Снова — не в первый раз и не в последний — Мия пришла в комнату Мацу. Дело даже не в том, что тут есть компьютеры, просто именно в комнате Мацу была самая лучшая звукоизоляция. А самой девушке не очень хотелось обсуждать вопросы, которые у неё возникли после рассказа Котё, при всех.
Само повествование не затянулось.
Ну что тут сказать? Мия узнала не так уж и много. Про ситуацию с Удзуме она не знала точно, но догадывалась. Про ситуацию с Гайстом и Хигой можно было бы догадаться и без подсказок.
А вот то, что теперь Цукиуми и Акицу знают о её статусе (Рэй она не считала, Рэй сразу вычислила, что Мия — не человек)...
— Хм... — неопределённо промычала Мия, услышав последнюю новость, которую принесла ей Мацу. — Знаете, что думаю я, Мацу-сан? — спросила она, нарочно улыбаясь ласково-ласково.
— Что? — ожидаемо переспросила занервничавшая хакерша.
— Я думаю, что причина того, что Акицу-сан и Цукиуми-сан узнали о моей природе — в вас, — сказала Мия и торжествующе посмотрела на девушку.
Она не могла отмотать время назад, но могла же она чуть-чуть повеселиться за счёт Мацу? А?
— Во мне? — пискнула та жалобно, сжимаясь от страха.
— Умгу, — задумчиво ответила прикрывшая глаза Мия, не размыкая даже губ. — Однако это не так страшно, как вам, наверное, показалось, — успокоила она её. — Меньше всего ей сейчас хотелось выслушивать сбивчивые оправдания. — Вполне возможно, что в будущем я и сама раскрыла бы эту свою тайну. В конце концов, не то чтобы знание её позволит другим секирей — и тем более секирей Рэй-сан, — как-то мне навредить. И потом, — добавила она, открыв глаза, — насколько мне известно, то я — не совсем секирей, — и улыбнулась.
— А-а-а... Да... Да, совершенно верно, — счастливо ответила Мацу, яростно закивав.
— Ну тогда лучше нам всем просто забыть об этом недоразумении. Куда больше меня волнует этот Гайст.
Мацу кивнула.
— Я уже узнавала, такого человека...
— ...в природе нет? — предположила Мия.
Мацу явно хотела что-то раздражённо возразить, но, видимо вспомнив, с кем говорит, немедленно сбавила обороты.
— Ну да, нет, как и говорил Минака. Я и это в том числе проверила. Но я совсем не это хотела сказать, — нетерпеливо добавила девушка.
— А что тогда? — склонила Мия голову набок.
— Такого человека будет не просто убрать, — изобразила Мацу пальцами кавычки. — Вот что. Он слишком приметен.
— Хм... — промолчала Мия и, подумав, всё же ответила: — Мацу-тян, ты какая-то странная стала.
— Ну прости... — пожала та плечами.
— Я думала, что тебе не нравится быть в Дисциплинарном Отряде.
— Так я и не там, — ответила она слегка удивлённо.
— А рассуждаешь так, как будто ты всё ещё носишь униформу, — заметила Мия.
Девушка хотела что-то возразить, и даже набрала воздуха в грудь, но тут же отступилась.
— Извини, Мия-тан, — вздохнула Мацу. — Но это первое, что мне в голову пришло, — покаялась она. — Речь о моей ашикаби идёт! И я не знаю, что с ней могут сделать... Мия-тан, я же люблю Рэй-тан!
— Хм... — в третий раз повторила свой «ответ» Мия. — Надо было чая взять сюда, не находишь?
— Ну Мия-тан!
— Ладно-ладно, — улыбнулась она. — Но, должна заметить, что никто не заставлял тебя окрыляться с ней. Наоборот, ты же из шкуры вон лезла, чтобы получить крылья. И не надо говорить про реакцию. Яшима-тян тоже страдает от неё, причём она — именно что страдает. Но терпит.
Мацу вздохнула и повернулась к экрану компьютера. Мия, не договорив, с любопытством смотрела, как на том словно сами по себе появляются и исчезают символы.
Что-то было не так... Но что?
Внезапно, до Мии дошло:
— Мацу-тян?
— А? — отвлеклась та.
— Ты же можешь только получать доступ к компьютерам? Не управлять ими?
— Э-э... — потёрла та в затылке. — Видишь ли... После окрыления, я... В общем, я стала чуть сильнее, как и ожидалось, — пожала плечами она.
— Это уже качественное изменение, а не количественное — заметила Мия. — Ты что, норито использовала?
— Норито? Ты бы заметила, разве нет?
— Возможно, — ответила Мия.
— Да и когда бы я успела? А качественный переход... Он, если мне не изменяет память, тоже возможен. Только там, — она вздохнула, — у ашикаби и секирей крепнут отношения. Это, к моему сожалению, не наш случай. Хотя...
— Хотя — что?
— Рэй-тан ведёт себя не так, как в тот день, когда её привёл Хомура-тан. О, изменения малозаметны, но они есть. Она же хуже Акицу была!
— Она и сейчас хуже неё, — заметила Мия. — Хотя я не стану отрицать, что когда Рэй-тян проявляет инициативу, её невозможно остановить... Это пугает.
— Моя ашикаби — сильная, — радостно кивнула Мацу.
— Слишком сильная, — поморщилась Мия. — И при этом кто-то за ней охотится. Возможно, не стоит делать ту же ошибку, что многие другие люди и секирей до нас? Противника не стоит недооценивать. Если вспомнить о том, что показала Рэй-сан, противник вполне может быть способен на ещё более впечатляющие вещи.
— Мы до сих пор не знаем пределов возможностей Рэй-тан, — ответила Мацу. — Только то, что она нам говорила... Мия, как ты думаешь, что, если она и правда способна выжить в эпицентре взрыва термоядерной бомбы? Что, если ей и правда четырнадцать миллиардов лет? А?
Мия задумалась над этим.
Она... привыкла считать, что Рэй — просто девочка со сверхспособностями, возможно, что и не человек, возможно, что и «богиня» не слабее её самой. Она начала допускать возможность того, что Рэй — нечто, большее чем человек, лишь после того, как та показала, что владеет столькими языками, что... «Столькими»? Всеми! Но право же, как трудно было сходить с накатанной колеи.
Потом Аянами Рэй могла остановить её собственную атаку. А это не ерунда какая-то. Это очень серьёзно. Мия обсуждала это с Мацу, но...
Только сейчас она подумала сопоставить полузабытые слова Рэй и то, что она смогла показать — доказать... Даже не столько сопоставить, сколько не испугаться это сделать.
— Я... — заметила Мия и запнулась. — Нам неизвестно, способна ли она вообще лгать. Или искажать истину. Если она умеет и то, и другое... Не думаю, что мы можем получить ответы, иначе как экспериментальным образом.
— Эксперименты? — глаза Мацу заблестели. — Это... Ой! — воскликнула она, поймав злющий взгляд Мии. — Ну, мы установили, что твою атаку она сдерживает без труда. И владеет всеми языками на планете. Всеми! Это уже... сверхъестественно. Ну и не забывай, что она окрыляет неокрыляемых, а ещё может победить чуть больше восьми процентов участников плана Секирей одним ударом. Двенадцать таких ударов — и всё. План Секирей закрыт за отсутствием участников. Честно говоря, я не знаю, что попросить её сделать, что не привело бы к каким-нибудь ужасным последствиям, если бы она это смогла.
— Может, попросить её сквозь стену пройти? — в шутку предложила Мия.
— А стоит? — усомнилась Мацу. — Она ведь может и пройти, и не факт, что та останется целой... Спросить бы... Но она как-то...
Иначе думает, — защёлкала Мацу пальцем в воздухе. — Это не правила формальной логики, и не дологическое мышление. Это что-то рандомное на первый взгляд... То, как она отвечает... Она не продумывает ответы, прежде чем ответить. Словно... Словно в ассоциации играет. Только они одни и те же... Так ты думаешь, что Рэй-тан — вообще нематериальна? — опомнилась Мацу и сделала вывод из мимолётного предложения Мии. — Но... Но как же тогда окрыление?..
— Сейчас нас вообще должно заботить не это, — заметила Мия, которую, после всего продемонстрированного, не волновало, насколько Рэй материальна. — Вопрос в том, чем другие люди способны угрожать Рэй-сан?
— И у кого мы об этом спросим? И кто будет вообще иметься в виду? Серьёзно, Мия-тан, мы ведь можем целую кучу теорий выстроить, а не докопаться до правды. Знаешь... Рэй-тан непоследовательно рассуждает. И почему она вообще отвечает на наши вопросы? Почему она нас слушается?
— А что говорит она сама? — заинтересовалась Мия.
— Определённо, наши вопросы и просьбы дают ей цель — исполнить просьбу или ответить на вопрос... Не доходчиво ответить, а просто ответить. Когда я попросила её решить простые арифметические задачи, то некоторые ответы были... — Мацу махнула рукой.
— Неправильные?
— Да не то чтобы неправильные. Просто Рэй-тан без всяких причин могла интерпретировать мои вопросы так, словно бы одно число — в шестнадцатеричной системе, а другое — в восьмеричной, или тринарной... И вот тогда давала ответ. Редко, но сам факт!
— И отчего так, она говорила?
— Сказала, что ответы правильные. Мне пришлось самой доходить, что они основаны на другой системе счисления. И ведь она по-своему права, но... Я же говорю: она как-то иначе думает.
— То есть, чтобы получить от Рэй-сан ответ, мы должны задать такой вопрос, ответ на который подозреваем?
— Так оно и есть... — кивнула Мацу. — Нет, я и раньше думала, что это так, но сегодня у меня странное подозрение появилось. Я было подумала, что Рэй-тан положительно ответит! — воскликнула Мацу, вздрогнув. — Однако ничего, обошлось.
— А о чём спросить-то хотела?
— А, — Мацу махнула рукой. — Лилим. Просто мне показалось, что я поспешила принять ответ Рэй в качестве единственно возможного, но та единственная альтернативная мысль, которую мне подсказали, оказалась неверна... и вообще, может быть, Лилим и не существует в привычном для нас виде?
— В каком смысле? — не поняла Мия.
— Если бы я знала, то совершенно точно не испытывала бы никаких проблем с пониманием своей ашикаби... Но неважно; это неважно, и ты тысячу раз права, нам нужно знать, насколько её превосходят другие, те, кто её ищет. И в чём заключается превосходство.
— Само собой, — сухо ответила Мия.
— Знаешь, — начала Мацу, — о К-К-Карасубе... о ней нельзя сказать, что она слабая... Насколько мне известно, превосходишь её только ты... и Рэй-тан. Но деактивировать её может любая, всего лишь прижав палец к её знаку Секирей и зачитав норито. Я сама почти так и сделала!
Мия подобралась.
— Почему же ты не закончила начатое? — строго спросила она.
— Потому что она пошевелилась, — легко призналась Мацу. — Мне отнюдь не хотелось быть насаженной на её меч, как бабочка на булавку. И я тогда ещё не знала, насколько же грандиозные возможности даёт Рэй-тан... Я могла бы попросить её убить Карасубу.
— Да, жалко, — вдохнула Мия. — Может, ещё не поздно?
— Гм... Это хорошая идея, — заметила Мацу. — Но вообще, я к чему это говорю-то... Даже Карасубу легко деактивировать. Это не вопрос силы, если она ослабит бдительность. С Рэй-тан вполне может быть так же. Даже... Даже если она — богиня какая-нибудь... То что мы о них знаем? Почему мы считаем, что их нельзя контролировать? У меня нет никакой информации по этому вопросу! Это Терра Инкогнита, — заключала Мацу. — Из того, что знаем мы, может следовать, например, то, что на самом деле с Рэй-тан достаточно просто совладать, только
нам неизвестно, как. И ей тоже.
— Она говорила что-то о копьё Лонгиния, помнится.
— Да, — кивнула Мацу. — Мне это тоже в голову пришло. Но это не значит, что только оно справится.
Они помолчали.
— Знаешь... Теперь, когда за твоей ашикаби кто-то охотится... Ты хочешь съехать? — серьёзно спросила Мия свою постоялицу.
— Я думала об этом... — призналась та, сняв очки и глядя прямо в глаза Мие.
— И? — настойчиво спросила Мия.
— Ну... Ты же защитишь нас, если кто-то сможет справится с Рэй, особенно если метод тот будем таким, что он просто не позволит как-то серьёзно пострадать
тебе?
— Да, — ответила Мия. — Защищу. И потом, ты меня недооцениваешь, Мацу-тян, — хихикнула она. — Раз уж мы сбились на тему меня, как секирей, то тебе придётся признать, что ты тоже никогда не видела моей атаки в полную силу. Я сама не знаю, что это могло бы быть. И потом, мне не кажется, что слабость Рэй-тян в её физической слабости.
— Она не физически сильна.
— Ну хорошо, не в недостаточной мощи её «света души», — охотно поправила себя она. — Скорее, причина в её сверхъестественном послушании. Вполне возможно, что это сделано намеренно. И кто знает, о чём же можно её попросить. Вдруг, например, забыть о чём-то? Или поверить во что-то? Или... Мы ничего не знаем. А если мы услышим ответ от Рэй-тян, то мы не поймём (даже если примем как аксиому тот факт, что она не лжёт), как её ответ следует расшифровывать...
— Ясно, — кивнула Мацу.
— А пока никого нет... Спрошу тебя снова: с такой силой, как твоя ашикаби... Что ты будешь делать? План Секирей? — уточнила Мия. — Я думаю, что не погрешу против истины, если я скажу, что ты можешь убежать в любой момент. Ни тебе, ни Хомуре, ни Акицу, ни даже Цукиуми-сан план не страшен, когда вас защищает такая ашикаби, а выбравшись из города, ты сможешь не бояться за свою ашикаби.
— Не уверена, — скорчила Мацу рожицу. — Тут всё же территория МБИ. Я всё ещё не знаю, стоит ли сейчас покидать план... Ведь не зря же столькие готовы участвовать? Дело даже не в том, что теперь у нас есть шансы победить. Мы, кстати, вообще можем победить легко и просто, всего лишь заставив Рэй убрать всех вражеских секирей. Или зафиксировав их, чтобы мы их деактивировали.
— И почему ты так до сих пор не поступила? — легко спросила Мия.
— Ну... Не хочу приближать развязку. Да и ты, например, не обрадуешься?
— Я не рада и тому, что план секирей активен.
— Но не остановила его, — обвиняюще ткнула Мацу пальцем в сторону Мии.
— Я не могу этого сделать, — пожала та плечами. — Могла бы, до того, как всё началось, но не теперь.
— Но Рэй-тан всё меняет одним своим существованием, — заметила Мацу. — Она — крупная сила. С твоей помощью...
Мия покачала головой.
— Ты забыла, что твоя ашикаби откуда-то взялась. Что кто-то о ней знает. Ты не знаешь, как её могут контролировать, а она может и никогда не знала об этом же сама. Если Рэй-сан начнёт действовать в крупном масштабе, её легко вычислят.
— Её и так вычислят с помощью этого Гайста, — поморщилась Мацу.
— Это так, — легко согласилась Мия. — Но почему ты всё же не решилась на то, чтобы Рэй-тян убрала всех конкурентов? Ведь если она сможет убрать
всех, то о развязке переживать не приходится.
Мацу задумалась.
— Мне их жалко, наверное, — неуверенно ответила она. — То есть, ну... Нам с Рэй-тан-то ничего из того, что можно встретить в рамках плана Секирей, не угрожает, а так... Так они всё ещё дольше поживут... Мне непонятно, Мия-тан, почему ты позволила плану начаться.
— Дзинки рано или поздно будут использованы, — ответила Мия, скорее, подбирая оправдание, нежели действительно отвечая на вопрос. — Теперь, когда, все восемь найдены. Но если их соберут вместе и используют, то больше этого не получится сделать. Их потенциал будет растрачен. А использовать их может только пара ашикаби-секирей с очень сильной связью, — чуть покривила Мия душой.
— А если... Если их Карасуба соберёт?
— Я бы вмешалась, но она теперь ничего не соберёт, не так ли? — счастливо зажмурилась Мия. — Цепная псина МБИ больше ни на что не годится. Она не выстоит до конца плана, если только не вернёт форму как можно скорее, и я очень этому рада.
— Всё равно, — покачала Мацу головой, явно говоря о дзинки. — Что мешает... Ну не знаю...
— Вот и я не знаю. Но если бы и знала, Такехито, когда я вышла за него замуж, попросил меня не мешать плану Секирей. Не использовать свои способности иначе, как для самозащиты.
— Но это было до того, как Минака план изменил! — возразила Мацу, вскочив на ноги.
— И поэтому я рассматривала тот вариант, при котором Минака умирает, а план секирей — навсегда останавливается, — кивнула Мия. — С дзинки, так и быть, придумала бы что-нибудь. Но не забывай, что они способны устроить геноцид. Причём как всех людей с генами секирей, так и без этих генов. Половина населения Земли что в первом случае, что во втором, — заметила Мия, покачав головой.
— И?
— И решила, что как бы не вышло... — Мия бросила взгляд на экран, который показывал изображение с камеры. В дом вернулась Удзуме. — Знаешь что, Мацу-тян?
— Что?
— Я думаю, нам стоит поговори с Удзуме-сан, пока Цукиуми-сан не нарушила одно из основных правил... Пора бы напомнить кое-кому, что в поместье Идзумо — нет насилия.
Мацу передёрнуло.
Мия, вставая, улыбнулась.
***
— Я дома! — весело воскликнула Удзуме, переступая порог.
***
Дом... Крепость...
Здесь можно спрятаться от реальности. отгородится не только стенами от окружающего мира, но и нарочитой весёлостью — от тёмной пустоты, которая пожирала Удзуме изнутри.
Чихо сегодня не сразу очнулась, когда Удзуме пришла к ней. Она часто и мелко дышала. Что это было? Кошмар? Или теперь это её нормальное состояние?
Удзуме опустилась на колени рядом с её койкой и, чувствуя как её сердце и горло сжимаются, взяла Чихо за руку. За очень холодную руку.
Она боялась и злилась. Злилась на Какидзаки, Хигу. Теперь ещё — и на Рэй, и на Пен-Пена...
В самом деле, непохоже, что Чихо стало лучше. Непохоже, что она выздоравливает.
Когда Чихо всё же открыла глаза, Удзуме немедленно смахнула слёзы и растянула губы в улыбке. А что ещё она могла сделать для своей ашикаби? Удзуме даже не считала, что имеет право находится с ней рядом, потому что она показала себя недостойной секирей.
Если другие секирей мечтали остаться со своими ашикаби навсегда, то Удзуме мечтала о том, чтобы её ашикаби выздоровела. И только. Останется ли она рядом — это не столь уж важно.
Но дома, в поместье Идзумо, она прятала эти эмоции. Прятала настолько хорошо, что иногда верила, что их нет.
И — веселилась. Почти искренне.
***
Но в этот раз её поприветствовали довольно странным образом.
Прямо на Удзуме смотрела злющая Цукиуми.
— Ты... Ты... — яростно повторяла она.
— Э? — удивилась Удзуме, которая, только что придя домой, ничуть не понимала, в чём заключаются претензии одной из секирей единственной ашикаби в доме.
— Негодяйка!.. — воскликнула блондинка, наконец. — Хотя нет, — тут же спохватилась она. — Негодяйка не ты, а тот презренный червь! Но и ты... Ты тоже... Я...
Удзуме, которая только что вернулась от Чихо, не понимала, с чего вдруг такие претензии... Она бы поняла, если бы на неё на улицах набросился с кулаками... ну, например, человек. Ашикаби...
Она тяжело сглотнула внезапно липкую слюну.
Вчера она деактивировала очередную секирей. Эта... Эта, как-там-её, сражаться была очень даже готова, и при этом сражалась довольно умело. Теперь же Удзуме даже прихрамывала. Деактивировать ту несчастную было не так... больно, как Ририситори, например, но от того всё же ни чуть не более приятно.
Но вот за претензии образовались у Цукиуми?
Она оглядела присутствующих. Рэй и Акицу... Нет, они не показатель, да и Акицу как-то слишком пристально взглянула на Удзуме.
У той появилось нехорошее подозрение, которое немедленно подтвердилось.
По лестнице спускались Мия и Мацу.
— А, Удзуме-сан... Нам надо поговорить, — заявила Мия.
У Удзуме подкосились ноги... Она думала, что Мия и так знала, что она делает, чем занимается в свободное время... Она был уверена, что та и так всё понимает! Что она в курсе!
Почему ж она сейчас ведёт себя так, словно ей сделали неприятный сюрприз?
— А... М-Мия? Ну, если ты хочешь поболтать, мы можем пройти в мою комнату, — попробовала Удзуме улизнуть от обсуждения своей ситуации в такой компании.
— Нет, спасибо, — улыбнулась Мия. — Думаю, будет лучше для всех, если мы поговорим здесь и сейчас.
Цукиуми в триумфе сложила руки на груди.
Если смотреть со стороны или с её точки зрения, было даже понятно, почему у девятой такое довольное лицо. Ведь, пожалуй, впервые за всё время её жизни здесь, Мия выговаривала не ей, а другой постоялице — самой Удзуме. Цукиуми же в кои-то веки была в безопасности.
Но это не означало, что Удзуме устраивает такой поворот событий.
— Тут? — слабо выдавила она.
— Тут, — твёрдо ответила Мия. — А теперь скажите мне, что такое я слышу: вашу ашикаби шантажирует некий совершенно посторонний ашикаби — а вы мне ничего не говорите?
— А? — удивлённо приоткрыла Удзуме рот.
Но... Но Мия же и так обо всём догадывалась... наверное... или нет?
— Нет, попрошу не перебивать меня... А точнее, я хочу услышать нечто более внятное в качестве ответа.
— Ну... — Удзуме замаялась. Под взглядами стольких пар глаз, она решительно не знала, что ей говорить в следующее мгновение. — А можно... Я промолчу?
— Нет уж, говорите.
— Действительно, Удзуме-тан. Если ты нам всё скажешь, мы тебе поможем. Может быть... Пойми и меня: то, что враг Рэй-тан так запросто командует тобой... Это очень серьёзно.
— Вы и так всё знаете, — опустила Удзуме голову. — Зачем мне что-то объяснять? — горько ответила она.
— А ты всё же поведай нам, — хмуро ответила Цукиуми, но, поймав взгляд Мии, осеклась и сжалась, пригнувшись за спиной Рэй.
Удзуме, поджав губы, осмотрела всех. Цукиуми смотрела враждебно, Акицу и Рэй — равнодушно, Мацу — с тоской, а Мия...
Что чувствовала Мия — Удзуме не могла сказать.
— Я... — произнесла она, почувствовав, как её горло снова перехватывает. — Не буду. Не хочу, — отрывисто сказала она и проскочив мимо остальных секирей, вспрыгнула вверх по лестнице — и влетела в свою комнату.
Как будто этого было мало, она переставила платяной шкаф вплотную к двери, а потом с головой закопалась в ворох одежды, чтобы никого не видеть, даже если кто-то и зайдёт.
