***
Боль. Голова раскалывалась. Девушка открыла глаза, и в них тут же брызнул яркий солнечный свет из окна. Несколько минут она смотрела в потолок, он был необыкновенно высоко. Ей с трудом удалось повернуть голову. Просторная комната со слепяще-светлыми стенами, очень чисто, на стенах пара картин тушью, маленькое ухоженное дерево бонсай в низком горшке на полу. В воздухе витал приятный аромат еды, перебиваемый запахом лекарств, у изголовья широкой кровати, какая бывает только у знати, сидела пожилая женщина в скромном кимоно, склонившись над шитьем. Когда тонкая игла замерла, женщина спокойно подняла голову и тепло посмотрела на больную. - Вот и очнулась. Как ты себя чувствуешь? - Где я? - Не волнуйся, ты в безопасности. Сейчас ты находишься в Малом Дворце. - Где…Что?!! – девушка подскочила. - Ты не знаешь где это? Это соседнее здание Императорского Дворца. Здесь находится додзё. - Это я знаю, как я здесь оказалась? - Тебя посреди ночи принес сюда самурай, сказал, что на тебя напали. У тебя был разбит висок, поэтому я обработала рану и сделала перевязку. - Вот как… и сколько я здесь пробыла? - Всю ночь. - О нет! Меня, наверное, уже ищут! – девушка вскочила с кровати, но служанка покачала головой. - Ты еще слишком слаба. Поешь немного и отдохни. – Каори поставила перед девушкой большой расписной поднос, полный разных дорогих блюд. Девушка удивленно смотрела на всё это и не верила своим глазам - такую еду она даже не мечтала попробовать! - Тебе не нравится? – с волнением спросила служанка. - А? Нет, простите… - девушка начала есть, стараясь вести себя прилично, но это было очень трудно – она была голодна как никогда. Она украдкой поглядывала на служанку: в аккуратной высокой прическе было много седых волос, лицо покрывали заметные морщины, однако она сидела удивительно прямо, а глаза её были яркие и оживленные, как у ребенка. - Ну вот, я зашила твое кимоно, – сказала женщина и передала ей одежду. Девушка оделась и продолжила трапезу, но служанка не уходила, а продолжала сидеть рядом и смотрела в одну точку. «Даже имя не спросила…» - мелькнуло у девушки в голове, - «…наверное, это не прилично, или так не принято у знати». Недоверие к богатым у простых людей впитывалось с молоком матери и сохранялось на всю жизнь. Прошло около часа, как вдруг тихо скрипнули полы, и в дверном проеме показалась светлая голова. - Господин, это вы? Проходите, она уже проснулась. Девушка с удивлением смотрела на вошедшего самурая с пшеничного цвета волосами. На нем были надеты черные хакама и темно-зеленый плащ с черной оторочкой и поясом. За спиной у него виднелись большие ножны, каких она не видела больше ни у кого. Кюдзо неторопливо подошел к Каори, она тут же засуетилась, начала что–то говорить об ужине, но Кюдзо тихо сказал ей, что она может идти. Когда служанка покинула комнату, Кюдзо присел возле постели девушки. - Это вы, я вас помню! Вы вернули мне катану после того выступления! Кюдзо кивнул, теперь он тоже узнал её. - Кажется, нам тогда так и не удалось познакомиться, я Юми. - Кюдзо. Как вы себя чувствуете? - Уже намного лучше. Спасибо вам, вы спасли мне жизнь. - Они вас успели обокрасть? - Да, у меня была с собой катана и деньги… - Сможете встать? Юми непонимающе посмотрела на самурая: - Да.***
Юми шла по узкому коридору позади Кюдзо и оглядывалась вокруг, они прошли уже столько дверей и поворотов, что она уже сбилась со счета. Наконец Кюдзо зашел в одну из комнат, и девушка замерла от удивления: все стены огромной комнаты были увешаны разным оружием от пола до потолка, оно было рассортировано по размеру и времени изобретения. Они подошли к темно-зеленой стене с мечами. - Какой выберете? – спросил Кюдзо. - Даже не знаю, - у Юми в глазах рябило от такого количества мечей. Кюдзо молча разглядывал оружие, но после некоторого раздумья проворно забрался по специальным выступам в стене и взял из-под потолка один из мечей. Спустившись, он протянул его девушке. Юми осторожно взяла в руки небольшую катану в светло-серебристых ножнах с тонким рисунком. Взявшись за рукоять, она вопросительно посмотрела Кюдзо. Он кивнул. Девушка достала и осмотрела тонкое острое лезвие. - Она очень хорошая и, наверное, очень дорогая… - Возьмите. - Но… - Это моя вина, что я не вернул ваше оружие. Холодные и спокойные глаза смотрели с настойчивостью. Каждое слово ему давалось будто бы с трудом, так ему не хотелось с ней говорить, однако настроен он был благодушно, насколько это возможно. Но будет ли он ждать чего-то взамен? От всего его облика веяло опасностью, а за каждым движением скрывалась пугающая сила. Несколько секунд она колебалась, но потом рука сильнее стиснула рукоять. - Спасибо вам! - Юми поклонилась и еще раз с восхищением посмотрела на блестящие ножны. Изящную рукоять было так удобно держать в ладони! - Вас стоит проводить домой. - Да, мне уже пора, – пробормотала она, даже не зная, как бы отблагодарить самурая и чем ей это все обернется. На окраине Когаке расположился бродячий цирк, здесь артисты организовали себе наспех построенные лачуги, которые должны были стать убежищем лишь на пару дней, но в итоге из-за ухудшавшегося военного положения было принято решение обосноваться в этом городе на неопределенный срок. Ветхие жилища разрастались, достраивались, и теперь образовывали маленький, неказистый квартал. Юми жила в крохотном деревянном домике, который был намного меньше домов других артистов из их цирка. В окне одиноко теплился свет от свечи. По пути Кюдзо узнал, что Юми живет с младшей сестрой, с которой она выступала в день их первой встречи, что сестра больна и им приходится много трудиться, чтобы заработать деньги на дорогие лекарства. - Спасибо вам за всё, господин Кюдзо, - поклонилась Юми и осторожно улыбнулась. Кюдзо уже хотел уйти, но потом обернулся. Немного помедлив, протянул ей темный мешочек. - Возьмите. - Но… - Они вам нужнее. - Я не могу. - Для меня эта сумма ничего не значит. Юми, задумавшись, смотрела на Кюдзо. Его тонкие очертания лица четко вырисовывались в темноте. Глаза смотрели по-прежнему равнодушно. - Обещаю! Как только у меня появятся деньги, я вам всё верну! - Не стоит. - Я обязательно всё верну, спасибо вам! – она снова низко поклонилась и убежала в дом, от стыда не смея больше взглянуть на самурая. Он проводил её взглядом. Зачем он это сделал? Зачем спас, принес домой, подарил меч, дал деньги? Зачем? В памяти невольно воскресли воспоминания обо всех его грехах. Он прожил еще совсем немного, но его руки уже много раз окропила кровь убитых им людей. Только боль и смерть, больше ничего он пока не успел увидеть. Тогда зачем сейчас было строить из себя добряка? «В этом мире все уравновешено, и зло, и добро...» - вспомнились вдруг слова Каори. Может, он тоже подсознательно стремится к этому балансу? Нет, оправдать всё, содеянное им, уже нельзя. Хмыкнув, Кюдзо скрылся в тени.***
Когда Юми вошла в дом, её сестра Микан кинулась к ней в объятья. Она долго плакала, и, всхлипывая, рассказывала, как ужасно волновалась. Юми, в свою очередь, поведала сестре о случившемся, и в доказательство показала искусно сделанную перевязку, новую катану и деньги. Микан, по своей натуре очень осторожная и пугливая, сразу же решила, что в этом есть какой-то подвох и уверяла, что завтра же этот самурай придет и убьет их, забрав у них последнее. Переубедить её не удалось. Засыпая, Юми думала о произошедшем. Как так получилось? Почему человек, совершенно не знакомый с ней ранее, спасает ей жизнь, да еще и дает деньги! Зарабатывала она всегда с трудом, а раньше не пренебрегала воровством и жульничеством, ведь ей приходилось самой растить сестру. Раньше у Юми и Микан была семья, родители были крестьянами, но в их деревне всегда было много риса, они всегда жили в достатке, пока их деревню не подчинили бандиты. Наступил голод, потом - болезни. Сначала заболел отец, и всю работу стал делать старший брат. В это время родилась Микан, старший сын теперь отдавал всю еду родителям и сестрам. Позже он тоже заболел, но прекратить работать не мог и вскоре умер. Мать сама не могла прокормить детей, и поэтому вместе с отцом они решили отдать девочек в бродячий цирк. Юми плохо помнила этот вечер. Лишь серое небо, дождь, незнакомых людей. Мать с отцом говорят им что-то, похоже, что умоляют. Юми садят в старую повозку, дают на руки Микан, она дрожит. Из всех слов, сказанных тогда, девочка навсегда запомнила только 3 слова: «Следи за сестрой». И с тех пор она посвятила свою жизнь Микан. Поначалу им было очень тяжело – пятилетняя Юми с двухгодовалой Микан жили у одной из циркачек, игравшей на музыкальных инструментах. Она часто выгоняла их из дома, била и бранила из-за каждой мелочи, почти не кормила. С этого времени у Микан начались проблемы со здоровьем, лекарь сказал, что у девочки больное сердце, и Юми ничем не могла помочь сестре. Тогда-то она и начала искать всевозможные способы заработать. Первые годы Юми просила монеты у зрителей в цирке, когда чуть подросла – стала убирать сцену, играть на музыкальных инструментах за кулисами, была ассистенткой в некоторых номерах и участвовала во многих постановках, но денег на лекарства всё равно не хватало. Поняв, что от нее зависит жизнь сестры, Юми решилась на воровство. Родители всегда говорили, что деньги должны зарабатываться только честным трудом, но выбора не было. Юми начала с пьяных зрителей в их цирке, потом – на улицах. Она стала часто прибегать к разному мошенничеству, обману, научилась открывать любые замки. Другие дети, жившие в их цирке, обижали слабую Микан, и Юми приходилось постоянно драться. В то время она была очень похожа на мальчика - короткая стрижка, оборванные штаны и широкая грязная рубашка. Но шло время, и когда ей исполнилось 12, хозяин цирка позвал её к себе. Он подозвал Юми поближе, взял дрожащими от старости руками смуглое лицо девчонки за подбородок и сказал: - Хороша… если тебя отмыть и переодеть, если ты начнешь следить за собой, ты можешь стать звездой нашего цирка. И зарабатывать будешь намного больше. Тебе нужно начать отращивать волосы и решить, с каким номером ты будешь выступать. Недолго думая, Юми выбрала танец с катаной. Её всегда привлекало изящное самурайское оружие, она испытывала при его виде необъяснимое благоговение. Сестры все еще надеялись найти свою семью, им даже удалось однажды уговорить бродячих артистов вновь заехать в их родную деревню, но вместо бывших рисовых полей они нашли высохшую мертвую землю, а вместо крестьянских домов – черное пепелище. Юми упорно тренировалась, и вскоре действительно стала любимицей зрителей. Однако все заработанные деньги расходились на долги и лекарства. Они снова голодали. И сейчас она лежала сытая, с полным кошельком денег. Этот самурай вовсе не выглядел добрым, его взгляд пугал, однако он помог ей, как никто и никогда ранее. Теряясь в догадках, Юми заснула тревожным сном.