Вчерашний день для Хомуры выдался не столько тяжёлым, сколько очень насыщенным.
Он никогда не думал, что простой поход в океанарий, — который можно было с натяжкой считать свиданием, — превратится в это. Сначала — переполох, который устроили дельфины, собравшись рядом с Рэй. Потом — Цукиуми. (Хомура и не думал, что его ашикаби способна без труда отсидеться под щитом, пока Цукиуми нападает со всей доступной ей мощью.) Потом — полёт. (Значительно более комфортабельный, чем его первый полёт, он даже не чувствовал, что вообще куда-то летит.)
А потом — эта дура Цукиуми мало того, что напала на Мию — целилась-то она в неё, — так ещё и попала в алтарь Такехито! Это же какой больной на голову надо быть? И то, что она не знала, куда попала, — не оправдание. Она вообще не имела права нападать на лиц, отношения к плану Секирей не имеющих, а ведь Мия — она была именно таким лицом, что с точки зрения Цукиуми, что объективно: Мия — то единственное исключение, которому не придётся сражаться. Что хорошо, потому что против неё ни у кого из секирей не было бы шансов выстоять. Мия — это стихия...
И тут возникает закономерный вопрос: если Мия — это стихия, то что же такое Рэй?
Рэй без каких-либо проблем сдержала полноценный удар Мии. Хомура только слышал о том, какие разрушения способна учинить Мия, он-то думал, что байки о рассечённых кораблях... ну, не то чтобы чистые байки, а скорее преувеличения (мало ли сколько видов малотоннажных судов бывает), но если судить по этому её единственному удару... Он охотно поверил, что Мия способна была рассечь с берега даже линкор. А как тут не верить? Земля, камни — любое препятствие атака стирала в пыль.
Кроме Рэй.
Вот к тому, что Рэй такой удар сдержит, Хомура не был готов морально, а потому осознал он всю глубину происходящего уже ночью, когда засыпал. Его ашикаби была как минимум наравне с Мией. С самой Мией!
Неудивительно, что она смогла сразить саму Карасубу. Неужели Мацу в чём-то права? Неужели Рэй — существо нечеловеческое, сверхъестественное?
Нет, бред.
Так или иначе, после того, как Цукиуми уцелела благодаря его ашикаби, а Мия не попыталась убить её снова, девятая секирей окрылилась.
Но окрылившись, она не стала чудом покладистой, доброй и отзывчивой. Нет, она осталась всё такой же: наглой, считающей, что все остальные — ниже неё и что все всё ей должны... За исключением Рэй. Поскольку Рэй смогла выдержать её собственную атаку — а в мощь атаки Мии Цукиуми не очень-то верила, по крайней мере, на словах — водяная секирей сочла её достаточно сильной.
Само собой разумеется, что Мия не потерпела ни наглости, ни претензий. Она очень скоро доказала Цукиуми, почему же ослушание в поместье Идзумо — очень плохая идея. Когда Цукиуми отказалась идти в сад, чтобы исправить то, что сама же и натворила (зная Мию, Хомура готов был поставить несколько тысяч иен на то, что исправлять то, что натворила, Цукиуми будет очень, очень долго), Мия очень нехорошо улыбнулась и призвала свою маску, которая, против обыкновения, не просто вызывала страх, а наводила прямо-таки вселенский ужас... Хомура решил, что впредь лучше быть подальше от Цукиуми, когда та осмеливается вызвать неудовольствие Мии.
Может быть, Цукиуми и смогла бы сбежать, но теперь, когда она окрылилась, бежать ей было просто бессмысленно. Не от ашикаби же бегать? Таким образом, у водяной секирей не осталось пространства для манёвра. И она отправилась-таки в сад, где Мия с боккэном наперевес следила за каждым движением секирей номер девять.
Хомура думал, что Цукиуми после этого успокоится. Или хотя бы измотается. Шиш!
Началось всё с того, как Цукиуми, уставшая после отработок в саду, приползла за стол и заявила во всеуслышание:
— Я буду сидеть со своей ашикаби! Потому что лишь я этого достойна. Я её... э-э-э... я её... — она замолчала, покраснев.
— Что «ты её»? — лениво поинтересовался Хомура.
Мацу и Удзуме, которую просветили относительно того, что произошло днём, развесили уши.
— Я должна быть её женой... — растерянно ответила Цукиуми. — Но я не могу быть её женой! Она же дева.
— Какое неожиданное наблюдение, — заметил парень. — Неужели ты только сейчас обратила внимание, какого же она пола?
Удзуме громко фыркнула.
— Нет, но... — начала было девятая. — А как же окрыление? Ведь это же законный брак!
Хомура опасливо покосился на свою ашикаби. Он не хотел её расстраивать или огорчать такой интерпретацией окрыления. Ведь Рэй просто не знала об этом. Не получится ли так, что это ей не понравится? О, Хомура знал, что Рэй равнодушна, но ведь она потихоньку оживает, оттаивает. И мало ли что может случиться?
— Ну... Некоторые и так его рассматривают, — дипломатично заметил он.
— Если вы ищете предлог, чтобы устроить непристойные вещи под этой крышей, Цукиуми-сан, подумайте ещё раз. Я не позволю вам совращать эту девушку, — правда, когда Мия посмотрела на «эту девушку», она слегка поёжилась. Хомура её не винил. Если Рэй могла поглотить атаку первой секирей, какова же может быть её собственная атака?
— Да... Да я в жизни не стану делить ложе ни с кем, кроме как с мужем!.. — пафосно воскликнула Цукиуми и запнулась. — Но как же... как же теперь мне быть с мужем? — растерянно добавила она. — Ведь им может быть только ашикаби?
— Ну... — протянула Удзуме, по всей видимости, искренне заинтересовавшаяся возникшей логически-матримониальной проблемой. — Выходит, что тогда мужа у тебя никогда не будет. Как и у Мацу. Ну а Хомура... А он, получается, муж Рэй? Хе, слышишь, братан, ты у нас женат.
— Не думаю, что можно так считать, — осторожно ответил Хомура, косясь на Рэй, которой и дела не было, кто что говорит о браке с ней. — Никто за меня не соглашался выходить. И я сам никому не предлагал.
— Неважно, — отмахнулась уже Мацу. — Мы все теперь связаны с Рэй-тан. Но эти узы, вообще-то прочнее брака, так что не вижу смысла подходить к нашей связи с такой терминологией. Иначе по ней и я, и ты, Цуки-тан, — так, непонятно кто.
— Не называй меня «Цуки-тан»! — взъярилась Цукиуми. — И уступи мне, наконец, место у ашикаби.
— Не уступлю, — насупилась Мацу. — Ты на нашу ашикаби напала. Может, Хомуру попросишь? Но сомневаюсь, что и он уступит.
— Гм, — задумчиво хмыкнула Цукиуми, поворачиваясь к парню. — А ты ведь муж, значит? Гм, — она как-то нехорошо посмотрела на Хомуру... Эдак оценивающе. — Это да... Единственный среди нас троих муж... Не жена же ты?..
Мацу зажала рот руками и начала неслышно трястись, Удзуме — вцепилась зубами в носовой платок, готовая свалиться на пол в приступе хохота, но парню было не до смеха.
— Мия? — тихо и осторожно спросил Хомура голосом человека, который звонит в службу спасения, обнаружив у себя на кухне голодного медведя.
— Что, Кагари-сан?
— Я же себя хорошо вёл в последнее время? — так же тихо сказал он, не спуская взгляда с Цукиуми, словно боялся сделать резкое движение.
Не то чтобы он что-то имел против неё как личности... очень фигуристой личности... но только вот Цукиуми характером своим отличалась от множества девушек далеко не лучшую сторону. Хомура не собирался жертвовать собой ради амбиций — а ничем другим претензия Цукиуми и быть не могла, — одной достаточно стервозной девушки.
Нет, поймите правильно, формы у Цукиуми были что надо, но терпеть её характер... Она ведь его и пилить будет! К тому же быть принятым на положение мужа только потому, что Цукиуми показалось, что муж у неё непременно должен быть... Ищите дурака в другом месте.
К счастью, Хомура, видимо, он вёл себя хорошо.
— Цукиуми-сан. Почему вы так смотрите на моего жильца? — прищурилась Мия.
— Он... Он секирей моей ашикаби! — воскликнула Цукиуми. — И её муж. А я...
— Цукиуми-сан, слова относительно того, что он муж, звучат неубедительно. В нашем случае точно. Но даже если и рассматривать их как безусловную истину, вы должны запомнить одну вещь. Вы — секирей. И Кагари-сан — тоже секирей. Отношения между секирей — это неправильно.
— Ну, Мия-тан, — вклинилась Мацу, — что это ещё за заявления? Нет, я тоже против, чтобы эта... хи-хи... блондинка покушалась на нашего Хомуру-тан, — и она подозрительно заблестела глазами в его направлении.
В руках Мии сверкнула Поварёшка Возмездия.
Дзын-н-нь!!!
Дзын-н-нь!
Первый удар достался Цукиуми. Второй, послабее, — Мацу.
— Повторяю для тех, кто меня плохо услышал. Секирей не должны заглядываться на других секирей. Я понятно объясняю?
— Да уж куда понятнее, — потёрла лоб Мацу и вздохнула. — Но зачем так больно-то?!
— Да, зачем? — возмутилась Цукиуми. — Как вы вообще посмели меня ударить не благородной сталью, а пошлой утварью кухонной?
— Понятия не имею, о чём вы, — сделала Мия удивлённые глаза. — И, кстати, почему вы ещё здесь? Кто вам сказал, что вы вообще будете ужинать с нами? Или — ужинать?
— Что?!
И Цукиуми действительно не досталось ужина, хотя на завтраке она уже присутствовала, пытаясь разговорить не кого-то, а Рэй. Девятая с чего-то вбила в голову, что Рэй из-за неё себя так ведёт, и хотела выяснить, почему. Естественно, что Рэй рассказала той обычной псевдорелигиозной мути... которая после вчерашнего уже не казалась такой уже мутью, да и вообще словам Рэй верилось охотнее. Но Цукиуми ими не удовольствовалась, успев трижды выйти из себя.
А потом Мия погнала её в сад, приговаривая, что солнце ещё высоко, хотя на самом деле оно только недавно взошло.
Что было дальше... Цукиуми работала, состроив самое зверское выражение лица, Мия — помахивала боккэном, а Мацу, Удзуме и Хомура — любовались этим зрелищем.
Правда, Хомура ещё и за временем следил.
Сегодня утром ему предстояло опять отправиться на службу в МБИ. Опаздывать? Хоть это и МБИ, но опаздывать — себя не уважать. А что касается МБИ и Дисциплинарного Отряда...
Про себя он решил, что уйдёт оттуда, как только окрылится последняя секирей... Или, возможно, — как только оттуда выпустят последнюю секирей. О том, когда именно оттуда уходить, стоило крепко подумать. Ему не хотелось слишком задерживаться в Отряде, но если его пребывание там принесёт остальным секирей пользу, то он, конечно, не станет бежать от этой должности и ответственности. Он — Хранитель Неокрыленных, и если его статус члена Дисциплинарного Отряда помогает ему их хранить, так тому и быть.
Наконец, Хомура не мог более смотреть на то, как Цукиуми работает. Он-то смотрел бы и смотрел — прекрасное зрелище! — но пора было на работу.
Он не стал ехать в машине, а отправился туда верхними путями. Но не успел он удалиться от поместья Идзумо и на пять кварталов, как ему позвонила девушка, звонка от которой он ожидал менее всего.
Фумико.
— Хомура-кун! — воскликнула она, едва он ответил на звонок.
Остыла? Решила продолжить с ним отношения? У них, в общем-то серьёзного ничего не было, так что это странно...
А может, беда какая?
— Фумико-тян? — озабоченно спросил он. — Что-то случилось, почему ты мне звонишь?
— Кое-что случилось... — подтвердила его опасения Фумико. — Но не со мной, а с одной из «пташек». Вы приедете?
— Так, — остановился на миг Хомура. — Стоп, я ничего не понял. С кем именно случилось и что?
— Яшима, помните такую?
— Ну да, — медленно сказал он, — помню, позавчера с ней говорил. Что произошло?
— Она у меня в кабинете, я оставила её там на ночь. И...
— Стой-стой, — перебил её Хомура, — а почему это вдруг она в твоём кабинете? Разве это не против правил?
— Теперь — против, — вздохнула девушка. — Но у меня очень уважительная причина была. На её ашикаби вчера напали. В общем, там всё серьёзно, и его увезли в больницу. А её забрали в полицейский участок. Ну мы с Муцу и Хайхане за ней и заехали... Ты бы видел, как Муцу на неё смотрел!
— Стоп, — остановил Хомура этот бессвязный поток мыслей. — Теперь я ничего не понял, только запутался. Кто-то из секирей напал на ашикаби? И кстати, почему это Муцу интересуется окрылённой секирей? Микогами что, решил давить конкурентов?
— Да неокрыленная она, вот в чём дело. А напал на её ашикаби человек, да не просто человек, а другой ашикаби, но такой, у которого секирей ещё не было. И у ашикаби Яшимы секирей не было.
Всё, что Хомура понял — Яшима не окрылена. Но ашикаби нашла. Остальное у Фумико получилось не слишком доходчиво.
— Так... Всё что я понял, мне нужно поскорее явиться на место и уже там продолжить разговор. Но чего ты от меня-то хочешь?
— Я больше не смогу её тут держать, — призналась она. — Ей нужно безопасное место, где её не смог бы достать Микогами или Хига. Я знаю, что ты живёшь где-то на севере, а они туда почти не суются. Ты не мог бы забрать её и поселить где-то там?
— Фумико-тян... — вздохнул Хомура. — Я, конечно, мог бы, но, боюсь, она на мою ашикаби станет реагировать.
— Станет так станет, — грустно ответила девушка. — Всё равно мы, скорее всего, не сможем узнать, где её ашикаби. Небыстро, во всяком случае. Минака-сан вмешался, и я теперь не смогу ничего узнать.
— Гм, — Хомура вспомнил о Мацу. — А вот тут. Фумико-тян, ты и ошибаешься. Думаю, не будет так уж трудно разведать, куда попал её ашикаби. Желательно только знать время и место... Ну, ты сама отлично понимаешь, ничуть не хуже меня.
— Да? Очень хорошо. Когда ты сможешь забрать девочку?
— Гм... — задумался Хомура. — Думаю, сегодня после обеда у меня будет время на то, чтобы вернуться домой. Но знаешь что? Давай-ка я с ней раньше поговорю. Думаю, она в этом нуждается, всё-таки я секирей, как и она, и смогу лучше войти в её положение.
— А я — девушка, как и она, и тоже смогу войти в её положение, — Фумико фуркнула. — Ладно. Так ты её заберёшь?
— А куда же я денусь? — вдохнул Хомура. — Заберу, раз ничего ничего другого не остаётся.
— Спасибо, — тихо ответила девушка. — Ты очень добрый. До свидания, — и повесила трубку.
***
— Яшима-сан! — кто-то затормошил Яшиму за плечо. — Яшима-сан! — голос стал чуть громче.
Ками-сама, как же ей не хотелось просыпаться... Яшима не знала, много ли времени прошло с тех пор, как она легла спать, но если судить по тому, как сильно ей хотелось спать, то очень не много.
— Яшима-сан!!! — её снова потормошили.
Больше юная секирей не могла игнорировать это тормошение. Она неохотно открыла глаза.
— А-а-а? — тихо зевнула она, протирая их кулаками.
Голос перестал её беспокоить, но она уже проснулась.
Перед ней стояла Фумико, в руках которой было два пакета — пластиковый и бумажный.
— Ой! — воскликнула Яшима, садясь и пытаясь нащупать одеяло, чтобы прикрыться им. Но через секунду до неё дошло, что одеяла на ней нет, да и спала она прямо в одежде.
— Доброе утро, Яшима-сан, — поприветствовала её Фумико. — Простите, что я вас разбудила. Мне, честно говоря, не хотелось бы этого...
— Нет, что вы! — запротестовала Яшима, решительно качая головой. — Спасибо вам огромное, что пустили переночевать.
— Вы, наверное, допоздна не спали, — вздохнула Фумико. — Ладно, ничего не поделаешь. Я принесла вам новую смену одежды, — протянула она ей пластиковый пакет. — А ваш молот — внизу.
— Мой молот! — подскочила Яшима с дивана.
Без молота она ничего особенного из себя не представляла. Ничем, кроме молота управлять она не могла, и без него она не смогла бы защититься в том случае, если бы на неё напали другие секирей. Или, наверное, даже люди.
— Сначала переоденьтесь. Если хотите, я могу выйти, — предложила Фумико.
— А-а... Хорошо, — ответила ей юная секирей.
Ей очень не хотелось выставлять за дверь такую гостеприимную хозяйку, но Яшима даже настройщиков своих стеснялась, хотя уж они-то для неё самыми близкими людьми были. И костюм она себе тоже выбрала один из самых скромных; как она радовалась, что могла выбирать!
Так или иначе, но Фумико была очень понимающей девушкой. Она только кивнула в ответ на слова Яшимы и вышла на несколько минут, а когда та, то и дело зевая, переоделась, вернулась в кабинет.
— Ну, совсем другое дело, — улыбнулась Фумико. — Кстати! Я добыла вам завтрак. Поешьте, — указала она на бумажный пакет, оставленный ею на столе.
— А... Спасибо, — покраснела Яшима, робко потянувшись к угощению.
— Не стоит благодарности. Вы кушайте, а я пока расскажу, что случилось.
— А что-то случилось? — обеспокоенно спросила Яшима, доставая завтрак.
— Да, — вздохнула Фумико. — Минака-сан выяснил, что вы тут.
— Вам теперь попадёт? — испугалась Яшима за свою спасительницу.
— Нет, нет, мне не попадёт; в этот раз — не попадёт, — покачала та головой. — То, что я сделала, не запрещено правилами... Было не запрещено, — уточнила она.
— «Было»? — удивилась Яшима. — То есть... То есть...
Фумико кивнула.
— Да, он запретил это после сегодняшнего. Получается, что вам не удастся задержаться тут надолго. Я просто обнаружила лазейку в правилах: вам не полагалось больше комнаты, но вам её никто и не выдавал. А пускать секирей в кабинеты запрещено не было. Теперь — запрещено.
— А... А как же мой ашикаби?.. — глаза Яшимы наполнились слезами. — Я теперь не узнаю, где он? — всхлипнула она. Фумико крепко обняла её, успокаивая.
— Нет-нет, что вы, — тихо заговорила хозяйка кабинета. — Если бы вы знали его имя, было бы попроще, но и так кое-что устроить можно. Только вам очень нужно безопасное место — место, где вы сможете ночевать, и не бояться, что вас окрылят насильно.
— И где мне его искать, такое место? — слегка успокоилась Яшима.
— Вам не придётся его искать, — улыбнулась Фумико отстраняясь от неё. — Считайте, что вы его уже нашли. Вас туда проведут.
— Но куда? — искренне удивилась Яшима.
— Один мой знакомый, которого вы и так знаете, возьмёт вас с собой. Он живёт в одной гостинице. Я ему рассказала о вас и... Кстати! Он пообещал и то, что вашего ашикаби найти будет нетрудно.
— Правда?!
— Да. Я сама, к сожалению, не смогла. Минака-сан помешал, — вздохнула она. — И заодно сказал, чтобы после обеда вас тут не было.
— А... А ваш знакомый точно мне поможет? — огорчённо спросила Яшима.
— Я же говорила, что и вы его знаете. Это Хомура-кун, Яшима-сан, — улыбнулась Фумико.
Ободрённая, Яшима взялась, наконец, за завтрак.
***
Хомуре было несколько неловко говорить с Фумико лицом к лицу после того, как они прекратили общаться с неделю назад. Она отводила глаза и заикалась, он — не знал, о чём он может с ней говорить. Право же, по телефону общаться и было куда легче, чем вот так.
К счастью, долго это не продлилось. Фумико извинилась и оставила его одного с Яшимой.
— Здравствуйте, Хомура-сама, — поклонилась девушка.
— Здравствуй, Яшима-тян, — поклонился ей и Хомура. — Значит, ты нашла себе ашикаби?
— Да! — обрадованно вскинулась Яшима. — Нашла... Только... Только его ножом ударили, — с грустью и надеждой посмотрела она на старшего секирей.
— М-да, — выдохнул Хомура. Ему неприятно было слышать о таком. — Понимаю. Вот что, Яшима-сан. Во-первых, я могу помочь вам найти вашего ашикаби. Точнее не я, а секирей моей ашикаби. Она хакер.
— О-о-о, — уважительно протянула Яшима. — А что такое «хакер»? — с любопытством спросила она.
Хомура неверяще покачал головой. О чём думает Минака, что секирей у него даже такого не знают?
— Я чувствую, это будет долгий день... А хакер, это человек, который умеет хорошо общаться с компьютерами и может вытащить оттуда очень много информации. Например, где искать вашего ашикаби.
— Как здорово! А... А ваша ашикаби... Она точно не?..
Хомура мгновенно понял, о чём волнуется девушка.
— Нет, Яшима-сан, ещё ни одну секирей она не окрылила насильно. Более того: скажу, что все мы — все трое — просили её окрылить нас. Без нашей просьбы она даже не пыталась этого сделать.
Что не удивительно, если вспомнить, насколько же Рэй не беспокоилась о том, что происходит вокруг неё, а особенно тогда, когда окрылялись сам Хомура и Мацу.
— Это хорошо, — покивала Яшима. — Значит, вы пустите меня пожить к себе?
— Не я, а моя домовладелица. Она очень хороший человек... Пусть и очень страшный иногда, — пробормотал Хомура под нос. — Но защитить она вас сможет, можете считать, что МБИ договорились на её территорию не лезть, не лезут и другие ашикаби. Это из-за её мужа, — предупредил он дальнейшие расспросы. — Вот только должен вас предупредить...
— О чём? — навострила уши Яшима.
— Моя ашикаби... Она — необычная ашикаби. И на неё реагируют все секирей, которые оказываются достаточно близко. Прошу вас никому об этом не рассказывать, но проблема, как вы понимаете, заключается в том, что вы и сами вполне можете отреагировать на неё.
— Но... У меня ведь уже есть ашикаби! Ну, то есть ещё нет, но будет... — растерянно захлопала Яшима глазами.
— Поэтому я вас и предупреждаю. Вы готовы выдерживать её присутствие? Выдерживать и не попытаться окрылиться? Учтите, силой у вас не получится этого сделать, так что и случайного окрыления можете не бояться. Но чего вам бояться стоит, так это того, что изменится ваше поведение.
— То есть... То есть я могу разлюбить ашикаби-сама, пока не окрылена? — с грустью спросила Яшима.
— Я бы не сказал «разлюбить», — отрицательно покачал головой Хомура. — Но, если вы будете реагировать на мою ашикаби, вы можете в итоге предпочесть её ему.
— Нет! — решительно воскликнула Яшима. — Уверена, что ваша ашикаби — очень хороший человек, но я уже сделала выбор. И я дождусь своего ашикаби. И я не боюсь, что перестану реагировать на него. А реакцию на вашу ашикаби — если я на неё буду реагировать — я как нибудь переживу.
— Что же... Если это ваш выбор, то не буду препятствовать вам в получении убежища. А то меня Мия прибьёт. И скажет, что так было... А может, она попросит Рэй прибить... — добавил он едва слышно. Он уж и не знал, чего ему ещё ждать от собственной ашикаби.
— Мой, — решительно сказала девушка. — Мой выбор. И потом, вы же сами сказали, что та секирей-хакер с вами? Мне нужно её увидеть. Я должна найти своего ашикаби!
— Найдёте, найдёте, — покивал Хомура. — Хотя совсем необязательно для этого видеть её лично.
— Ну... — - протянула Яшима, видимо, не убеждённая.
— Да я же не возражаю, — улыбнулся Хомура. — Тогда делаем так...
***
К счастью для него, дело у Хомуры было только одно, и то личное, так что задерживаться в башне МБИ надолго просто не требовалось.
Что-то снизилась нагрузка... А впрочем, это ведь не повод жаловаться. Зато он стал проводить больше времени с неокрыленными, что, безусловно, плюс как для них, так и для него, как ни удивительно. С некоторыми из них общаться было приятно. Например, ему очень нравилась номер 108 — такой оживлённый ребёнок... Жаль только, что пока она проходит настройку — а с той были какие-то сложности, и потому в лабораториях она проводила очень много времени, — он не мог видеть её часто.
Кусано не терпелось узнать, когда же её выпустят, чтобы искать своего «старшего братика», о котором она, впрочем, ничего от Хомуры не узнала. Тот вообще предпочёл бы, чтобы Кусано не участвовала в плане Секирей, но, к сожалению, планом распоряжался не он, а Минака. Но будь воля Хомуры — да и любого из секирей постарше — то и план Секирей либо не существовал бы, либо остался бы в своём прежнем виде — как программа адаптации.
Такие эпизоды, как его общение с Кусано, обречённой, как и остальные, участвовать в этой безумной игре для удовольствия Минаки, напоминали ему, что слишком расхолаживаться не стоит. Минака вполне достоин смерти, даже если забыть о том, что именно он устроил Хомуре нестабильный пол, да ещё и рассчитывал, что у него будет ашикаби-мужчина. Даже если не вспоминать об этом и — немыслимо! — простить Минаку, то при взгляде что в широкие глаза Кусано, доверчиво смотрящие на мир, что в тусклые безжизненные глаза Акицу, которая так никогда ни с кем и не заговорила, кровь у Хомуры закипала.
Акицу была даже хуже Рэй. Рэй была ко всем равнодушна, это верно... Её ничего не интересовало, это так. Но прекрасно было видно, что её именно не интересует происходящее, что Рэй — всем довольна, насколько к ней применимо это слово.
А Акицу... Акицу не могла окрылиться. Она — сломана. Это слишком страшно для секирей. Да, возможно, с точки зрения физиологии — и не очень страшно, но если вспомнить о влиянии той на психику, да ещё вспомнить о воспитании секирей... Ясно, почему Акицу так плохо.
И сегодня, прежде чем провожать Яшиму в поместье Идзумо, Хомура решил поговорить, наконец, с Акицу.
Собственно, решил он сегодня ночью, когда осмыслил то, что было накануне. Он видел мощь собственной ашикаби, он вспомнил о том, что на ту реагировали даже Мия и Удзуме... Возможно ли, что Рэй сможет если не дать Акицу крылья, то хотя бы вызвать у неё реакцию? Акицу ведь и этого будет достаточно. Для того, чтобы получить хоть какой-то смысл в жизни как секирей.
Шансы высоки.
Да. Так он и поступит: поговорит с Акицу. Может быть, сегодня Хомура ничего и не добьётся, но то, что он делает, делает не для себя, а для Акицу.
А после разговора можно со спокойной совестью возвращаться к ждущей его неокрыленной, потерявшей своего ашикаби.
И в поместье Идзумо появится новый жилец — Яшима, секирей номер 84.
