Жизнь Кюдзо

      Долгое время Юми была не в состоянии покинуть свою камеру, раны заживали очень медленно. Как ни просила она помощи у проходящих мимо охранников, у тюремного повара, которому приходилось приносить ей еду, все игнорировали её слезные просьбы, или же оскорбляли и издевались над ней в ответ. Когда после долгих мучений болезни она всё же поправилась, её заставили ходить в общую столовую, где питались остальные заключенные. Ей было страшно выходить из камеры, но еще больше Юми испугалась, когда поняла, что она единственная девушка в тюрьме. С первого же дня к ней стали приставать другие заключенные, но ей удавалось быстро убежать из столовой и закрыться в своей камере. Охранники, замечая это, не всегда защищали её от преступников – им было смешно наблюдать за ее испугом.       Однажды Юми, взяв поскорее свою порцию, как обычно села за самый последний столик, но к ней тут же подошли двое мужчин и стали приглашать её за свой столик, где сидела их банда. Делая вид, что она их попросту не замечает, Юми не отводя глаз, смотрела в свою тарелку, однако её сердце было готово выскочить от страха.       - Ну же, красавица, пойдем, с нами не заскучаешь, – смеялись они, – раз уж ты здесь, соблюдай местные обычаи – слушайся нас, и тогда будешь жить припеваючи. А если будешь продолжать не обращать на нас внимания, то тогда мы тебе не завидуем. Юми продолжала молчать, один из заключенных толкнул её, но она стерпела и даже не обернулась.       - Брось, таким её не возьмешь, – сказал ему другой, – Слушай внимательно, ты видимо еще не до конца поняла, куда попала. Уж не знаю за какие заслуги ты здесь, но каждый человек в этой тюрьме запросто убьет тебя без каких-либо сожалений, и даже глазом не моргнет. Охранники не смогут защищать тебя вечно, да и, как можно заметить, они не особо рвутся тебе на помощь. Судя по твоим ранам, тебя уже неплохо потрепала жизнь, так может все-таки проявишь уважение и уделишь нам немного внимания? Мы просим немного, но ты сильно пожалеешь, если будешь так вести себя. Стараясь не выдавать свой страх, Юми ответила:       - Я никуда не пойду, что бы вы не говорили.       - Не торопись отказываться, мы ведь пока еще с тобой по-доброму разговариваем. Или ты хочешь, чтобы твои унижения увидели все вокруг? Мужчина резко потянул её за одежду, и послышался звук надорвавшейся ткани. В полном ужасе Юми пыталась сообразить, что же ей делать, как защититься, ведь её ранения были все еще плохи. В глазах блеснули слезы, и это не укрылось от преступника.       - Что, плакать решила? Тут такое не работает, девочка. Издевательский смех мужчин выводил её из себя. Внезапно она почувствовала злость, на все, что с ней произошло, на её безнадежное положение, на Хидеаки, на её собственную слабость, что ей даже не удалось сбежать, а встретив противника лицом к лицу, она ожидала лишь проигрыш. Неужели все её тренировки прошли зря, а она так и осталась лишь слабой женщиной, с которой эти негодяи смогут делать все, что им захочется?       - Вы правы, – успокоившись, холодно ответила она, – слезы ни к чему. – Резко вскочив из-за стола, она с разворота ударила его ногой в голову, затем, когда он потерял равновесие, отработанным приемом повалила его на пол и, придавив его шею ногой. Послышался шум разбитой посуды и опрокинутого стола, загомонили собравшиеся вокруг заключенные, обрадованные предстоящим зрелищем. Не смотря на еле державшуюся на ней порванную одежду, она продолжала драку, в которой ей легко удалось одержать победу, но в основном потому, что противник не ожидал встретить какое-либо сопротивление. Не в силах больше сдерживать свою ярость, она начала бить его ногами в живот, по ребрам, по лицу, превращая его в кровавое месиво. Ненависть, копившаяся в ней всё это время, вырвалась наружу. Оторопев, друзья заключенного не спешили ему на помощь, но вскоре подоспели охранники и оттащили Юми от преступника. Девушка сопротивлялась и кричала, размахивала руками и кусалась, поэтому они жестоко избили её на глазах у довольных заключенных, а затем заперли в камере.       Лежа на полу, она тяжело дышала, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. «Ну и пусть меня снова избили, пускай издеваются, сколько хотят, им ни за что не сломить меня. Я выберусь отсюда, во что бы то ни стало».

***

      На следующее утро к ней пришли трое охранников.       - Эй, ты, бешенная. Живо на выход! С трудом приподнявшись, она удивленно посмотрела на них.       - Но зачем?       - Вчера ты серьезно переборщила. Тот заключенный едва жив остался, говорят, ты внезапно напала на него. С такими буйными, как ты, в нашей тюрьме разговор короткий – сегодня же тебя казнят. Это будет хорошим примером остальным преступникам.       - Казнят? Но как же так? Охранники схватили Юми за руки, и, крепко связав, повели по коридору. Ей всё еще не верилось, что она сейчас расстанется с жизнью. Неужели всё закончится так просто? Она ведь еще надеялась хоть раз вновь увидеть сестру, Кюдзо, свой родной цирк. Взгляд затуманился, а к горлу подступил ком. Если бы она была здорова, то, возможно, ей удалось бы сбежать от охранников, но сейчас, со всеми полученными вчера травмами, она была совершенно беззащитна. Вдруг перед ними из-за поворота возник Хидеаки:       - Что здесь происходит? Разве я не говорил вам просто держать её здесь и не трогать? – накинулся он на растерявшихся стражников.       - Нам был отдан приказ! За плохое поведение начальник тюрьмы вынес ей смертный приговор!       - Он вынес? А кто ему давал такие полномочия? Или он специально решил меня разозлить?       - Никак нет! Он говорил исполнять ваши приказы.       - Вот и славно. Я сейчас же забираю её с собой, возражения не принимаются. – Хидеаки схватил Юми за волосы и потащил к выходу. Послушно следуя за ним, она благодарила судьбу за спасение.