***
Лесли живет в тесной каморке, которую ему выделили в городе. Его просто однажды посадили перед листом, исписанным буквами и цифрами (Лесли умеет считать, он умный, но читать ему все еще очень сложно), и тогда-то он впервые потерял время. Очнулся он уже тогда, когда хозяйка дома поставила перед ним тарелку с куриным бульоном. Лесли был настолько голоден, что без вопросов и всякого страха стал есть. В животе было тепло и хорошо, приятно булькало. Лесли успокоился. «Тебя выкинули оттуда при первой же возможности» - с издевкой прошептало в голове за секунду до того, как он уснул. Лесли попытался убежать от этого голоса, который раздается в его голове все время, когда он остается один – а он почти всегда один. Он слабо плакал, грыз ногти, забирался под кровать. Он звал на помощь. Никто не приходил. «О тебе все забыли. С глаз долой – из сердца вон, знаешь ли», - наставительно звучал голос. Лесли вспомнил слова своего врача и обратился к повисшей тишине. - Ты кто? Ты где? И тут же зажмурился – в голове словно что-то зашевелилось. Нет, конечно нет. В голове его никто лишний не живет. Не живет, откуда бы ему! - Ты действительно ничего не помнишь. Но это мне на руку. – услышал он. Лесли испуганно зажал себе рот – тот двигался против его воли. - Мой план пошел не так, как я себе представлял. – слегка разочарованно продолжал голос. - Почему ты в моей голове? – допрос продолжался. - Вопросы. Ты сам меня принял. Знаешь что? Раз ты остаешься функционирующей личностью, пока я тут, не мешай мне. - Как? Ноги подкашивались. Лесли поспешил забраться в кровать – он боялся темноты и старался заснуть до того, как та наступала. В его комнатке с наступлением темноты на стенах вырастали страшные тени. - Спи, Лесли, - приказал голос и Лесли уснул. Он всегда делал то, что ему приказывали.***
Лесли смотрит на многочисленные, как их называют, счета. Разглядывает с любопытством посылки на своем облезлом полу. Ему не интересны книги, вываливающиеся из коробок, не интересны вещи, которые он не просил. Когда Лесли теряет время, Он что-то делает в его теле. Не теряет ни минуты. Что-то шевелится у него в голове. Даже вкусный суп от сердобольной женщины-домовладелицы не может его согреть в последнее время. Лесли нужна помощь. Лесли ждет следующего вторника, ту женщину с белыми, как у акулы, зубами. Вспоминая ее, он скалится своему отражению. Отражение в издевке приподнимает брови. - Пожалуйста, пожалуйста… уходи. - Тогда ты останешься совсем один в этой темноте. Лесли смотрит на стены, по которым ползают страшные тени из прошлого. Он все время будто во сне, который то прервется, то снова продолжится. У него в комнате только красный свет. Поднятая в угрожающем жесте рука отца, отпечатанная черным. Падение женщины. Крик, крик, , закрытые на множество замков Существо на высоких-высоких туфлях, шепчущее, зовущее его. Он поджимает к груди колени и в отчаянной попытке найти помощь сжимает в руке край сползшей простыни. - Не уходи. И он почувствовал, как чьи-то обугленные пальцы надавили на его веки.***
Как только он заходит в кабинет своего терапевта, все меркнет. Он скребет руками по пустому пространству, тонет в пучинах собственного разума. Он слишком удивлен, чтобы испугаться. Просыпаясь, он видит доброжелательно улыбающуюся мисс. - Похоже, ты идешь на поправку, Лесли. Это не я – хочется кричать ему. Это Он, Он, Он в моей голове. Он заставляет меня вспоминать то место, Он сам – то место, Он делает мои мысли спокойными и кристально-чистыми. Это Ему хочется выздороветь, а не мне. Я не хочу этого страха, этой крови, этой панической жажды жизни. Не лучше ли опять похоронить себя в глубине собственного мозга и забыть обо всем? Но вместо этого Лесли лишь кивает и закрывает за собой дверь.***
Лесли пустили обратно в клинику. Обратно домой. Медсестра Молли обняла его и даже разрешила немного погулять во дворе. - Что ты делаешь? – раздраженно прошипело в голове. - Хочу показать тебе самое печальное место на земле. Ласково гладило щеки солнце. Видимо, тоже разморенный этим, Он разрешил Лесли действовать. Лесли подумал о том, что в том месте, наверное, Он очень долгое время не видел и не чувствовал такого солнца. - Когда во всем мире не осталось людей, которые бы помнили твое имя, тебя хоронят под номером. У меня тоже есть на всякий случай номер, - Лесли говорил, и сам удивлялся, как ладно и хорошо он говорит, - а у тебя есть люди, которые тебя помнят? Тишина. Только легкий шепот ветра. Лесли присел на траву рядом с колышками-надгробиями. Эти были под одним номером 41. Несмотря на такую близость смерти, он всегда чувствовал себя тут поразительно спокойно и хорошо. Лесли сидел и, подставляя бледное лицо солнцу, искал маленькие завихрения облачков на небе.***
Голоса давно уже не было слышно. Лесли остался совсем один. И уже вторую неделю как пропускал свои посещения доктора. Он просто валялся в своей кровати, не в силах даже сменить простыни, и листал заказанные не собою книги. Ничего не понимал. Лесли вообще редко что-то понимал. Иногда ему удавалось забираться на крышу своего дома. То есть, на этаж выше. Там было грязно, пыльно, и открывался совсем не веселый вид на жизнь. Он подошел к краю и посмотрел вниз. Люди шли с работы, уставшие, вялые. Жизнь, та, к которой Он рвался, вырвался из своей тюрьмы, теперь ждала и его. Но Лесли не умеет бороться, не умеет защищаться от трудностей. Ему страшно. - Я не хочу быть частью этой жизни, - прошептал Лесли. – слышишь? Я не хочу! Не хочу, не хочу, схожу с ума, схожу с ума… Он сделал пару шагов назад для разбега и… Почувствовал, как его голову сдавили тисками. Каждая ниточка его нервов была напряжена и вопила от боли, спину будто парализовало. Теряя равновесие, Лесли уловил краем глаза золотое око закатного солнца.***
Женщина-домоправительница вежливо постучала в дверь рано утром. Что за сердобольная особа. Прямо-таки редкость в наши дни. Ей открыли. У Лесли, мальчика, которого она знала и почти любила, никогда не было таких глаз. - Лесли спит. Его нельзя будить. Он улыбнулся и прижал палец к потрескавшимся губам. - Лесли спит.