Ожившие воспоминания

                  В кабинете, устало нависнув над документацией, сидел мужчина. На вид ему было где-то около пятидесяти лет. Он внимательно изучал бумаги, периодически делал пометки, вглядываясь в карты и чертежи, небрежно разбросанные по столу. И безрезультатно пытался систематизировать беспорядочный ворох бумаг.     К слову, он всегда был педантом. Это было заметно как по умению держать себя: человек выделялся статной осанкой, каждое его движение было тщательно выверенным и в то же время утонченно-элегантным, его цепкий взгляд, казалось, не упускал из вида ни малейшей детали; так и по его внешнему облику: гладко зачесанные назад, черные как смоль, слегка подетые сединой волосы, собранные в аккуратный хвост и подвязанные красной лентой, отливали серебром в свете тусклого мерцания канделябра; темно-синий камзол с алыми обшлагами, из-под которых выставлялись безукоризненно белые, накрахмаленные кружева рукавов, был глухо застегнут на все пуговицы, невзирая на жар, исходящий от камина. Благородный образ довершал повязанный поверх кравата* красный шейный платок.     Но в этот вечер в кабинете на Стейт-стрит царил беспорядок, отчетливо контрастирующий с образом пунктуального формалиста. На рабочем столе вздымались кипы документов недельной давности: важные телеграммы, счета, ценные бумаги - все это, как ворох чердачного скарба пылилось в безвременьи, утратив свою важность и не находя себе применения. В углу напротив стояла ваза в стиле барокко, с причудливо выгнутым горлышком и витиеватым серебряным орнаментом на эбеново-черной поверхности. Неподалеку, в кашпо на подвесной конструкции покоились давно увядшие растения, нечеткими линиями сползающие по стене в полумглу помещения, под ними валялись хаотично разбросанные свитки, повязанные золотистой тесьмой и старая, видавшая виды, капитанская подзорная труба. С противоположной стороны, в углу у входной двери, таилась вешалка. На ней - ярким светом от камина переливалась затейливая геральдическая вышивка на черном бархате пелерины плаща; выше покоилась синяя треуголка с золотистой окантовкой. Все объекты в комнате покрывал равномерный слой пыли, и даже хозяйский плащ, притулившийся у двери не обошла эта участь.     Если бы в кабинете не было самого владельца поместья, можно было бы предположить, что помещение пустовало не менее полугода.     Мужчина устало откинулся на спинку стула и бодро потянулся, пытаясь отогнать надвигающуюся дремоту. Затем безвольно откинул руки на поверхность столешницы. Густую тишину расколол глухой стук ладоней о тиковое дерево. Все тот же беспорядочный ворох бумаг, вот уже который час не поддающийся систематизации, заставил его мысленно чертыхнуться. Он медленно привстал со стула, и все так же держа руки на столешнице, натяжно вздохнув, в последний раз окинул взглядом весь этот бедлам.     - Хммм, любопытно, - задумчиво проговорил он сам себе, сомкнув у переносицы вихрастые кончики бровей.     Немного поразмыслив о чем-то своем, расправившись в полный рост он вышел из-за стола, и прихватив с собой бокал вина направился к плотно зашторенному оконному проему. Откинув тяжелые, бархатные занавески он встал перед окном, по привычке заведя руку за спину, и не без удовольствия пригубив превосходного вина, всмотрелся в даль.     С внешней стороны фасада методично барабанил дождь, стекая по стеклу тонкими ручейками. Вихревые потоки ветра мотали струи дождя из стороны в сторону, от чего тот то колотил с двойной силой по оконной раме и ставням, врываясь в дом, то лаконично отбивал свой хорнпайп**, а то и вовсе скромно отходил в сторону. Вдалеке мелькали молнии, рассекая пространство. И резонируя, неминуемо оставляли после себя медленно нарастающие громовые раскаты. Запечатанное, хмурое небо давило своим первозданным величием. Мужчина стоял у окна, лицезрея красоту и власть окружающей природы. А разгулявшаяся стихия все отчетливее отражалась в его глазах, цвета пасмурного лондонского неба, просачивая в сознание тревожные воспоминания о минувшей ночи и обнажая эмоции, которые, казалось бы так прочно были заточены под непроницаемой маской самообладания. Он чувствовал, как тяжелый ком подступает к горлу. "Нужно чем-то занять себя." *Крават - галстук из тонкого полотна, кружева или батиста около двух ярдов длинной, обмотанный вокруг шеи. **Хорнпайп - сольный мужской танец, с элементами чечетки, был популярен в XVI-XVIIIв..