***
Сквозь распахнутые настежь окна в кабинет врывался прохладный апрельский ветер. Вместе с ним залетали и лепестки отцветающей сакуры, устилая пол и оседая на волосах. Бэкхён фыркнул, когда очередной цветок хлестнул его по щеке. Несмотря на всю красоту природы в эту пору, он не любил апрель. Этот месяц всегда преследовал его чередой несчастий и странных стечений обстоятельств. Спасал только Кёнсу, но в этом году и того не было. Приходилось скрещивать пальцы на удачу и полагаться на Чанёля, который апрель обожал. Преподаватель что-то вещал за кафедрой, но одному из лучших студентов потока было не до него. Парень с задумчивым видом крутил серебристое колечко на безымянном пальце левой руки. Драгоценный обруч кокетливо поблескивал бриллиантом в приличное число карат, переливаясь на солнце. — Хотя бы сделай вид, что слушаешь, — вдруг раздался голос в его голове, потревожив далёкие от управления мысли. — Не тебе мне об этом говорить… — фыркнул омега. Он оторвал взгляд от своей руки и отыскал глазами Чанёля: тот сидел на втором ярусе аудитории, ближе к выходу, и увлечённо что-то писал в тетради. Бён снова фыркнул. — Приличным мальчиком заделался? — Что с тобой сегодня? — альфа казался удивлённым. Бэкхён видел, как он отложил ручку и выпрямился за партой. — Недоёб. В голове омеги раздался бархатный смех, ласкающий слух своими мягкими переливами. Только Пак умел смеяться так, чтобы хотелось мурлыкать от одного только звука. Бён невольно прикрыл глаза, наслаждаясь обволакивающим тело теплом. — Я слышу, как ты мурлычешь, — сказал Чанёль. Его губы изогнулись в мягкой улыбке, а пальцы забарабанили по поверхности стола. Он знал, как его омегу это раздражает. — Почесать тебя за ушком? — Ты нарываешься, — прохрипел Бэкхён, глядя на его руку. Взгляд заскользил от пальцев выше, к жилистому запястью и дорогим часам, выглядывающим из-под пиджака. Контраст белоснежной ткани рубашки и смуглой кожи альфы возбуждал. — Сегодня я не в настроении играть. Этот разговор остался незамеченным никем, кроме них двоих. Особенность их связи позволяла омеге и альфе общаться друг с другом на расстоянии, не раскрывая при этом и рта. Им удалось развить эту способность за короткое время до невероятных масштабов, и теперь они пожинали плоды своих трудов. Чондэ и Сехун синхронно фыркнули, заметив изменения в поведении обоих. Ким покачал головой и вернулся к своему конспекту, а его зять уткнулся в телефон. В новом учебным семестре у них четверых в расписании появились совместные пары. Не стало больше звёздной компании — в «Академию роз» стремительным потоком хлынули иностранцы. Сотни новых лиц, имён и новая иерархия. У омег появились новые кумиры, а Чанёль и Бэкхён затеяли очередную масштабную игру. Их личная жизнь отныне находилась под грифом «секретно». На белоснежном листе вырастали ряды букв, выведенные небрежным росчерком карандаша. Пак со скучающим видом записывал слова преподавателя, периодически скашивая глаза на часы. Он бы и дальше продолжал тухнуть, если бы не невесомое прикосновение к шее. — Перестань, — парень дёрнул плечом, желая избавиться от иллюзорного ощущения. Альфа почувствовал, как прохладные пальцы очертили мягкими подушечками каждый позвонок и зарылись в волосы на затылке. — Бэкхён, прекрати. — Ты слишком напряжён, — томно выдохнул омега, послав по телу толпу мурашек. Тон его голоса взбудоражил и заставил Чанёля на мгновение прикрыть глаза. — Расслабься… Ладони заскользили по плечам, принимаясь разминать затёкшие мышцы. Пак сжал в руке карандаш и едва заметно тряхнул головой, прогоняя дрёму. Осторожные и мягкие прикосновения баюкали, но горячее дыхание в шею не давало полностью расслабиться и провалиться в сон. Бён улыбался, наблюдая за его реакцией. Он спустил руки на грудь альфы и пару раз ощутимо провёл по ней, задевая соски через ткань рубашки. Тот вздрогнул и мигом распахнул веки. — Не смей, — хрипло выдохнул Чанёль. Не думая подчиняться его словам, шаловливые пальчики скользнули по животу. — Тебе надо расслабиться, — отозвался Бэкхён. — Ты же так хотел минет. Сознание полностью затопило пустотой, а тело бросило в жар. Пак сглотнул и оттянул тугой ворот рубашки, после дрожащими пальцами расстёгивая две верхние пуговицы. Омега играл с ним — так изощрённо, как умел только он. Настолько искусно и правильно, как не умел никто. Прикосновения были лёгкими, словно крылья бабочки. Альфе казалось, что он слышал звон собственного ремня и жужжание молнии на брюках. Пришлось сжать колени и сползти на кресле вниз, скрывая стремительно нарастающее возбуждение. — Бэкхён, не надо… Бледные пальцы сжали колени и с силой развели их в стороны. Чанёль стукнулся о крышку стола и прикусил от боли губу. — Будь осторожней, — усмехнулся омега, любовно оглаживая место ушиба. Кончики ушей альфы, выглядывающие из вихров каштановых волос, заалели. Никто, кроме Бэкхёна, не заметил эту маленькую деталь. Пак судорожно вздохнул и опустил голову вниз, пряча глаза за чёлкой. Его уже вело — дыхание стало тяжёлым и частым, а язык то и дело скользил по губам. Он чувствовал, как дорожкой поцелуев омега спустился по его животу ниже, пощипывая тонкими пальчиками соски. От этих ощущений хотелось заскулить в голос. Проворная рука проникла под ткань нижнего белья и мягко сжала полувозбуждённый член у основания. Чанёль дёрнулся и схватился за край стола. Белоснежные зубы впились в нижнюю губу до алых полос. — У тебя уже встал, — усмехнулся Бён, поглядывая на него с насмешкой. — А что будет, если я сделаю так? Влажный язык прошёлся по самой кромке головки, лаская бархатной поверхностью чувствительную кожу. Альфа едва слышно рыкнул и сжал свободную руку в кулак до боли. Ему становилось дурно — член в штанах позорно твердел и наливался смазкой, а запретная иллюзия никак не хотела прекращаться. Щёки парня раскраснелись, а костяшки пальцев побелели от напряжения. Сосед по ряду недовольно покосился на него, и Пак едва не провалился под землю от стыда. — Похотливая сука, — произнёс омега. Он буквально мурлыкал от наслаждения, облизывая член своего альфы. Губы сомкнулись на разбухшей от возбуждения вершине и скользнули вниз, захватывая жаркую плоть в порочный плен. — Я научу тебя хорошим манерам… Наслаждение накатывало волнами, и Чанёль не знал, куда себя девать. Рубашка на спине взмокла, а мышцы на ногах напряглись до звона. Бэкхён отсасывал ему — посреди пары, в переполненном студентами кабинете, под носом у преподавателя. Кривил свои блядские бледные губы, сидя на третьем ряду позади него. А Пак умирал на своём втором, сгорая в пожаре постыдного удовольствия. И изо всех сил старался не кончить. — Я выебу тебя в рот! — яростно простонал альфа, когда Бён в последний момент выпустил его член изо рта. — Залью твои блядские губы спермой и заставлю всю её слизать… — Сначала не кончи в штаны посреди пары, — усмехнулся омега и лизнул его член напоследок. — Я убью тебя. — Не смей кончать, Пак Чанёль.***
Лёгкий холодок пробежал по телу, заставив молочную кожу покрыться мурашками. Бэкхён поёжился и судорожно выдохнул. — Что происходит? Перед глазами стояла тьма. Кожей век парень чувствовал мягкость бархата, а шею щекотали кончики повязки. Тело находилось в странном положении: руки были прижаты к бокам, а ноги широко разведены в стороны. Омега ощущал на коже переплетение тугих верёвок. Он испуганно охнул и заёрзал на месте, пытаясь выпутаться из плена. — Чем сильнее ты дёргаешься, тем туже затягиваются узлы. Бэкхён вздрогнул и замер, вглядываясь в темноту. Его грудь вздымалась от частого дыхания, а щёки стремительно заалели. — Чанёль? Голос прозвучал робко и словно бы испуганно. Рядом послышался шорох ткани и спустя мгновение повязка пропала. Бён торопливо заморгал, пытаясь сфокусироваться. Глаза постепенно привыкли к приглушённому свету и перед его взором предстали кремовый потолок и зелёные шторы. В том самом гостиничном номере. — Здесь ничего не изменилось, — усмехнулся Чанёль. Бэкхён перевёл взгляд на альфу и удивлённо выдохнул. Тот предстал перед ним в одних только джинсах, низко сидящих на острых тазовых косточках. Смуглая кожа на мускулистой груди переливалась, словно политая оливковым маслом. У самого сердца чернели изящные лепестки розы с вензелями их инициалов — точно такой же, которая расцветала и на обнажённой груди омеги. Бён сглотнул и облизнул губы, ощущая, как дёрнулся кадык. В огромном кресле перед кроватью восседал альфа. Вальяжно откинувшись на спинку, он вытянул длинные ноги вперёд и крутил в пальцах кусок чёрного бархата. — Прекрасно выглядишь, — произнёс он, улыбаясь одними только уголками губ. Омега почувствовал, как защекотало где-то в груди и невольно попытался свести ноги. Тугие верёвки не дали ему этого сделать. — Тебе идёт бондаж. — Что происходит? — Обучаю тебя хорошим манерам, Бён Бэкхён. Пушистые ресницы дрогнули, а бледные губы сжались в тонкую полоску. Бэкхён украдкой бросил взгляд за спину альфы и ахнул: он никогда ещё не видел себя таким. В висящем на стене зеркале отражалась искусная сеть, опутавшая худое тело. Чёрная верёвка в причудливых узорах оплетала грудь, руки и ноги, постыдно разводя последние. Она убегала вверх, к спинке кровати, теряясь в бархатном балдахине. Бледная кожа светилась в тусклом свете, ярко контрастируя с чернильным бельём. Вязь по телу была мягкой, ненавязчивой. Омега почти не чувствовал путы, а мышцы отзывались приятной болью. Зато он ощущал себя полностью раскрытым перед своим альфой: член позорно начинал вставать, стремительно твердея под взглядом его почерневших глаз. Громко зажужжала молния на джинсах. Пак усмехнулся, когда Бэкхён вздрогнул. С нескрываемым удовольствием он наблюдал за тем, как парень испуганно скакал взглядом по окружающим предметам и не смел остановить его на нём. — Посмотри на меня, — мягко сказал альфа. Это не просьба, это приказ. Омега послушно поднял глаза и закусил губу от стыда. Он наблюдал за тем, как Чанёль небрежно смахнул со лба непослушные вьющиеся пряди и вытащил свой член из штанов. На нём не было белья, и этот факт послал по телу мурашки. Бэкхёна бросило в жар. В комнате стало душно, и даже распахнутая настежь форточка не спасала. Бён чувствовал себя последней на свете шлюхой, раскинувшись на шёлковых простынях в столь откровенной позе. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, и это поселяло в душе панику. Как и то, что его до безумия возбуждало быть связанным и не иметь возможности вершить свою дальнейшую судьбу. Небольшой аккуратный член постепенно увеличивался в размерах, соразмерено закипающему в крови возбуждению. Вокруг него у самого основания стягивалась верёвка, и омега невольно дёрнулся от неожиданности. — Ты уже мокрый, — усмехнулся Пак. Его голос звенел хрипотцой, и это заводило омегу не на шутку. Он знал это, и беззастенчиво пользовался. — Так быстро… И правда — Бэкхён даже не замечал, как между ног стало влажно. Он не мог думать, у него попросту не выходило. Потому что всё его внимание было приковано к большой влажной ладони, зажатой между чужих ног. Бён жадно ловил взглядом каждое движение длинных пальцев, которые обвивали широкий крепкий ствол. Чанёль медленно надрачивал себе, нарочито растягивая удовольствие. Внизу живота затягивалась тугая пружина, а дыхание становилось глубоким. Альфа поднёс руку ко рту и облизнул большой палец, после касаясь им сочащейся смазкой головки. — Что ты там говорил? Не кончать? Пухлые губы скривились в усмешке. Пак откинулся назад, утопая в мягком кресле, и продолжил себя ласкать. Он самозабвенно водил ладонью вдоль ствола, разгоняя удовольствие по венам. Из груди вырывались тихие стоны, а у омеги чесались руки от желания к нему прикоснуться. — Позволь мне… — хрипло выдохнул он, облизывая пересохшие губы. Кожа пылала и щеки заливала краска, как в лихорадке. Ткань под стройными бёдрами пропиталась густым сладким сиропом, а на дрожащем животе блестела смазка. — Молчать, сука, — Чанёль поднял на него глаза. Их взгляды встретились, и Бэкхёна прошибла дрожь. Он знал этот взгляд — взгляд хозяина. Бён мелко задрожал и томно выдохнул, закатывая глаза. В его тело бесцеремонно вторглись прохладные пальцы, ощутимо надавливающие на стенки ануса. Кадык на шее парня дёрнулся, и спина выгнулась дугой. Пальцы скользнули глубже, больно царапая кожу кольцом. Верёвки заскрипели от напряжения, а худые ноги непроизвольно дёрнулись. — Чанёль, пожалуйста! — воскликнул Бэкхён, царапая короткими ногтями свой бок. Мягкие подушечки издевательски точно прошлись по простате, вызвав в теле оглушительный взрыв удовольствия. Омега заскулил от невероятных ощущений, а из его глаз брызнули слёзы. — Чанёль… Ах! Альфа облизнул губы и в последний раз резко дёрнул рукой, кончая. Густая сперма брызнула на джинсы и запачкала выглядывающие из прорезей на ткани колени. Хриплый стон прошёлся вибрацией по голосовым связкам, а у Бэкхёна от этого звука скрутило все внутренности. Ладонь Пака двигалась ещё с минуту по инерции, выжимая из члена последние капли семя. — Хочешь кончить? — с издёвкой спросил Чанёль. Он поднялся с кресла и принялся снимать брюки, неотрывно глядя на Бёна. Омега дрожал от возбуждения и шумно дышал, ёрзая по простыне ступнями. Ему хотелось наполненности, жара чужого тела на своей коже. Но получал он лишь воображаемые пальцы, ласкающие его глубоко внутри, и верёвки, не позволяющие помочь себе кончить. Разбухшие от возбуждения соски болели и просили к себе внимания, а блестящий смазкой анус распух и покраснел. — Хочу твой член, — шумно выдохнул Бэкхён, поднимая глаза. — Кончи в меня… Заскрипел матрац под весом ещё одного тела — альфа забрался на кровать и навис над омегой. Теперь пальцы стали настоящими. Они коснулись истерзанных зубами губ и очертили их нечёткий контур. Бён послушно разомкнул их и высунул язык, слизывая с горячей кожи солоноватые капли. — Я же тебя предупреждал, — прошептал Пак. Бэкхён взглянул на него из-под полуопущенных ресниц, и обоих буквально прошибло током. Верёвка громко заскрипела и натянулась — Чанёль дёрнул за сетку на груди у омеги. Худые ноги поднялись ещё выше, а узлы под коленями впились в нежную кожу. Бён согнулся едва ли не пополам: перед самым его лицом возникла широкая грудь, блестящая от пота, и головка вновь твердеющего члена. Альфа обвил свободной рукой свою плоть, принимаясь остервенело надрачивать. Бэкхён наблюдал за этой картиной сквозь пелену болезненного возбуждения, мечтая лишь о разрядке. Плевать, что Пак с ним сделает — только бы кончить. Но мешала жёсткая верёвка, кольцом стянувшаяся у основания ствола. Чанёль наблюдал за ним, непрестанно проходясь языком по губам. Его возбуждал такой Бэкхён — покорный и порочный, согласный принять любое его желание в обмен на удовольствие. Бэкхёна возбуждал такой Чанёль — готовый провести его по самому краю, но в любой момент спасти от падения. Пальцы ослабили хватку на бондаже, позволив омеге коснуться лопатками скользкого покрывала. Влажная от смазки головка скользнула меж ягодицами и проехалась по яичкам. Бён жалобно заскулил и подался навстречу, прижимаясь дрожащими бёдрами к чужим ногам. Пак не мог больше себя сдерживать: он сжал собственный член у основания и направил в раскрывшееся перед ним отверстие, перед тем размазав смазку по стволу. Хриплый стон сорвался с пухлых губ, а Бэкхён в ответ закричал. Проникновение было быстрым и резким — в один толчок и на всю длину. Перед глазами вспыхнули яркие всполохи, а воспалённое сознание грозилось отключиться напрочь. Альфа глубоко выдохнул и похлопал парня по щекам, приводя в чувство. — Не уплывай, — Чанёль откинул со лба омеги влажную чёлку и заставил поднять глаза. — Всё в порядке? — Чанёль, пожалуйста… — жалобно всхлипнул Бён. Он повернул голову в сторону и коснулся губами ладони парня, после проходясь по влажной коже языком. — Трахни меня… — Сука! — прошипел сквозь зубы альфа. Это стало последней каплей. Сквозь жаркое марево дыхания пробивались редкие стоны и крики на пределе громкости. Бэкхён сгорал в неистовой агонии, пока его методично втрахивали в матрац. Большой упругий член скользил внутри него с такой скоростью, что парень не успевал делать вдох. Удовольствие было настолько обжигающим и острым — до блестящих слёз на впалых бледных щеках. Чанёль кусал губы и рычал от наслаждения. Мышцы ног наливались свинцом и перекатывались под кожей смуглых бёдер. Свободная рука терзала мягкую ягодицу, а короткие ногти впивались в нежную кожу. Перед глазами плыли радужные круги — чувства обострились до предела. Настолько, что казалось, будто жилы не выдержат и лопнут. Настолько, что альфе казалось — он порвёт нежное кольцо, плотно обхватывающее его плоть. Оргазм подступал слишком быстро, дёргая за ручки переключатели на задворках сознания. Бэкхён не чувствовал ног и ягодиц — только пульсирующую точку глубоко внутри. Руки затекли и грозились отняться, но такая мелочь не стоила внимания. Зато стоила того яркая вспышка перед глазами в тот момент, когда дрожащие пальцы сдёрнули с его члена повязку. Бэкхён кончал бурно и громко. Белёсая жидкость пульсирующими толчками покидала его тело, пачкая живот и чёрную сеть на груди. Парня трясло от наслаждения, как в лихорадке, а глаза закатились до самых белков. На мгновение Чанёлю стало страшно от этой картины. Хрупкий силуэт в его руках изогнулся под невозможным углом, продолжая заходиться в конвульсиях оргазма. Не стоны срывались с истерзанных тонких губ, а лишь сиплое булькающее дыхание. Едва ли Бэкхён сейчас понимал, кто он. Альфа сделал ещё пару особенно глубоких и грубых толчков, дёргая безвольное тело на себя. Всего за пару секунд до финала он успел выйти, заливая тонкую шею омеги своей спермой. Вязкая жидкость оросила и губы, и щёки, оседая блестящими каплями в волосах. Алый от крови в прокушенной губе язык заскользил по коже, собирая остатки семени. Бён из последних сил разлепил глаза, моргая испачканными ресницами. — Почему не в меня? — хрипло выдохнул он. Расфокусированный взгляд остановился на вздымающейся от частого дыхание груди и дёргающемся кадыке. — Чёртова сука, — усмехнулся Чанёль, невесомо целуя его в лоб. — Я же обещал осквернить твои губы. — Одной каплей… — Мне и этого много.***
Чернильные буквы смешивались на бумаге, не желая более складываться в слова. Чанёль устало вздохнул и заложил в книгу закладку. Левой рукой это делать было неудобно, но выбора не оставалось — правую оккупировал Бэкхён. Альфа скосил на него взгляд и тихо вздохнул. — Ты спишь? — Да, — ответил Бён. Он поморщил нос и потёрся им о плечо парня, не раскрывая глаз. На омеге была надета хлопковая пижама, а сам он по грудь укутался в одеяло. — Что ты хотел? — Папа спрашивает, когда мы объявим дату помолвки. — Мы же это уже обсуждали, — омега приоткрыл один глаз и посмотрел на своего альфу. — И ты ведь не это хотел сказать. — Тебе понравилось? — спросил Чанёль. Он обнял парня за плечи и прижал к себе. Бэкхён тут же прильнул к его боку и обнял поперёк груди, переплетая вместе ноги. — Бондаж? — И это тоже… — Чанёль, — устало выдохнул Бён. Он уткнулся своему альфе в шею холодным носом и блаженно прикрыл глаза. — Мне понравилось. А теперь давай спать… — Я безумно люблю тебя, — прошептал Пак, уткнувшись в его макушку. — Ты же знаешь об этом? — Знаю, — сонно выдохнул омега, едва ворочая языком. — Я тоже тебя люблю, а теперь спи… На пару мгновений в комнате повисла тишина. Чанёль убрал книгу на столик и выключил лампу, после накрывая себя и своего жениха одеялом по самый нос. — Чанёль… — тихо позвал омега спустя несколько минут, когда Пак уже успел задремать. — М? — промычал сквозь дрёму альфа. — Я беременный. — Понятно… Что?!