Заклятие луны

Все ли так очевидно, как есть, или же любая история, вещь и человек имеют оборотную сторону?

      Эта мысль уже больше недели не выходит у меня из головы. Казалось бы, мы, боги, должны знать ответ на любой вопрос, но часто выходит так, что и нам нужен совет; бывает, и мы не знаем, как поступить, а совершив деяние, еще долгое время терзаемся, правы были же или нет. Как Богу мудрости мне положено быть всевидящим и думать о результатах своих действий наперед, но всегда ли я бываю таким?       Проклятие, мое утро однозначно не задалось. Сегодня тот день, когда открывается созданная Зевсом академия для богов, где восемь избранных юношей весь последующий год будут пытаться понять людей. Мы были вынуждены принять эти меры, ибо боги слишком отдалились от вверенного им мира; погружаясь в собственные грезы, они теряют связь с человечеством, и наша обязанность помочь им вновь научиться общаться с людьми, а для этого они сами на время станут ими. Чтобы ограничить их силы, мы создали специальные амулеты – Оковы Бога. И пока они касаются тела, будут блокировать почти всю мощь энергии.       Сейчас здесь пусто, и мои шаги гулко отдаются в коридоре. Зевс создал академию по подобию земных учебных заведений, хотя и не удержался от нескольких необычных для людского мира деталей. Что поделаешь, всегда он так. Я уже привык. Не скажу, что доволен этой затеей с богами, нет, я – вышвырнул бы их в первый же день, однако обучать их нужно, если хотим сохранить поддерживаемый нами мир людей, ведь что ни говори, мы тесно с ним связаны. Да и боги, может быть, поведут себя достойно, а не как малые неорганизованные дети.       Уж было сам поверил в это, но возмущенные вопли со стороны главного зала развеяли все мои надежды, а вместе с ними и остатки настроения. Минуя центральные двери, я сделал круг и примостился в тени подле одной из колонн, наблюдая за новоявленными богами. Я уже успел изучить их личности и представлял, с чем придется иметь дело. Больше всех возмущался Локи Лаватейн, норвежский Бог огня, совершенно непредсказуемый и неудержимый, обожает шутки, раздолбай и ленивец, которого никакая магия не заставит ходить на занятия. Хотя это уже не моя забота.       Юи Кусанаги – единственный здесь человек, именно она назначена негласным наставником их группы. И объектом для изучения. Не верю, что ей удастся усмирить богов, но систему, по которой избирался кандидат на это место, создал Зевс, так что ему виднее, если это, конечно, не его очередная блаж.       Такеру Тоцука – японский Бог моря и бурь – присоединился к Лаватейну и активировал свою силу. Идиот. Когда энергия имеет выход, закрыть оковы проще простого. Что и произошло, вызвав новый полный негодования вопль. Не поможет. Я сам занимался их проектированием, разорвать оковы невозможно. Понаблюдав за бессмысленными попытками огненного бога сдернуть амулет с шеи, посмотрел на остальных богов, отреагировавших на появление оков куда тише и спокойнее.       Цукито Тоцука – старший брат Такеру и Бог луны. Тормоз, вечно безэмоциональный и невозмутимый до тошноты, готовый беспрекословно следовать всем устоям и правилам.       Бальдер Хрингхорни – норвежский Бог света, обреченный вечно очаровывать других своей силой и красотой, неуязвимый из-за договора его матери со всеми предметами, животными и птицами в мире, остолоп, спотыкающийся на ровном месте.       Тор Мегингерд – норвежский Бог грома. Серьезный и собранный. Нет, я пошутил – олух, явно не понимающий что, где и зачем.       Дионис Тирос – алкоголик, которому плевать на все здесь происходящее.       Аполлон Агана Белеа – вечно неунывающий придурок с идиотской улыбочкой.       Гадес Адонеус – самый зрелый и самый угрюмый из богов, параноик, зацикленный на идее несчастий; тоннами поглощает рисовые булки, свято веря, что они сгладят его неудачливость из-за нанесенного на них иероглифа счастья.       Зевс едва уловимо кивнул, и я сделал несколько шагов вперед, чтобы эти балбесы, которых мне предстоит обучать, меня увидели. Я уже устал от них.       – Мое имя Тот Кадуцей, я египетский Бог мудрости. С этого дня я ваш куратор. Следующим утром собирайтесь в актовом зале для подготовки вступительной церемонии. На этом закончим. Выметайтесь.       – Нет, – я прищурился, повернувшись к ухмыляющемуся Зевсу. – Я кое-что придумал. За мной. Все, – с нажимом произнес он, глядя на меня.       – Вы куда? – воскликнул неугомонный Бог солнца. – Таки-таки?       – Как ты меня назвал? – взвился Такеру, готовый броситься на невинно улыбающегося Аполлона. Услышав голос Зевса, он чертыхнулся и посмотрел на Главного бога. – Чего придумал, старикашка?       – Мы доберемся туда на лифте. А за старикашку ответишь, – ударив трезубцем по полу, повернулся к стене, на которой появилась дверь.       – Таки-таки такой невежливый, – тонко протянул Аполлон, первым направляясь за Зевсом, – Так никто с тобой дружить не будет.       Такеру рыпнулся высказать все, что думает о Боге солнца, но натолкнулся на мой мрачный взгляд и фыркнул, пробубнив под нос, какие все кретины. Я это ему еще припомню. Зевс же действительно провел нас в лифт. Какую гадость он задумал на этот раз? Металлические дверцы плавно захлопнулись, издав глухой стук, и не ощутив движения, Цукито подал голос:       – Кабинка не движется.       Это он спросил или констатировал факт? Судя по всему, они с братом поделили эмоции между собой. И один уродился тихоней, а другой недоумком. К слову, последний и сейчас не смог промолчать, но к моему удивлению, мысль он изрек умную, а я уж ненароком подумал, что случай совсем безнадежный.       – Брат, – пробормотал повелитель моря. – Мы в другом мире. Здесь нет привычного пространства-времени, где находится наш мир.       Поразмыслив, я все же решил, что был не так далек от истины, а в это время Бальдер с широченной улыбкой указал на ряд серебристых кнопок на узорчатой панели и под мрачный шепот Гадеса, бубнившего, что это все его вина, нажал одну из кнопок. Заметивший это Аполлон радостно воскликнул и с энтузиазмом начал жать все подряд, и к этому позитивному придурку тут же присоединился Лаватейн. Я почувствовал, как задребезжали магические потоки, перемещающие нас между этажами, и лифт остановился. Тяжело вздохнув, я прикрыл глаза, слушая, как Такеру разразился руганью, пиная створки дверей и вопя, чтобы его немедленно выпустили.       Выключился свет.       Один из недоумков попросил Локи посветить, и тот рьяно кинулся исполнять просьбу. Кабинку озарило пламя, и следом разнесся вопль Хрингхорни, орущего что-то про свои волосы, а так как я стоял рядом с Цукито, то расслышал его тихие причитания по поводу блокнотика, и даже краем глаза заметил, как Тор бьется головой о стену. Чтобы Зевс ни задумал, это уже с треском провалилось.       – Лаватейн, – грозно прошипел Главный бог. – Прекрати.       – А что я? – насупился тот, прищурив один глаз. – Я ничего. Меня попросили.       – Брат, – убито пробормотал подле меня Бог луны. – Одолжи свой блокнотик.       Судя по звукам, он переместился в сторону и начал кого-то щупать, и, исходя из писка «Цуки-цуки», этим кем-то оказался Аполлон. Где-то слева от меня почти у самого уха раздался замогильный шепот Гадеса, неустанно повторяющего, что все это его вина, и он очень-очень извиняется. От его голоса, думал, помру прямо здесь.       – О, это ты, прости, – шарканье по полу, и я ощутил на своем лице его наглые лапы, а Цукито задумчиво пробормотал. – Короткие волосы… Очки?       – Похоже, это Тот, – какой Лаватейн, однако, сообразительный. А я уже было разочаровался в нем, а он, оказывается, еще умеет здраво соображать. Восхитительно. Я услышал скрежет зубов и понял, что этот звук исходит от меня. Цукито продолжал шарить по лифту, неустанно повторяя, что должен выполнить какую-то там свою задачу. Вот неугомонный тип! Кто-то икнул. А, это Дионис очнулся. Вовремя.       – А давайте я нас всех вытащу своей силой! – Хрингхорни, конечно же. Кому еще могло прийти в голову с оковами в ухе пытаться применить силу бога и кто, кроме него, мог при этом споткнуться и на кого-то завалиться… Вечная этому несчастному память. Нас на одного меньше. Кого это он, интересно, придавил?       – Хотите вина?       Благородный жест окосевшего Диониса не был принят, ибо уставший молчать Такеру взвыл, что он «хочет удушить этого старикашку», и вцепился кому-то в горло. Локи прохрипел, что сейчас поджарит этого недоумка, а тот заорал, что огнеупорный. Лаватейн решил это проверить и запустил огненным шаром в Бога моря, после юркнув мне за спину. Защиты ищет? Каков наглец.       – Тор, это ты? – невинно поинтересовался огненный балбес и, осознав, кто перед ним, прокомментировал. – Ой.       – Убью, – прошипел я, всерьез вознамерившись удушить рыжего идиота, но мой порыв и слезные причитания Цукито об утраченном блокнотике прервал испуганный вопль Бальдера, и из его несвязной речи, я понял, что Зевс в отключке. И понял, на кого упал Хрингхорни несколькими минутами ранее. Повернувшись в сторону Бога света – мои глаза уже относительно привыкли к темноте, – нарочито ласково поинтересовался. – Вот ответь мне, Бальдер, как можно было упасть з-д-е-с-ь?       – Не знаю, – просто ответил тот. – Но если бы здесь было больше места, то Зевс бы, возможно, не пострадал.       – Давайте я посвечу!       – Нет! – одновременно завопили на незаманчивое предложение огненного бога Бальдер и, что меня, не шучу, поразило, Цукито! Думал, он вообще разговаривать только монотонным полушепотом может, ан нет, смотрите, как там говорят у людей? В тихом омуте черти водятся? Облапал всех, да и голос какой у него громкий!       – Эй, а там кто-то есть, – пролепетал Дионис, пристроившись у створок дверей.       – У тебя галлюцинации, пропитая ошибка природы, – прошипел я.       – Нет, там правда кто-то есть! Я даже протрезвел!       – А ну с дороги! – оттолкнул его и приложился ухом к двери. – Эй там!       – Ка-бара… Ик! – раздалось из-за двери.       – Профессор Тот, – со священным трепетом прошептал Бальдер. – А что, в академии кроме нас кто-то еще есть или это… привидения?       – Есть, – бросил я. – Анубис, алкаш мелкий, выпусти нас отсюда сейчас же!       – Мы не спасемся! – обреченно изрек Гадес.       – А ну молчать! – рявкнул я. – Анубис, нажми кнопки. Любые, какие видишь.       Тень по ту сторону отчаянно заметалась, что-то бормоча, и вскоре невообразимым чудом створки лифта разъехались, и в кабину хлынул свет, озарив удивительную картину Хрингхорни, сидящего на Зевсе. Что-то мне подсказывает, что гениальный и коварнейший план последнего уже никогда не будет осуществлен. Он его элементарно не вспомнит. Что ж, поручим заботу о Главном боге Анубису, а мне лучше уйти, если желаю сохранить остатки спокойствия.       Массивные створки дверей библиотеки захлопнулись за мной, и я понял, что простым этот год для меня не будет, а восьмерых богов я запомню надолго. Только тогда я еще и не догадывался, что ожидает меня на первом занятии.