожная улыбка. Первые секунды он не верит в настойчивость Хосока и его руки, что пытаются содрать одежду, а потом входит в действительность с размахом. Ему не доводилось еще бороться за право элементарно коснуться интимной части со страстью и удовольствием. Хоуп открывается не сразу, кусается и царапается, а потом незаметно сбавляет обороты и согревается, возбуждающе стонет. Чонгук возвращается к его губам путем зацелованного живота и груди, Хоупи обнимает и ластится совсем как котенок. И Чонгук впервые теряется в том, в чем обычно безоговорочно уверен. - Ты чего? – Хоуп воздушно целует Гука, а тот… краснеет. - Я не знаю. – У Чонгука внутри воюющее с ребрами сердце. - Боишься, что ли? – тихонько смеется Хосок. - Ты говорил вроде что-то такое… - Гук осекается. - А, - догадывается Хосок. - Ничего страшного, я всегда хотел попробовать и эту роль. Он пробует. Чонгук опускается между его ног и бережно проводит смущающие манипуляции по растяжке, меняет пальцы и постоянно наблюдает за тем, как стонет Хосок, с какой глубиной и силой, а потом наклоняется, чтобы все изменить. Сам весь на волнении, но виду не подает. Один плавный толчок вперед, и хрупкие ладони Хоупа соскальзывают с плеч Гука на его лопатки, превращая обхват в объятия. Хоуп становится законным продолжением Чонгука или наоборот, но это фантастически приятно и только местами больно. То нерастраченное с толком чувство, что было для двоих когда-то, Хосоку гораздо проще отдать тому, кому он верит. Получается красиво и вежливо принять всего Чонгука в себя. Впервые Чон никуда не торопится, не звереет и наслаждается каждым движением, он заглядывает во влажные глаза Хосока, слушает его мягкий голос и чувствует, что нашел самое главное. Труднее дышать, хочется откинуться максимально назад - а там только упругая плоскость дивана, и Хоуп выгибается, вынимая руку из-под тела Гука, тем самым снимая препятствие и приклеивая его к себе. Хосок уже на грани, он сам подается навстречу, и Чонгук улавливает его подходящую дрожь, заходится стоном, который тут же глушит во рту Хоупа. Ему важно знать, что с ним все в порядке, а еще ужасно интересно: понравилось ли вообще. - У тебя очень сильные руки, - хвалит Хосок, забираясь на Гука сверху. – Мы же найдем им применение, правда? Чонгук прогоняет изумление и выражает согласие вслух, держа Хосока за талию и пропадая под его чарами. Значит, ему даже больше, чем понравилось.